уществе, которое  покорно следовало  за мной,  ритмично дыша  в  такт 
моему собственному дыханию... 
 
    Судьба давно не  баловала меня  такими хорошими  ночами, как  эта: 
время праздных разговоров прошло,  я снова был  при деле и  чувствовал 
себя безгранично сильным, как в старые добрые времена. В эту ночь  все 
зависело от  меня  - и  все  было в  моей  власти! Я  призвал  к  себе 
Слейпнира, и он  примчался так быстро,  словно все это  время пасся  в 
долине у подножия столовой  горы в ожидании  моего оклика. Мой  старый 
бессмертный  конь  был  счастлив,  как  жеребенок,  поскольку  здорово 
соскучился за нашими совместными полетами сквозь темноту: давненько  я 
не баловал его  своим вниманием! А  потом мы сломя  голову носились  с 
амбы на амбу, и я не винил Слейпнира за то, что иногда он  пренебрегал 
кратчайшим путем ради редкостной возможности хорошенько растрепать  на 
ветру свою гриву  и мою  бороду, заодно... Невидимые  даже для  зорких 
глаз Олимпийцев, мы появлялись  у их дверей,  и я одним  стремительным 
движением, от которого сладко ныло  все тело, чертил руны-близнецы  по 
имени Эйваз у входа в жилища Олимпийцев, щедро поил их своей кровью  и 
горячим  шепотом   называл  им   почти  непроизносимые   имена   наших 
непостижимых врагов. На рассвете я  вернулся на амбу Афины. Я  ожидал, 
что застану там нашего разговорчивого гостя,  но его там не было.  Это 
мне не понравилось. 
    - Он  уже ушел?  - Удивленно  спросил  я у  Афины. Она  сидела  на 
пороге, задумчиво уставившись на светлую полоску неба на востоке. 
    - Ушел. -  Эхом отозвалась  она. -  Знаешь, а  ведь этот  странный 
парень не  подшутил  над нами.  Он  назвал нам  истинные  имена  наших 
врагов! 
    - Да я и сам уже  перестал сомневаться. Не так уж трудно  отличить 
правду от хитроумной лжи... А ты  тоже сперва подумала, что наш  гость 
решил подшутить над нами? 
    - А почему нет? Всякое  бывает! - Неопределенно заметила Афина.  - 
Тем не менее, он  нас не разыграл, в  чем мне уже пришлось  убедиться. 
После его ухода  я задремала,  но меня  разбудил грохот.  Эта тварь  с 
веретенами - как  там ее?  Ну да,  Тласольтеотль! -  снова решила  нас 
навестить и нарвалась  на твою  руну. Да, Один,  твой колдовской  знак 
теперь отлично  нас охраняет,  надо отдать  тебе должное!  Руна ее  не 
убила, но  причинила ей  сильную боль  - судя  по тому,  как выла  эта 
"пожирательница грязи",  убегая  прочь!  Я  вышла,  чтобы  послать  ей 
воздушный  поцелуй  на  прощание,  но  ее  уже  и  след  простыл...  А 
интересно, она действительно  ест дерьмо, или  наш гость просто  решил 
нас насмешить? 
    - Ну, должен  же кто-то есть  дерьмо! - Усмехнулся  я. - А  почему 
этот парень  так  быстро  ушел?  Честно говоря,  я  надеялся,  что  он 
погостит у нас подольше... Я даже начал думать, что он захочет быть  с 
нами до конца. Признаюсь, я так и  не понял, кто это был, но  кажется, 
он мог  бы  стать  сильным  союзником  -  если  уж  ему  ведомы  вещи, 
спрятанные от нас под покровом тайны... 
    -  Делать  ему   больше  нечего!   -  Мрачно   сказала  Афина.   - 
Присоединяться к обреченным  на поражение...  Я бы  ни за  что так  не 
поступила, если бы у меня был хоть какой-то выбор! 
    - А кто тебе сказал, что мы обречены, Паллада? - Весело спросил я. 
В это утро мой дух был несокрушим. - Мало ли, что накаркала эта старая 
карга, Вёльва! Мне как раз пришло в голову: возможно глумливый бродяга 
Лодур побывал  у нее  за день  до меня  и посулил  ей больше  серебра? 
Неплохая вышла  шутка,  признаю -  и  как раз  в  его духе...  Ну  да, 
конечно, еще  о  нашей гибели  говорится  во множестве  глупых  старых 
сказок, которые  по большей  части  придумали несведущие  люди,  чтобы 
пугать  перед  сном  своих  сопливых  чад!  Какой  надежный   источник 
информации о нашем будущем!  Между прочим, люди  только и делали,  что 
ошибались - пока были живы... Так что мы еще попрыгаем! 
    - Я не верю  тебе, Игг. Но  мне нравится, что  ты так говоришь.  - 
Слабо  улыбнулась  она.  -  Наш  ночной  гость  здорово  поднял   тебе 
настроение да? 
    - Да, отчасти это его заслуга.  Сегодня ночью я впервые за  долгое 
время занимался настоящим  делом, и все  шло как по  маслу! Я даже  не 
испытываю желания собирать  своих валькирий  и спрашивать  у них,  как 
прошла эта ночь  на других  амбах -  я и без  того уверен,  что все  в 
полном  порядке...  Несколько  дней  назад  -  как  раз  перед   нашим 
путешествием к  Аиду -  я раскинул  руны, чтобы  спросить у  них,  как 
наказать чужаков, которые  убивают моих союзников.  Руны обещали  мне, 
что помощь  прийдет со  стороны, и  я начал  опасаться, что  они  меня 
обманывают - я был совершенно уверен, что нам неоткуда ждать помощи! И 
тут из темноты ночи появляется  этот странный незнакомец -  языкастый, 
как Лодур, но приветливый, как утренняя птица - выкладывает нам полный 
список  имен  наших  врагов  и   исчезает  невесть  куда,  так  и   не 
представившись... Или он все-таки рассказал тебе, кто он такой? 
    Афина отрицательно покачала головой. 
    - Ну да, этого следовало ожидать! Досадно: я так спешил взяться за 
дело, что даже не успел поблагодарить его должным образом... 
    - Не переживай,  я не  забыла сказать  ему "спасибо".  И потом,  я 
совершенно  уверена,  что  он  еще  заявится.  Во  всяком  случае,  он 
спрашивал, можно ли навестить нас снова. Я сказала, что можно. - Хмуро 
сообщила Афина. 
    - А  что, разве  он тебе  не понравился?  - Мне  стало  любопытно: 
неужели эти двое успели повздорить? 
    - Да нет, вполне понравился. - Так же хмуро возразила она. 
    - Чудной он, верно? Не похож ни на человека, ни на одного из  нас. 
- Заметил я. И добавил:  - Не могу поверить,  что ты не развязала  его 
язык, и без того охочий до болтовни! - Да какое там, я был  совершенно 
уверен, что  наш гость,  кем бы  он  ни был,  не смог  отвертеться  от 
расспросов Афины, и теперь она решила оставить свои трофеи при себе  - 
а старик Один пусть сам разбирается,  что к чему! Такое за ней  всегда 
водилось. 
    - Ну,  "вытрясла" кое-что  - так,  сущие пустяки!  Он, знаешь  ли, 
упорно утверждал  что просто  спит  и видит  нас  во сне.  -  Неохотно 
сообщила Афина. - Потом заявил,  что сейчас исчезнет, потому что  его, 
дескать кто-то будит. Вышел в коридор и действительно тут же исчез - я 
поспешила за ним, но его уже нигде не было. И его следов тоже не было. 
Вообще-то, все существа оставляют за собой следы, но он - нет. Так что 
можно считать, что он нам примерещился, и спокойно жить дальше. У  нас 
с тобой была  очень полезная  и своевременная  галлюцинация, Игг.  Это 
все. 
    - Так уж и "все"! - Недоверчиво усмехнулся я. 
    - Все. - Твердо сказала она. - Знаешь, я собираюсь пойти к себе  и 
немного поспать.  Эти последние  дни меня  совершенно вымотали.  Можно 
подумать, что я не дочь Зевса, а пожилая домохозяйка с дюжиной детишек 
на руках... 
    - Ну уж, выдумала, дуреха! - Улыбнулся я. - Ты юная, прекрасная  и 
бессмертная. Я уже не говорю  о дюжине детишек -  откуда бы им у  тебя 
взяться?! 
    - Да уж, действительно... Я так  устала, что даже не буду с  тобой 
ссориться. -  Вздохнула  Афина. -  Но  больше не  надо  этих  дурацких 
комплиментов, ладно? 
    - Ладно.  - Великодушно  согласился я.  - Могу  исправиться  прямо 
сейчас - вот, слушай: ты - дряхлая морщинистая старуха, и твоя дряблая 
грудь болтается на  ветру, достигая  узловатых колен,  а жидкие  пряди 
седых волос не могут прикрыть этот срам... Так лучше? 
    Афина изумленно уставилась  на меня, криво  улыбнулась и  покачала 
головой. 
    - Ну  ты разошелся,  груз виселицы!  - Впрочем,  она не  выглядела 
слишком недовольной. Я не стал на  нее сердиться за то, что она  снова 
вспомнила это недостойное прозвище. 
    - Это еще что! Вот когда я по-настоящему разойдусь, никому мало не 
покажется! - Весело пообещал я. - Тебе еще предстоит не раз удивиться, 
Паллада! 
    - Я люблю удивляться. - Неожиданно улыбнулась она. - Так что ты уж 
расстарайся, Отец битв! 
    - Вот такое обращение мне по душе. - Одобрительно заметил я. 
    Весь день я снова мотался между амбами, оседлав верного  Слейпнира 
- на мой непритязательный вкус, он  куда надежнее, чем аэропланы! -  и 
творил чудеса. На сей раз это  были чудеса дипломатии: я встречался  с 
Олимпийцами, ораторствовал, уговаривал,  доказывал, льстил, искушал  и 
даже угрожал.  Разумеется,  я добился  своего:  еще  бы я  с  ними  не 
справился! Я  отправил  шестерых валькирий  за  Аидом, и  мои  девочки 
вернулись в  срок,  поскольку расстояние  не  имеет для  них  никакого 
значения. По дороге они потрудились омыть лицо Гадеса в водах океана - 
не думаю, что это привело его в  чувство, но по крайней мере, его  вид 
не слишком оскорблял мой взор. 
    Одним словом,  на закате  мы наконец-то  собрались все  вместе  на 
пустующей  амбе  погибшей  Геры.  Я  выбрал  это  место  для  встречи, 
поскольку здесь всем  хватало места, к  тому же теперь  эта гора  была 
общей  территорией:   имущество   мертвого  принадлежит   всем   живым 
понемножку... Впервые я увидел всех Олимпийцев одновременно - впрочем, 
не всех: троих  уже навсегда вычеркнули  из списка бессмертных  умелые 
руки таинственных убийц, а безумная Персефона, покинувшая Аид вместе с 
мертвецами, так и не  объявилась у нас -  впрочем, насколько мне  было 
известно, она  вообще нигде  не объявилась,  а ее  следы обрывались  в 
мокром песке на берегу Леты... 
    Мои союзники  представляли собой  весьма причудливое  зрелище:  ни 
один из них не явился на совет при своем собственном лице. Афина снова 
превратилась в  загорелого  Марлона  Брандо  и  теперь  снисходительно 
косилась на  своих  сородичей:  они выглядели  не  столь  внушительно, 
особенно Арес, которому  внезапно взбрело  в голову  напялить на  себя 
тело белокурой девы. Возможно, ему просто надоело спорить с Аполлоном, 
кому из них достанется вожделенный облик Элвиса, но я заподозрил,  что 
Арес придумал способ подшутить  над моими воинственными планами.  Если 
уж бог  войны является  на военный  совет в  облике какой-то  кудрявой 
девки, едва  прикрыв ее  прелести  полупрозрачным белым  тряпьем,  кто 
станет с должной  серьезностью относиться к  происходящему?! Я  открыл 
было рот, чтобы приказать ему принять пристойный вид, но потом (уже  в 
который раз) напомнил себе, что сейчас не  время для ссор - а с  этого 
дурня Ареса сталось бы затеять долгую свару, ему только повод дай! 
    Зевс прибыл последним, хмурил  кустистые брови, старательно  делая 
вид, что попал сюда  совершенно случайно. Поначалу  Зевс и слышать  не 
хотел ни о каких собраниях: дескать, если бы он считал, что Олимпийцам 
нужно собраться вместе, он бы призвал всех к себе, и дело с концом! Он 
бы и не пришел, если бы не мое заклинание, позволяющее убедить  самого 
несговорчивого  собеседника.  Когда  я   был  молод,  это   заклинание 
действовало только  на  людей  и гномов  -  впрочем,  некоторые  турсы 
впадали от него в  оцепенение и умолкали  навсегда, а тролли  начинали 
плакать, как голодные  дети -  но и Ванов,  и моих  родичей оно  могло 
только насмешить. А вот Зевса я околдовал так быстро, что он ничего не 
успел заподозрить. Я испытал нечто  вроде разочарования: я никогда  не 
сомневался, что  смогу  его  одолеть,  но никак  не  ожидал,  что  это 
случится так быстро! 
    Все напряженно  молчали, выжидающе  уставившись на  меня. Судя  по 
всему, мне до сих пор не слишком-то доверяли. Ничего удивительного:  я 
был  для  них   чужаком  -   вроде  бы,   дружественным,  но   слишком 
могущественным, чтобы сойти  за своего! Правда,  я стал личным  гостем 
Афины - а  насколько я  успел разобраться  в сложных  взаимоотношениях 
своих новых приятелей,  Афина была  единственной, от  кого никогда  не 
требовали объяснений:  считается,  что она  всегда  права, что  бы  не 
учудила, так что  уместность моей персоны  на ее амбе  не вызывала  ни 
жарких дискуссий, ни даже сплетен:  "если уж Палладе кажется, что  так 
надо..." Все это хорошо, но я не был одним из них. До сегодняшнего дня 
такое отношение  не  вызывало  у  меня никаких  возражений,  я  и  сам 
заботился о  том, чтобы  держаться  на должном  расстоянии:  положение 
чужака развязывает руки, поскольку ни к чему не обязывает. Но  сегодня 
вечером мне требовалось их доверие: я твердо решил развязать войну, не 
дожидаясь Дня Судьбы, и теперь мне предстояло убедить Олимпийцев,  что 
эта война нужна не только мне одному. 
    Для начала  я  завел речь  о  таинственных убийцах  и  моей  руне, 
которая наконец-то их остановила. Поначалу Олимпийцы довольно  холодно 
отнеслись к моему сообщению  о том, что эта  опасность миновала -  они 
попросту не могли в  это поверить. Я не  стал на них гневаться:  когда 
дела идут все  хуже и  хуже, хорошие новости  раздражают, как  нелепые 
пожелания долголетия  у  одра  смертника.  Так  что  они  предпочитали 
считать спокойствие минувшей  ночи счастливой  случайностью и  гадать, 
кто  следующий:  иногда  обреченный  боится  надежды,  которая   может 
причинить боль тому, кто от нее  отвык, часто - напрасную... Но  Афина 
подробно рассказала  своим родичам  о  том, как  пронзительно  визжала 
маленькая темнолицая девка  с веретенами, напоровшись  на мою руну  на 
пороге дома.  Упомянула  она  и  незнакомца,  который  явился  невесть 
откуда, чтобы  сообщить  нам  имена наших  убийц  и  снова  исчезнуть. 
Олимпийцы удивленно переглянулись и тут же принялись судачить: кто  бы 
это мог быть? 
    - Выходит, теперь ты уверена, что руны Одина надежно защищают  нас 
от убийц?  -  Хмуро  спросил  Зевс.  -  Хотелось  бы  верить...  -  Он 
пристально посмотрел на меня и настороженно спросил: - Но тогда почему 
ты с самого начала не защитил нас, Один? 
    Я скрипнул зубами от ярости: что я действительно ненавижу, так это 
препираться с бестолковым собеседником из  числа тех, кого куда  легче 
убить, чем вразумить! Но поскольку бестолковым собеседником на сей раз 
был Зевс, остаток силы которого мог  бы мне пригодиться, пришлось -  в 
который раз!  - втолковывать  ему, что  мои руны  не могут  остановить 
того, чье имя им неизвестно. 
    - Так  получается, если  завтра к  нам заявится  новый  безымянный 
охотник,  твои  руны  его  не  остановят?  Плохо  наше  дело!  -  Зевс 
окончательно помрачнел. 
    - Что ж, в любом случае, их число не бесконечно. -  Оптимистически 
заметила Афина. - А наш щедрый гость назвал нам так много имен! И если 
даже он не  упомянул кого-то из  них - невелика  беда: он оставил  мне 
свои книги, те самые, в которых черным по белому написаны имена  наших 
таинственных  врагов,  и  еще  много  имен,  знакомых  моему  уху,   и 
совершенно мне неизвестных. Кстати, все  твои имена, Юпитер, там  тоже 
имеются, да и мои... 
    - А мои? - Ревниво спросил Аполлон. 
    - Не  переживай, Мусагет,  и тебя  не забыли!  - Усмехнулись  губы 
Марлона Брандо. - Обо  всех нас там написано.  И вот что  удивительно: 
имена наши названы верно, но в остальном не так уж они и правдивы, эти 
чудесные книги! Впрочем, их прежний владелец честно предупреждал  меня 
об этом с самого начала... 
    Я недоверчиво покосился  на Афину:  она не говорила  мне, что  наш 
гость оставил ей свои книги! Это была великая удача: в глубине души я, 
как  и  Зевс,  опасался,  что  в  один  прекрасный  день  среди  наших 
недоброжелателей обнаружится  кто-то, чье  имя нам  неизвестно, и  все 
начнется сначала. 
    - Хорошо, что у нас есть эта защита. - Задумчиво протянул  Гермес. 
- Кажется, я должен сказать тебе спасибо, Один: кроме меня пока  никто 
не собрался, не знаю уж, почему... Но не можем же мы все время  сидеть 
взаперти на своих амбах! Думаю, до этих ночных охотников скоро дойдет, 
что нас можно подстеречь где-нибудь  на свежем воздухе... Когда  утром 
ты приглашал  меня на  этот  совет, Один,  ты обмолвился,  что  знаешь 
выход. 
    - Разумеется! Отчасти именно поэтому я и хотел, чтобы вы собрались 
все вместе. Защитная руна над входом в  дом - это не так уж плохо.  Но 
если начертить ее на груди, это  раз и навсегда решит наши проблемы  - 
по крайней мере, некоторые... 
    - Как это - "на груди"? - Удивленно перебила Афина. 
    - А вот  так. - Я  неторопливо извлек из-за  пояса нож,  распахнул 
плащ, аккуратно  расстегнул рубаху  и одним  движением нарисовал  руну 
Эйваз на собственной груди острым концом холодного лезвия. Краем глаза 
я заметил, что Олимпийцы смотрят на меня, как завороженные, а потом  я 
перестал обращать на них внимание: мне пришлось склонить голову, чтобы 
шепнуть имена  наших врагов  маленькому могущественному  кровоточащему 
узору, только что родившемуся  на моем теле.  Через несколько минут  я 
покончил с этим делом,  поднял голову и  торжественно сообщил: -  Вот, 
собственно, и  все! Теперь  ни  одна из  этих  тварей не  сможет  даже 
приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки. 
    - С  чем тебя  и поздравляю.  - Насмешливо  сказал Аполлон.  -  Но 
неужели ты думаешь, что мы позволим тебе чертить свои колдовские знаки 
на наших телах? 
    - Дело хозяйское.  - Холодно ответил  я. - Если  тебе по душе  все 
время озираться по  сторонам в поисках  неизвестного охотника на  твою 
голову, или сидеть сиднем на своей амбе - на здоровье, красавчик! 
    - Но пойми, Один: то, что ты предлагаешь, совершенно невозможно. - 
Смущенно сказала Афина. - Мы не можем позволить тебе оставить на наших 
телах свои руны. Мы не знакомы с твоей магией. Кто знает, какую власть 
над нами ты можешь получить, если... 
    - А кто  знает, какую  власть над  вами может  получить смерть?  - 
Насмешливо спросил я. -  По крайней мере, я  могу дать вам слово,  что 
мои руны не предназначены ни для чего, кроме защиты. Я нечасто приношу 
клятвы, но ради вашего спокойствия могу снизойти и до этого. А вот что 
касается смерти - не  думаю, что она станет  давать вам хоть  какие-то 
гарантии... И потом, если вы мне не верите - что ж, в таком случае, вы 
слишком поздно  спохватились! Все  вы видели  в деле  моих  валькирий. 
Думаю, дюжина  моих  воинственных  дев  могла  бы  без  особого  труда 
справиться даже с Аресом! А ведь в доме каждого из вас теперь стоят на 
страже мои  верные помощницы.  Если бы  я хотел  учинить  какое-нибудь 
злодейство, мне было бы достаточно шепнуть им словечко... 
    Олимпийцы озадаченно переглянулись.  Кажется, до  сих пор  им и  в 
голову не приходило, что они уже давно в моих руках. 
    - Не  тревожьтесь, я  позвал их  только для  того, чтобы  они  вас 
охраняли. - Примирительно сказал я.  - Когда я впервые появился  среди 
вас, я  дал слово,  что буду  вести себя  как друг.  Поэтому не  стоит 
волноваться: эти грозные  девы не будут  наглядно демонстрировать  вам 
свою удаль. 
    - Еще чего не хватало! -  Мрачно заметил Зевс. Уверен, ему  ужасно 
хотелось испепелить меня на месте, но он и сам знал, что не выйдет... 
    - Опомнитесь! - Сердито сказал я. - На вас охотятся могущественные 
незнакомцы. Я предлагаю вам свою  помощь. Мало того, что никто,  кроме 
Гермеса, не  потрудился  сказать  мне "спасибо",  вы  вдруг  начинаете 
коситься на  меня, как  на  смертельного врага.  Это по  меньшей  мере 
неразумно! 
    - Извини, Один. - Мягко  сказала Артемида. - Наверное, мы  кажемся 
тебе неблагодарными свиньями. Отчасти ты прав: мы не привыкли к  тому, 
чтобы  нам  кто-то  помогал  -  о  богах,  знаешь  ли,  обычно  некому 
позаботиться! - и не научились испытывать благодарность. Но мы до  сих 
пор не знаем,  зачем ты пришел  к нам,  и что тебе  нужно. Мы  приняли 
тебя, потому что  так хотела  Афина. Но  ребята вроде  тебя ничего  не 
делают просто так. Разумеется, мы все время ждем подвоха. Что бы ты не 
совершил, мы сразу же настороженно думаем: "ага, вот сейчас он откроет 
свои ка