удивлен  той
радостью, что прозвучала в ее голосе. Амалия высунула голову  из  кухни  и
посмотрела на  голограмму.  Изучая  изображение,  она  нахмурилась,  потом
кивнула. - Пойду встречу ее, - решила она.
   - Это кто-то, кого я должен знать?
   - Я тебе потом расскажу. Долгая история.
   Амалия встала на антигравитатор и поднялась на  крышу.  Прикрыла  глаза
рукой от яркого утреннего солнца. Полной уверенности у нее не было.
   - Могу я быть вам чем-нибудь полезна? - спросила она.
   - Возможно. - Казалось, хосейлийка  тоже  испытывала  неуверенность.  -
Вероятно, вы меня не узнаете. Меня зовут Тви. - Сердце Амалии  наполнилось
радостью.
   - Голос я узнаю прекрасно.
   Язык Тви перекатывался во рту, когда Амалия обняла ее.
   - Я была не совсем уверена в том, какой прием мне будет оказан.
   - Я полагаю, что мы можем раз и навсегда  оставить  политику  в  покое.
Могу я предложить вам позавтракать?
   - С удовольствием, мисс Йенсен. - Тви протянула  бумажный  пакет.  -  Я
принесла немного лиственных лепешек.
   - После всего, что мы пережили вместе,  по-моему,  вам  лучше  называть
меня Амалией.


   До ноздрей генерала Джералда доносился залах ремней, упряжи  и  смазки.
Он испытывал в душе легкое сожаление.  Генерал  разобрал  свои  доспехи  и
теперь убирал их на хранение.
   Мейстрал теперь не придет, в этом генерал был  уверен.  Славная  битва,
которой он так искал, никогда не состоится.
   У него нет причин  для  разочарования,  размышлял  генерал.  Он  оказал
исключительную услугу Созвездию, и, хотя о  его  роли  никогда  не  станет
известно  широкой  публике,  он  мог  получить  удовлетворение  от  хорошо
выполненной  работы,  долгой  карьеры,  увенчавшейся   последней   славной
победой.
   Жаль было только, что было мало насилия.


   Пьетро только что уразумел, кем именно оказалась Тви.
   - Это одна из твоих похитительниц?
   - Да, - Амалия усмехнулась, - та, что симпатичная.
   - Симпатичная! - Руки Пьетро сжались в кулаки. - Она  же  держала  тебя
заложницей!
   - Я просто выполняла свою работу, м-р Кихано. -  Тви  слизнула  джем  с
пальцев. - Вообще-то я не признаю насилия,  но  так  получилось,  что  мне
нужна была работа.
   - Нужна была работа. - Казалось, что Пьетро повторил слова, не  понимая
их смысла. Он покачал головой. - А теперь, - он показал вилкой на Тви, - а
теперь вы предлагаете мисс Йенсен, -  вилка  метнулась  по  направлению  у
Амалии, - мисс Йенсен, СВОЕЙ ПРЕЖНЕЙ ЖЕРТВЕ,  стать  своим  посредником  в
дальнейших преступлениях.
   Тви поразмыслила на этим заключением:
   - Правильно, м-р Кихано.
   - А ее прежняя жертва, - Амалия улыбнулась, - предлагает согласиться.
   - Амалия!
   - Что ж, а почему бы и нет? Тви собирается стать Признанным Грабителем,
что бы там мы ни говорили. Поскольку  она  собирается  красть,  почему  не
выступить ее агентом в переговорах со страховыми  компаниями  и  не  взять
десять процентов, когда она продаст вещи назад владельцам? В  особенности,
поскольку  у  меня  в  последнее  время  появился  опыт  в   такого   рода
переговорах.
   - ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? - Мысли у Пьетро путались. - ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? -  Его
пальцы принялись крошить лиственную лепешку.  -  Я  припоминаю,  что  ваше
положение  в  качестве  Признанного  Грабителя  было  позорным  пережитком
разложившейся имперской культуры, а воровство не  должно  признаваться  ни
при каких обстоятельствах и должно быть наказано, если такое случается.
   Амалия посмотрела на Тви:
   - Возможно, - сказала она, -  я  нашла,  что  пребывание  в  заложницах
расширило мой кругозор. В любом случае, я буду работать на Тви  только  до
тек пор, пока она не сможет украсть какое-нибудь пристойное  удостоверение
личности и покинуть Пеленг. Кроме того, - резонно заметила Амалия,  -  это
не означает, что я ЗАСТАВЛЯЮ ее красть.
   - Это софистика, Амалия.
   - Плюс, если я собираюсь вступить в пионеры, мне придется что-то делать
с моей эпилепсией, а Тви могла бы с тем же успехом заплатить за это, как и
за что-то другое.
   - Я полагаю, - заметил Пьетро, что слово жениха в этом  деле  мало  что
значит.
   Амалия положила руку на его локоть:
   - Боюсь, что нет, мой дорогой. Моя дружба с Тви восходит к более ранним
временам, чем наша... э... договоренность.
   Пьетро вздохнул:
   - Дружба, - произнес он, сдаваясь. - Договоренность.
   Он решил, что ему нечего больше  сказать  по  этому  вопросу.  Домашнее
счастье, подумал он, во многом состоит в компромиссе.
   Пьетро, разумно рассудив, протянул руку за новой лепешкой  и  съел  ее.
Она растаяла у него на языке, как вкус нового мира.


   Мейстрал поцеловал руку Николь.
   - Именно в этом месте, как я понимаю, мое сердце разбивается навечно.
   Николь улыбнулась:
   - Боюсь, что да, Мейстрал. - Она похлопала  по  кушетке.  -  Иди,  сядь
рядом со мной.
   Садясь, Мейстрал бросил взгляд в направлении ее гостиной. Утренний свет
заливал окна.
   - Лейтенант Наварр? - спросил он.
   - Дает свою первую пресс-конференцию.
   Мейстрал поднял брови:
   - Не слишком ли рано скармливать его воронам, миледи?
   Николь бросила на него быстрый взгляд:
   - Ничего, пусть привыкает. Если это его отпугнет, лучше узнать об  этом
раньше, чем позже.
   Мейстрал вздохнул:
   - Это верно. Ухаживать за членом Диадемы - занятие не для слабонервных.
   Николь посмотрела на него и положила руку на его локоть:
   - Это замечание было не в твой адрес, Мейстрал. Я прекрасно поняла твое
решение, как бы сильно я ни сожалела о том, что ты его принял.
   - Я не обиделся.
   На минуту воцарилось молчание.
   - Так что ты намерен делать, Дрейк, чтобы склеить свое разбитое сердце?
   Его ленивые глаза спокойно блестели:
   - Награбить на Пеленге столько, сколько смогу унести с собой. Это самое
меньшее, что может сделать для меня эта  планета,  принимая  во  внимание,
сколько у меня здесь было хлопот. Некоторые из моих объектов просрочены на
несколько дней.
   -  Звучит  так,  словно  ты   собираешься   хорошенько   компенсировать
разочарование в любви.
   - Я справлюсь, миледи.
   Николь улыбнулась и сжала его руку:
   - Стало быть, ты доволен, Дрейк? Своей ролью в этом деле?
   - Не могу сказать, чтобы я это приветствовал или был благодарен за  то,
что  ввязался.  Но,  кажется,  все  сошло   хорошо,   особенно,   учитывая
возможность потенциальных увечий. Могу даже сказать, что, по крайней мере,
для большинства из нас я добился счастливого конца.
   В комнате зазвенел смех Николь:
   - Да уж, я думаю, - добился! Скажи мне, это был тот конец, которого  ты
хотел?
   Глаза Мейстрала почти полностью скрылись за веками:
   - Почти, миледи, - произнес он.
   Этим ей и пришлось удовольствоваться.



    Уолтер Йон Уильямс.
    На крыльях удачи

   -----------------------------------------------------------------------
   Walter Jon Williams. House of Shards (1988) ("Maijstral" #2).
   Пер. - Н.Сосновская. Авт.сб. "На крыльях удачи". М., "АСТ", 1997.
   Изд. "АСТ" www.ast.ru
   OCR & spellcheck by HarryFan, 14 September 2001
   -----------------------------------------------------------------------

                         Франсуазе Оклер ле Визон - "шеф-повару"
                         и барону ле Визону Милуокскому - "официанту".


                         Аппетит приходит во время еды.


                         ...Один неверный шаг - и все превращается в фарс.
                         Том Стоппард, "Кутеж"


1

   Когда одна звезда сталкивается с другой, простите Вселенную за то,  что
она остановилась перевести  дыхание.  Представьте  себе  зрелище:  меньшая
звезда, окруженная ярким гало, - ничтожество, втягивающее в себя  огромные
рыжеватые вспышки звездного вещества, пока не  поглотит  самой  сердцевины
своего большого сородича. Люди почти наверняка  остановятся  поглазеть.  А
некоторые еще и приплатят, чтобы рассмотреть получше.
   Вот так и станция Сильверсайд, крошечный астероид, удерживаемый в  поле
зрения мощными якорями самогенерируемой гравитационной энергии. Крошечный,
потому и исключительный. С исключительными правами на зрелище.
   И на пороге пышной презентации.


   Личная информационная сфера висела как ни в чем не бывало  над  пультом
управления. Записывала каждое слово.
   - Ты только представь  себе!  Всякий  по  обе  стороны  границы  жаждет
заполучить билетик. Слюной истекают, так  охота!  Готовы  отдать  все  что
угодно за билетик. А мы  с  тобой  летим  на  Сильверсайд  на  собственной
спортивной яхте.
   - Что-то мне не слишком верится в этот запрет на  освещение  событий  в
средствах массовой информации. Это просто ужасно. - Недовольный  взгляд  в
сторону личной сферы. - Я не могу сама себя записывать. Это просто смешно.
   -  Да,  запрет  распространяется  на   большинство   средств   массовой
информации. Перл.  Но  некоторые  репортеры  там  будут.  Киоко  Асперсон,
например.
   - Ну, тогда, - сказала Перл, и уши ее прижались к голове, -  катастрофа
гарантирована.


   Перл - Жемчужница - была  высокой  и  темноволосой.  Ее  руки  и  плечи
украшали бугры трансплантированных мускулов: в юности  Перл  охотилась  на
даффлов из засады, а для этого требуется недюжинная сила. Волосы ниспадали
ей на плечи, словно львиная грива. В мочке левого уха блестела  сережка  -
одинокая жемчужина, которую изящно уравновешивал шрам  на  правой  щеке  -
след от поединка. И жемчужина и шрам были ее фирменными знаками в Диадеме,
другие члены этой  организации  избранных  никогда  не  имитировали  их  в
отличие от поклонников Перл в Созвездии.
   Энтузиазм спутницы Жемчужницы нисколько не улетучился.
   - Только троих из  Диадемы  пригласили.  Троих  из  Трех  Сотен.  Тебя,
маркиза Котани и Зута. Ты только представь!
   Жемчужница зыркнула на подругу:
   - Эдверт, мне нужно посадить корабль.
   - Могла бы на автопилот поставить, - небрежно бросила Эдверт.
   - Не в моих правилах, - буркнула Жемчужница.
   Эдверт, бросив понимающий взгляд на информационную сферу, умолкла.  Она
была молода, грациозна и стройна. Каштановые волосы  ниспадали  до  пояса.
Фамилии своей она никогда не называла, надеясь на то, что  в  Человеческой
Диадеме это заметят и  рассмотрят  ее  кандидатуру,  как  только  появится
вакантное место. Эдверт носила серебряные колечки на каждом  пальце,  даже
на больших, и искренне полагала, что они (ну и  еще,  может  быть,  чудные
волосы) когда-нибудь станут ее фирменными  знаками.  Жемчужница  прекрасно
знала правду, но подругу не разочаровывала.
   Для Эдверт подобный образ жизни был в новинку, и пока  она  чувствовала
себя не слишком уверенно. А Жемчужница считала, что иллюзии, оставшиеся  у
подруги,  придают  той  некоторое  очарование.  Это  очарование   в   один
прекрасный день иссякнет, утратит привлекательность, но этот  час  еще  не
настал.
   Пока они  болтали,  в  иллюминаторах  корабля  промелькнуло  жутковатое
зрелище: одна звезда пожирала  другую.  Но  подруги  не  обратили  на  это
никакого внимания.


   Вестибюль  в  зале  прибытия  представлял  собой  длинное  помещение  с
невысоким потолком. Пол был застлан  темно-зеленым  ковром.  Более  темные
драпировки на стенах мерцали серебристыми нитями. Лился приглушенный свет.
Маленький оркестрик, разместившийся в углу, наигрывал веселые мелодии.  За
стойками выстроились таможенники  в  форме,  роботы  молча  и  невозмутимо
переносили чемоданы. Прибывающие пассажиры не спеша подходили к стойкам.
   - Жемчужница! Ты выглядишь великолепно!
   - Майджстраль! Сколько лет, сколько зим!
   - А клинки весьма элегантны. Что это такое - маленькие сабли?
   - Абордажные. Я решила, что они будут смотреться немного по-хулигански.
   Жемчужница обнажила один из клинков, взмахнула им  и  убрала  в  ножны.
Страх когтями котенка впился в  душу  Дрейка  Майджстраля.  Не  так  давно
кое-кто пытался изрубить его на куски, и вид холодного  оружия  взволновал
Дрейка сильнее, чем обычно.
   Они с Жемчужницей обменялись рукопожатием (каждый подал по три  пальца)
и обнюхали друг у друга уши. Зал прибытия шумел. Майджстраль был чуть выше
среднего роста, но для  того  чтобы  дотянуться  до  шеи  Жемчужницы,  ему
пришлось задрать голову.
   Темные волосы Дрейка ложились на плечи. Одет он был в  серое.  Ворот  и
манжеты украшены  тонкими  кружевами.  На  одном  пальце  сверкал  крупный
бриллиант. Обут Дрейк был в кожаные мягкие ботинки  на  высоких  каблуках.
Глаза у него были зеленые, с тяжелыми веками, придававшими взгляду ленивое
или по крайней мере вялое выражение.
   Майджстраль обернулся  и  указал  на  подвижного  молодого  человека  в
фиолетовом бархатном пиджаке:
   - Мой помощник, мистер Грегор Норман.
   - Рада познакомиться,  мистер  Норман,  -  сказала  Жемчужница.  -  Это
Эдверт, моя компаньонка.
   Повсюду обменивались  рукопожатиями,  а  вот  от  положенного  согласно
Высшему Этикету обнюхивания воздерживались (зал прибытия слишком тривиален
для Высшего Этикета) и прибегали к нему, если только того  требовал  титул
или старая дружба. Майджстраль и Эдверт подали друг другу по  два  пальца,
что подчеркивало  некоторую  интимность  вследствие  общего  знакомства  с
Жемчужницей. Жемчужница и Эдверт подали Грегору один палец.
   Грегор подал два пальца Жемчужнице,  а  Эдверт  -  три,  показывая  тем
самым, что надеется на большее. Эдверт обнюхалась с  ним  и  отстранилась.
Грегор, произнесший слова приветствия  с  выговором,  который  иначе,  как
хулиганским, назвать было нельзя, смущаться особо не  стал  -  взял  да  и
ухмыльнулся.
   Рукопожатие после перерыва в несколько тысячелетий стало  писком  моды.
Его  рекомендовал  Комитет  Созвездия  по  Традициям   как   естественный,
человеческий жест. Им предлагали  заменить  элегантное  обнюхивание  ушей,
положенное по хозалихскому Высшему Этикету.
   Традиционалисты и  империалисты  заклеймили  возрождение  этого  обычая
позором, обозвав его вульгарным. А партизаны  с  просозвездными  взглядами
приняли его с восторгом.
   Приветствие при встрече стало жестом чуть ли не политической важности.
   Жемчужница взяла Майджстраля  под  руку,  и  они  неторопливо  пошли  к
таможенным стойкам.
   Грегор тут же предложил руку Эдверт. Она, не обратив  на  это  никакого
внимания, вскинула голову и зашагала следом за Жемчужницей.  Грегор  снова
развязно ухмыльнулся и сунул в рот сигаретку с марихуаной.
   - Ты  видел,  как  тебя  играет  Лоуренс  в  видеосериале?  -  спросила
Жемчужница. - Поначалу он мне не нравился, но теперь  кажется,  что  актер
мало-помалу вживается в роль.
   -  Не  видел,   -   отозвался   Майджстраль.   Жемчужница   недоверчиво
усмехнулась. - Мне никто не верит, - спокойно проговорил Майджстраль, - но
это правда.
   - Роман с тобой? - поинтересовалась Жемчужница.
   - Да. Приглядывает за багажом.
   - Передай ему привет.
   Майджстраль кивнул:
   - Непременно передам. Он будет рад, что ты его не забыла.
   - А ты, как я погляжу, уже не в трауре.
   - Больше года прошло.
   - Правда? Я и не заметила.
   - Кстати, спасибо за  соболезнования.  Это  было  очень  мило  с  твоей
стороны.
   - Так ты теперь "его милость Дорнье"? Тебя милордом нужно называть?
   В ленивых глазах Майджстраля сверкнули веселые искорки.
   - Не дай Бог! - воскликнул он. - Я бы чувствовал себя в высшей  степени
по-дурацки, называясь герцогом таковским или виконтом этаковским,  притом,
что наш род растерял за время Мятежа почти все фамильные поместья.  И  уже
не осталось ничего такого, что  дало  бы  мне  право  называться  герцогом
таковским или этаковским.
   Жемчужница улыбнулась:
   - Ясно.
   - Но, конечно,  самый  несуразный  из  всех  титулов  -  это  наследный
принц-епископ Наны. Отец уговорил меня прочесть проповедь  в  честь  моего
рукоположения, и я чувствовал  себя  очень  глупо,  стоя  в  переполненном
соборе. Я ведь  только-только  получил  воровскую  лицензию  и  поэтому  в
проповеди взывал  к  терпимости.  -  Вспоминая  этот  эпизод,  Майджстраль
наклонил голову набок. - Приняли все-таки  неплохо.  Да  еще  и  назначили
небольшую стипендию. Так что не так уж все и ужасно.
   Подошла их очередь, и  они  встали  у  стойки.  Таможенница  -  молодая
женщина-хозалих - стояла за стойкой, отделанной пластиком  цвета  слоновой
кости. Ее глазки сверкали из-под блестящего козырька форменной  фуражки  с
вырезами, позволявшими ушам свободно двигаться.
   - Мистер Майджстраль, - сказала таможенница, указав на соседнюю стойку,
- вам туда.


   Покинув каюту второго класса, тучный мужчина невыразительной  внешности
по имени Дольфусс взял два чемоданчика у  робота-носильщика  и  зашагал  к
таможенникам.
   - Простите, сэр, - окликнул его робот, - я бы с  радостью  поднес  ваши
чемоданы.
   Дольфусс даже не обернулся.


   Комнату заливал синеватый свет. Мистер Сан, сидевший в мягком кресле за
столом П-образной формы, считал, что этот свет действует успокаивающе.
   Он довольно поглядывал на мониторы. Информационные сферы  таскались  по
пятам за каждым из прибывающих, их  изображения  красовались  на  экранах,
рядами тянувшихся вдоль стен. Голографический проектор,  вмонтированный  в
стол мистера Сана, демонстрировал файл "Известные подручные".
   "Грегор Норман, - говорилось в  нем,  -  человек,  мужчина,  возраст  -
двадцать лет".  Голограмма  была  старая  -  у  Грегора  в  ушах  блестели
превульгарнейшие серьги, а прическа была просто вызывающей.  К  голограмме
прилагалось упоминание о кратковременном аресте.
   Следом за изображением Грегора появилась голограмма хозалиха  в  темном
костюме с модным стоячим воротником.
   "Роман, - гласило описание. - Хозалих мужского пола,  возраст  -  сорок
шесть лет. Телохранитель и камердинер. Под арестом, судом и следствием  не
был".
   Мистер Сан коснулся клавиши на пульте. Загорелись видеомониторы.
   "Соответствуют описанию", - проговорил пульт и издал приятный щебечущий
звук.
   Мистер Сан  улыбнулся.  Он  коснулся  другой  клавиши,  чтобы  передать
голограммы Камисс, работавшей в зале прибытия.
   "Принято", - сказали буквы ответа.
   Мистер Сан оглядел свою форму и стряхнул с нее пылинку.
   "Как просто и легко, - подумал он. - Вот так же просто и легко, как эту
пылинку, можно стряхнуть и грабителя".
   На его взгляд, эта шайка ворюг должна была получить по заслугам,  и  он
намеревался заняться этим немедленно.


   - Мистер Норман, - сказала Камисс, - ваша линия вон там.


   - Я бы на твоем месте пересчитала колечки, -  посоветовала  Жемчужница.
Эдверт удивленно посмотрела на свои пальцы. Жемчужница улыбнулась.  Эдверт
была такой простушкой. - Порой драгоценности снимают с тебя прямо  у  всех
на глазах, - пояснила Жемчужница. - Это вульгарно, но иногда Воры в Законе
любят повыпендриваться.
   - Этот тип - Грегор - уж точно вульгарный,  хуже  некуда.  -  Эдверт  с
сомнением посмотрела на фирменный знак подруги. - А ты не боишься, Перл?
   Жемчужница коснулась рукоятей сабель-близнецов.
   - Совсем не боюсь. Пусть другие боятся. - Она глянула на  Эдверт.  -  А
если Майджстраль когда-нибудь станет докучать тебе, есть  способ  от  него
избавиться.
   - Какой?
   - Поинтересуйся, как поживает его матушка.
   - И все?
   - У меня всегда срабатывало.


   Дольфусс стоял в  ожидании  вместе  с  остальными  пассажирами  второго
класса (а им по штату полагалось смиренно томиться в очереди). Кроме него,
тут находились либо слуги пассажиров первого класса, либо те, кто  приехал
на Сильверсайд работать. Единственным гостем в очереди был Дольфусс.
   А Дольфусс не возражал. Он наслаждался.


   Майджстраль раздраженно скривился. Высокий, тощий, угрюмо-самоуверенный
тип просматривал его багаж. Грегор, стоявший чуть поодаль, взирал на  этот
процесс удивленно и смущенно.
   -  Костюм-невидимка,  -  провозгласил  таможенник-мужчина,  человек  по
фамилии Кингстон.  Уши  таможенника  осуждающе  шевельнулись.  Он  вытащил
кост