м, никого не удивило, в том числе и меня... И вот я брожу в 
темноте от костра к костру, пытаясь разыскать кого-нибудь из  знакомых 
- а  вдруг повезет!  - натыкаюсь  на этого  экзотического господина  в 
чалме, который без излишнего смущения заявил, что его зовут  Мухаммед, 
и  он  -  пророк  Аллаха.   И  я,  взрослый,  психически   нормальный, 
цивилизованный человек, не бегу к ближайшему костру, чтобы узнать, нет 
ли поблизости доктора, а спокойно киваю  и спрашиваю у пророка, чем  я 
могу ему помочь...  Понимаете, что я  имею в  виду? - Я  кивнул, и  он 
продолжил: - Потом  я прихожу  сюда и слышу,  как один  из моих  новых 
знакомых заявляет, что он - знаменитый князь Влад Тапиша, то есть  тот 
самый - между прочим,  много веков назад почивший!  - граф Дракула  из 
трансильванских легенд,  герой  романов  Стокера  и иже  с  ним.  И  я 
почему-то тут же заключаю, что так оно и есть, безоговорочно верю его, 
на мой взгляд, совершенно бредовому заявлению... 
    - А что, разве обо мне рассказывают легенды? - С интересом спросил 
князь. 
    - Еще  бы! -  Улыбнулся  Анатоль. -  Если  вам интересно,  я  могу 
пересказать их  содержание  -  немного позже,  когда  мы  окончательно 
откажемся от попыток разобраться в происходящем... 
    - Мне не  очень-то интересно,  что обо мне  наплели эти  смердящие 
людишки.  -  Надменно  заявил  князь  Влад.  -  Тем  не  менее,   ваше 
предложение столь любезно, что я его принимаю. 
    - Вот и славно. - Улыбнулся Анатоль. И снова повернулся ко мне.  - 
Вот так-то! Мало того,  что я без тени  сомнения верю, что только  что 
познакомился с  самим Дракулой,  я  еще и  в совершенном  восторге  от 
возможности пересказать ему  содержание всех известных  мне романов  о 
вампирах... А ведь это идеальный постмодернистский сюжет: граф Дракула 
внимает краткому изложению романа Стокера, да еще и в моем исполнении, 
какой соблазн! А что касается вас, Макс - ничего, если я буду называть 
вас именно  этим именем?  - на  ваш  счет у  меня вообще  нет  никаких 
сомнений!  Я,  знаете  ли,   абсолютно  уверен  в  вашем   бесконечном 
могуществе. И меня восхищает возможность  находиться рядом с вами,  да 
еще и  вести эту  беседу.  Имейте в  виду:  я заранее  готов  поверить 
каждому вашему слову! Знаете, вообще-то  на меня это не очень  похоже. 
Обычно я даже историям о  любовных похождениях моих приятелей верю  со 
скрипом - и непременно разделив все числа хотя бы на два! 
    Я одобрительно хихикнул, Доротея тоже улыбнулась. Мухаммед и князь 
Влад не оценили шутку, как я и  ожидал. Они оба смотрели на огонь,  не 
слишком обращая внимания на нашу  болтовню. При этом выражение лица  у 
Мухаммеда было самое что ни на есть мечтательное, а у Влада - донельзя 
мрачное. Зато  неожиданно развеселился  Джинн  - от  его  неудержимого 
смеха  ночной  воздух  замерцал  разноцветными  сполохами.  Я  тут  же 
подумал, что  наконец-то  раскрыл тайну  северного  сияния:  наверняка 
джинны очень любят  на досуге собираться  в полярных широтах,  травить 
анекдоты и ржать до потери пульса! 
    - Так  что, выходит,  что  мы все-таки  умерли? -  Снова  спросила 
Доротея. - В отличие от вас, Анатоль, я не могу восстановить в  памяти 
события последних часов... я имею в виду - последних часов  нормальной 
жизни. Но мои  ощущения говорят мне,  что я жива...  Если честно,  так 
хорошо я себя уже давно не чувствовала! Поясница больше не ноет,  ноги 
не болят - а ведь я только  что несколько часов кряду шла по  пустыне, 
да еще  и в  новых туфлях...  Вы очень  правильно все  сказали, -  она 
повернулась к Анатолю, -  я тоже почему-то верю,  что этот господин  и 
есть пророк  Мухаммед, а  этот  - самый  настоящий граф  Дракула.  Эта 
информация просто  не  подлежит  сомнению -  как  утверждение,  что  у 
каждого из нас по две руки. И потом, мне просто абсолютно безразлично: 
правда это, или нет. И я очень хорошо осознаю, что это на меня  совсем 
не похоже.  Зато очень  похоже на  то, как  бывает во  сне. Но  я  уже 
столько раз себя щипала... 
    - Вообще-то щипок - довольно дрянная техника. - Оживился  Анатоль. 
- На  своем веку  я успел  познакомиться с  целой кучей  разнообразных 
практик, так  что я  знаю  не один  действенный способ  проснуться  по 
собственному желанию.  Можете мне  поверить,  в этот  вечер я  их  уже 
неоднократно испробовал.  Ни фига  не  помогает! Так  что я  уж  успел 
смириться с мыслью, что это не сон, чего и вам советую. 
    Доротея удрученно покивала, соглашаясь. Потом внезапно  улыбнулась 
и уставилась на меня. 
    - Буду считать, что я все-таки  жива. - Решительно сказала она.  - 
Все это не  слишком-то похоже  на загробную жизнь.  Во-первых, у  меня 
чешется нос... Что вы  смеетесь? У мертвых не  чешутся носы, разве  не 
так? И  потом, в  моей чашке  самый настоящий  "эспрессо", в  точности 
такой, как  я  сама готовлю  каждое  утро, а  не  какая-нибудь  "манна 
небесная"! 
    - Хорошее решение! - Жизнерадостно  подтвердил Анатоль. - В  конце 
концов, жизнь  -  это  осознание,  а  в  настоящий  момент  я  осознаю 
происходящее так же ясно, как всегда... Пожалуй, даже более ясно. 
    - В  отличие от  вас,  господа, я  отлично  помню свою  смерть.  - 
Неожиданно  сказал  угрюмый  князь  Влад.  -  Она  была   мучительной, 
унизительной и преждевременной,  и мне  до сих  пор хочется  отомстить 
моим палачам. Но сейчас я, как и вы, чувствую себя совершенно живым. И 
это место не похоже ни на рай, ни на ад, ни даже на чистилище... -  Он 
восхищенно посмотрел на меня. - Я знаю, что ты вернул меня к жизни.  Я 
помню, как меня разбудила труба  архангела, а потом твой голос  сказал 
мне: "вставай, Влад, и иди ко мне, Страшного Суда не будет". Не  знаю, 
кто ты, но ты подарил мне еще одну жизнь, и я готов заплатить тебе  ту 
цену, которую ты назовешь. 
    - Боюсь, что в один прекрасный день я действительно буду  вынужден 
назвать эту самую цену.  Впрочем, может быть,  и обойдется, поживем  - 
увидим... Да, кстати о трубе  архангела! - Я заговорщически  посмотрел 
на Анатоля. - Думаю, вам это будет особенно интересно. Говорите, когда 
вы уснули в машине,  вам снилось, что играет  саксофон? Ну так вот:  я 
почти уверен, что труба архангела оказалась саксофоном Чарли  Паркера. 
Я его даже видел - правда, издалека. Не смог толком разглядеть... 
    - Я вам  снова верю. -  Усмехнулся он. -  Во всяком случае,  Чарли 
Паркеру очень подходит такая ситуация, правда? 
    - Еще  бы! -  Согласился  я и  полез  в карман  своего  идиотского 
пронзительно-зеленого плаща за сигаретами. 
    - Вы курите? - Изумился Анатоль. 
    - Иногда. - Я почувствовал себя виноватым - со мной такое  бывает, 
когда кто-то  из  волонтеров  армии  некурящих  ловит  меня  на  месте 
преступления. Мне  стало  смешно,  потом я  ощутил  знакомое  дурацкое 
желание оправдаться,  объяснить всему  человечеству, что  в  последнее 
время я курю редко и понемногу,  так что это можно сказать вообще  "не 
считается". Я  окончательно смутился  и виновато  добавил: -  Вам  это 
мешает? Но мы же не в закрытом помещении... 
    - Да нет,  ничего страшного. Просто  до сих пор  я думал, что  эта 
вредная привычка свойственна только людям... - Растерянно сказал он. 
    - А  я  и  есть  человек.  -  Улыбнулся  я.  -  Не  без  некоторых 
странностей, но самый настоящий живой  человек, можете потрогать. -  Я 
сунул  ему   под   нос   свой  локоть.   Тоже   мне,   нашел   "веское 
доказательство"! 
    - А  можно  попросить  у  вас  сигарету?  -  Неожиданно  вмешалась 
Доротея. - Мои остались...  вот дерьмо, даже не  знаю, где! В  прошлой 
жизни, наверное... 
    - Господи, конечно! - С облегчением улыбнулся я. По крайней  мере, 
хоть кто-то в нашей компании был со мной в одной лодке! 
    - Какой ужас!  - Ехидно  сказал Анатоль.  - Ребята,  вам никто  не 
говорил, что курить ужасно вредно? 
    - Особенно  накануне  конца  света. -  С  неподражаемым  сарказмом 
заметила Доротея. - Как же, как же... 
    Стоило  только  начать!  Эти  двое  еще  часа  полтора  с  видимым 
удовольствием  упражнялись  в  прикладном  злословии.  Я   предпочитал 
сохранять  нейтралитет  и  молча  наслаждался  их  дискуссией.  Ребята 
добродушно препирались, как  старые добрые  друзья, одно  удовольствие 
было их послушать!  Можно было подумать,  что кто-то могущественный  и 
равнодушный внезапно отменил ужасающую реальность последних дней этого 
мира: слишком уж наши посиделки смахивали на настоящую жизнь... 
    Этой ночью  я почти  не  спал: все-таки  беседа с  этими  ребятами 
здорово выбила  меня из  колеи.  Сами-то они  дрыхли без  задних  ног, 
завернувшись в теплые  меховые одеяла из  неиссякаемых запасов  нашего 
могущественного интенданта Джинна, утомленные собственным воскрешением 
из мертвых, долгим путешествием  и еще более  долгой беседой. К  моему 
величайшему удовольствию, в нашей  странной компании все мужчины  вели 
себя как истинные джентльмены, так  что у Доротеи не возникло  никаких 
проблем, и мне не пришлось выпендриваться, защищая ее "девичью честь". 
Все было очень пристойно, никакой "дискриминации по половому  признаку 
на  работе",  даже  Мухаммед  не  подкатился  к  ней  с   предложением 
немедленно пополнить его гарем. Впрочем, скорее всего, она просто была 
не в его вкусе... 
    Я все  взвесил и  был вынужден  признать, что  новые знакомые  мне 
очень понравились. Вообще-то я уже давно уяснил, что в мире не так  уж 
много людей, которые могли бы стать моими хорошими приятелями. К этому 
факту я относился совершенно спокойно: нет - и не надо! Если честно, я 
был довольно равнодушен  к людям  - с тех  пор, как  мне стало  скучно 
активно  их  не  любить...  Но   -  наверное,  это  один  из   законов 
насмешницы-природы!  -  чем  меньше  восторгов  у  тебя  вызывает  все 
человечество в  целом, тем  больше шансов  у какого-нибудь  незнакомца 
задеть таинственную,  тонкую,  болезненно  звенящую  струнку  в  твоем 
сердце. Достаточно  пустяка:  неожиданно  отчаянной  улыбки,  поворота 
головы, при  котором лицо  случайного собеседника  вдруг на  мгновение 
становится лицом  ангела,  теплой  ладошки,  доверчиво  вцепившейся  в 
темноте в твою собственную руку, золотистой искорки веселого  безумия, 
всколыхнувшей темное болото тусклых глаз  - и ты вдруг понимаешь,  что 
готов  на  все,  лишь  бы   вдохнуть  свою,  настоящую  жизнь  в   это 
удивительное, чужое существо, а  потом развернуть его  лицом к небу  и 
спросить, задыхаясь от благоговения перед свершившимся чудом: "ну вот, 
теперь ты видишь?" 
    Я ворочался с боку на бок: неуместный романтический бред не  желал 
выветриваться из  моей глупой  головы. Кажется,  я здорово  влип:  эти 
незнакомые ребята, мои "генералы", уже удобно устроились в моем сердце 
и не собирались оттуда выметаться. А потом в моей голове  закопошились 
мысли,  в  данных  обстоятельствах   совершенно  неуместные.  Во   мне 
просыпалось чувство ответственности за судьбу человечества,  отдельные 
представители  которого  неожиданно   оказались  такими   симпатичными 
ребятами. Часа через три  после полуночи оно окончательно  проснулось, 
обнаглело и  начало вопить  во  весь голос  -  как всегда,  более  чем 
невовремя! К  сожалению,  у  меня настоящий  талант  превращать  чужие 
проблемы в свои собственные... 
    Кроме этих  фундаментальных переживаний  было еще  кое-что: я  все 
время ощущал чье-то чужое враждебное присутствие. Я мог спорить на что 
угодно, что  моя  кровожадная поклонница  Уиштосиуатль  бродит  где-то 
поблизости. Заверения Джинна, что  ситуация под контролем, не  слишком 
меня утешали: ее присутствие не столько пугало меня - а что, извините, 
может напугать  человека, у  которого в  запасе имеется  еще  шестьсот 
шестьдесят  четыре  жизни  самого   отменного  качества?!  -   сколько 
действовало  на  нервы,  как  назойливый  плач  младенца  в   соседней 
квартире. 
    Уснуть мне удалось только на рассвете, а когда я проснулся, солнце 
уже стояло довольно высоко над  горизонтом. Мои новые знакомцы  дружно 
завтракали у гаснущего костра и недоверчиво поглядывали на дромадеров, 
каковые,  по  мнению   Джинна,  теперь  полагались   им  по   штатному 
расписанию. Думаю, до  сих пор  им не  приходилось пользоваться  столь 
экзотическим транспортным средством. Впрочем, я был совершенно уверен, 
что у  ребят не  возникнет никаких  проблем, как  не возникло  у  меня 
самого: а я-то ведь тоже никогда прежде не посвящал свою жизнь  урокам 
верховой езды на  верблюдах! Я решительно  отбросил в сторону  одеяло, 
вскочил на ноги и закутался в плащ, ярко-зеленый цвет которого уже  не 
вызывал у  меня  особенных  возражений: человек  ко  всему  привыкает, 
знаете ли... Мне и в голову  не пришло, что следует бурно  возмутиться 
по поводу отсутствия горячего душа  и утренней газеты и потребовать  у 
Джинна немедленной компенсации за моральный ущерб - совершенно на меня 
не похоже!  Но мне  было не  до того:  какая-то часть  моего  существа 
лихорадочно дрожала от  нетерпения и  требовала немедленных  действий. 
Никаких водных процедур, никакой  уютной болтовни с новыми  приятелями 
за чашечкой чая!  Пора было  ехать дальше  - я  и сам  не знал,  куда. 
Впрочем, можно считать, что все-таки знал: на север, куда же еще?... 
    Чашку  чая  я   все-таки  потребовал   -  уже   после  того,   как 
взгромоздился на спину Синдбада. Пить  утренний чай в седле, в  полном 
боевом вооружении, уютно  укрывшись от  беспардонно горячих  солнечных 
лучей в тени волшебного щита -  в этом был некий своеобразный шарм!  У 
моего Синдбада была  удивительно ровная  поступь: я  не расплескал  ни 
капли драгоценного  Эрл-Грея.  Совокупность всех  этих  очаровательных 
фактов вынудила  меня продемонстрировать  небу самую  что ни  на  есть 
благодушную улыбку. 
    - Тебе  начинает нравиться  твоя новая  жизнь, Владыка?  -  Весело 
спросил Джинн,  принимая из  моих  рук и  отправляя в  небытие  пустую 
кружку. Он стал почти невидимым  и теперь серебристым облачком  мерцал 
над моей головой. 
    - Наверное. - Задумчиво согласился я. -  Ну, не то что бы она  мне 
действительно так  уж нравилась.  Просто я  понемногу смиряюсь  с  тем 
фактом, что теперь моя жизнь будет именно такой, как она есть... 
    - Так даже лучше. -  Авторитетно заметил Джинн. - Обернись  назад, 
Владыка. Твоему взору предстанет воистину впечатляющее зрелище! 
    Я  послушно  обернулся  и  обомлел:  оказывается,  до  сих  пор  я 
совершенно  не  представлял  себе  масштабов  затеянного  мероприятия! 
Неспокойный океан  разномастных человеческих  тел затопил  пустыню  до 
самого горизонта. Мухаммед и наши новые коллеги возглавляли процессию: 
они ехали  в  ряд следом  за  мной, держась  немного  поодаль.  Черная 
перелина Доротеи эффектно трепетала на ветру, князь Влад величественно 
возвышался на спине своего дромадера и со сдержанным интересом косился 
на оживленно жестикулирующего Анатоля - думаю, тот как раз приступил к 
подробному изложению романа Стокера, как и обещал. Мухаммед  отрешенно 
пялился на небо  с блаженной  улыбкой типичного  божьего избранника  - 
надеялся обнаружить  среди облаков  какое-нибудь мудрое  изречение  из 
Корана, я полагаю! 
    - Вот это и есть  знаменитая четверка "всадников Апокалипсиса"!  - 
Фыркнул я. - Все-таки некоторые  пророчества иногда сбываются, кто  бы 
мог подумать! 
    - Да, некоторые сбываются. - Задумчиво подтвердил Джинн. 
 
    Путешествие было долгим. Мне уже начало казаться, что мы с  Афиной 
приговорены вечно лететь на запад сквозь сумрак затянувшегося  заката. 
Впрочем, мне бы  даже понравился такой  приговор: вечность в  компании 
этой сероглазой - неплохая штука, даже если нам прийдется провести эту 
самую вечность в  тесной кабине  ее летающей  машины, заблудившейся  в 
густых облаках над бесконечной  поверхностью океана! Всю дорогу  Афина 
была молчалива, как никогда. В  этом были свои преимущества: ее  голос 
ни разу  не зазвучал  гневно,  или насмешливо,  и  мне не  пришлось  в 
очередной раз напоминать  себе, что  сейчас - плохое  время для  ссор: 
никакими ссорами и не пахло. Иногда  она оборачивалась ко мне с  почти 
робкой улыбкой, словно  желая проверить,  на месте ли  я. Кажется,  ее 
здорово утешал тот факт,  что я был ее  спутником в этом  нескончаемом 
путешествии. Вот уж не думал, что Афину можно напугать таким пустяком, 
как визит в мир мертвых... Наконец я заметил в разрывах облаков землю. 
Мы все-таки пересекли океан и теперь медленно снижались. 
    - Ого, кажется нас с тобой  занесло в те самые места, которые  мои 
люди в свое время называли Винландом! - Удивленно сказал я. 
    - Не знаю, какие земли  твои люди называли "Винландом", но  думаю, 
что на сей раз ты попал пальцем в небо, о грозный, но малообразованный 
повелитель валькирий! - Неожиданно рассмеялась Афина. - Этот маленький 
участок Северной  Америки сейчас  называется Мэн.  Не помню,  как  его 
называли коренные жители, но не "Винланд", это точно... Когда-то давно 
здесь были знаменитые Стигийские болота. - Озабоченно добавила она.  - 
Теперь в  этих местах  стало немного  посуше, и  все же  они не  очень 
подходят для хорошей посадки. Я об этом не подумала - впрочем, если бы 
даже и подумала,  что толку...  Ну что ж,  значит прийдется  совершить 
чудо! 
    И она совершила  это чудо. Аккуратно  посадила свой "Бристоль"  на 
небольшой лужайке,  со  всех  сторон окруженной  лесом.  Я  ничего  не 
понимаю  в  управлении  летательными  аппаратами,  и  нередко  наотрез 
отказываюсь  восхищаться   мастерством   Афины,  которым   она   любит 
прихвастнуть после каждого полета, но на  сей раз даже мне было  ясно, 
что Афина сделала нечто совершенно невозможное. 
    - Как здесь все изменилось! - Изумленно сказала она. - Я, конечно, 
давненько не бывала  в этих  местах, и  все же  тут произошло  слишком 
много перемен! 
    - А ты уверена,  что это именно то  место, которое нам  требуется? 
Если уж ты говоришь, что все изменилось... 
    - Я понимаю, к чему ты клонишь. - Улыбнулась она. - Но не забывай, 
что я все еще принадлежу к числу великих богов. Перед тобой не  глупая 
девчонка, заплутавшая в темном  лесу! Я могу  отыскать вход в  царство 
Аида руководствуясь чутьем, а не  знанием каких-то примет. Мое  сердце 
говорит мне, что вход рядом, значит так оно и есть. 
    - Не серчай, Паллада. - Снисходительно улыбнулся я. - Просто сам я 
ничего особенного не чувствую в этом месте... 
    - Правда?  - Рассеянно  удивилась  Афина. -  Ничего,  почувствуешь 
еще... - Она обошла свой ненаглядный "Бристоль", убедилась, что с  ним 
все в порядке,  потом звонко хлопнула  ладонью по изображению  черного 
кота с желтым бантом на шее. Изображение тут же ожило, соскользнуло на 
землю, с удовольствием потянулось и визгливо мяукнуло. Афина погладила 
кота, и под ее рукой  он начал расти. Кот  рос, пока не превратился  в 
настоящее чудовище, голова которого почти достигала верхушек деревьев. 
Как и все  Хранители, которых мне  доводилось встречать до  сих пор  в 
домах Олимпийцев, кот оставался плоским как тень. Впрочем, насколько я 
знаю, это странное свойство делает Хранителей даже более опасными, чем 
можно предположить... 
    - Теперь мой "Бристоль" не останется без присмотра. - Одобрительно 
сказала Афина. - Из этого  зверя получился хороший Хранитель. Один  из 
лучших. Мы можем идти. 
    Она уводила меня все глубже  в лесную чащу. Кажется, здесь  царили 
вечные сумерки - не настоящая  темнота, а лишь обещание темноты.  Если 
бы я был не Одином, а кем-то другим, я бы не раз содрогнулся от ужаса. 
В этих  местах  царила  совершенно  непередаваемая  атмосфера  страха, 
уныния и отчаяния. Я-то, понятное дело, мог позволить себе роскошь  не 
обращать внимания  на зловещее  настроение окружившего  меня леса,  но 
что, интересно, должны были чувствовать л