годится быть их соседом, предполагается, что я должен быть богом.
   Любому,  получившему  в  глаз  рапирой,  а  потом  узнавшему,  что  его
старинный знакомый об  этом  даже  не  слышал,  можно  простить  некоторую
брюзгливость,   подумал   Мейстрал,    даже    если    эта    брюзгливость
непоследовательна. Мейстрал пожал плечами.
   - В таком случае пиетет  тебе  только  причитается,  -  заметил  он.  -
Наслаждайся им, это новое выражение  обожествления,  -  Мейстрал  высказал
свою мысль в сложной формулировке, отражавшей отношение предмета разговора
к условиям бытия.
   Этьен был не настолько раздражен, чтобы не заметить укола, но оправился
от него очень изящно. Он  поклонился  высокой  белокурой  женщине,  лениво
приближавшейся к ним. Она была  одета  в  элегантное  голубое  с  серебром
платье и выглядела моложе своих тридцати двух лет.
   - А, Николь. Мейстрал только что о вас спрашивал.
   Ее аромат был знакомым и ударил в ноздри Мейстрала шелковой перчаткой.
   - Миледи. Я очарован. - Он слегка коснулся губами  ее  пальцев,  прежде
чем обнюхать ее уши. Женщина была выше его ростом и очень  бледна.  Как  и
Этьен, она носила только одно имя, без  фамилии.  Она  подарила  Мейстралу
ослепительную улыбку.
   - Дрейк. Как приятно видеть тебя после столь долгого отсутствия.  Траур
тебе идет. - Она говорила на стандартном человеческом языке.
   - Благодарю. И еще раз спасибо за теплую записку по поводу смерти моего
отца.
   - Кстати, как он?
   Информационные шары начинали  один  за  другим  тесниться  над  головой
Николь. Этьен извинился, обнюхал уши и удалился.  Николь  взяла  Мейстрала
под руку. Ее близость навевала старые интимные воспоминания, рождала новые
надежды. Рука об руку  они  прогуливались  вдоль  зала.  По  меньшей  мере
пятьдесят мужчин покраснели и мысленно расправились с Мейстралом на месте.
   - По-моему, Этьен был обеспокоен тем, что я ничего не знал о его дуэли.
   - Его рейтинг понизился, знаешь ли. Это подтвердила интрижка с  протеже
Женщины-Перла, дуэль с самой Женщиной-Перл, потом - новый глаз.  Глупейшая
история. Это уже вторая дуэль в окружении Диадемы за последние  двенадцать
месяцев. Женщина-Перл была в ярости.
   - Он сказал мне, что у него сапог соскользнул.
   - Возможно. Есть надежда, что это излечит его от воинственных  амбиций.
Дуэль входит в привычку, хотя, по счастью, самоубийство - нет.
   Даже  Хосейли,  возродившие  среди  человечества  моду   на   дуэли   и
самоубийства, испытывали смешанные  чувства  по  отношению  к  этой  части
Высокого Обычая. У Хосейли есть поговорка: "Каждый дурак может умереть  на
дуэли". (У них есть аналогичная поговорка и по поводу самоубийства).  Тон,
которым Николь давала свои комментарии (хотя она говорила  на  стандартном
человеческом  языке,  где  нет  таких   контекстных   тонкостей,   как   в
Классическом Хосейли), каким-то образом сумел передать сущность  выражений
Хосейли, при этом ничего не говоря прямо.
   Нюансы,  нюансы.  Поговаривали,  что  информационные  шары  их   просто
обожают.
   - А как Роман? Хорошо?
   Мейстрал улыбнулся:
   - Роман остается Романом. Ему будет приятно, что ты осведомилась о нем,
но он не подаст вида.
   Беседуя, они наблюдали друг за другом, слушали,  прикасались.  Мысленно
они исследовали возможности. Каждый искал выводов и решений.
   - Значит, он не изменился. А ты?
   Мейстрал вскинул голову, обдумывая вопрос:
   - Тоже нет, я полагаю.
   - Ты слишком молод для хандры. Это больше мой стиль.
   - А это прозвучало как хандра? Я, признаться, хотел, чтобы было  похоже
на милую скромность.
   - Ты не скромный человек, Дрейк. И  не  приписывай  себе  добродетелей,
которыми не обладаешь. - Это было сказано небрежно, но с капелькой яда. За
четыре года она не изменилась.
   - Ну, должен же я приписать себе хоть что-то, - отозвался Мейстрал. - А
то у меня их совсем не будет.
   Николь положила свободную руку ему на локоть:
   - Вот это уже больше похоже на того Дрейка Мейстрала, которого я помню.
   То,  что  она  положила  вторую  руку  ему  на  локоть,  было   внешним
проявлением глубинного процесса. Николь приняла в отношении  Мейстрала  то
же решение, к какому он сам пришел несколько минут назад.  А  то,  что  он
принял подобное решение так скоро, возможно, было невежливо,  и,  конечно,
означало многое.
   Николь посмотрела на группу Хосейли, стоявших неподалеку:
   - Эти имперцы что, воротят от нас нос? Они стоят лицом к стене.
   - Это барон Синн и его друзья. Он всегда  строил  какие-то  заговоры  с
моим отцом. Подозреваю, что он шпион. Наверное, жалеет, что вообще  явился
сюда, если учитывать, какое внимание этому мероприятию уделяет пресса.
   - А за чем здесь шпионить? Провинциальная планета, достаточно далеко от
границы, чтобы не представлять особой ценности для военных целей.
   - Ну, надо же ему как-то отрабатывать свое жалование.
   Со  стороны  антигравитационного   оркестра,   подвешенного   рядом   с
куполообразным потолком, зазвучали трубы.  Публика  стала  разбиваться  на
пары и выстраиваться в ряды.
   - А, - сказал Мейстрал, - "Паломничество к Коричному Храму".  Разрешите
вас пригласить?
   - Буду счастлива, сэр.
   Изначально "Паломничество" было  бойким  танцем,  именуемым  "Пойти  на
рынок", но за восемь  лет  до  описываемых  событий,  в  период  правления
престарелого, страдавшего артритом Императора, темп танца был замедлен,  и
ему было дано более достойное название.  Как  выяснилось,  изменения  дали
танцу неожиданные преимущества. Поскольку танцоры часто меняли  партнеров,
более медленный темп давал возможность стоявшим  в  ряду  обнюхивать  уши,
знакомиться и обмениваться остротами, а если острот не хватало, можно было
повторять одну и ту  же,  не  боясь  показаться  занудой.  Таким  образом,
"Коричный Храм" был идеальным танцем для знакомств.
   Зов труб повторился, и танец начался. Мейстрал приблизился к  партнерше
и втянул ноздрями воздух.
   - Придешь ко мне завтра? - спросила Николь.
   - Буду счастлив, - ответил Мейстрал. Она с  достоинством  обходила  его
кругом, согнув одну руку и изображая, что держит воображаемую корзину.
   - Можешь прийти в шестнадцать? В восемнадцать я  должна  присутствовать
на воплощении Элвиса, ты мог бы меня сопровождать.
   Мейстрал сделал прыжок:
   - Тогда я оденусь официально.
   - Бог его знает, что  из  этого  выйдет,  -  вздохнула  Николь.  -  Он,
наверное, не сможет даже как следует  исполнить  "Отель,  где  разбиваются
сердца".
   Мейстрал оказался лицом к лицу с танцевавшим справа от него мужчиной  и
представился. Танцоры продолжали беседовать.


   - Мне это не нравится, Пьетро. То, что здесь находится барон Синн.
   Пьетро был нескладным молодым человеком среднего роста.  Его  партнерша
была на несколько лет старше, с темными,  коротко  остриженными  волосами.
Вид у нее был надменный. Пьетро был выше ее, но это преимущество  в  росте
достигалось только за счет его высоких каблуков.
   - Мне это тоже не нравится, мисс Йенсен, - отозвался Пьетро.  -  Может,
он собирается вмешаться в аукцион.
   - Черт бы его побрал. Мы не сможем перебить его ставки. Если бы  только
Тарталья был здесь! Я послала ему записку, но пока не получила ответа.
   - О-оп. Извините.
   - Тебе не следовало бы танцевать на каблуках, разве что... Ох,  дьявол.
Потом, Пьетро.


   - Барон, на два слова. - Синн был Хосейли; высокий, с длинным  лицом  и
эбеново-черной кожей под темным мехом. Обратившаяся к нему была  человеком
-  светловолосой  женщиной  невысокого  роста,  с  ярко-голубыми  глазами,
сверкавшими, как алмазная пыль. Ей было за пятьдесят, но выглядела она  на
десять лет моложе.
   Барон коснулся теплым носом ее щеки:
   - Графиня.
   Ее уши чуть опустились:
   - Могут возникнуть осложнения. Я заметила здесь Мейстрала.
   - Перед ним содержимое целой планеты - есть из чего выбирать,  мэм.  На
вашем месте я бы не беспокоился. Шансов, что наши интересы могут совпасть,
очень немного.
   - Возможно, самый простой способ - спросить его прямо.
   - Мне не хотелось бы раскрывать  наши  намерения  такому  неустойчивому
типу. Мы просто понаблюдаем за ним и будем ждать.
   Она раскрыла рот и повертела языком. Улыбка Хосейли.
   - И все же. Я его уже сто лет не видела. Вы не присоединитесь  ко  мне,
барон, в конце тура?
   - С удовольствием, графиня. Вашу руку.


   - Дрейк Мейстрал, сэр. - Взаимное обнюхивание.
   - Лейтенант Наварр, сэр. Я вижу, мы  оба  в  трауре.  -  Лейтенант  был
высоким меднокожим человеком лет тридцати в форме с траурной повязкой.
   - Боюсь, что не узнаю вашей формы. Местные войска?
   Лейтенант рассмеялся, отметая это предположение:
   - Нет. Я с Помпей. Я только что получил здесь  в  наследство  кое-какую
собственность, надо ее осмотреть.
   - Надеюсь, значительную собственность.
   - О нет. Всего лишь дом и немного земли. Множество антикварных вещиц  -
у моего дядюшки были эксцентричные вкусы, но богат он не был. Я  собираюсь
все это продать.
   - Надеюсь, вы не сочтете меня бестактным за то, что я спросил.
   Лейтенант пожал плечами:
   - Нисколько. О чем еще говорить незнакомым людям?


   - ...Да. Сапог соскользнул, черт побери.
   - Какой был прекрасный глаз. Наверное, из-за ваших глаз я  влюбилась  в
вас - много лет назад, когда была совсем ребенком.
   - Э-э. Да. Разумеется.


   - Дрейк Мейстрал, сэр.
   - Пьетро Кихано, сэр. Послушайте, вы ТОТ САМЫЙ Мейстрал?
   - А-а...
   - О. Простите великодушно. Это новые туфли.
   - Ничего страшного, сэр. Боюсь, что ответ на ваш вопрос - да.
   Пауза.
   - Сэр? А какой вопрос я вам задал?


   - Еще раз приветствую, Николь. Какой прелестный поворот ты  только  что
сделала.
   - Мне нужно было попробовать что-нибудь  новенькое.  Я  танцевала  этот
танец столько раз...
   - Ну, а теперь кто из нас полон хандрой?
   Неестественный смех.
   - Я только что протанцевала тур с самой ужасной  женщиной.  С  графиней
Анастасией. Ты бледнеешь, Дрейк.
   - Она, наверное, поздно прибыла, а то  бы  я  ее  увидел.  -  Прикрытые
веками глаза Мейстрала не  могли  полностью  скрыть  его  беспокойства.  -
Призрак дней моей юности.
   - Она, должно быть, узнала, что барон  Синн  здесь.  Полагаю,  что  она
приехала не за тем, чтобы увидеть тебя.
   - Мой отец приходил от нее в  ужас,  и  не  без  оснований.  Говоря  по
правде, я тоже, - Мейстрал вытянул голову, оглядывая  танцующих.  -  Может
быть, она меня не заметит.
   - Я бы не стала на  это  рассчитывать,  Дрейк.  По-моему,  эта  женщина
замечает все.


   - Привет, Пьетро.
   - Я развлекаюсь, мисс Йенсен.
   - Рада это слышать.
   - Вот мы здесь, замешанные в серьезной интриге, и все эти  знаменитости
вокруг... прямо как Волшебная Планета Приключений.
   - Как что?
   - Разве вы не смотрели в детстве Шалуна Ронни? Я смотрел.
   - Да, конечно. Я просто забыла.
   - Знаете, кто здесь, мисс  Йенсен?  Дрейк  Мейстрал.  ТОТ  САМЫЙ  Дрейк
Мейстрал.
   - Прошу прощения за свою тупость, Пьетро, но я не уверена, что знаю,  о
ком идет речь.
   - Вы разве не  следите  за  спортивными  событиями?  Ледник  Ховенбург?
История Прямо Внутрь?
   - А. Теперь припоминаю. Который из них он?
   - Вон там. Разговаривает с лукоголовым. Я думал... Он мог бы помочь нам
с нашей... э-э... проблемой.
   - О. - Удивленным тоном: - Это хорошая мысль, Пьетро.


   Пауза на два такта:
   - Правда?
   - Да. Не повезло. Сапог соскользнул.


   - Дрейк Мейстрал, сэр.
   Высокий голос, исполненный великолепных гармоник.
   - Граф Квик. - Граф был троксанином, в нем было  меньше  четырех  футов
роста, а его большая  круглая  голова  состояла  из  полупрозрачных  слоев
перемежающейся мозговой ткани и хрящей.  Снаружи  у  него  не  было  ушей,
поскольку строение головы создавало резонанс,  практически  служивший  для
той же цели. Мейстралу приходилось делать приблизительные оценки во  время
ознакомительного обнюхивания.
   - По не делу пребываю я в эта система, - объяснил граф. -  Человечество
меня интересовать. Большое  путешествие  делать  я.  Большое  заканчивание
делать я на Земле, делать знакомства.
   Мейстрал  подумал,   что   имплантанты   для   обучения   человеческому
стандартному, по-видимому, для троксан были не разработаны.
   - Звучит восхитительно, - сказал он. - Я никогда не бывал на Земле.
   - Должны вы туда делать путешествие. Родина Элвиса и древних греков.
   - К тому же, это близко к границе, а я собираюсь двигаться именно в том
направлении. Надо бы запланировать. Да. Определенно.


   - Лейтенант Наварр, мэм.
   - Николь. Я вижу, вы из Разведки Открытых Морей Помпеи.
   - Вы узнали форму? Поражен широтой  ваших  знаний,  мэм.  Вы  бывали  в
Помпеях?
   - Увы, нет. Но мне всегда нравились люди в форме.


   - Дрейк Мейстрал, мэм.
   - Амалия Йенсен, сэр. Вы Мейстрал  из  Зеркального  Стекла  Шкатулки  с
Колокольчиками.
   - Боюсь, что это был Джефф Фью Джордж, мадам.
   - Прошу прощения.
   - Ничего страшного. Такое сравнение мне льстит.
   И сразу же:
   - Я тут думала... может быть, мы могли бы поговорить о деле.
   - Я весь внимание, мадам.
   - Антикварная редкость. Ее будут предавать на аукционе. Боюсь, что ее у
нас перебьют.
   -  Буду  счастлив  послушать  вас.  Пожалуйста,  продолжите,  пока   мы
встретимся в очередном туре.
   - С восторгом.
   - Какой стыд. Надеюсь, вы приобрели пару новых сапог впридачу к глазу.


   - Мейстрал, сэр.
   -  Пааво  Куусинен.  -  Это   был   стройный,   холодноватый   человек,
приближавшийся к среднему возрасту.
   - Ваш сюртук сшит по имперской моде. Вы принадлежите к компании Синна?
   - Я путешествую в одиночестве, сэр. По делам.
   Мейстрал не смог придумать, что сказать в ответ, а манеры незнакомца не
располагали к задушевным беседам. Он продолжал танцевать.


   - Дрейк.
   - Николь.
   - Ты знаешь, что  в  Помпеях  ежегодно  четыреста  человек  погибают  в
авариях, связанных с морем?
   - А. Вижу, ты поговорила с человеком в форме.
   - Он набит фактами, Мейстрал. Сколько времени прошло с тех пор,  как  я
слышала настоящий факт? Не предположение  или  слух,  а  настоящий  четкий
факт. Четыреста жизней. Факт.
   - Факт тот, что ты красива.
   - Это факт, который, к моему огорчению, слишком хорошо мне известен.


   - Пьетро Кихано.
   - Генерал Джералд. Военно-морские  силы.  В  отставке.  -  Генерал  был
широкоплечим мужчиной,  державшимся  очень  прямо,  на  его  лице  застыло
выражение вечной ярости.
   - К вашим услугам, сэр.
   - Дурацкое занятие - этот танец. Я сегодня обнюхал столько грязных шей,
что это просто скандал. Кстати, вашу тоже не помешало бы немного помыть.
   - Э-э, я сразу же это сделаю. Послушайте, знаете, с кем  я  только  что
познакомился? С Дрейком Мейстралом. Знаете, Ледник Ховенбург.  История  со
Швейцарским Сыром.
   - Мейстрал? Здесь? Где?
   - Вон там. В трауре.
   - Ха! Возмутительно! И к тому же здесь, в таком обществе.
   - О. Простите, сэр.
   - Вам бы не следовало носить высокие каблуки, молодой  человек.  Лишний
рост вам не нужен.
   - О. - Один такт. - Вы правда так думаете?


   - Николь.
   - Пааво Куусинен. К вашим услугам, мэм.
   - Вы прибыли из Империи?
   - Да, мэм. Неужели это так бросается в глаза?
   - Если хотите сохранить инкогнито, вам следовало бы сменить сюртук.
   - Я опечален. Я изучаю человеческую  природу  и  надеялся  смешаться  с
толпой, лучше всего - просто наблюдать, как остальное человечество  играет
в свои игры. Мой портной заверил меня, что это - последняя мода.
   - Наша мода больше не идет от Империи. Здесь найдется кое-кто, кто счел
бы это потерей.


   - Дрейк Мейстрал.
   - Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке.  Только  попробуйте
позариться на что-нибудь из того, что принадлежит мне, и я вас убью.
   Изумление. Прыжок, прерванный на середине:
   - Прошу прощения, сэр, но у меня нет ни малейшего намерения...
   - Мне плевать на ваши намерения.  Меня  интересуют  только  результаты.
Только попробуйте двинуться в ноем направлении, и я вас убью  или  прикажу
кому-нибудь это сделать. Это честное предупреждение.
   - Достаточно честное, сэр.
   - И ваши суждения по поводу моей честности мне тоже не нужны,  черт  бы
вас побрал. Идите, нюхайте шею вон той леди и убирайтесь  с  моих  глаз  к
чертовой матери.


   - Мисс Йенсен, если все обстоит  так,  как  вы  говорите,  мы  придется
заплатить мне по меньшей мере шестьдесят. Даже больше, если  работа  будет
трудной.
   - Вы сомневаетесь в моей информации?
   - Ваша информация может оказаться устаревшей.
   - Ваша цена... высока, Мейстрал.
   - Вы же не даете мне прав на информацию. Если передумаете,  цена  будет
снижена.
   - Извините. В этом вопросе я буду стоять на своем.
   - Тогда я буду настаивать на своей цене. Примите мои извинения, мисс.


   - Я видел ту вашу драку. Дрянная робота, черт побери.
   - Да, генерал. К несчастью, у меня сапог соскользнул.
   - Ха.  Вы  лжец  или  просто  кретин.  Она  подставила  вам  ножку,  вы
рассредоточились, она перехватила ваш клинок у эфеса, и с  вами  все  было
кончено. Курсант, и тот справился бы лучше.
   - Сэр!
   - Нечего мне разыгрывать разъяренного боевика. Может, я и  в  отставке,
но на такие штучки вы меня не поймаете. Я бы вас на кусочки разрезал.


   - Мейстрал.
   - Графиня. - Его нервы мучительно заныли, казалось,  его  руки  и  ноги
вот-вот задрожат, и решимость готова была покинуть Мейстрала.  Не  слишком
приятно обнаружить, что великан-людоед твоего детства сохранил свои зубы и
способность вызывать ускоренное биение твоего пульса и слабость в коленях.
- Позвольте выразить благодарность за  теплую  записку  по  поводу  смерти
моего отца.
   - Он был достойным сыном великого отца. На твоем месте я  не  стала  бы
пытаться с ним соперничать. - Графиня говорила на Классическом Хосейли, ее
произношение было безупречным.
   Мейстрал отвел назад уши  -  выражение  полного  согласия  по  Высокому
Обычаю. (Высокий Обычай требует,  чтобы  уши  были  подвижными.  Пожалейте
графа Квика, лишенного таких ценных средств выражения).
   -  При  существующем  характере  времени,  -  сказал  Мейстрал,  -  это
невозможно.
   Он говорил на стандартном языке Хосейли, подозревая, что  это  каким-то
образом может вывести ее из равновесия.
   Глаза графини сверкали, как осколки отполированного голубого камня:
   - При твоем характере, ты хочешь сказать.
   Мейстрал пожал плечами:
   - Возможно, если вам угодно.
   - Значит, ты здесь по делам, связанным с твоим... родом занятий?
   Он улыбнулся:
   - Разумеется,  нет,  графиня.  Я  здесь,  чтобы  сходить  в  зоопарк  и
посмотреть метанитов.
   - Зоопарк.
   Казалось,  что  лицо  графини  Анастасии  никогда  не   меняет   своего
выражения; она разглядывала Мейстрала так пристально, что  это  не  только
показалось ему пугающим, но и смутило его.
   - Твой отец был стабильным человеком.
   - Он стабильно влезал в долги.
   - Я могла бы найти тебе занятие, если это то, чего ты хочешь.
   - Я предпочитаю не навязываться старым связям, графиня.  -  Мейстрал  с
нетерпением ждал, когда же закончится этот тур.
   Уши графини опустились в хосейлийском выражении презрения:
   - Гордость. Гордость и неустойчивость. Неудачное сочетание.
   - Неудачное время, графиня. Уверен, что к нашему взаимному сожалению.
   Тур окончился, и Мейстрал повернулся к человеку,  танцевавшему  справа.
Его нервы все еще пели.  Счет,  подумал  он,  почти  равный.  Неплохо  для
человека, вынужденного оживить детские страхи.


   - Барон Синн.
   - А. Шпион.
   - Прошу прощения, сэр?
   - Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке. Вы  -  хосейлийский
шпион.
   - Вы ошибаетесь, сэр. - Это было сказано холодно, барон  выпрямился  во
весь рост, чуть-чуть не доставая до генерала.
   - Вы военный офицер, путешествующий под  прикрытием  торговли  с  двумя
хосейлийцами,