т гнева древних  существ, 
обитающих в этом невероятном месте.  Сетх больше не пытался  высказать 
нам свои претензии: сейчас он был бессилен. Он ждал. 
    Внезапно я обнаружил, что  уже вернулся в  привычный мир, где  нет 
никакого мерцающего  тумана,  зато  над  головой  синеет  стремительно 
темнеющее небо, на  котором загораются  первые искорки  звезд, в  лицо 
дует теплый ветер, и можно услышать, как скрипит песок под мозолистыми 
ногами  верблюдов.  Мои  спутники  были  рядом,  теперь  я  снова  мог 
заглянуть в  их  лица, так  что  мне показалось,  что  наше  маленькое 
приключение уже  благополучно  завершилось.  Я  так  обрадовался,  что 
опустил  поводья.  Синдбад  тут   же  остановился  и  начал   деловито 
оглядываться по сторонам  в поисках какого-нибудь  подножного корма  - 
интересно, что он рассчитывал здесь найти?! 
    - Тебе  следует  отъехать  подальше, Владыка.  -  Тактично  шепнул 
Джинн. - Если ты будешь стоять  на этом месте, может случиться  давка. 
Ты наверное  забыл, сколько  людей  следуют за  тобой,  и всем  им  не 
терпится поскорее покинуть опасное место... 
    - Действительно забыл! - Виновато признался я. Синдбад неторопливо 
затопал вперед,  не  дожидаясь особого  приглашения.  И тут  я  сделал 
чудовищную ошибку: обернулся назад, чтобы убедиться, что моя армия все 
еще благополучно  следует  за мной  -  а куда,  интересно,  они  могли 
подеваться?! В то же мгновение я всем телом ощутил, как дрожит и  тает 
спасительный  шлейф   моего  невероятного   спокойствия,  только   что 
окутывавший всех, кто шел за мной - словно застенчивое чудо не  смогло 
выдержать моего пристального взгляда. 
    - Говорил же вам, чумазые: уходите прочь, пока не поздно! - На сей 
раз гневный и торжествующий голос Сетха  донесся до меня издалека -  с 
призрачной территории его храма, через  которую как раз проходила  моя 
армия. Небо  над  храмом  внезапно  потемнело  -  это  выглядело,  как 
аккуратная черная клякса на синем  фоне сумерек. Чернота казалась  мне 
живым существом, разумным и рассерженным. В отличие от самого Сетха, в 
существование которого я по-прежнему  не очень-то верил, поскольку  не 
мог отделаться от  легкомысленной идеи, что  он всего лишь  безобидный 
персонаж древних мифов, это пятно темноты было настоящим противником - 
абсолютно непостижимым, но чертовски опасным. 
    - Смотри-ка, он действительно собирается выполнить свою угрозу.  - 
Удивленно заметил Джинн. -  Не думал, что до  этого может дойти!  Надо 
бы... 
    Я  уже  не   слушал.  Меня  захлестнула   тяжелая  ледяная   волна 
невероятного гнева - вот уж сам от себя не ожидал! Душка Макс  куда-то 
подевался, вместо него власть  в моем удивительном организме  временно 
захватил весьма неприятный, но грозный  тип, уже немного знакомый  мне 
по разного рода передрягам. В критических ситуациях обычно выясняется, 
что он - это я и есть.  Сей факт не вызывает у меня особого  восторга, 
но куда денешься от себя,  любимого... Этому сердитому варианту  Макса 
ужасно не понравилось,  что какой-то "всеми  забытый божок" -  цитирую 
дословно! - отважился  противостоять его армии.  Так что он  собирался 
немедленно разобраться  с  "этим  выскочкой  Сетхом".  Черт,  к  моему 
величайшему изумлению, у него - то есть,  у меня! - были все шансы  на 
победу... 
    Я сам не очень-то понимаю,  каким образом мне удалось оказаться  в 
самом центре черного  пятна, повисшего над  храмом. Подозреваю, что  я 
просто взмыл  в  воздух,  как истребитель  с  вертикальным  взлетом  и 
немного  полетал  над  пустыней,  словно  был  каким-нибудь  очередным 
суперидиотом, сошедшим со страниц комиксов - страсти-то какие! Чернота 
над храмом вела себя как живое существо. Она ненавидела меня так,  что 
от ее  ярости  у  меня  ныл живот,  и  отчаянно  сопротивлялась  моему 
вторжению. Впрочем, мои манеры тоже оставляли желать лучшего: кажется, 
я рычал от удовольствия, когда неописуемо чудовищные клешни, в которые 
превратились мои руки, разрывали в  клочья этот сгусток живой тьмы.  Я 
жадно впивался  зубами в  невидимые, но  осязаемые, дрожащие  от  боли 
тугие волокна, которые -  тогда я знал это  без тени сомнения! -  были 
чем-то вроде артерий этого древнего существа, вызванного к жизни не то 
гневом Сетха,  не  то  просто  причудливой  прихотью  моей  стервозной 
судьбы... 
    Все  это  закончилось  внезапно  и  как-то  очень  буднично.  Я  с 
изумлением обнаружил,  что  больше  не  демонстрирую  окружающим  свои 
выдающиеся способности к левитации, а просто стою на небольшой  ровной 
площадке на  самой вершине  храма. Храм  уже не  был туманным  океаном 
мистического киселя: я ощущал под собой твердые камни, все еще  теплые 
от дневного  солнца.  В  моей  левой  руке  был  зажат  горячий  комок 
какого-то тяжелого вязкого вещества, на ощупь похожего одновременно на 
пластилин  и  свинец  -  все,  что  осталось  от  моего   невероятного 
противника. Комок ритмично пульсировал в  моей ладони, он дрожал,  как 
живая и смертельно  перепуганная птица. Гнев  мой прошел бесследно,  и 
вообще никаких  эмоций я  не испытывал  - наверное,  слишком устал.  Я 
рассеянно покрутил в руках свой странный трофей, а потом с силой кинул 
его  себе  под   ноги,  побуждаемый   скорее  туповатым   любопытством 
слабоумного,  чем  осознанной   необходимостью.  На  каменной   кладке 
появилась трещина, потом другая, а через несколько секунд пол задрожал 
под моими ногами,  и я почти  испугался, потому что  мое тело  наотрез 
отказывалось снова взлетать  к звездам.  Его желания  были простыми  и 
понятными: оно ужасно хотело стоять на твердой земле, причем как можно 
дальше  от  того  участка   Вселенной,  где  рушатся  древние   храмы. 
Теоретически я  прекрасно  понимал,  что  у  меня  в  запасе  все  еще 
видимо-невидимо жизней, но  отчаянные вопли инстинкта  самосохранения, 
которому было решительно плевать  на академическое знание, сводили  на 
нет  все  гипотетическое   удовольствие,  которое   вроде  бы   должен 
испытывать  бессмертный  перед  лицом  заурядной  опасности...   Одним 
словом, когда храм Сетха рухнул ко всем чертям, увлекая меня за собой, 
я отчаянно заорал "джеронимо" - и не потому что хотел удачно пошутить, 
а  в   смутной  надежде,   что  крик   заглушит  пронзительный   голос 
первобытного ужаса: в тот миг я искренне верил, что мне пришел конец. 
    - "Джеронимо" - это твое  новое заклинание? - Уважительно  спросил 
Джинн.  Он  каким-то  образом  успел  подхватить  меня  и  увлечь   на 
безопасное расстояние от  рушащихся стен -  в самый последний  момент, 
как в  каком-нибудь  дурацком  голивудском  триллере,  авторы  которых 
искренне  полагают,  что  герои   должны  честно  выстрадать   заранее 
запланированный happy end! 
    - Ага, заклинание!  - Нервно  рассмеялся я.  - Любимое  заклинание 
американских десантников. Могучие были  чародеи! Самый простой  способ 
позвать на помощь замешкавшегося джинна... 
    Джинн тут же поверил моему идиотскому заявлению, и начал  заверять 
меня, что это было не обязательно: он, дескать, и так пришел бы мне на 
выручку! Я почувствовал себя свиньей неблагодарной и срочно  попытался 
объяснить ему, что просто пошутил. Джинн слушал с заметным недоверием, 
но вслух не  возражал. Наконец  он аккуратно  опустил мое  драгоценное 
тело прямо  на  спину  Синдбада.  Мои  спутники  смотрели  на  меня  с 
благоговейным ужасом.  Очевидно,  импровизированное воздушное  шоу  со 
стороны выглядело весьма впечатляюще! 
    Мухаммед  воспользовался  случаем  и  толкнул  пространную   речь, 
посвященную  безграничному  могуществу   нашего  с  ним   ненаглядного 
приятеля Аллаха.  Я честно  старался сохранять  тактичное молчание  во 
время его выступления - даже за выражением своего лица следил по  мере 
сил, чтобы оно не расплывалось в совсем уж ехидной гримасе. 
    - А  что с  нашей армией?  - Спросил  я у  Джинна, когда  Мухаммед 
наконец угомонился. - Они не пострадали? 
    - Сейчас посмотрю.  - С  готовностью отозвался  он, растворяясь  в 
синих сумерках новорожденной ночи. 
    - Теперь мне снова хочется спросить  у вас: кто вы? - Тихо  сказал 
Анатоль. - И что вы сделали с этим храмом? Это был самый крутой кошмар 
в моей жизни! 
    - Да  уж,  какой  я  иногда бываю  сердитый  -  сам  удивляюсь!  - 
Усмехнулся я. - Тем не менее, мне по-прежнему упорно кажется, что меня 
зовут Макс. И я понятия не имею,  что именно я сделал с этим  долбаным 
храмом, и как я это сделал! Я вас очень разочаровал? 
    Анатоль комично пожал плечами: 
    - Так и знал, что вы отмажетесь! 
    - Кстати, мы уже давно могли бы перейти на "ты". - Улыбнулся я.  - 
Надо брать пример с князя Влада, он с самого начала взял верный тон. А 
мы все  расшаркиваемся,  как  профессорские  жены  на  университетской 
вечеринке! 
    - Ваша правда. - Хмыкнул Анатоль. - Вернее - твоя. Вот уж  никогда 
не думал, что боги столь демократичны! 
    - Час от часу не легче! - Вздохнул я. - Ну какой из меня "бог"? Ты 
имеешь в виду того парня, которому по воскресеньям молятся в церкви, и 
который  всегда  пишется  с  большой   буквы  -  даже  когда   героиня 
бульварного романа говорит своему любовнику: "ради Бога, Жорж!" - так, 
что ли? Ну спасибо, дружище! 
    - Ну,  не  обязательно именно  тот,  "с большой  буквы",  которому 
молятся в  церкви,  скорее  уж наоборот...  -  С  некоторым  сомнением 
протянул Анатоль.  И  извиняющимся  тоном  добавил:  -  Я  никогда  не 
придавал особого  значения официальным  религиям, поэтому  мне  трудно 
определиться... Но в вашем поведении явно есть что-то божественное! 
    - Все что  угодно, только не  это! - Решительно  возразил я. -  Я, 
знаете ли, вполне познаваем,  мое тайное имя  не зашифровано на  шкуре 
ягуара, иногда я потею и  даже хожу в туалет... Да,  я же еще и  курю, 
неужели забыл? Так что бога из меня не получится - ни с большой буквы, 
ни с маленькой. 
    -  Вы  уверены?  -  Настороженно  спросила  Доротея  откуда-то  из 
темноты. 
    - Совершенно! - Твердо сказал я. - И не "вы", а "ты", мы же только 
что договорились... 
    - Ладно. -  Улыбнулась она.  - "Ты", так  "ты"... Вообще-то,  даже 
жалко, что ты - не бог.  Меня бы вполне устроила Вселенная, у  которой 
такой симпатичный создатель! 
    - Откуда ты знаешь, что я мог бы наворотить? - Печально усмехнулся 
я. - В свое время я был знаком с совершенно очаровательным человеком - 
думаю, он  был  самым славным  парнем  из всех,  кого  мне  доводилось 
встречать... Он писал книги - на  мой вкус, довольно занятные. Но  как 
этот тип издевался над своими героями, ребята! А ведь хороший писатель 
- это Творец в миниатюре, так что... 
    - Я понял:  ты -  это Он! -  Внезапно сообщил  мне притихший  было 
Дракула. 
    - Кто - "он"? - Непонимающе нахмурился я. 
    - Князь Тьмы. - Замирающим шепотом объяснил Влад. 
    - Ну уж нет! -  Рассмеялся я. - Куда мне:  ни рогов, ни копыт,  ни 
даже хвоста, хочешь - можешь проверить... И потом, сам посуди: я же не 
пытаюсь купить у тебя душу! 
    - А зачем тебе покупать мою душу, если она и так принадлежит тебе? 
- Упрямо возразил он. 
    - Что он имеет в виду,  когда называет тебя "князем тьмы", Али?  - 
Неожиданно  заинтересовался  Мухаммед.   До  сих   пор  он   оставался 
совершенно равнодушен к нашей беседе. 
    - Он имеет в виду, что я  - самый главный шайтан! - Ехидно  сказал 
я. Мухаммед укоризненно покачал головой. 
    - Али  - не  шайтан,  а рука  Аллаха.  - Внушительно  объяснил  он 
Дракуле. 
    - Все правильно: твоему Аллаху поклоняются язычники. Поэтому  тот, 
кто является его рукой, и есть... - Влад замялся, подбирая  подходящий 
эвфемизм: он  явно  не решался  произносить  вслух слово  "сатана",  и 
замогильным шепотом закончил: - Он! 
    - Как ты можешь  говорить такое?! -  Возмутился Мухаммед. -  Аллах 
пребывает в сердцах праведных, это твоего Ису почитают неверные! 
    Мы с Анатолем  переглянулись и неудержимо  расхохотались: с  точки 
зрения интеллигентного  европейца, живущего  в конце  ХХ века,  диалог 
этих средневековых  знаменитостей  был вершиной  идиотизма,  настоящей 
жемчужиной! Компания  у нас  подобралась  та еще,  конечно...  Доротея 
некоторое  время  напряженно  всматривалась  в  мое  лицо  -  очевидно 
пыталась окончательно определиться  с моим  диагнозом: а  ну как  Влад 
попал в точку, с кем не бывает! - потом легкомысленно махнула рукой  и 
тоже рассмеялась. Кажется,  интригующая беседа  о моей  "божественной" 
природе благополучно  сошла на  нет. Выразить  не могу,  как меня  это 
радовало! 
    - Можно  сказать,  что с  твоей  армией все  в  порядке,  Владыка. 
Несколько тысяч  человек  погребено  под  обломками  храма,  но  число 
погибших представляется  ничтожным, если  вспомнить, как  велико  твое 
войско. - Невозмутимо  отрапортовал Джинн.  Он уже  успел вернуться  и 
некоторое время вежливо ждал, пока  мы досмеемся. После его  сообщения 
наше давешнее веселье показалось мне несколько неуместным. Мухаммед  и 
Дракула тут  же прекратили  свой  теологический диспут  и  внимательно 
уставились на  меня. Хотел  бы  я знать,  чего они  ожидали?  Большого 
мистического шоу с фейерверком  и оживлением мертвых  в финале -  так, 
что ли?! 
    - Несколько  тысяч?  - Упавшим  голосом  переспросил я.  -  Совсем 
плохо! Зря  я  разрушил  этот  храм. Надо  было  подождать,  пока  все 
пройдут... 
    - Если бы  ты не разрушил  храм, его хозяин  наверняка захотел  бы 
продолжить битву. - Заметил Джинн. 
    - И попытался  бы "расчленить" нас,  как горемычного брата  своего 
Осириса. - Ехидно добавил Анатоль. - Я этих египетских богов  насквозь 
вижу! 
    - Наш  противник оказался  довольно силен,  и он  был  по-прежнему 
подвержен приступам божественного гнева,  совсем как в былые  времена. 
Поэтому ты должен не печалиться,  а ликовать, что жертв оказалось  так 
мало. - Оптимистически заключил Джинн. 
    -  Ладно,  буду  ликовать.  -  Мрачно  согласился  я.  -   Странно 
вообще-то,  что  кто-то  погиб...  Эти  ребята  недавно  воскресли  из 
мертвых. Я  думал,  что они  навсегда  избавились от  глупой  привычки 
умирать - разве нет? 
    - Ты подарил им  еще одну жизнь, но  отнюдь не бессмертие. -  Сухо 
сказал Джинн.  - Твои  люди почти  так  же уязвимы,  как и  прежде.  А 
бессмертия вообще не существует, ни для кого. Даже для тебя,  Владыка. 
Иногда смерть можно отсрочить, но ее нельзя отменить. 
    - Спасибо, обнадежил! -  Угрюмо хмыкнул я.  - Ладно, идем  отсюда. 
Уже совсем темно, а эти развалины не кажутся мне идеальным местом  для 
ночлега... Но наверное, сначала  следует похоронить наших мертвых.  Ты 
справишься с этой неприятной работой, дружище? 
    - Работа как работа. - Спокойно  сказал Джинн. - Скажи только,  по 
какому обряду я должен их похоронить? 
    - А что, есть разница? 
    - Не знаю. Тебе виднее. 
    - Да?  -  Удивился  я. -  Что  ж,  тогда сожги  их.  Огонь  -  это 
единственное чудо, которое  живые могут сделать  для мертвых.  Разведи 
большой костер на развалинах храма, и пусть пламя будет безжалостным и 
жадным. Пусть искры погребального костра  пляшут среди звезд, пока  не 
угаснут, а когда  умрет и огонь,  утренний ветер сам  смешает пепел  с 
песком, и тогда у смерти не  останется ничего от ее богатой добычи,  и 
она уйдет с пустыми  руками... - Я смущенно  осекся, поскольку сам  не 
ожидал от себя такой неуместной лирической импровизации. 
    - Да  ты  поэт,  парень!  -  Улыбка  Анатоля  была  восхищенной  и 
печальной - и, кажется, немного насмешливой. 
    - Был когда-то. -  Буркнул я. - Довольно  давно и без  трагических 
последствий.  Я  очень  вовремя  остановился:  уже  после  того,   как 
старательно соскреб  защитный  слой  сала с  собственного  сердца,  но 
прежде, чем завел себе милую привычку заливать мировую скорбь  дешевым 
вином и выть на злодейку луну, поскольку "меня никто не любит". 
    - "Соскреб сало с сердца"?! Хорошо сказано! - Восхитилась Доротея. 
Анатоль понимающе покивал. Мы немного полюбовались на оранжевое пламя, 
медленно разгорающееся в темноте - неутомимый Джинн уже взялся за дело 
-  и  поехали   дальше.  Наше   войско  следовало   за  нами,   скорее 
вдохновленное, чем  напуганное, преисполненное  восхищения перед  моим 
могуществом - ну да, им-то я  не удосужился объяснить, что не  являюсь 
ни богом,  ни  дьяволом!  -  молчаливое,  бесстрашное,  равнодушное  к 
смерти: я затылком чувствовал их настроение, и оно немного пугало меня 
самого... 
    Часа через два я  решил, что теперь  вполне можно остановиться.  Я 
был не слишком уверен, что моей армии действительно требуется какой-то 
там отдых, вполне  могло оказаться,  что эти ребята  способны идти  за 
мной не останавливаясь и даже не требуя воды и пищи. Но я никак не мог 
отделаться от  мысли, что  там, позади,  идут нормальные  живые  люди, 
пусть даже восставшие из мертвых - какая, к черту, разница?! - и среди 
них  наверняка  попадаются  такие  же  симпатичные  ребята,  как   мои 
"генералы", просто  у  меня  не  было  времени  познакомиться  с  ними 
поближе... Во всяком случае, мне было  приятно думать, что они, как  и 
я, любят спокойно  посидеть у костра  рядом с новыми  - а возможно,  и 
старыми - приятелями,  болтая о  какой-нибудь милой  чепухе за  чашкой 
чая, или  чего-нибудь покрепче...  Наверное, из  меня получился  самый 
наивный  предводитель  "темных  сил"   всех  времен:  мир  катился   в 
тартарары, а  я  прилагал  все усилия,  чтобы  путь  армии  воскресших 
мертвецов  к   месту  последней   битвы  хоть   немного  смахивал   на 
затянувшуюся поездку за город с непременным пикником и продолжительным 
бестолковым трепом обо всем на свете... 
    Я удобно устроился на мягком  ковре в нескольких шагах от  костра. 
Заботливый Джинн протянул мне чашечку  с кофе. Я обрадовался,  вдохнул 
его густой аромат и с удивлением отодвинул чашку. 
    - Странно, мне  больше не  нравится этот запах.  Что происходит  с 
моими милыми маленькими  дурными привычками? И  что, интересно, я  без 
них буду делать?! 
    Ряд экспериментов показал, что запахи вкусной еды и табачного дыма 
тоже не вызывают у меня никакого энтузиазма, скорее наоборот. Да и  не 
хотелось мне  ни  есть, ни  курить,  ни даже  спать.  Вообще-то  очень 
удобно, но я начал  нервничать: мой разум во  весь голос орал, что  со 
мной "не все в порядке". Тоже мне новость, конечно... 
    - Кажется, я  все-таки превращаюсь  в ангела. Какой  ужас! -  Тихо 
пожаловался я Джинну. 
    - Ты ни в кого не  превращаешься. Просто ты возвращаешься к  себе, 
Владыка. - Спокойно сказал он.  - Когда-то ты прекрасно обходился  без 
сна и еды - я уже не  говорю обо всем остальном! - просто потому,  что 
не знал, что существуют такие вещи как  сон и еда... или тебе не  было 
до них дела. 
    - Хочешь открою тебе  тайну, дружище? -  Невесело усмехнулся я.  - 
Мне страшно. 
    - Это пройдет. - Пообещал он. - Когда-то ты вполне обходился и без 
страха... 
    - Мне все время кажется, что этот могущественный тип, которого  ты 
называешь "владыкой", только  и ждет удачного  момента, чтобы  сожрать 
меня с потрохами и остаться на хозяйстве. - Пожаловался я. 
    - Не выдумывай, ладно? - Покровительственно улыбнулся он. -  Никто 
тебя не "сожрет", даже если  очень попросишь... Ты весьма забавно  это 
себе представляешь! Послушать тебя,  так выходит, что  есть ты сам,  и 
есть кто-то  еще -  могущественный чужак,  претендующий на  то,  чтобы 
занять твое тело. Но ты - это только ты, Владыка, и изменить сей  факт 
невозможно. - Отточенным движением  старого фокусника Джинн извлек  из 
воздуха колоду карт и помахал ею  перед моим носом. - Эту колоду  карт 
можно перетасовать так, что сойдется самый сложный пасьянс, а можно  - 
так, что не сойдется даже самый простой. Но колода-то всегда одна и та 
же: четыре масти