рману! Ладно... Чего ты от меня хочешь? 
    - Может быть,  у тебя найдется  хорошее оружие? -  Оживился он.  - 
Оружие, без которого ты сможешь обойтись  - хотя бы несколько дней.  Я 
непременно верну его тебе... если уцелею, конечно! 
    - Оружие? - Удивился я. - Оружие-то у меня есть, но у меня  сейчас 
такой  неприятный  период   жизни,  когда   мне  не   хочется  с   ним 
расставаться. Впрочем... Эй, Джинн, ты здесь? 
    - Я здесь, и я слушаю ваш разговор. - Тут же отозвался мой  верный 
опекун. - Не гневайся, Владыка: твои тайны все равно становятся  моими 
- хотим мы этого, или нет. Так уж все устроено... 
    - Да бог  с ними, с  тайнами! -  Отмахнулся я. -  Скажи лучше:  ты 
можешь раздобыть копию моего щита? Я с ним не расстанусь - ни за какие 
коврижки! Но может быть. где-то во Вселенной обитает его близнец? 
    - У каждой вещи  есть двойник. - Важно  кивнул Джинн. - Ты  хочешь 
отдать его своему другу? 
    - Хочу, наверное. - Удивленно согласился я. - Сам не знаю, почему, 
но я хочу ему помочь! 
    - Так уж  связаны ваши судьбы.  - Безапелляционным тоном  заезжего 
восточного мудреца  сообщил  Джинн.  -  Твой  гость  был  прав,  когда 
говорил, что в  свое время  ваши пути  пересекались. Вы  действительно 
встречались однажды, и теперь твое  сердце требует отдать дань  старой 
дружбе. 
    - Когда это  мы встречались? -  Заинтересовано спросил я.  Немного 
помедлил и добавил: - И кем я тогда был? 
    - Ты вспомнишь,  Владыка. -  Оптимистически пообещал  Джинн. -  Не 
сейчас,  так  позже...  Впрочем,  ваша   встреча  не  была  таким   уж 
значительным событием  в  ваших судьбах  -  так, пустой,  но  приятный 
эпизод. Вы даже не сочли нужным сообщить друг другу свои имена... 
    - Ладно, не хочешь говорить - не надо! - Обиженно буркнул я. - Мог 
бы позаботиться, чтобы я не умер от любопытства... Так мы можем добыть 
второй щит Змею для Одиссея? 
    - Можем. - Лаконично  ответил Джинн. - Это  не повредит никому  из 
вас - почему  бы не  доставить тебе удовольствие  ощутить себя  щедрым 
дарителем? Ты ведь любишь приносить дары, верно? 
    - Люблю. - Согласился я. 
    - Я вспомнил нашу встречу!  - Изумленно рассмеялся притихший  было 
Одиссей. -  Твой  призрачный помощник  прав:  это была  пустячная,  но 
приятная встреча. Лет семьсот  назад, или даже  больше... Я не  помню, 
как назывался город, но силуэт раскидистого сухого дерева, под которым 
мы сидели, стоит  у меня перед  глазами. Ты выиграл  у меня  несколько 
партий в нарды, а потом вернул деньги, рассмеялся и сказал, что любишь 
приносить дары... А потом  кто-то позвал тебя, и  только из уст  этого 
незнакомца я узнал твое имя. Он называл тебя Али... 
    - Опять  мое  славное  мусульманское  прошлое!  -  Вздохнул  я.  - 
Почему-то мне труднее всего поверить именно в эту часть своей туманной 
биографии! 
    Точная копия моего щита тем временем легла к ногам Одиссея.  Джинн 
снова превратился в невидимое облачко и умолк. 
    - Возьми  прочный шнурок  и привяжи  этот щит  к своему  поясу.  - 
Сказал я  Одиссею.  -  Он  сам защитит  тебя  от  любого  нападения... 
надеюсь, что от любого! Тебе и пальцем шевелить не прийдется. Но  имей 
в виду:  его можно  заворожить.  Во всяком  случае, как-то  раз  одной 
индейской барышне удалось  вывести из строя  его братца. Поэтому  будь 
начеку! 
    - Макс, о чем ты разговариваешь  с огнем? - Я оглянулся и  увидел, 
что рядом со мной  на корточках сидит  заспанная Доротея и  растерянно 
оглядывается по сторонам. 
    - Почему  - с  огнем? -  Удивился я.  - Знаешь,  кто этот  парень? 
Это... 
    - Какой "парень"? - Она еще энергичнее завертела головой. - Что, к 
тебе пришел невидимка? 
    -  По  всему  выходит,  что  так.  -  Озадаченно  согласился  я  и 
вопросительно уставился на Одиссея. 
    - Для того, чтобы увидеть меня, тоже требуется "особое зрение".  - 
Он комично развел руками, вид у  него при этом был виноватый и  гордый 
одновременно.  -  Я  слишком  долго  скрывался,  знаешь  ли...  Ты  не 
обидишься, если я попрощаюсь? Мне не хочется смущать твоих людей своим 
шепотом призрака... 
    - Делай как знаешь.  - Кивнул я. -  Можешь оставить щит себе:  это 
подарок, а  не  прокат  бытовой  техники...  Не  хочу  связывать  тебя 
никакими обязательствами, но мне тоже чертовски интересно узнать,  что 
за зверь этот самый Локи, и с чем его едят. Может, завернешь ко мне на 
обратном пути,  расскажешь?  - Мне  и  правда хотелось  получить  хоть 
какую-то информацию о  Локи. Как-то я  угробил несколько часов,  чтобы 
убедиться, что  волшебный телевизор  Джинна не  способен показать  мне 
кадры его  занимательной жизни.  Наверное, этот  парень очень  здорово 
замаскировался... 
    - Спасибо за подарок. Я непременно вернусь, чтобы рассказать  тебе 
о своем путешествии - если уцелею, конечно! - Он поднялся, повернулся, 
чтобы уходить и в  самый последний момент  театрально хлопнул себя  по 
лбу: - Совсем  запамятовал! Афина  узнала, что  я собираюсь  навестить 
тебя, и долго меня отговаривала... а когда поняла, что это бесполезно, 
попросила передать тебе эту записку. 
    Я  нерешительно  протянул  руку  за  лоскутом  пергамента.  Честно 
говоря, я  почему-то ждал  подвоха  - может  быть просто  потому,  что 
прекрасно помнил, что мой собеседник в свое время являлся  инициатором 
и руководителем знаменитого проекта "троянский конь"... 
    - Бумага не отравлена -  стал бы я таскать  ее за пазухой, да  еще 
только для  того,  чтобы  всучить одному  их  бессмертных!  -  Одиссей 
расхохотался так неудержимо,  словно на протяжении  столетий изо  всех 
сил сдерживал смех,  и вот его  прорвало, наконец-то! Впрочем,  вполне 
возможно, что так оно и было... Доротея поежилась от звуков его смеха, 
как от  холодного  ветра.  А  потом он  ушел  в  синие  предрассветные 
сумерки. У него была удивительно легкая походка - честно говоря, я  не 
уверен, что его ступни действительно касались земли... 
    - Кто это был, Макс? - Нерешительно спросила Доротея. 
    - Можешь  себе  представить: Одиссей.  Он  же Улисс,  он  же  царь 
Итаки... 
    - Одиссей? Настоящий? Так что, он был на самом деле? -  Озадаченно 
моргнула она. 
    - А мы с тобой были "на самом деле", дорогая? - Печально улыбнулся 
я. - Или понарошку? В  любом случае, он не  менее настоящий, чем мы  с 
тобой, хоть  и  невидимка -  чего  только  не случается  с  людьми  за 
долгую-долгую жизнь!... 
    - Везет ему! - С искренней завистью вздохнула Доротея. 
    - Да, наверное... - Рассеянно согласился я. Записку Афины я  сунул 
в карман своего безумного зеленого плаща: мне не хотелось читать ее  в 
присутствии Доротеи.  Во-первых,  мало ли,  что  она там  написала,  а 
во-вторых... Если  честно,  я  все-таки  здорово  опасался,  что  стал 
счастливым обладателем очередного  "троянского коня", а  у Доротеи,  в 
отличие от  меня была  всего  одна-единственная жизнь,  драгоценная  и 
неповторимая,  как  жемчужина,  сияющая  в  глубине  раковины   вместо 
дряблого тела моллюска... 
    День  был  блаженно  долгим  и  упоительно  спокойным:  мы  просто 
двигались вперед,  на  север,  ничего особенного  не  происходило:  ни 
чудес, ни сражений, ни незваных  гостей... впрочем, одно чудо со  мной 
все-таки  случилось,  самое  желанное  из  чудес:  ритмичная   поступь 
Синдбада убаюкала меня, и я задремал,  сидя на его надежной спине,  да 
так сладко, словно к моим услугам была наилучшая из райских  спален... 
На закате  дремота оставила  меня, я  открыл глаза  и с  удовольствием 
подумал, что  так хорошо  не чувствовал  себя даже  в раннем  детстве, 
после крепкого сна на открытой веранде в ясную летнюю ночь.  Откуда-то 
возник вездесущий Джинн с чашкой ароматного яблочного чая - именно то, 
чего мне  всю  жизнь хотелось,  а  я, дурак,  не  догадывался!  Только 
покончив с  чаем,  я  вспомнил  о записке  Афины,  которую  так  и  не 
удосужился прочесть. С ума сойти  можно: всего несколько дней назад  я 
потерял голову,  увидев  на  экране своего  волшебного  телевизора  ее 
прекрасные серые глаза и  неописуемо длинные ноги, эффектно  обтянутые 
кожаными штанинами, пускал слюни, мазал по лицу романтические  розовые 
сопли и вытворял черт знает какие  чудеса, чтобы наведаться в гости  к 
этой красотке  - хотя  бы во  сне...  А теперь  я мог  позволить  себе 
роскошь засунуть в карман ее послание и  тут же забыть о ней - вот  уж 
никогда бы  не подумал,  что способен  на такой  подвиг! Я  извлек  из 
кармана жесткий кусочек пергамента и с любопытством на него уставился: 
давненько мне  девушки записок  не писали,  а уж  прекрасные богини  - 
вроде бы и вовсе никогда! 
    "Спасибо за твой ветер. Это  было довольно унизительно, но все  мы 
остались живы, а наши аэропланы - целехоньки, и это не так уж мало." - 
Эти слова  были  написаны  размашистым крупным  почерком.  Потом  она, 
очевидно, поняла, что на лоскутке бумаги осталось слишком мало  места, 
и приписала так мелко, что я едва разобрал: "Если ты прийдешь в гости, 
я не буду делать вид, будто  действительно верю, что мы - враги."  Это 
было круто:  меня трогательно  благодарили за  разгром, который  я  им 
устроил, да еще и звали  в гости, а ее  фраза "спасибо за твой  ветер" 
была чудо  как хороша!  Честно говоря,  я тут  же начал  таять...  Мне 
пришлось взять себя в руки  и припомнить выразительные черты  неземных 
ликов моих новых "приятелей", могущественных индейских богов: как  они 
выглядели, когда выцеживали из меня мои жизни, и какие дивные ощущения 
я при  этом  испытывал... Это  было  очень жестоко,  но  подействовало 
отрезвляюще. Единственный стоящий урок, который я действительно  вынес 
из этой скверной передряги: мне нельзя расслабляться, ни на мгновение! 
В конце концов, война есть война... Поэтому я не стал призывать к себе 
чудесные сны о том, как я навещаю Афину и Одина - ни в эту ночь, ни  в 
последующие. "Если Одиссей все-таки  выполнит свое обещание и  прийдет 
меня навестить,  передам ей  записку. -  Решил я,  - В  конце  концов, 
эпистолярный  жанр  таит  в  себе  невыразимое  очарование...  Этим  и 
ограничимся!" 
    Одиссей вернулся дней  через десять. Честно  говоря, я не  слишком 
рассчитывал на то, что он действительно заявится ко мне с докладом!  Я 
сделал  ему  хороший  подарок  и  выдал  неуверенное,  но  более   чем 
заманчивое обещание впридачу, но почему-то полагал, что он  предпочтет 
держаться от меня подальше - до поры, до времени. Что ж, мне  пришлось 
в очередной раз  убедиться, что  я совершенно не  разбираюсь в  людях! 
Конечно, у каждого свои недостатки, но у меня их обнаруживалось как-то 
слишком уж много,  моему работодателю  Аллаху уже  давно следовало  бы 
нагрянуть с инспекцией и отправить меня в отставку... 
    К тому времени  я все-таки  додумался каждый  вечер окружать  себя 
несколькими кольцами вооруженной охраны.  Я, разумеется не верил,  что 
эти ребята смогут меня защитить,  в случае чего, но здорово  надеялся, 
что у  них  хватит  гениальности  поднять шум,  если  к  моему  костру 
попрется какой-нибудь  подозрительный незнакомец:  мне надоело  каждую 
ночь  прислушиваться  к  тихому  шелесту  ветра,  заплутавшего   среди 
песчаных дюн  и  гадать,  когда  объявятся  Кецалькоатль  и  компания: 
сегодня, или когда-нибудь потом... 
    Впрочем,  визит  Одиссея  здорово  поколебал  мою  уверенность   в 
способности  стражей   вовремя  заорать   "караул".  Он   проскользнул 
незамеченным и разбудил меня легким прикосновением к плечу. Этот  дядя 
был самым настоящим невидимкой:  по всему выходило,  что его никто  не 
замечает - кроме меня и Джинна, разумеется. 
    - Надеюсь, Один никогда не узнает, что я зашел к тебе прежде,  чем 
появиться у  них!  - С  улыбкой  сказал  Одиссей. -  Впрочем,  он  сам 
виноват: его крылатый конь  сбросил меня в  нескольких милях отсюда  и 
исчез... Не  могу  сказать, что  я  действительно обиделся,  но  решил 
сначала навестить тебя: просто потому, что это по дороге! 
    -  Крылатый  конь?   Что,  тебе   посчастливилось  покататься   на 
Слейпнире? - Уважительно спросил я. 
    - "Посчастливилось" - не совсем  уместное слово. - Вздохнул он.  - 
Вообще-то эта  проклятая поездка  больше походила  на  продолжительное 
катание на "Русской горке". Я, знаешь ли, не воспитан кентаврами, а уж 
если имеешь дело с такой тварью  как Слейпнир... Впрочем, я пришел  не 
для того, чтобы жаловаться! 
    - Я вижу, мой щит сослужил  тебе хорошую службу. - Улыбнулся я.  - 
Во всяком случае, ты вполне похож на живого... 
    - А я  и есть  живой... Знаешь, самое  забавное, что  твой щит  не 
понадобился. Впрочем,  талисман Одина  тоже оказался  без  надобности. 
Локи сам встретил меня, и наша беседа была дружеской и неторопливой... 
Его позабавило, что я  явился к нему,  приготовившись к битве.  "Какой 
дурень станет сражаться  с гонцом, принесшим  добрую весть!" -  такими 
были его слова... 
    - А что  это за  "добрая весть", которую  ты якобы  ему принес?  - 
Нахмурился я. - Обо мне небось сплетничали - так, что ли? 
    - О ком же еще!  - Невозмутимо подтвердил Одиссей.  Многочисленные 
обрывки информации  наконец-то  сложились  в  моей  голове  в  цельную 
картину. Вообще-то, мог бы и раньше догадаться: не так уж сложна  была 
эта интрига, так - паззл для начинающих, из пятидесяти четырех крупных 
деталей... 
    - Конечно! Тебя посылали не на какую-то там "разведку". - Вздохнул 
я. - Ты просто должен был настучать Локи, что какой-то выскочка взялся 
делать его работу! 
    - Признаться,  я  самого  начала  был  уверен,  что  ты  обо  всем 
догадываешься, и  только делаешь  вид,  что веришь  моим словам.  -  В 
голосе Одиссея не было  виноватых интонаций, скорее  уж в нем  звучало 
плохо скрываемое разочарование. 
    - Так мило с твоей стороны: явиться  ко мне за помощью и при  этом 
делать из  меня идиота!  - Сердито  сказал  я. -  Мог бы  сказать  мне 
правду, ничего страшного! Если Локи захочет занять мое место, я  скажу 
ему  "добро  пожаловать",  да  еще  и  бутылку  коньяка  выставлю,  на 
радостях! 
    - Он  не захочет.  - Улыбнулся  Одиссей. Мои  упреки ему  были  до 
лампочки, он и не  думал краснеть. Ну  да, что с  него взять, с  этого 
хитреца! Сколько бы он не твердил, что у него было достаточно времени, 
чтобы измениться,  я  был  совершенно  уверен,  что  горбатого  могила 
исправит... впрочем,  насколько я  знаю, горбатых  не исправляет  даже 
могила! 
    - Могу его  понять! -  Угрюмо согласился я.  - Ладно,  рассказывай 
подробно. 
    - За тем я и пришел. - Одиссей одарил меня самой ослепительной  из 
улыбок: -  Слушай, Владыка...  или тебе  больше нравится,  когда  тебя 
называют Макс? Я слышал,  как этим ничего  не значащим именем  назвала 
тебя красивая женщина с молодым лицом и седыми волосами... 
    - Называй как хочешь,  - буркнул я, -  самое главное - не  называй 
меня Майклом Джексоном,  а то я  страшен в гневе...  Так что ты  хотел 
спросить? 
    -  Я  конечно  понимаю,  что  ты  -  предводитель  армии  мертвых, 
Разрушитель Мира  и, как  сказали бы  мои религиозные  друзья,  скорее 
всего, Антихрист... Но может быть, в твоем черном сердце осталась хоть 
капля сострадания к усталому путнику? Я ничего не ел дня четыре кряду, 
а перед  этим жевал  какую-то дрянную  черствую лепешку  и запивал  ее 
теплой кока-колой: ничего другого в моей сумке не нашлось... У тебя не 
принято кормить усталых гостей, Владыка? 
    - Принято. Ты  сам виноват: с  этого следовало начинать,  а то  ты 
сбил меня с толку своими интригами... - Я невольно улыбнулся: на этого 
парня было совершенно невозможно сердиться! Вообще-то Одиссей  здорово 
недооценивал свое обаяние, когда просил у меня какое-нибудь оружие: он 
родился со щитом в руках,  и этот щит был  куда надежнее, чем все  мои 
колдовские прибамбасы... 
    Первые полчаса Одиссей был совершенно недоступен для контакта.  Он 
не просто ел, он жрал, а  я умилялся, как заботливая бабушка. Если  бы 
наши припасы не  были неистощимы благодаря  могуществу Джинна, они  бы 
закончились прямо сегодня. Наконец он перевел дух и уставился на  меня 
глазам совершенно счастливого человека. 
    - Извини за эту паузу: я немного увлекся. Хорошо живешь,  Владыка! 
Так шикарно я не питался даже в те благословенные дни, когда этот  мир 
еще не собирался рушиться.... 
    - Рассказывай, не  тяни. - Устало  попросил я. -  Что за тип  этот 
Локи? И о чем вы говорили - кроме как обо мне? 
    - Да  считай,  что больше  и  ни  о чем...  -  Задумчиво  протянул 
Одиссей. - О тебе, да о нем самом! Локи все твердил, как ему чертовски 
повезло: избавиться от такого тяжкого бремени... 
    - На его месте я бы тоже радовался!  - Кивнул я. - Жаль, что я  не 
на его месте! 
    - Забавно, - улыбнулся Одиссей, - Один так боится, что все  начнет 
происходить  в  полном  соответствии  с  древним  пророчеством...   Он 
почему-то уверен, что его старый  враг сделает все, чтобы  пророчество 
исполнилось! Ему и в голову не пришло, что Локи не меньше, чем он сам, 
озабочен, как бы уйти от судьбы... Он слышал о тебе, но опасался,  что 
это -  досужая  болтовня. Обитатели  Утгарда  не очень-то  знают,  что 
творится за  его  туманными  границами... Знаешь,  Утгард  -  странное 
место!  Там  много  удивительных   существ,  среди  которых  я   узнал 
наваждения, морочившие  меня  во  время моих  странствий,  и  встретил 
множество тварей, доселе  мне неведомых.  Все они  считают Локи  своим 
господином, но  я таки  не понял,  в чем,  собственно, выражается  его 
господство: обитатели  Утгарда делают  все, что  заблагорассудится,  и 
никто не  ограничивает их  свободу... Оно  и понятно:  какому  безумцу 
взбредет в голову всерьез повелевать миражами! 
    - Любому, кто любит повелевать. - Флегматично возразил я. - Какая, 
к черту, разница - кем?! 
    - Может оно  и так...  - Рассеянно  согласился он.  - Насколько  я 
понял, Локи весьма  дорожит возможностью  и дальше  оставаться в  этом 
удивительном месте... Он расспрашивал  меня о тебе  и твоем войске,  и 
очень радовался тому, что все  происходит без его участия. Он  сказал, 
что за такую услугу  не грех и расплатиться,  и просил передать  тебе, 
что не станет медлить. 
    - Хотел бы  я знать,  где он  найдет монеты,  которые я  соглашусь 
принять?! -  Горько  усмехнулся я.  -  Чем, интересно,  он  собирается 
расплачиваться? В какой валюте? 
    - Мне  показалось,  что  у такого  существа,  как  Локи,  найдется 
хороший подарок для каждого,  - задумчиво возразил  мой гость, -  даже 
для тебя - почему бы и нет? 
    - Ладно,  это его  проблемы! -  Решительно сказал  я. -  Жил же  я 
как-то до сих пор без его  благодарности, и ничего... Дорого бы я  дал 
за то, чтобы он  явился сюда с гневным  криком: "уходи, противный!"  - 
честное слово, мне бы потребовалось всего шестьдесят секунд на  сборы, 
как пожарному! Но я с самого начала подозревал, что такое счастье  мне 
не светит... 
    - Не гневи  судьбу, Макс. Она  не любит жалоб,  особенно если  они 
сходят от ее избранников. - Неожиданно серьезно сказал Одиссей - и тут 
же заулыбался: - Ты позволишь мне называть тебя этим именем, раз уж  я 
его знаю? 
    - Почему бы  и нет? Чем  ты хуже нескольких  тысяч моих  знакомых, 
которые употребляли это сочетание звуков в течение последних  тридцати 
трех лет!... Расскажи-ка  мне еще  о Локи, и  об Утгарде.  Что ты  там 
говорил о его "туманных границах"? 
    Одиссей наморщил лоб и удивленно посмотрел на меня. 
    - "Туманные границы"? Я так  сказал? Да, действительно: они  почти 
незримы,  но  поблизости   от  них   испытываешь  явственно   ощутимое 
сопротивление,  а  если  прикрыть  веки,  можно  увидеть,  что  густой 
холодный воздух  тех мест  переливается перламутрово-розовой  зеленью, 
как крылья ночного мотылька, которого называют Оливковым Бражником, но