анном случае не 
совсем  уместно:  это  и  был  переносной  телевизор  фирмы   "SHARP", 
произведенный  в   почти  доисторические   времена,  чуть   ли  не   в 
шестидесятые годы - судя по незамысловатому дизайну. Впрочем, простота 
дизайна с лихвой окупалась  великолепными узорами: допотопный  аппарат 
был тщательно разрисован чьей-то умелой рукой - совсем как  пасхальное 
яйцо,  только  в  другой   манере.  Этот  изысканный  и   одновременно 
грубоватый орнамент скорее был  бы уместен на страницах  какого-нибудь 
очередного  кодекса  исчезнувших  Майя,   чем  на  черной   пластмассе 
телевизора, но  такое  несоответствие  только  усиливало  впечатление. 
Джинн  деловито  разматывал  аккуратно   скрученный  провод  -   можно 
подумать, что у него под рукой была розетка! 
    - Только не говори мне, что нам прийдется подключать этот  аппарат 
через твою задницу! -  Нервно рассмеялся я. -  И, уж тем более,  через 
мою. 
    - Можно  и  через  задницу,  Владыка,  и  даже  через  твою,  если 
пожелаешь. - Невозмутимо  усмехнулся Джинн. -  Но это не  обязательно. 
Достаточно будет, если я просто возьму конец этой штуковины в  руки... 
Между прочим,  мне впервые  приходится иметь  дело со  столь  странным 
устройством.  Полагаю,  это  именно  твое  воображение  заставило  мое 
Зеркало Мира так преобразиться. Так бывает. 
    - Да уж... - Я удивленно покачал головой. 
    Джинн тем  временем  зажал  штепсель в  своем  призрачном  кулаке. 
Маленький экран тут же засветился голубоватым сиянием. Потом он  снова 
потемнел, но  это  была совсем  другая  темнота -  почти  непроглядная 
чернота ночного города, в  котором внезапно погасли все  осветительные 
приборы. В тусклом свете  ущербной луны я  с грехом пополам  разглядел 
очертания небоскребов  -  вполне  достаточно, чтобы  понять,  что  мне 
показывали именно Нью-Йорк: такое ни с чем не перепутаешь! 
    - Можно посмотреть подробнее? - Сам  не знаю, почему я перешел  на 
шепот. - Увидеть какую-нибудь улицу - ну хоть Бродвей, что ли... 
    - Можно. - Кивнул Джинн. - Хочешь проверить, нет ли там  прохожих? 
Можешь мне поверить: никаких прохожих больше нет. Нигде, в том  числе, 
и в Нью-Йорке. 
    - Верю. - Вздохнул  я. - Но лучше  уж увидеть это своими  глазами, 
чтобы убедиться раз и навсегда. 
    Потом я вглядывался в  смутные пятна темноты  на экране, пока  мои 
глаза не отказались  принимать участие в  этом идиотском  мероприятии. 
Разумеется, никого я так и не увидел, на улицах Нью-Йорка было темно и 
пусто. Никаких видимых разрушений  я не заметил: с  домами все было  в 
порядке, и многочисленные автомобили, запрудившие проезжую часть, хоть 
и стояли на  месте, но  производили впечатление  совершенно целых.  Не 
было ни пожаров, ни  взрывов, ни искалеченных тел  - вообще ничего  из 
ряда вон выходящего.  Можно было  подумать, что  все жители  Нью-Йорка 
просто внезапно  решили,  что  ночью  надо  спать,  а  не  жечь  зазря 
электричество. Впрочем,  вскоре  я  заметил, что  какая-то  жизнь  там 
все-таки продолжается:  на крыше  огромного белого  лимузина  деловито 
суетилась белка -  одна из  нахальных нью-йоркских  белок, серых,  как 
крысы, но  почти таких  же очаровательных,  как их  рыжие  европейские 
родственники, неописуемо  дерзких  и  совершенно  уверенных,  что  мир 
принадлежит только им - ну, разве что, еще воробьям, которых, впрочем, 
можно не принимать во внимание ввиду их ничтожных размеров. 
    - Белка. - Растерянно сказал я Джинну. Немного подумал и еще более 
растерянно добавил: - Живая. 
    - Разумеется, живая.  - Согласился  Джинн. -  Она же  зверь, а  не 
человек. А все происходящее касается  только людей - по крайней  мере, 
пока. 
    Мне почему-то стало гораздо легче. 
    - Как хорошо, что они еще  прыгают, эти чертовы белки! -  Искренне 
сказал я. - Слушай, ну их в баню, эти мертвые города! Лучше покажи мне 
какой-нибудь лес, океан... Вот, придумал. Покажи мне китов! Если  есть 
киты, остальное  приложится.  В конце  концов,  считается, что  на  их 
спинах держится мир. 
    - Когда-то он на них действительно держался. - Невозмутимо заметил 
Джинн. 
    Через полчаса  мое  настроение  окончательно  пришло  в  норму.  Я 
налюбовался на  китов,  слонов,  пингвинов, сов,  кенгуру  и  колибри, 
насладился видами джунглей, саванн и океанских глубин... одним словом, 
я понял, что ничего на самом  деле пока не закончилось - если  принять 
за аксиому утверждение,  что люди  - это  еще далеко  не все.  Аксиома 
принялась  как  миленькая.   Антропоцентризм  никогда   не  был   моим 
пунктиком. Так что исчезновение людей не казалось мне такой уж большой 
трагедией -  при условии,  что с  остальными обитателями  планеты  все 
по-прежнему в  порядке. Зрелище  мертвых стволов  засохших деревьев  и 
скукоженных птичьих трупиков вполне могло бы  сбить меня с ног -  куда 
скорее, чем панорама опустевшего города... 
    - Ты плачешь,  Владыка? -  Почти испуганно спросил  Джинн. Я  даже 
рассмеялся от неожиданности. 
    - Да нет, ерунда какая! Просто глаза устали. Думаю, хватит с  меня 
на сегодня этого развлечения. - Глаза у меня действительно устали  уже 
давно - от яркого света костра, дыма и созерцания смутных картинок  на 
слишком маленьком экранчике - и отчаянно слезились. Джинн вгляделся  в 
мое умиротворенное  лицо, удовлетворенно  кивнул, и  экран  телевизора 
погас. Как  раз вовремя:  я услышал,  как скрипит  песок под  тяжелыми 
шагами Мухаммеда. 
    - Думаю,  я  нашел  тех,  кого  искал.  -  Лаконично  сообщил  он, 
усаживаясь рядом со мной. 
    - И где они? - Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего  кроме 
бесчисленных желтых огней в темноте  - костров нашей "великой  армии". 
Это было так великолепно, что дух захватывало! 
    - Я  пока не  стал приводить  их сюда.  Велел им  развести  костер 
неподалеку от нашего и ждать, когда их позовут. - Он пожал плечами.  - 
Я не был уверен, что ты захочешь тратить на них свое время. 
    - А почему бы и нет? - Усмехнулся я. - Подозреваю, что теперь  мое 
время принадлежит именно им...  Во всяком случае,  не мне, это  точно! 
Так что  позови их.  Должен  же я  познакомиться с  нашими  ближайшими 
помощниками... Сколько их, кстати, этих полезных ребят? 
    - Трое. 
    - Всего-то?!  -  Разочаровано  фыркнул  я.  -  Я  думал,  что  нам 
понадобится не меньше  сотни генералов -  с такой-то армией!  Впрочем, 
что я мету! Гораздо больше сотни. 
    - Я тоже так думал. - Невозмутимо согласился Мухаммед. - Но судьба 
распорядилась иначе. Возможно, позже мы найдем и других помощников... 
    - Ну ладно, будем смиренно полагать, что судьбе виднее. - Вздохнул 
я. - А кто они? 
    - Двое мужчин и одна женщина. - Мухаммед с сомнением посмотрел  на 
меня. - Очень странная женщина. Впрочем, среди людей, которые  считают 
себя твоими воинами, оказалось на удивление много женщин.  Большинство 
из них  одето совершенно  неподобающим  образом, в  том числе  и  эта! 
Сначала я не хотел брать ее в  расчет, но она попадалась на моем  пути 
снова и снова, ноги все время сами приносили меня к ее костру. А когда 
ветер сорвал  с  меня  чалму,  и она  покатилась  по  песку,  а  потом 
оказалась в  руках  этой женщины,  я  понял, что  не  могу  пренебречь 
указаниями судьбы, хотя мне очень хотелось не обращать на них никакого 
внимания. 
    - А  почему, собственно?...  Ну да,  конечно! -  На этом  месте  я 
благополучно  заткнулся,  поскольку   наконец-то  вспомнил,  что   мой 
приятель   Мухаммед   -    самый   настоящий   классический    образец 
средневекового менталитета, да еще и основатель мусульманской религии, 
так что и отношение к женщинам у него должно быть соответствующее... Я 
попробовал внести некоторые коррективы в  его представления о жизни  - 
боюсь, довольно безуспешно! Он, конечно, не стал открыто заявлять, что 
я сошел с ума, но на дне его миндалевидных глаз притаились упрямство и 
недоверие. Кажется,  в эту  ночь  мой непререкаемый  авторитет  слегка 
пошатнулся, несмотря  на  то,  что  Мухаммеду,  вроде  бы,  полагалось 
думать, что моими  устами говорит  сам Аллах... Пока  мы с  Мухаммедом 
вяло обсуждали проблему равенства  полов, сообразительный Джинн  успел 
доставить наших будущих  генералов пред  мои ясные очи.  Я все  больше 
утверждался  в  мысли,  что  дирижировать  предстоящим   ответственным 
мероприятием следовало бы не  нам с Мухаммедом,  а ему: Джинн  казался 
мне куда более мудрым, могущественным и расторопным парнем, чем мы оба 
вместе взятые. 
    Разумеется,  я  не  отказал  себе  в  удовольствии  во  все  глаза 
уставиться на единственную даму в  нашей компании. Она показалась  мне 
удивительно    симпатичной    женщиной    неопределенного    возраста: 
многочисленные седые  пряди  в  волосах  и  глубокие  морщинки  у  рта 
наводили на мысль, что ей уже перевалило за пятьдесят, но темные глаза 
на ее загорелом лице были совсем юными, а улыбка - ослепительной.  Мне 
сразу стало  ясно,  почему  Мухаммеда так  возмутил  ее  внешний  вид: 
короткое черное  пальто-перелина и  еще  более короткая  юбка  темного 
делового костюма открывали моему взору  вид на самые безупречные  ноги 
во Вселенной - честное слово, я и вообразить не мог, что  обыкновенные 
нижние конечности могут оказаться настоящим венцом творения! 
    - Как вас зовут? - Я с изумлением понял, что вот-вот покраснею  от 
смущения. Тоже мне, "великий предводитель темных сил"! 
    - Доротея. - Она улыбнулась еще шире, что, на мой вкус, не  совсем 
соответствовало мрачным  обстоятельствам нашей  встречи.  - А  я  могу 
спросить у вас, кто  вы? Этот хмурый  бородатый парень что-то  пытался 
мне втолковать, но боюсь, что я поняла его превратно. Кажется, он имел 
в виду, что вы  кто-то вроде бога,  а сам он -  пророк... Но этого  не 
может быть, верно? 
    - Да уж, "бог" - это вряд ли... Правда, наш Мухаммед действительно 
пророк, и это -  исторический факт. А вот  что касается меня, тут  без 
поллитра не разберешься... Ладно, если уж вы - Дороти, будем  считать, 
что я - Оз, "великий и ужасный"! 
    Она неудержимо расхохоталась, я с удовольствием присоединился. Еще 
один из незнакомцев - невысокий коренастый бородач, не то смуглый,  не 
то просто очень загорелый, одетый в самые тривиальные джинсы и  уютный 
вязаный свитер - одобрительно рассмеялся. Судя по всему, он тоже читал 
"Волшебника  страны  Оз".  Остальные  присутствующие  включая  Джинна, 
вежливо  молчали,  почтительно  взирая  на  сей  приступ   "священного 
безумия". Присоединиться к нашему веселью их явно не тянуло. 
    - По крайней  мере, хорошо,  что вас  зовут не  Алисой. -  Наконец 
вздохнул я. -  Надеюсь, теперь  мы надежно застрахованы  от погони  за 
белым кроликом и бесконечного чаепития  в обществе Болванщика... И  то 
хлеб! -  Я  наконец  заставил себя  оторвать  взгляд  от  изумительных 
коленок Доротеи  и  сосредоточить  внимание  на  ее  спутниках.  Кроме 
улыбающегося бородача там имелся еще  один субъект - замечательный  во 
всех отношениях! Его порядком потрепанные,  но все еще пышные  одеяния 
заставили меня перебрать в  памяти эпизоды всех исторических  фильмов, 
которые мне довелось увидеть на своем  веку. В конце концов, я  весьма 
нерешительно  остановился  на  версии  средневековой  Европы.  Но  эта 
расплывчатая гипотеза явно нуждалась в дополнительной корректировке: я 
в  очередной  раз  убедился,  что  кинематограф  отнюдь  не   является 
источником достоверной  информации. Худое  скуластое лицо  этого  типа 
поражало воображение: его правильные, но грубоватые черты неподражаемо 
оттенялись лихорадочным  блеском совершенно  безумных черных  глаз.  В 
нашей компании он  был единственным  существом, колоритная  физиономия 
которого  идеально  соответствовала  грядущим  событиям.  Я  был   так 
заинтригован, что тут же вежливо осведомился о его имени. 
    - Мое имя Влад.  - Неприятным ломким  тенором сообщил он.  Немного 
подумал и добавил:  - Князь  Влад Тапиша, что  значит -  "пронзатель". 
Впрочем, у меня есть и другие, не менее завидные прозвища. - Он  важно 
умолк, очевидно ожидая наших заинтересованных расспросов. 
    "С ума сойти, какая важная персона!" - Ехидно подумал я. Но  вслух 
комментировать не стал: даже ты самый великий начальник всех времен  и 
народов, некоторая сдержанность при  первом знакомстве не повредит.  Я 
уже  собрался  подробно  расспросить  этого  вельможного  дядю  о  его 
"завидных прозвищах", но меня опередил улыбчивый бородач. 
    - Если вы действительно  князь Влад Тапиша,  значит одно из  ваших 
прозвищ -  Дракула.  - Торжественно  заявил  он. К  моему  величайшему 
изумлению, князь Влад важно кивнул. 
    - Что означает  - "дракон".  - Гордо пояснил  он. Я  уже не  знал, 
плакать, или смеяться. Час от часу не легче, только графа Дракулы  мне 
не хватало для полного счастья! 
    - Известный  исторический персонаж,  как  и господин  Мухаммед.  И 
литературный,  разумеется.   -  Тоном   университетского   профессора, 
вынужденного объяснять общеизвестные факты желторотым  первокурсникам, 
сообщил бородач, обращаясь ко мне. - А вот никого вроде вас я пока  не 
припоминаю. Так кто же вы, все-таки? 
    Я основательно призадумался:  это был вопрос  вопросов! Наконец  я 
пожал плечами. 
    - Мне до сих пор кажется,  что меня зовут Макс. Мой друг  Мухаммед 
упорно именует меня "Али", и я не вижу серьезных причин отказывать ему 
в этом  удовольствии.  Мой друг  Джинн  вообще обходится  без  имен  и 
называет меня "владыкой", хотя владыка  из меня тот еще, конечно...  В 
общем, мое  имя  не имеет  значения,  можете называть  меня,  как  вам 
взбредет в голову. Думаю, что  со временем я вообще начну  откликаться 
на  любой  набор   членораздельных  звуков.  А   что  касается   всего 
остального... Только не  смейтесь ребята:  по всему выходит,  что я  - 
художественный руководитель и главный дирижер грядущего конца света. А 
вы - мои "первые скрипки". Нам, знаете ли, предстоит возглавить  армию 
благополучно  оживших  мертвецов  и  вступить  в  последнюю  битву   с 
бессмертными богами и прочими так называемыми "светлыми силами". Я вас 
не очень шокирую? 
    Я  их  не  шокировал.   Даже  не  рассмешил.  Мои   новоиспеченные 
"генералы" молча смотрели на меня тремя парами изумленных глаз.  Самое 
потрясающее, что  в  их  напряженных  взглядах  напрочь  отсутствовало 
недоверие. У  меня было  такое  ощущение, что  эти ребята  лучше  меня 
понимают, что происходит.  Мухаммед тоже  внимательно прислушивался  к 
моему выступлению:  очевидно,  он  пропустил мимо  ушей  мои  давешние 
объяснения. Оно и понятно:  в тот момент его  голова была занята  куда 
более  простыми  и  приятными  размышлениями...  Джинн  тем   временем 
протянул мне чашку с отличным кофе - как раз вовремя! Потом он  извлек 
из небытия какие-то напитки для  остальных. Не сомневаюсь, что  каждый 
получил именно то, чего ему хотелось. 
    - Не сочтите за хамство, но  меня все время подмывает спросить:  а 
не была ли  ваша мать  "блудницей, принимаемой  за девственницу",  или 
"монахиней, нарушившей  обет"? -  Неожиданно рассмеялся  бородач. -  И 
входит ли в ваши  ближайшие планы победа  над египетским, ливийским  и 
эфиопским царями? Или хотя бы усердные занятия "ложным чудотворством", 
для начала?  - Он  уже ржал  как сумасшедший,  это могло  бы сойти  за 
истерику,  если   бы   в   его  смехе   не   было   столько   здоровой 
жизнерадостности. 
    - Ложным чудотворством - это можно. - Миролюбиво сказал я. - А вот 
что касается моей матушки - боюсь, что ваша версия никуда не  годится. 
Насколько мне известно,  в ее жизни  было несколько меньше  романтики. 
Она, знаете ли, просто вышла замуж за моего отца, всего-то! 
    - В таком  случае, одно из  двух: или  вы - не  Антихрист, или  же 
пророки древности были  полными мудаками! -  Весело резюмировал он.  - 
Подозреваю, что второе предположение ближе к истине... Извините, я еще 
не представился.  Меня  зовут  Анатоль. Еще  вчера  я  был  совершенно 
уверен, что  являюсь неплохим  программистом... Впрочем,  в  настоящий 
момент я уже вообще ни в чем не уверен, и мне это даже нравится! 
    - Да, не самое худшее состояние души. - Согласился я. 
    - Я правильно понял, что мы выступаем в поход против христиан и их 
бога? - С неожиданным интересом спросил князь Влад. 
    - Даже не знаю,  что вам сказать! -  Растерянно признался я. -  Об 
этом мне ничего не говорили, а я как-то не поинтересовался. Но  вполне 
может оказаться,  что среди  наших  противников окажутся  и они.  -  Я 
подумал, что у этого парня наверняка будут серьезные проблемы. Дракула 
он  там,   или  нет,   а  в   его  время   люди  отличались   глубокой 
религиозностью: спасение души, и все такое... 
    - Если  в числе  наших противников  будут христиане,  я сочту  это 
величайшей удачей! - Неожиданно  заявил князь. - У  меня свои счеты  с 
этими неблагодарными  собаками!  Всю жизнь  я  не щадя  сил  истреблял 
язычников. Счет  убитых мною  врагов  христианской церкви  ведется  на 
тысячи! И что  я получил  взамен? Сначала  меня бросили  в темницу,  а 
потом и вовсе лишили жизни. Собаки! 
    - Вас лишили жизни? - Растерянно спросила Доротея. - Как это может 
быть? Вы же сидите здесь! 
    - Вы тоже сидите здесь. - Вздохнул я. - И пророк Мухаммед, если уж 
на то  пошло, тоже  сидит здесь.  Почему князь  должен быть  печальным 
исключением из этого правила? 
    Так что, мы  все уже  умерли? - С  ужасом спросила  она. И  горячо 
замотала головой. - Не может быть! Я не помню, чтобы со мной случилось 
что-то плохое. Неужели можно умереть и не заметить, что ты умер? 
    - Выходит, что можно.  - Задумчиво сказал ей  Анатоль. - Мне  тоже 
кажется, что я не умирал. Помню,  что ехал на работу, накануне у  меня 
дома была вечеринка, которая  затянулась чуть ли  не до рассвета,  так 
что я  задремал на  заднем  сидении. Очень  хорошо помню,  мне  снился 
какой-то джазовый концерт... ну, может быть не джазовый, но там  играл 
саксофон, это точно!  Потом я вроде  бы проснулся, открыл  глаза -  ни 
машины, ни водителя,  вообще ничего.  Сначала я подумал,  что все  еще 
сплю. Вообще-то, так часто бывает: кажется, что ты уже проснулся, а на 
самом деле просто начался другой сон... Но на этот раз я почему-то был 
уверен, что все происходит на самом  деле - даже когда обнаружил,  что 
топчусь на  снегу, вокруг  темно,  холодно и  полным-полно  незнакомых 
людей. А где-то  вдалеке стоял  этот господин  в зеленом  плаще, -  он 
отвесил мне довольно ехидный  полупоклон, - и  я вдруг обнаружил,  что 
его присутствие делает меня совершенно счастливым. Я вдруг понял,  что 
именно теперь в моей жизни  все наконец-то правильно - только  потому, 
что в доброй сотне  метров от меня  стоит какой-то незнакомый  парень. 
Честно говоря, как бы я не хорохорился,  я до сих пор испытываю то  же 
самое иррациональное чувство. - Он повернулся ко мне и комично  развел 
руками: -  Я,  знаете  ли,  чертовски хорошо  чувствую  себя  в  вашем 
присутствии  -   словно   наглотался  каких-то   стимуляторов   нового 
поколения, вы уж простите меня великодушно за такое сравнение! 
    - Сравнение как сравнение. -  Вздохнул я. - Продолжайте,  дружище. 
Учтите, что  мне действительно  интересно. Вам  наверное будет  трудно 
поверить, но я совсем недавно на этой работе. 
    - На какой работе? - Спросил Анатоль и тут же понимающе хмыкнул  и 
кивнул: - Ну да, до меня уже дошло... А знаете, что меня больше  всего 
удивляет? -  Я  помотал  головой,  и он  торжественно  заявил:  -  Моя 
собственная невозмутимость...  вот именно  - невозмутимость,  и еще  - 
доверчивость! Сами посудите:  мы все  пошли за вами  невесть куда,  не 
задавая никаких  вопросов,  потом  внезапно  остановились  -  и  опять 
никаких вопросов! - откуда-то появились  костры, еда и теплая  одежда, 
что, впроче