преодолеть их - великий  труд. Сам не понимаю,  как мне удалось  войти 
под своды Утгарда...  да и  был ли  я там? Черт,  а ведь  я уже  почти 
ничего не  помню!  Чем  дольше  я  здесь  с  тобой  сижу,  тем  больше 
забываю... Наверное, Утгард - одно из тех зачарованных мест, память  о 
которых умирает быстрее, чем муха-поденка! 
    Я недоверчиво покачал  головой: небось, опять  хитрит! Но на  лице 
Одиссея было написано самое настоящее отчаяние. 
    - Что  я  скажу  Афине!?  -  Огорченно  вздохнул  он.  -  Она  так 
надеялась, что я вернусь с новостями... 
    - Скажешь ей  то же,  что и  мне. -  Ехидно посоветовал  я. -  Или 
пригласи ее туда на прогулку: пусть сама смотрит! 
    - Она не захочет. - Печально возразил Одиссей. - В последнее время 
Паллада не  чувствует  себя такой  сильной,  как прежде,  и  старается 
избегать зачарованных мест... Ты не  рассердишься, если я покину  тебя 
прямо сейчас, пока помню хоть что-то? 
    - Надо бы рассердиться. - Ворчливо  сказал я. - Но злодей из  меня 
всегда был никудышний! Скажу больше: я  такой идиот, что еще и  помогу 
тебе убраться отсюда с максимальной  скоростью... Джинн, ты тут,  душа 
моя? 
    Разумеется, он  был тут  - где  же еще!  Так что  через  несколько 
секунд  услужливый  маленький  смерчик  аккуратно  оторвал  от   земли 
обалдевшего от изумления Одиссея - мгновение, и он исчез. 
    "Вот черт, я  же хотел предать  с ним записку  Афине! -  Огорченно 
подумал я.  -  И как  только  забыл?!" Впрочем,  какая-то  часть  меня 
ликовала: раз  уж  с  запиской  ничего  не  получилось,  значит  можно 
отправиться на  свидание  -  просто, чтобы  не  оказаться  законченным 
хамом. Я в очередной раз напомнил себе, какие пакости обычно случаются 
со  слабоумным   "Владыкой"  по   имени   Макс,  когда   он   начинает 
расслабляться и исполнять  свои идиотские  прихоти, но на  сей раз  не 
помогло даже это горькое лекарство... 
    Весь  остаток  ночи  я   провел  не  смыкая   глаз,  да  и   день, 
последовавший за этой ночью, не принес мне успокоения. Я  предпринимал 
героические усилия, чтобы мои  "генералы" не стали жертвами  скверного 
настроения своего, с позволения сказать, предводителя: выжимал из себя 
любезные улыбки и делал вид, что заинтересованно слушаю их рассуждения 
о предстоящем нам путешествии  через море -  можно подумать, будто  мы 
могли позволить себе роскошь строить хоть какие-то планы! 
    - Знаешь, Макс,  у меня  очень смешные  новости! -  Я обернулся  и 
увидел, что  рядом с  моим Синдбадом  вышагивает дромадер  Анатоля.  Я 
почти искренне обрадовался ему: несколько дней назад этот  неугомонный 
парень отправился в "инспекционную поездку" по нашим воинским  частям: 
"посмотреть, что за люди  в нашем войске,  и чем они  дышат" - по  его 
собственному выражению. 
    - Смешные - это  хорошо... - Рассеянно улыбнулся  я. - И какие  же 
именно? 
    - В нашем войске буйным  цветом расцветают религиозные секты! -  С 
энтузиазмом выпалил он и  выжидающе уставился на  меня - дескать,  "ну 
как тебе это нравится?" 
    - Самое  время! -  Фыркнул я.  - И  кому же  они поклоняются,  эти 
гениальные ребята? 
    - Как это - "кому"?! Тебе, разумеется! - Невозмутимо ответил он. 
    - Мне уже не смешно. - Вздохнул я. 
    - Напрасно! Знал бы ты, как они развлекаются, эти ребята! 
    - Могу себе представить... 
    - Боюсь, что не  можешь! Для начала скажу,  что некоторые из  этих 
замечательных людей рисуют твои  портреты и вешают их  себе на шею.  У 
них есть  идейные противники,  которые полагают,  что изображать  твое 
лицо -  величайший грех,  поскольку оно  - лишь  видимость... Ну,  сам 
знаешь: типичный религиозный спор  между иконописцами и  иконоборцами! 
Наши  "иконоборцы"   считают   своим  долгом   уничтожать   все   твои 
изображения, которые увидят -  оно и к лучшему:  по большей части  эти 
портреты воистину ужасны... Самое смешное,  что как-то они по  запарке 
разорвали в  клочки  и  сожгли  портрет  Фредди  Мекьюри,  а  потом  - 
фотографию "Биттлз" -  наверное, решили, что  это новая  разновидность 
ереси: изображать тебя в четырех ипостасях одновременно... 
    - Какой ужас! -  Я не выдержал и  расхохотался. Давно меня так  не 
смешили! 
    - Это еще цветочки! Хочешь ягодку, Владыка? 
    - Гулять, так гулять - давай твою "ягодку"! - Покорно кивнул я. 
    -  Среди  некоторых  твоих   поклонников  бытует  убеждение,   что 
приближенные  к  тебе  счастливчики  -  то  есть,  мы!  -   пользуемся 
возможностью каждое  утро  выпивать  по  глотку  твоей  благословенной 
мочи... Я вот думаю: а может, и правда, попробовать? 
    - На здоровье! - Фыркнул я. - Для вас мне ничего не жалко! 
    - Эти  чудесные ребята  надеются, что  если они  будут вести  себя 
хорошо: например, тысячу раз  повторять твое имя  перед сном и  храбро 
сражаться, когда-нибудь судьба дарует им эту уникальную возможность... 
Разумеется, у них тоже есть противники: эти утверждают, что у тебя  не 
может быть  никакой мочи  -  в силу  твоей божественной  природы,  сам 
понимаешь! 
    - Они жестоко заблуждаются! - Фыркнул я. 
    - Правда? - Заинтересованно переспросил Анатоль. 
    - Правда, правда... давай, рассказывай дальше! 
    - Ага, тебе  уже интересно! Что  ж, слушай: среди  них есть  люди, 
которые считают,  что им  уготована вечная  жизнь, потому  что в  день 
Последней Битвы будешь убит только  ты один, твоя смерть  удовлетворит 
прогневавшееся на  них небо,  и все  будет в  полном ажуре...  Есть  и 
такие, кто готовится прикрыть тебя своей грудью, в надежде, что за это 
им будет  даровано  "вечное  блаженство"  -  по  ту  сторону  жизни  и 
смерти... Некоторые полагают, что Последней Битвы вовсе не будет, и ты 
собрал нас для того, чтобы вечно  водить по пустыне, пока это  великое 
путешествие не завершится всеобщим просветлением. А некоторые  думают, 
что в конце пути ты выберешь "лучших из лучших" и возьмешь их с  собой 
куда-то, в "лучший  мир", а остальным  предстоит погибнуть в  битве... 
Теперь   они   пытаются   понять,   какими   критериями   ты    будешь 
руководствоваться, выбирая  "лучших  из лучших".  Есть  и  специальные 
мудрецы, которые заявляют, что им ведомы пути к твоему сердцу... 
    - Ладно,  я уже  понял. -  Вздохнул я.  - Полный  набор  суеверий, 
скопившихся за долгую и  невнятную историю человечества... Им  позарез 
нужен "большой  начальник", хоть  какой-то завалящий  Мессия,  который 
проведет их через пустыню в райские кущи,  или в нирвану - это уж  как 
получится! - умрет за них, если понадобится... Как будто действительно 
можно умереть "за кого-то"! Разумеется, за эту небольшую услугу ребята 
готовы пить мою мочу, тысячу раз  повторять мое имя перед сном, и  так 
далее, по полной программе. Если я пущу слух, что мне требуются  толпы 
юных девственниц или младенцев для кровавых жертвоприношений, они  еще 
обрадуются, что дешево отделались! 
    - А  ты не  очень-то жалуешь  род человеческий,  да? -  Неожиданно 
серьезно спросил Анатоль. 
    - Я стараюсь! - Вздохнул я. - Аллах свидетель - я так стараюсь! Но 
вы не даете мне вас любить... 
    - "Мы"? - Нахмурился Анатоль. - Чем мы-то тебя достали? 
    - Да не "вы"  - в смысле:  ты, Доротея, Мухаммед  и князь Влад,  а 
"вы" - в смысле: люди... К тем, кто рядом со мной, у меня как раз  нет 
никаких претензий,  дружище! -  Устало вздохнул  я. -  Наоборот, я  бы 
давно рехнулся без  нашей болтовни  каждый вечер у  костра, без  твоих 
фирменных улыбок  в  девяносто три  зуба  и лекций  о  вреде  курения, 
которые, вне  всякого  сомнения,  весьма  полезны  накануне  всеобщего 
конца... А когда я заглядываю в  глаза Доротеи, я начинаю думать,  что 
из нас  двоих она  - куда  более загадочное  и непостижимое  существо, 
даром, что все сговорились называть меня каким-то там "владыкой"! -  Я 
замолчал, представил себе  толпы взрослых  людей, совершенно  серьезно 
твердящих перед сном мое драгоценное  имя, и резко заключил: -  Дерьмо 
это все! 
    - А  с  чего  ты  так завелся?  -  Удивленно  спросил  Анатоль.  - 
По-моему, это скорее забавно... 
    - Забавно. - Печально согласился  я. - А знаешь, вполне  возможно, 
что этот мир так  быстро подошел к концу  только потому, что все  боги 
преисполнились отвращения к молящимся... 
    - Ты так думаешь? - Заинтересованно осведомился он. 
    -  Да.  Некоторые  так  называемые  "тайны  мироздания"  начинаешь 
понимать на собственном опыте...  - Я помолчал,  собрался с мыслями  и 
продолжил: - Как  бы я  там не  отнекивался, когда  вы поднимаете  шум 
вокруг моей  "божественной  природы",  вы  все  равно  посылаете  меня 
подальше и продолжаете подозревать, что я - это очень круто...  О'кей, 
давай на время решим, что так  оно и есть. А потом давай  предположим, 
что  все  многочисленные  боги,   которым  молилось  человечество   на 
протяжении тысячелетий -  такие же ребята,  как я: веселые  странники, 
ссутулившиеся под  грузом собственного  могущества и  одиночества,  со 
своими странностями, причудами  и переменчивым настроением...  кстати, 
познакомившись с Афиной и Одином, я начал всерьез думать, что так  оно 
и есть! 
    - Познакомившись с тобой, я  тоже начал подозревать нечто в  таком 
роде. - Улыбнулся Анатоль. 
    - Вот и ладно... А теперь  сам подумай: на кой черт таким  ребятам 
чьи-то коленопреклоненные молитвы? Если богам что-то и нужно от людей, 
так это чтобы среди них нашелся кто-то, способный составить им хорошую 
компанию, разделить  их одиночество...  ну и  взвалить на  свои  плечи 
часть их  обременительной  ноши! Почему  бы  людям не  взять  на  себя 
ответственность за  собственную судьбу  вместо того,  чтобы  бормотать 
очередную молитву?  Это был  бы  достойный жест  - именно  та  жертва, 
которую давным-давно  ждут боги.  Впрочем, судя  по тому,  что  сейчас 
творится на  этой  прекрасной земле,  они  уже перестали  надеяться  и 
махнули на все рукой!... А ведь это только звучит так страшно:  "взять 
на себя ответственность",  а на самом  деле, это приносит  невероятное 
облегчение. Вот  послушай:  однажды  я ехал  на  автомобиле  со  своим 
хорошим приятелем, по узкой горной дороге - знаешь, это когда пропасть 
маячит то с одной стороны, то с обеих сразу! И пока он сидел за рулем, 
я дрожал на  заднем сидении  и пытался  понять, сколько  еще вдохов  и 
выдохов мне осталось сделать прежде, чем наш несчастный джип  загремит 
по отвесному склону.  Мой приятель  казался мне  самым великим  героем 
всех времен и народов: пока я  умирал от страха, он невозмутимо  делал 
свое дело... А  через несколько  часов он пожаловался  на усталость  и 
попросил меня сменить его за рулем.  Честно говоря, я чуть в штаны  не 
навалял, когда понял, что он от меня хочет! Я собирался отказаться, но 
так и не смог признаться, что  мне страшно... И знаешь что? Уже  через 
несколько минут я лихо крутил руль и удивлялся собственной способности 
преувеличивать опасность, а мой героический спутник съежился на заднем 
сидении и обзывал меня последними словами  за такую лихую езду. В  тот 
день я понял, что контролировать  ситуацию куда проще и приятнее,  чем 
доверить  это  кому-то  другому.  Страшно  бывает  только  тому,   кто 
беспомощно сидит на заднем сидении и пытается убедить себя, что руль в 
надежных руках... 
    - Хорошая метафора! - Одобрительно сказал Анатоль. 
    - Это не метафора, а просто случай из жизни. - Улыбнулся я. -  Что 
бы ты  там не  думал  о моей  непостижимой  сущности, но  эта  история 
действительно произошла со мной - года четыре назад... 
    - Слово скаута? - Неожиданно рассмеялся он. 
    - Слово скаута! - Весело согласился я. 
    Не знаю, пошла ли моя лекция на пользу Анатолю - впрочем, с ним  и 
так все было в полном порядке, без всяких лекций! - зато она оказалась 
очень своевременной для меня самого. Я наконец-то с облегчением понял, 
что вся ответственность за происходящее лежит исключительно на мне,  и 
нет никаких "разгневанных  небес", которые только  и ожидают, когда  я 
расслаблюсь,  чтобы  немедленно  покарать  меня  за  это   должностное 
преступление.  Если  и   был  какой-нибудь  могущественный   сторонний 
наблюдатель, взирающий на мои действия, ему было глубоко по  барабану, 
как я себя веду: я  уже давно сам "сидел за  рулем", и только от  меня 
зависело - рухнуть в пропасть, или вписаться в поворот... 
    Одним словом, этой ночью я позволил себе закрыть глаза, вглядеться 
в темноту под веками и увидеть там узкую каменистую тропинку,  залитую 
молочным светом ущербной  луны, и  пройти по этой  тропинке до  самого 
входа в жилище Афины. На пороге  я увидел Марлона Брандо и  огорчился: 
хорошо, конечно, что хозяйка встречает меня на пороге, но какого черта 
она вцепилась в этот  облик? Я-то шел в  гости к настоящей  сероглазой 
Афине Палладе  и рассчитывал  получить удовольствие  от созерцания  ее 
божественного лица по полной программе... 
    - Спасибо, что принял мое приглашение. Лучше поздно, чем  никогда, 
не так ли? - Тон  Марлона Брандо показался мне излишне  официальным... 
впрочем, чего я еще мог  ожидать - поцелуев в щечку?!  Но я бы и  сам, 
пожалуй, не дался! 
    - Ты  не обидишься,  если на  сей  раз тебе  не приснится,  что  я 
приглашаю тебя  в дом?  - Вежливо  спросила тщательно  замаскированная 
Афина. 
    Я улыбнулся, оценив комизм ситуации. 
    - Если не приснится, значит я  сам и виноват. Сон-то мой, на  кого 
обижаться?! А что мне сегодня приснится, если не секрет? 
    - Прогулка по этой  тропинке, вниз по  склону столовой горы...  Не 
самый чарующий сон в твоей жизни,  я полагаю... Но и не самый  плохой, 
верно? 
    - Он мог бы  стать самым чарующим, если  бы ты перестала  казаться 
Марлоном Брандо. - Честно сказал я. - Никогда не любил этого актера... 
он по-настоящему хорош разве что  в "Апокалипсисе" Копполы, но там  он 
совсем старый и  обрюзгший, так  что не  стоит... А  как насчет  твоих 
собственных прекрасных  глаз, Минерва?  Может  быть они  мне  все-таки 
приснятся? 
    - Я чувствую себя беззащитной,  когда становлюсь женщиной -  пусть 
даже богиней.  -  Неохотно  призналась  она. -  В  женском  теле  есть 
какой-то изъян,  который не  позволяет полностью  владеть ситуацией  - 
словно кроме тебя есть еще кто-то, от кого зависит, что ты сделаешь  в 
следующее мгновение... 
    - Ты  думаешь,  этот  изъян присущ  только  женщинам?  -  Искренне 
удивился я. - А я-то,  болван, всю жизнь думал,  что это - только  моя 
проблема! 
    - А  ты уверен,  что ты  - не  женщина? -  Заливисто  расхохотался 
Марлон Брандо. Я задницей почувствовал, как внезапно спало напряжение. 
Странно: стоило мне признаться в собственной слабости, и Афина тут  же 
расслабилась и засияла, словно весенне солнышко. Впрочем, я уже не раз 
замечал, что  окружающие начинают  есть у  тебя из  рук, стоит  только 
несколько раз публично назвать себя идиотом - при этом даже совершенно 
не обязательно быть искренним! 
    - У  меня имеется  ряд неопровержимых  доказательств,  предъявлять 
которые не стану,  дабы никого  не шокировать. -  Улыбнулся я.  Марлон 
Брандо неодобрительно покачал головой. 
    - Ну вот!  И ты еще  хочешь, чтобы  я бродила с  тобой в  темноте, 
облачившись в  беззащитное женское  тело! -  Проворчала она.  И  вдруг 
махнула  рукой  и  неудержимо   расхохоталась,  лицо  Марлона   Брандо 
исказилось в  гримасе смеха,  а когда  он отсмеялся,  я с  восхищением 
обнаружил, что вижу  пред собой  настоящую Афину -  во всяком  случае, 
именно такой я ее запомнил. 
    - Спасибо. - Искренне сказал я.  - Я буду вести себя достойно:  не 
употреблять бранных слов, не хлопать тебя по заднице, и все такое... Я 
вообще очень интеллигентный молодой человек! 
    - Могу себе  представить! -  Снова рассмеялась она.  - Сказать  по 
правде, у  меня случайно  получилось. Оказывается,  когда смеешься  от 
души, трудно сохранять контроль за собственной внешностью... Знаешь, у 
тебя редкий дар поднимать мне настроение. Никогда еще мне не было  так 
весело, да еще и рядом с моим злейшим врагом! 
    - Ты ведь и сама знаешь, что говоришь ерунду, да? - Мягко  спросил 
я. 
    - Ну да,  сейчас ты в  очередной раз скажешь,  что никакой мне  не 
враг, и уж тем более не "злейший"... - Вздохнула она. - Тем не  менее, 
факт остается фактом: мы уже сражались, и твой ветер чуть не превратил 
в щепки моего беднягу  "Бристоля"... и даже если  мы оба решим, что  с 
нас хватит, нам  все равно  предстоит сражаться в  самую длинную  ночь 
этого последнего года, и здесь уже никто ничего не изменит! 
    - Знаешь, - задумчиво сказал я, - если бы я был абсолютно  уверен, 
что ничего нельзя изменить, я бы не пришел к тебе в гости, Паллада.  Я 
люблю делать глупости - что правда, то правда! - но в последнее  время 
мне  надоело  это  занятие.  Поэтому  я  и  не  откликнулся  на   твое 
приглашение сразу же - думаешь, мне не хотелось? 
    - Но ты ведь отказался принять  предложение Одина и сыграть в  эту 
игру на нашей стороне!  - Сердито сказала она.  - Хочешь сказать,  что 
передумал? Или снова будем толочь воду в ступе?! 
    - Не самое бессмысленное занятие! - Улыбнулся я. - Просто никто не 
пробовал делать это  достаточно долго -  даже алхимики, которые  каких 
только глупостей не натворили  в поисках своего философского  камня... 
Что  касается  предложения  Одина,  оно  мне  не  нравится.  Не   могу 
объяснить, почему... вернее, могу, наверное, но не сейчас. Я ведь сплю 
и вижу сон - ты не забыла? 
    - А  почему бы  тебе не  прийти ко  мне в  гости по-настоящему?  - 
Спросила  Афина.  -  Тебе  ведь  не  составит  труда  преодолеть   это 
расстояние? Во всяком случае, Улисс хвастал, что твой ветер донес  его 
сюда за несколько секунд... 
    - Это был не ветер,  а смерчик, и не  мой, а Джинна... Но  знаешь, 
мне почему-то спокойнее  приходить сюда  во сне  и думать,  что это  - 
всего лишь пустое сновидение... 
    - Никакое не  пустое! - Сердито  сказала она. -  Если бы оно  было 
пустое, я бы не  видела тебя перед  собой... Да ты  и сам это  знаешь, 
просто упрямо цепляешься за свои детские представления о том, что  сон 
- это только сон, и ничего больше. 
    - Твоя правда. - Равнодушно согласился  я. - Что ж, может быть,  я 
еще заявлюсь сюда "по-настоящему",  как ты выражаешься  - почему бы  и 
нет... А кстати,  зачем ты  меня приглашала,  Паллада? Неужели  только 
потому, что я поднимаю тебе настроение? Или вы боялись, что я споюсь с 
Локи  и  хотели  меня  отговорить?  А  ведь  я  бы  с  ним,   пожалуй, 
действительно спелся - если бы он возмутился и захотел отобрать у меня 
свои маршальские  погоны:  мне  чертовски  надоела  вся  эта  затея  с 
дурацкой  "Последней   битвой"  и   армией  "мертвых   духом"...   Они 
поклоняются мне, знаешь  ли... И  уже спорят между  собой, потому  что 
никак не  могут  решить, чей  способ  поклоняться лучше.  Скоро,  того 
гляди, драться начнут... Можешь себе представить? 
    - Я-то как раз  могу. - Усмехнулась она.  - Сам понимаешь, у  меня 
всю жизнь были схожие проблемы... А  ты все еще хочешь получить  ответ 
на свой вопрос? 
    - Хочу... если только это будет правдивый ответ. 
    - И  то, и  другое -  вот тебе  самый правдивый  из моих  ответов! 
Конечно, мне не хотелось бы, чтобы ты сговорился с Локи - сам  посуди: 
разве могла  я  вести  себя иначе!  Но  дело  еще и  в  том,  что  мне 
действительно нравится  с  тобой  говорить. У  меня  никогда  не  было 
друзей: у богов их не  бывает, ты и сам  должен это знать! Мы  слишком 
погружены в себя:  в свое  могущество и  одиночество... Пожалуй,  этот 
хитрец Один  действительно  мог  бы  стать  мне  другом,  если  бы  мы 
встретились в лучшие времена. Сейчас  мы можем быть только  товарищами 
по несчастью... А ты мог бы стать  лучшим из моих друзей - если бы  не 
был врагом! 
    - Спасибо. - Улыбнулся я. -