еся голограммы - дневное искусство. Казалось, он отчаянно  силится
что-то сказать. Мейстрал нагнулся к нему.
   - П-п-лет, - непослушными губами выговорил Кихано. - С-с-н.
   Мейстрал кивнул, словно все понял:
   - Вы представляете собой определенную проблему, м-р Кихано.
   - Н-н-н. Т-рр.
   - Я велю роботу принести вам немного шампанского. От  него  вам  станет
получше.
   - Хрршш. Ссппсибо.
   Мейстрал вздохнул, отправляясь за роботом:
   - Ради Бога, м-р Кихано, - сказал он.


   Скучно донельзя. Сержант Тви легла  на  свою  кровать  в  доме  графини
Анастасии, приложила полуживую примочку к царапине  на  голове  и  закрыла
глаза. Неукротимые колокола, отдававшиеся в ее черепе, упорно отказывались
перестать звонить.
   Судьба Империи. Романтика, Волнение, Опасность. Она повторяла про  себя
эти фразы, прижимая к голове новую примочку. Все  дело  было  в  том,  что
никак не подразумевалось, что опасность придет с твоей же стороны.
   Она доложила о поведении Хотвинна барону. Не то чтобы это  принесло  ей
какую-то пользу - барон просто прочел ей лекцию о том, как она должна  все
объяснять подчиненным, чтобы они как следует знали свою работу, и чтоб все
это было частью готовности и умения предвидеть трудности.
   Тви пришла к заключению, что барон  никогда  реально  не  имел  дела  с
Хотвинном и никогда не пытался что-то ему объяснять. По ее оценке, офицеры
всегда прекрасно разбирались в вещах, с которыми никогда не встречались на
опыте.
   Коммуникатор в ее комнате загудел. Ее череп  заполнило  эхо,  как  звон
призрачных колоколов. Тви дотронулась до идеограммы "ответ" и зарычала.
   Воздух прорезал голос барона:
   - Пора освободить Хотвинна и принести мисс Йенсен второй завтрак.
   - Да, милорд, - Тви накрыла голову подушкой  и  захныкала  про  себя  -
мученица Империи. Затем отправилась выполнять приказ.
   Она забрала  в  кухне  поднос  Йенсен  -  к  таким  вещам  нельзя  было
привлекать роботов, поскольку их память могла быть использована как улика,
если что-то пойдет не так,  -  и  стала  тяжело  подниматься  по  каменной
лестнице на чердак, где содержалась Йенсен. От подноса шел  запах  жареной
арнетты. У Тви потекли слюнки.
   На верхней ступеньке лестницы ждала  очень  популярная  детская  кукла,
чуть выше семи футов ростом. Она была живой. Ее имя было Шалун Ронни.
   - Сменяю тебя, - сказала Тви.
   - Как раз вовремя, - прорычал Шалун Ронни. Он выключил  голографическое
изображение и превратился в Хотвинна. Сквозь его темный  мех  просвечивали
пурпурные царапины, тоже прикрытые полуживыми примочками. Он отстегнул  от
ремня голопроектор и другое устройство и протянул их Тви.
   - Твоя маскировка, - сказал он. - Управление наручниками.
   - Спасибо, - прорычала в ответ Тви. - Огромное спасибо.
   Она  прикрепила  проектор  к  поясу,  включила  его  и  положила  пульт
управления наручниками на поднос. Хотвинн затопал вниз по ступенькам.
   Дверь запиралась тяжелым засовом, установленным в предыдущую ночь.  Его
шурупы, сделанные из металла, расщепили темное дерево  двери.  Тви  рывком
отодвинула засов и вошла.
   Комната  для  гостей  была  наскоро  заполнена  разрозненной   мебелью,
принесенной со  склада  на  чердаке:  здесь  находилась  кровать-канапе  с
пухлыми  подушками  и  голубыми  оборками,  пара  стульев,  обитых  парчой
персикового цвета, толстый ковер из фиолетового меха, хрустальная лампа  в
форме балерины-Хосейли, держащей на голове абажур из цветного  стекла.  От
этого смешения цветов и культур у Тви еще сильнее разболелась голова.
   Амалия  Йенсен  представляла  собой  еще  один  контраст  с  аляповатой
обстановкой. Ее лицо было  покрыто  полуживыми  примочками,  питавшими  ее
болеутолителями  и  заживлявшими  ее  царапины.  Она  лежала  на  покрытой
оборками кровати в той же черной пижаме, в которой ее схватили, ее лодыжки
были  скованы  кандалами.  Амалия  смотрела  на  Тви,  злорадно  усмехаясь
разбитыми губами.
   - Еще один Шалун Ронни, - произнесла мисс Йенсен. Она говорила на языке
Хосейли. - И зачем вы так стараетесь принять  человеческий  облик?  Я  все
равно могу узнать вас обоих.
   - Валяйте, - отозвалась Тви на том же языке. - И как же меня зовут?
   - Послушай. Я могу  понять  необходимость  маскировки.  Но  зачем  было
выбирать персонаж, который все время УЛЫБАЕТСЯ?
   Тви поставила поднос на древний инкрустированный троксанский  столик  и
подвинула столик к обитому парчой стулу. Затем отошла  в  угол  комнаты  и
села на другой стул.
   - Я сейчас скую вам руки и освобожу лодыжки, - произнесла она  и  взяла
пульт управления оковами Йенсен. - Тогда вы  сможете  подойти  к  стулу  и
сесть, и тогда я освобожу вам руки и скую ноги. Хорошо?
   Глаза Йенсен быстро обежали комнату, подмечая  кровать,  стулья,  стол,
оценивая обстановку.
   - Очень хорошо, - сказала она.
   Тви умела распознавать человека, готовящегося к  отчаянному  прыжку,  с
первого  взгляда,  поэтому  ее  диафрагма  спазматически   сократилась   и
расслабилась. Она вынула из кобуры парализатор.
   - Хорошо, - сказала Тви. - Начали.
   Она нажала кнопку пульта  управления  наручниками.  Плотно  прилегающие
браслеты на запястьях Йенсен задвигались  по  направлению  друг  к  другу,
словно сами по себе, и остановились, соприкоснувшись. Йенсен спустила ноги
с кровати и скованной походкой подошла к стулу. Раны явно  беспокоили  ее.
Она не сводила глаз с оружия Тви. Стоя у  стола,  мисс  Йенсен,  казалось,
заколебалась, потом снова посмотрела на парализатор и села, куда  ей  было
велено.
   Тви нажала другую кнопку. Лодыжки Йенсен неумолимо сошлись вместе. Руки
освободились. Йенсен сняла крышку с подноса и принялась за еду.
   У Тви заурчало в животе. О том, чтобы покормить ЕЕ, не было сказано  ни
слова.
   Йенсен  положила  в  рот  ложку   жареной   арнетты,   содрогнулась   и
сосредоточила свое внимание на более  мягких  овощах.  Тви  откинулась  на
спинку стула.
   - Знаешь, а вы, похоже, поймали не того, кого надо, - заметила  Йенсен.
- За меня большой выкуп не получишь.
   - Вас держат здесь не ради выкупа, - ответила Тви.
   Йенсен, казалось, это не очень удивило. Она нетвердой  рукой  подцепила
на вилку еще еды.
   - Тогда зачем? - спросила она.
   - Осмелюсь предположить, что вам лучше знать об этом, мэм, - отозвалась
Тви. На видео Признанные  Грабители  всегда  держались  вежливо.  В  конце
концов, стиль давал полных десять очков.
   - Почему я до сих пор жива? - поинтересовалась Йенсен.
   Не так уж плохо на самом  деле,  подумала  Тви.  Цивилизованная  беседа
между похитительницей и ее жертвой. Хорошая возможность для нее  разыграть
из себя обходительную начальницу.
   - Нет необходимости прибегать к таким крайним мерам, как убийство, мэм.
Просто вы побудете несколько дней нашей гостьей.
   - До каких пор?
   Тви решила изобразить всезнающее  молчание.  Как  ни  наслаждалась  она
ролью культурной похитительницы, ей ничего  не  было  сказано  о  причинах
похищения Йенсен. Она знала, что каким-то  образом  с  этим  делом  связан
Мейстрал и что Судьба Империи поставлена на карту,  но,  если  не  считать
этого, ее держали в полном неведении.
   Амалия Йенсен просто пожала плечами. Проглотила свой кофе.
   - Что ж, - сказала она, - наверное, тебе ничего не сказали.
   Тви стиснула зубы. Эта женщина проницательна. Она решила избрать другой
путь, другую форму светской беседы. Элегантные  наемники  -  это  была  не
менее увлекательная игра, чем элегантные руководители.
   - Это не так уж важно, - произнесла Тви. - Мне хорошо заплатили.
   Йенсен посмотрела на нее и  положила  вилку  с  манным  пюре  назад  на
тарелку.
   - Я могла бы сделать так, чтобы тебе заплатили больше.
   - Мисс Йенсен.  Кажется,  я  припоминаю,  что  всего  минуту  назад  вы
утверждали, что за вас большого выкупа не получить. - Верхний желудок  Тви
заурчал. Жареная арнетта, как она заметила, была под белым соусом.
   Йенсен тонко  улыбнулась,  потом  вздрогнула  и  приложила  салфетку  к
разбитой губе:
   - Можно ведь устраивать разные вещи. Что ты скажешь о сорока новых?
   Уши Тви настороженно  сдвинулись  вперед.  Это  были  неплохие  деньги,
совсем неплохие, если допустить, что Йенсен сможет их  достать,  а  Тви  -
получить. Но по сравнению с Судьбой Империи это  ничто,  решила  она.  Тви
небрежно повела рукой:
   - Вы плохо оцениваете меня, мисс Йенсен, если думаете, что  наемница  с
моим положением перейдет на другую сторону, уже остановившись на  каком-то
приключении. Видите ли, до конца выполнять контракты -  для  меня  предмет
гордости.
   - Прошу прощения, - Йенсен снова улыбнулась. - Я не хотела задеть  вашу
профессиональную гордость.
   - Я принимаю ваши извинения. Познакомившись с Хот... с  моим  коллегой,
вы могли составить и обо мне  неправильное  мнение,  я  понимаю.  Но  могу
заверить вас, он не из моих друзей. Это креатура моих нанимателей.
   - Понимаю. -  Нижний  желудок  Тви  нестройным  хором  присоединился  к
верхнему. Прикрываясь  своей  голографической  человеческой  улыбкой,  она
заворчала.
   Амалия Йенсен, казалось, услышала урчание в животе Тви.  Она  протянула
тарелку.
   - Хотите жаркого? Боюсь, что  сегодня  для  моего  рта  оно  немного...
острое.
   - Я и ВПРАВДУ голодна. Если вы не возражаете.
   - Нисколько. - Йенсен с трудом поднялась на  ноги,  протягивая  жаркое.
Тви приподнялась и протянула руку. Йенсен бросила  тарелку  в  улыбающуюся
голову Шалуна Ронни и вскочила, согнув пальцы рук, как когти. Ноги ее  все
еще были скованы.
   Тви наполовину была готова к этому - лекция барона о необходимости быть
начеку не совсем прошла мимо ее ушей, а мисс Йенсен  неожиданно  оказалась
слишком любезной. Тви выстрелила из парализатора в живот Йенсен, и  прыжок
пленницы оборвался на середине  -  она  мягко  упала  на  плюшевый  ковер.
Диафрагма Тви пульсировала от разочарования. По ее шее тек белый соус.
   Проклятие,  подумала  Тви.  А   она   только-только   начала   получать
удовольствие.


   Пьетро Кихано вылил большую часть первого бокала с шампанским  себе  на
рубашку, но второй ему удалось  проглотить.  Его  цвет  лица  и  состояние
значительно  улучшились.  Теперь  он  уже  был  в  состоянии   сесть,   не
подвергаясь опасности свалиться.
   Грегор наблюдал за ним, сидя  в  углу  на  стуле  с  прямой  спинкой  и
выстукивая какие-то мелодии пальцами по колену. Роман молча стоял  в  углу
зловеще нависающей тенью. Мейстрал определил,  что  его  слуга  был  очень
серьезно расстроен.
   Мейстрал прошел в свою комнату, стянул волосы в узел и  заколол  их  на
затылке. Он переоделся в мягкие замшевые брюки, свободную  серую  шелковую
блузу и нацепил серьгу. Если уж у него  гости,  можно  с  тем  же  успехом
принять презентабельный вид.
   Он вошел в гостиную и предложил Пьетро печенья со своей тарелки. Пьетро
принял тарелку.  Мейстрал  выбрал  мягкий  стул  напротив  софы  Пьетро  и
устроился в нем. Над его головой в нише медленно вращалось голографическое
изображение Головы Бартлета. Мейстрал подтянул завязки на рукавах блузы.
   - Что ж, м-р Кихано, - произнес он, тщательно выбирая  слова,  -  может
быть, вы просветите нас по поводу последних событий.
   Пьетро Кихано нервно  посмотрел  в  направлении  Романа,  потом  бросил
взгляд на Грегора.
   - Понятия не имею, - пробормотал он и протянул бокал, чтобы ему  налили
еще шампанского. Робот с мягким жужжанием выплыл из угла и стал  наполнять
бокал.
   Мейстрал принялся считать, загибая пальцы:
   - По-видимому,  Амалию  Йенсен  похитили,  -  сказал  он.  -  Похищение
произошло меньше чем через два дня после того, как она наняла меня и  моих
помощников достать антиквариат. Мои изыскания показали,  что  мисс  Йенсен
явно связана с  политикой  здесь,  на  Пеленге,  занимая  высокий  пост  в
организации, имеющей  отделения  по  всему  Созвездию.  Вы  казначей  этой
организации.
   Пьетро  стал  выказывать  признаки  беспокойства.  Он  откусил  кусочек
печенья и принялся нервно жевать. Мейстрал поднялся со стула, повернулся и
сунул руку в Голову Бартлета. Он извлек оттуда серебряный антик  и,  держа
его в руках, опустился на  стул.  В  глазах  Пьетро  зажглось  неприкрытое
вожделение.
   - Я вижу, вы его узнаете,  -  заметил  Мейстрал.  -  Мисс  Йенсен  была
похищена через считанные часы после того, как я  заполучил  этот  предмет.
Поскольку сам по себе он не представляет ценности,  я  полагаю,  он  имеет
политическое или символическое значение, о котором я не осведомлен.
   Он нахмурился, глядя на тяжелый  серебряный  контейнер.  Присвоив  его,
Мейстрал изучил антик самым тщательным  образом  и  обнаружил,  что  кроме
Имперской Печати  на  нем  выгравировано  изображение  Куэлма  I,  первого
императора  Пенджали,  принимающего  изъявление   верноподданничества   от
первого посла-делегата с Зинзлипа. Завоевание было не слишком серьезным  -
похожие  на  морских  слизняков  Дромии  были  настолько   непостижимы   и
непредсказуемы, что так и не удалось установить точно, поняли ли  они  то,
что их "завоевали" и что таким образом они оказались членами "Протектората
Хосейли". Тем не менее это было первым завоеванием Пенджали,  и  мифографы
поневоле должны были его как-то отобразить.
   На другой стороне седловидного контейнера был изображен  отказывающийся
от трона Ннис Шестьдесят Первый в окружении лиц из его Колледжа  -  группы
известных ученых, собранных им в Городе Семи Сверкающих  Колец  для  того,
чтобы  они  помогали   Императору   в   его   абстрактных   исследованиях,
прославивших его гораздо больше, чем умение управлять  Империей.  Мейстрал
пригляделся  повнимательнее.   Он   узнал   лицо   профессора   Гантемура,
человека-филолога,  передавшего   планы   Имперской   Резиденции   агентам
Восстания и впоследствии получившего  владения  ряда  выдающихся  людей  -
сторонников Империи, в том числе и деда Мейстрала.
   Мейстрал взглянул на Пьетро. Вожделение молодого  человека  можно  было
почти пощупать руками.
   - М-р Кихано, я должен  знать,  что  произошло,  -  сказал  он.  -  Мою
клиентку похитили. Возможно, что мне - нам - грозит опасность из  того  же
источника. Через  считанные  часы  контейнер  будет  принадлежать  мне  по
закону, и я смогу им распоряжаться. Естественно, я предпочел бы отдать его
мисс Йенсен - таков мой контракт. Но... - он поднял руку,  и  лицо  Пьетро
потемнело. - Если этот предмет привлечет ко  мне  нежелательное  внимание,
возможно, мне придется побыстрее от него избавиться.
   - Но, - запротестовал Пьетро, - вы же не  можете.  -  Он  посмотрел  на
Грегора, ища поддержки. - Он ведь не может? - спросил Пьетро. - Правда?  -
Грегор только ухмыльнулся.
   - Напротив, сэр, - голос Мейстрала звучал твердо. -  Если  мисс  Йенсен
нет, она не может выполнить своих обязательств по  контракту.  Я  полагаю,
тот, кто ее похитил, знает об этом и будет держать ее в  изоляции  до  тех
пор, пока я либо не покину Пеленг,  либо  не  распоряжусь  этим  предметом
другим образом. Вероятно, если они найдут меня, они  выдвинут  собственное
предложение. Обстоятельства же могут вынудить меня согласиться.
   Пьетро вытаращил глаза на Мейстрала:
   - Послушайте, - заявил он. - Я казначей. Я могу  заплатить  вам  вместо
Амалии.
   - Может быть, - отозвался Мейстрал, - я выставлю ваше предложение среди
других на любом аукционе, который будет проводиться после того,  как  мисс
Йенсен не объявится. Но вам ПРИДЕТСЯ предлагать более  высокую  цену,  м-р
Кихано.
   Похоже, Пьетро сдался. Он посмотрел на Грегора, затем - на Романа.
   - Я скажу вам, - объявил он. - Но вашему Хосейли придется выйти.
   Мейстрала внезапно охватило раздражение. Проявление расизма  по  такому
поводу было более чем раздражающим. Он бросил взгляд  вверх,  на  строгое,
неподвижное лицо Романа.
   - Роман может остаться, - сказал Мейстрал, - он мой старейший помощник,
я ему абсолютно доверяю.
   Пьетро покачал головой:
   - Этот вопрос выходит за рамки простой личной лояльности, м-р Мейстрал,
- он наклонился ближе и понизил голос,  словно  стараясь  помешать  Роману
подслушать. Его тон был серьезным: - На карту поставлена Судьба Созвездия,
- сказал он.
   Мейстрал поднял бровь:
   - Да что вы говорите! - Щенок с каждой минутой раздражал его все больше
и больше.
   - Прошу вас, - сказал Пьетро.
   Мейстрал перебросил реликвию из одной руки в другую:
   - Надо же, а я прошу всего шестьдесят. И это за Судьбу Созвездия.
   Пьетро вознегодовал:
   - Вы же СОГЛАСИЛИСЬ на шестьдесят! - Затем он взял себя  в  руки:  -  В
этом вы можете на меня положиться, м-р Мейстрал.
   Мейстрал вздохнул. Последовало  короткое  молчание,  нарушаемое  только
постукиванием пальцев Грегора по колену. Наконец, Пьетро заговорил.
   - Очень хорошо, сэр. Если вы ручаетесь за него.  Но  жаль,  что  вы  не
подумали еще раз хорошенько.
   Мейстрал бросил взгляд на Романа:
   - Не стану и думать. - При взгляде на  строгое  лицо  Романа  Мейстрала
охватила новая волна раздражения. Ясно было, что Роман сдерживает  сильный
гнев, и Мейстрал решил,  что  это  из-за  бестактного  поведения  молодого
человека. Мейстрал откинулся назад и закинул ногу на ногу: -  Что  в  этом
кувшине, м-р Кихано? Говорите правду, немедленно.
   Пьетро закусил губу. Когда он заговорил, это был шепот.
   - Этот контейнер, - произнес он, - крионный ковчежец, содержащий сперму
Императора Пенджали Нниса Шестьдесят Первого, не имеющего наследников.
   Мейстрал посмотрел на предмет в своей руке. Он подметил ошалелый взгляд
Грегора, отвисшую от изумления челюсть Романа и пожалел, что не отослал их
обоих подальше, за пределы слышимости, даже за пределы этой планеты.
   Вещица лежала в руках Мейстрала - холодная, невозможная тяжесть.
   - О, - произнес Мейстрал, - стало быть, Судьба Созвездия  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО
поставлена на карту.



6

   Крионный контейнер стоял  на  столе.  Он  поблескивал  в  мягком  свете
комнаты. Мейстрал  протянул  бокал,  и  его  снова  наполнили  шампанским.
Компания доканчивала уже вторую бутылку. Мейстрал велел роботу  откупорить
третью. Ему она явно потребуется.
   Мейстрал желал только  одного  -  немедленно  отделаться  от  ковчежца.
Выбросить его с борта флаера в ближайшее бездонное озеро. Швырнуть  его  в
недра первой попавшейся плавильной печи. Сжечь в сердце солнца Пеленга.
   Вот и сбылось, подумал он. Самый страшный кошмар в жизни каждого  вора.
Украсть нечто столь ценное,  столь  фантастическое,  что  оно  понадобится
каждому солдату, каждому политику, каждому преступнику, каждому дипломату,
каждому фанатику-убийце.
   Бедняга Мейстрал, подумал Мейстрал.  И  выпил  шампанское  без  всякого
удовольствия.
   Мейстрала не утешило  бы  то,  что  некоторые  люди  были  и  в  худшем
положении. Взять, например, беднягу Нниса.
   Нынешний Император Пенджали провел свою юность  в  имперском  гареме  -
отчужденный мальчик-школяр, совершенно не  вписывавшийся  в  конкурентную,
слишком жесткую атмосферу того места, где он жил - в гареме, состоявшем  в
основном из детей, занятых интригами в подражание  своим  матерям,  причем
каждый ребенок оказывался  вовлеченным  в  тайфун  заговоров,  замыслов  и
маневров -  миниатюрную  бурю,  отражавшую  те  внешние  стрессы,  которые
возникали в лучших домах Хосейли в результате бесконечной  борьбы  за  то,
чтобы сделать одного из отпрысков любимым ребенком, следующим наследником.
Его обычным занятием было ловить насекомых и рассматривать под микроскопом
их половые органы. В Империи Хосейли не существовало  права  первородства,
не было упорядоченной системы для  установления  наследника,  кроме  самой
Имперской воли.
   Если ребенок не  был  по  натуре  интриганом,  детство,  проведенное  в
гареме, могло оказаться отвратительным. Ннис интриганом не был. Однако  он
был очень хорош в обращении с жуками.
   Для Нниса было большим  облегчением  узнать,  что  он  проиграл  борьбу
одному из мла