могущественного слугу разбить  для 
нас  шатер?  -  Вежливо  осведомился  Мухаммед.  -  Нам  с  тобой   не 
приличествует вести беседу под открытым небом. 
    - Ты  не очень  огорчишься,  если это  будет  не совсем  шатер?  - 
Осторожно спросил  я. -  В  последнее время  я,  знаешь ли,  привык  к 
комфорту... 
    -  Я   уверен,   что  ты   сделаешь   наилучший  выбор,   Али.   - 
Прочувствованно сказал он. Я обернулся к Джинну. 
    - Сооруди  что-нибудь  вроде того  домика,  в котором  мы  провели 
прошлую ночь, со всеми удобствами, кондиционерами и так далее, о'кей? 
    - О'кей. - Невозмутимо отозвался Джинн. 
    Наша с  Мухаммедом деловая  беседа  состоялась только  на  закате: 
после того, как этот дядя приобщился к таинству гидромассажной  ванны, 
все остальное утратило для него значение. 
    - Хвала Аллаху,  я уже  в раю! -  Твердо сказал  он, погружаясь  в 
теплую булькающую  воду. У  меня  были некоторые  сомнения  касательно 
места его  пребывания, но  я предпочел  не пускаться  в  теологическую 
дискуссию. 
    Пока Мухаммед плескался, мы  с Джинном коротали  время за игрой  в 
нарды. У  него  даже  хватало  великодушия  изредка  мне  поддаваться, 
поэтому я получил некоторое удовольствие от игры. За полчаса до заката 
я начал всерьез беспокоиться: мне  пришло в голову, что если  Мухаммед 
захлебнется от свалившегося на него счастья, мне прийдется взвалить на 
себя  и  его  работу  -  в  придачу  к  своим  собственным  загадочным 
обязанностям, которые я, честно говоря, планировал тактично переложить 
на могучие плечи этого пророка. Так  что я пошел проверить, не  утонул 
ли он, часом. Мухаммед сидел в  ванне с блаженным лицом слабоумного  и 
восторженно хлопал ладонями  по воде. Летящие  во все стороны  брызги, 
судя  по  всему,  забавляли  его  чрезвычайно.  Из  уважения  к   моим 
гипотетическим   былым   заслугам   он   согласился   продолжить   это 
интеллектуальное  занятие  несколько  позже  и  принялся   старательно 
отжимать бороду. Я  попросил Джинна добыть  какой-нибудь банный  халат 
для нашего дорогого  гостя. Надо  отдать должное:  в красном  махровом 
халате до пят Мухаммед смотрелся более  чем импозантно. Я отвел его  в 
прохладную просторную гостиную, усадил на диван и кратко изложил  суть 
предстоящей нам "великой миссии".  Мне показалось, что Мухаммеду  было 
абсолютно по барабану - какое там войско мы должны возглавить и  какую 
битву выиграть.  Жизнь представлялась  ему  простой и  прекрасной:  он 
только что счастливо ускользнул из объятий смерти, где-то там на небе, 
по его представлениям, все  еще орудовал мой  приятель Аллах, рядом  с 
ним сидел я  - так сказать,  "полномочный представитель" этого  самого 
Аллаха,  так  что  все  должно  было  уладиться  само  собой.   Пророк 
восхищенно поглощал  разнообразные  продукты питания,  извлеченные  из 
небытия хозяйственным Джинном, доверчиво хлопал миндалевидными глазами 
и легкомысленно отмахивался от моих  попыток растолковать ему, что  мы 
влипли в  серьезную передрягу  -  а уж  все остальное  человечество  и 
подавно! В конце концов я понял, что ему лучше вернуться в ванную:  по 
крайней мере, там  парень будет счастлив,  а толку от  него все  равно 
никакого. 
    - Скажи  мне,  Али,  а  в этом  раю  есть  гурии?  -  Нерешительно 
поинтересовался Мухаммед перед тем, как снова погрузиться в воду. 
    - Кто?! - Ошеломленно переспросил я. 
    - Гурии. - Настойчиво повторил он.  - Вообще-то, в раю они  должны 
быть... 
    - О господи! - Я не знал плакать мне, или смеяться. - Я же  сказал 
тебе, что это - не рай, а просто домик в пустыне. Уютное наваждение со 
всеми удобствами на  одну ночь.  Впрочем, если тебе  так уж  требуются 
гурии... Сейчас попробуем. 
    Я отправился в сад, где обнаружил Джинна, снова склонившегося  над 
игральной доской. Рядом топтался Синдбад.  Через несколько секунд я  с 
суеверным ужасом понял,  что Синдбад не  просто топчется, а  принимает 
активное участие в  игре. Время от  времени он осторожно  брал в  зубы 
стаканчик с  игральными костями,  аккуратно его  тряс,  переворачивал, 
разглядывал цифры,  а  потом  прикасался влажным  носом  к  деревянной 
фигурке, которую по его мнению следовало передвинуть. Ну да,  конечно! 
После того как  бедняга Джинн полдня  играл в нарды  со мной,  верблюд 
вполне мог показаться ему достойным соперником... 
    - Наш Мухаммед требует гурий. - Сообщил я Джинну. - Поможешь? 
    - О,  это просто.  - Джинн  на мгновение  поднял глаза  от  доски, 
что-то пробормотал  и  снова  задумчиво  уставился  на  игровое  поле. 
Насколько я мог проанализировать ситуацию, Джинн понемногу  проигрывал 
верблюду... 
    - Что, уже?  - Восхищенно спросил  я. - Наш  пророк уже нежится  в 
объятиях прекрасных дев? 
    - Разумеется. - Флегматично кивнул Джинн. - Кстати, я могу оказать 
тебе такую же услугу, Владыка. Дюжина-другая гурий вполне поместится в 
твоей спальне. 
    Я удивленно покачал головой. 
    - А мне-то они зачем? 
    - Странный вопрос. - Усмехнулся Джинн. - Ну, скажем так: для того, 
чтобы не испытывать одиночества. 
    - По моим наблюдениям, одиночество такого рода приносит прохладу в 
летнюю ночь  и  возможность  свободно размахивать  ногами  во  сне.  - 
Усмехнулся я. - А я как раз весьма дорожу и тем, и другим. Так что  я, 
пожалуй,  откажусь  от  твоего  любезного  предложения.  Лучше  просто 
попробую выспаться. Чует мое сердце: пока наш приятель Мухаммед  будет 
сидеть в ванной, мне прийдется пахать за двоих. А он будет  плескаться 
еще тысячу лет, это как минимум... 
    - Ты не любишь женщин, Владыка? - Понимающе улыбнулся Джинн. - Так 
и скажи. Не хочешь гурий - я могу привести к тебе прекрасных юношей. 
    - Ну  да,  прекрасных  юношей,  склонных  к  мужеложеству,  героев 
знаменитой загадки Сфинкса!  Заодно, проверим  на практике,  насколько 
соответствовал истине ответ, за который мне пришлось заплатить жизнью! 
- Фыркнул я. -  Расслабься, душа моя. Ничего  не надо. Мужчин я  люблю 
еще меньше, чем  женщин! Во  всяком случае, когда  обнаруживаю их  под 
своим одеялом. 
    - А может  быть ты предпочитаешь  Джиннов? - Встревоженно  спросил 
он. И тут же  расслабился: - Впрочем, я  могу призвать кого-нибудь  из 
своих родичей: среди них встречаются весьма любвеобильные... 
    - Не надо. - Твердо  сказал я. - Не  надо ни Джиннов, ни  домашних 
животных, ни птиц, ни насекомых - никого! 
    - Извини, Владыка. -  Виновато сказал Джинн. -  Я не знал, что  ты 
уже настолько близок к совершенству... 
    - Я к нему не просто близок, я оно и есть! - Расхохотался я. 
    - "Оно"? - Удивленно переспросил Джинн. 
    - "Оно". - Подтвердил я. - В смысле - совершенство... Знаешь,  мне 
бы хотелось, чтобы этой ночью ты поработал не сутенером, а охранником. 
Вдруг эта соленая  индейская леди  решит снова заключить  меня в  свои 
объятия. Сколько бы  там жизней не  было у меня  в запасе, но  умирать 
каждую ночь  - так  мы  не договаривались!  А  если она  доберется  до 
Мухаммеда, будет еще хуже. Выбраться из одной могилы и сразу угодить в 
другую - это как-то  чересчур! К тому же  он еще не успел  насладиться 
всеми нехитрыми радостями бытия... 
    - Я буду  охранять твой дом.  - Серьезно кивнул  Джинн. -  Прошлой 
ночью я растерялся, поскольку никогда прежде не встречал тварей  вроде 
твоей гостьи. Но сегодня я буду начеку. 
    - Вот и  славно. -  Улыбнулся я. -  Тогда спокойной  ночи. У  меня 
глаза слипаются. 
    Кто бы мог  подумать: мир, в  котором я родился,  катился ко  всем 
чертям, а я - будущий "идейный вдохновитель" конца времен! - спал, как 
младенец. Без прекрасных гурий и прочих излишеств в таком роде, зато и 
без кошмарных снов - скорее  наоборот. Мои сновидения были сладкими  и 
ни к  чему  не  обязывающими.  Думаю, у  меня  даже  хватило  наглости 
улыбаться во  сне,  с меня  станется!  К  счастью, за  мной  никто  не 
подсматривал, даже  Джинн,  который  озабоченно  слонялся  по  садовым 
дорожкам -  для полного  сходства  с ночным  сторожем ему  не  хватало 
только тулупа  и  двустволки!  - так  что  неуместное  выражение  моей 
физиономии  осталось  маленьким  секретом,  принадлежащим  только  мне 
самому и  всеведущему  Небу над  головой,  которому, впрочем,  все  по 
фигу... 
    Утром за завтраком Мухаммед выглядел неважно. Я косился на него  с 
некоторым злорадством, как убежденный трезвенник взирает на  ближнего, 
изнемогающего  от   зверского   похмелья.  Впрочем,   сегодня   пророк 
внимательно  выслушал  мой   деловой  бред,  посвященный   организации 
грядущего апокалипсиса. Задумчиво погладил бороду, покивал. Мои  слова 
по-прежнему его  ни капли  не шокировали...  а чем,  интересно,  можно 
шокировать человека, только вчера восставшего из мертвых?! 
    - Если Аллах хочет, чтобы я повел людей на последнюю битву, значит 
так и будет. - Лаконично подытожил он. 
    - Вот  и славно.  -  Я чувствовал  себя начинающим  менеджером  по 
рекламе, только что умудрившимся всучить какой-то громоздкий заказ  до 
неприличия богатому клиенту. 
    - Я так благодарен тебе, за то, что ты сдержал свое слово, Али!  - 
Прочувствованно сказал Мухаммед, отставив  в сторону тарелку. -  Когда 
ты обещал, что вызволишь меня из  любой беды, даже из объятий  смерти, 
мне очень  хотелось  верить,  но  я все  же  не  надеялся,  что  такое 
возможно. Прости  меня.  Мне  не следовало  сомневаться  в  могуществе 
Аллаха, чьей чудотворной рукой ты являешься от начала времен! 
    - Скорее уж  двумя руками  сразу. - Угрюмо  буркнул я.  - И  самое 
противное, что ни одна из этих рук не может скрутить кукиш! 
    - Я не понимаю тебя. - Растерянно сказал Мухаммед. 
    - И не надо. Все равно я  мету чушь. - Я заставил себя  дружелюбно 
улыбнуться этому славному дядьке, который так трогательно верил в  мою 
непогрешимость, что мне  плакать хотелось! Вообще-то,  он начинал  мне 
нравиться, этот  наивный бородач  - несмотря  на то,  что его  смуглое 
морщинистое лицо  то и  дело вызывало  в глубине  моей памяти  смутные 
образы, которые мне ужасно не хотелось ворошить. Я прилагал чудовищные 
усилия,  чтобы  заставить  их   оставаться  смутными,  как   тревожное 
сновидение,  которое  уходит   прочь,  пока  чистишь   зубы  -   если, 
разумеется, тебе очень нужно, чтобы оно ушло прочь... 
    - А  где войско,  которым мне  предстоит командовать?  -  Деловито 
осведомился пророк.  -  Тебе  прийдется наступать  на  могилу  каждого 
мертвеца, чтобы вернуть его к жизни? Это отнимет много времени, даже у 
такого могущественного чудотворца, как ты... Или они сами восстанут из 
могил и явятся к нам? 
    - Боюсь, что  именно так они  и сделают,  и меня не  спросят. -  Я 
пожал плечами. - Во всяком случае, у меня такое чувство, будто вот-вот 
что-то начнется.  А  в последнее  время  мои предчувствия  то  и  дело 
сбываются... 
    - Хорошая  шутка,  Али!  -  Неожиданно  развеселился  Мухаммед.  - 
"Предчувствия", "в последнее время", это надо же! 
    Я удивленно уставился на него, а  потом понял, почему он ржет.  Ну 
да, разумеется! Предполагалось, что я говорю голосом самого Аллаха, да 
еще и являюсь "его рукой" - на минуточку! - а посему будущее  известно 
мне ничуть не хуже, чем настоящее. Как же, размечтались! Впрочем, я не 
стал его  разочаровывать.  Дело наживное,  сам  разберется, что  я  за 
птица. Или не разберется...  Честно говоря, я уже  давно не знаю,  что 
могу отколоть в следующую секунду, а уж в последнее время - и подавно! 
 
    События начали разворачиваться  сразу после  завтрака, с  пугающей 
меня самого стремительностью. Со мной всегда так бывает: стоит немного 
расслабиться, понадеяться,  что  чудеса решили  немного  отдохнуть  от 
меня, и -  хлоп, уже что-нибудь  натворил... На  этот раз я  и сам  не 
заметил, как рассеянно пробормотал что-то насчет "небольшой прогулки", 
выскользнул в сад, почти бегом  промчался по сочной густой траве,  еще 
влажной от утреннего  дождя, организованного  на рассвете  безотказным 
Джинном по  моей личной  просьбе,  а потом  мои следы,  глубокие,  как 
стариковские морщины,  один  за  другим  отпечатались  на  раскаленном 
бархатном теле пустыни, окружавшей наше убежище. Я довольно долго брел 
куда  глаза  глядят   -  вообще-то,  никуда   они  не  глядели,   если 
разобраться... 
    Я остановился,  когда понял,  что мне  в лицо  дует  пронзительный 
холодный ветер,  совершенно неуместный  под  этим знойным  небом.  Его 
ледяные  порывы  делали  меня  бесконечно  счастливым  -  можно   было 
подумать, что я родился только  для того, чтобы однажды встретиться  с 
этим невероятным  северным  ветром,  лицом  к  лицу,  и  вот  сбылось, 
наконец-то! "Вообще-то, чтобы извлечь мертвецов из их уютных  могилок, 
требуется труба архангела. - Неожиданно подумал я. - А никакой трубы у 
меня нет,  да  и  какой из  меня  трубач?  Такой же  хреновый,  как  и 
архангел!" Словно  в ответ  на  мои идиотские  размышления,  откуда-то 
издалека донесся удивительно чистый звук  - но не трубы, а  саксофона, 
такое ни с чем не спутаешь! Странная мелодия, изорванная, мучительная, 
и в то же время нечеловечески  гармоничная звучала - не то в  небесах, 
не то в моем  сердце. В какой-то момент  мне все-таки удалось  увидеть 
тонкий, слегка  ссутулившийся силуэт  чернокожего музыканта.  Кажется, 
его ноги не касались  земли - впрочем,  сказать что-то наверняка  было 
невозможно: нас разделял не один  десяток метров и прозрачная  завеса, 
сотканная из невыносимо яркого  солнечного света и мириадов  песчинок, 
растревоженных ветром. "Хорошо, если это и есть покойный Чарли  Паркер 
- как раз по нему занятие!" - Весело подумал я. Но гипнотические звуки 
его саксофона быстро разогнали мои глупые мысли, так что больше некому 
было ломать  голову, пытаясь  установить личность  этого  невероятного 
"архангела". Потом я закричал, захлебываясь  от восторга - понятия  не 
имею, что именно я вопил! Вообще-то,  до сих пор я никогда не  понимал 
людей, способных прийти в экстаз на концерте... 
    Это  безобразие  продолжалось  довольно  долго.  Когда  я  наконец 
опомнился и  заткнулся, музыка  уже стихла,  силуэт саксофониста  тоже 
исчез. На мой нос упало что-то холодное  и мокрое, потом еще и еще.  Я 
глазам своим не  поверил: это  были снежинки. Они  лениво кружились  в 
воздухе,  медленно  опускаясь  на  остывающий  песок.  Я  понял,   что 
смертельно  устал:  у  меня  даже  не  было  сил,  чтобы  как  следует 
удивиться. Поэтому я  просто развернулся и  пошел обратно,  педантично 
наступая на собственные следы - это был единственный способ  вернуться 
домой...  если,  конечно,  уговорить  себя  считать,  что  симпатичное 
наваждение, наспех состряпанное Джинном, и есть мой дом. Когда вдалеке 
замаячили  зеленые   деревья  и   красная  черепичная   крыша   нашего 
пристанища,  мои  следы  окончательно  скрылись  под  снегом,  который 
становился все гуще. 
    - Что  это, Али?  - С  благоговейным ужасом  спросил Мухаммед.  Он 
стоял  на  границе  между  садом  и  пустыней  и  ошарашенно  созерцал 
снегопад. Надо  отдать  должное  Джинну: на  нашей  территории  погода 
оставалась теплой  и солнечной,  снегопад не  затронул этот  крошечный 
островок зелени.  В  отличие от  нашего  жилища, снег  был  отнюдь  не 
иллюзией. Самый настоящий  снег, холодный  и влажный  - пожалуй,  куда 
более настоящий, чем вся наша компания вместе взятая... 
    - Это снег. -  Лаконично объяснил я.  - Ну да,  ты же его  никогда 
раньше не видел... Ничего особенного, обыкновенное природное  явление. 
Хотя в этих местах он  обычно не идет, равно как  и в тех, где  прошла 
твоя жизнь. В  общем, можешь  считать, что просто  случилось еще  одно 
чудо. 
    -  Воистину  непостижимы  деяния  Аллаха!  -  Растерянно  вздохнул 
Мухаммед. Я не стал с ним спорить, поскольку чувствовал  непреодолимую 
потребность улечься на траву и закрыть глаза. Темнота, которая за этим 
последовала, устраивала меня как нельзя больше... 
    Я пришел в себя, когда на  мой лоб опустилась прохладная рука.  От 
нее  слегка  пахло  гиацинтами   и  еще  чем-то  сладким,   совершенно 
незнакомым. Я  улыбнулся  от  удовольствия и  открыл  глаза.  В  сером 
сумеречном свете  призрачный  силуэт склонившегося  надо  мной  Джинна 
выглядел особенно эффектно. 
    - Спасибо, что разбудил. - Прочувствованно сказал я. -  Отрубиться 
в саду, на траве, как пьяный подросток на даче у приятеля - фи! Хорошо 
хоть этот  зеленый  кошмар  оказался неплохим  одеялом...  -  Я  зябко 
закутался  в  свой  чудовищный,  но  чертовски  уютный  плащ,  который 
постепенно начинал  казаться  мне самым  родным  существом в  мире.  - 
Сколько я тут валяюсь? 
    - Часа  три. Я  даже собирался  перенести тебя  в дом,  но к  тебе 
пришли, Владыка,  так что  прийдется вставать.  - Сообщил  Джинн.  Его 
голос показался мне  встревоженным -  совсем чуть-чуть, и  все же  это 
настораживало. 
    - Кто это ко мне пришел?  - Озабоченно осведомился я. - Опять  эта 
соленая маньячка? Или моя подружка  Сфинкс снова возникла из  небытия? 
Вообще-то я за ними еще не соскучился... 
    - К тебе пришли люди, Владыка. Много людей. - Сочувственно  сказал 
Джинн. - И мне кажется, что  от них слегка пахнет смертью, совсем  как 
от твоего  друга  Мухаммеда.  Они окружили  сад,  поскольку  не  могут 
преодолеть  поставленную  мною  преграду.   Эти  люди  в  один   голос 
утверждают, что ты  сам их  позвал - послал  за ними  ветер, что-то  в 
таком роде... Я  полагаю, что это  и есть  твое войско -  еще не  все, 
конечно. Они прибывают и прибывают. 
    - Уже началось?  - Обреченно  спросил я,  растирая виски  ледяными 
кончиками пальцев. - Ох, ну почему все происходит так быстро?! И что я 
буду делать с этим войском - не представляю! 
    - Ты не любишь повелевать людьми, да? - Понимающе спросил Джинн. - 
От души сочувствую тебе, Владыка. Впрочем, мудрецы говорят, что именно 
из тех,  кому противна  власть над  другими, получаются  самые  лучшие 
правители. 
    - Все может быть. -  С некотором сомнением протянул я.  Вообще-то, 
ребята, которым в свое  время довелось поработать  со мной в  качестве 
подчиненных,  вряд   ли  согласились   бы  с   этими   гипотетическими 
"мудрецами":  периодически  я  с  удивлением  замечал,  что  при  моем 
приближении беднягам  ужасно хочется  оказаться где-нибудь  на  другом 
краю Вселенной. Странно, конечно  - на мой  вкус, я вполне  безобидное 
существо... 
    Я поднялся  на ноги  -  они были  ватными  и дрожали  -  противное 
ощущение. И вообще я чувствовал себя как на третий день гриппа,  когда 
самое худшее вроде бы уже позади, но вам все еще чертовски паршиво,  и 
- что особенно ужасно - кажется, что теперь так будет всегда! 
    - А твоего могущества хватит, чтобы  привести меня в порядок? -  С 
надеждой спросил я. К моему изумлению, Джинн печально покачал головой. 
 
    - Если бы ты был болен, я бы тебя вылечил. Но ты не болен.  Просто 
потерял слишком много сил, когда призывал к себе свое воинство. А я не 
хранитель твоей силы, Владыка. Поэтому... 
    - Какое свинство! -  Вздохнул я. И поспешно  добавил: - Я не  тебя 
имею в  виду, дружище.  Очевидно, я  сам дурак.  И на  кой мне  вообще 
сдалось кого-то там к себе призывать... Ладно, чего зря ныть! Ну  хоть 
чашечка кофе у тебя найдется, надеюсь? 
    -  Разумеется.  -  С   облегчением  заулыбался  Джинн.  -   Самого 
наилучшего! 
    Я уселся  на траве,  скрестив ноги  и с  удовольствием  попробовал 
содержимое маленькой  фарфоровой  чашки,  которую  Джинн  торжественно 
извлек из ниоткуда отработанным жестом провинциального фокусника. 
    - А, собственно, на  кой я им сдался,  этим "пахнущим смертью"?  - 
Устало спросил  я.  - Вроде  бы,  мы с  Мухаммедом  договорились,  что 
величайшим полководцем всех  времен и народов  у нас будет  он, а я  - 
так, серый кар