л, пятясь и паля вслед за собой из пистолета.
   - Что происходит, босс? - поинтересовался Грегор.
   Мейстрал подскочил чуть не до потолка.


   Сержант Тви в одиночестве поглощала обед в кухне для слуг, когда  голос
Чанга по домовому  коммуникатору  объявил  тревогу,  сообщив  о  драке  на
верхнем этаже.
   Тви, на помощь!  радостно  подумала  она.  Ее  сердце  подпрыгнуло  при
мысленно нарисованной ею  картиной:  Тви  в  разгаре  боя,  бросающуюся  в
последнюю  минуту  для   спасения   Империи   под   бурный   аккомпанемент
драматической музыки.
   Сержант включила свой маскировочный костюм, вынула пистолет и  со  всей
скоростью, на какую была способна, понеслась вверх по служебной лестнице.


   Свирепая  радость  наполнила  графиню  Анастасию,  когда  она  услышала
объявление Чанга. Она подошла к ближайшей сервисной плате и нажала пальцем
идеограмму "Внимание всем".
   - Убить их! - пронзительно заверещала графиня и приготовилась бежать за
спортивными ружьями в свой  личный  кабинет.  Затем  ей  в  голову  пришла
какая-то мысль, и она снова нажала идеограмму. - Вот теперь будьте тверды,
- прибавила графиня. Прибавила твердо.
   Действия графини могут послужить интересной иллюстрацией  человеческого
характера. Иногда кажется странным,  как  в  решающие  минуты  верх  берет
воспитание. Графиня могла сделать свое заявление, просто -  приказав  дому
сообщить его вместо нее, но в Высоком Обычае просто НЕ  ПРИНЯТО  орать  на
неодушевленные предметы, в особенности,  если  рядом  присутствуют  другие
живые разумные существа. Грациозно пройтись до ближайшей сервисной  платы,
а потом отдать команду негромким голосом  считается  a  propos  (уместным,
приличным) во всех ситуациях, кроме самых отчаянных.
   Графиня Анастасия, даже призывая  своих  друзей  на  битву,  оставалась
леди. Даже если бы она  сочла  необходимым  собственной  персоной  принять
участие в бойне, можно быть уверенным - она как-нибудь сумела бы быть выше
этого и не допустить, чтобы слишком много крови запятнало ее платье.
   Благородное воспитание не является врожденным;  ему  обучаются,  и  это
занимает много времени. Но раз научившись, разучиться очень трудно  -  это
становится средни инстинкту. Таким  образом,  воспитание  торжествует  над
обстоятельствами.
   Признанное воровство являет собой другую иллюстрацию. Человек крадет  -
что ж, прекрасно. Но крадет грациозно и стильно, и  люди  прощают  его,  а
иногда даже придерживают для него дверь, когда он ступает в ночь с добычей
в руках. Воспитание и политес выдерживают самые поразительные  провокации,
в том числе, и воровство.
   Единственное, на что остается уповать, - что вор  и  его  жертва  будут
играть по одним и тем же правилам.
   В бывшей комнате Амалии Йенсен бушевало самое  настоящее  пламя.  Дверь
шкафа распахнулась, и простейший робот, в чьи обязанности входило  следить
за тем, чтобы одежда висела как полагается, вытянул  длинную  механическую
руку и стал брызгать из огнетушителя.
   - ШАЛУН Ронни? - сказал Пьетро и снова зажал себе рот, когда гигантский
рыжий эльф развернулся на звук его голоса и занес свою волшебную  палочку.
Пьетро пришел к заключению, что волшебная палочка не собирается  перенести
его на Волшебную Планету Приключений, где добрая Тетушка Джун и сварливый,
но  мягкосердечный  Дядюшка   Амос   в   перерывах   между   схватками   с
доисторическими зверьми или предателями-инопланетянами  будут  давать  ему
разумные советы; скорее она разрубит его надвое.  Пьетро  взвизгнул  и  со
всей скоростью, на какую был способен, нырнул за кушетку. Меч  со  свистом
разрезал подушки.
   Роман, стоя позади Хотвинна, поднял  металлический  стул  и  ударил  им
точно в висок Шалуна Ронни. Ронни взвыл и  развернулся,  а  его  волшебная
палочка сверкающей дутой разбрасывала волшебную  пыль.  Женский  голос  по
коммуникатору посулил смерть и твердость. Ронни снова круто развернулся, и
Роман поднял стул, чтобы перехватить его. Меч до половины вошел в стул,  а
потом, подрагивая, застрял. Роман вывернул стул, вырвал меч из рук  Шалуна
Ронни и швырнул его в угол.
   - Любитель цветочков! - заревел Шалун Ронни. Приклеенная улыбка  так  и
не сошла с его лица.
   Роман понял, что именно Шалун Ронни повырывал с  корнем  цветы  в  доме
Амалии Йенсен. Его сердце наполнилось яростью.
   - Варвар, - произнес он и как следует  двинул  Шалуна  Ронни  по  носу.
Ронни бешено развернулся, чтобы нанести ответный удар, не подходя  близко.
Роман стукнул его снова, попал, ногой ударил Ронни в живот, а затем сделал
оборот вокруг себя и ударил Ронни ногой прямо в лоб.  Оглушенный,  Хотвинн
повалился на пол.
   - Деревенщина.  Это  послужит  тебе  уроком,  -  твердо  сказал  Роман,
отряхнул руки от пыли и потянулся к двери в  коридор.  (Политес,  политес.
Вот вам опять воспитание.) Открыв дверь, Роман  увидел  в  холле  Грегора,
Мейстрала и Амалию Йенсен.
   - Сюда, дама и господа, - произнес он и торжественно поклонился.


   Тви  добежала  до  верха  служебной  лестницы.  Через  свои   сенсорные
усилители и торжествующую мысленную музыку,  звучавшую  в  ее  голове  как
аккомпанемент картине, рисовавшейся ее мозгом, она  услышала  чужой  голос
Хосейли: - Сюда, дама и господа, - а затем - шаги людей. Похоже,  их  было
много. Тви внезапно вспомнила, что у нее с собой только парализатор и  что
настоящие воры презирают насилие.  Она  также  сообразила,  что  если  она
выйдет за дверь, то уже не сможет избежать печальных последствий, как  это
уже было, когда она наполовину проникла через окно Йенсен.
   Тви решила немного подождать.
   Баров Синн понял, что в его пистолете подходят к концу заряд энергии, а
также что у него нет дополнительных зарядов. Кроме того, он  понимал,  что
надо что-то делать, и быстро. Он вручил свою душу Императору и Шестнадцати
Активным и Двенадцати  Пассивным  Добродетелям,  затем  ринулся  вперед  и
нырнул головой вперед сквозь разбитое окно комнаты Амалии Йенсен, ударился
о пол и покатился по комнате с пистолетом наготове.
   Комната была освещена пламенем, окутана облаком дыма. У барона защипало
в глазах. Он смутно разглядел руку и оружие, высовывавшиеся  из  шкафа,  и
тремя выстрелами наобум из своего пистолета вдребезги  разнес  простейшего
робота, пытавшегося потушить пожар.
   - Кретин, - сказал барон, осознав  свою  ошибку.  И  захрипел.  Комната
наполнялась дымом.
   Пьетро поднялся из своего убежища за  подушками  кушетки.  Мисс  Йенсен
вплывала в дверь вслед за Мейстралом.
   - Мисс Йенсен! - восторженно вскричал Пьетро. Он сделал шаг из укрытия,
споткнулся о меч Хотвинна, все еще  наполовину  застрявший  в  опрокинутом
стуле, и грохнулся на пол.
   Услышав грохот, Амалия повернулась на звук:
   - О! Привет, Пьетро, - сказала она.
   Втискиваясь  в  защитный  пояс  и  нащупывая  разрывное   ружье,   Чанг
прислушивался к грохоту и глухим ударам, раздававшимся сверку.  Он  поднял
глаза, нахмурился, задумчиво оглядев бесчувственное тело Бикса,  и  решил,
что прямой путь наверх, по спиральной  лестнице,  сопряжен  с  опасностью.
Чанг открыл французское окно, выходившее на небольшое восточное крыльцо, и
бросил взгляд вверх, на окна  юге-восточней  гостиной.  В  одном  из  них,
похоже, была аккуратная дыра. Это явно  был  путь  к  спасению,  избранный
злодеями.
   Чанг улыбнулся. Ей-богу, он расставил им ловушку.
   Скорчившись за металлическим цветочным горшком,  он  убрал  закрывавшие
обзор папоротники, затем сконцентрировал свое внимание на окне. Личность с
большим воображением могла бы подождать, пока враг не  предпримет  попытку
бежать, а потом перехватить их одного за другим. Чанг,  как  мы  отметили,
воображением не отличался.
   Когда он выстрелил, воздух зашипел.
   Роман подобрал пыхтелку Хотвинна, проверил заряды и активировал ее.
   - Сюда, - сказал Мейстрал, указывая на открытое окно, но, как только он
собрался перепрыгнуть через подоконник,  на  дисплеях  его  маскировочного
костюма предостерегающе заиграли огоньки - индикаторы невидимых  разрывных
разрядов, с треском летевших в окно. Мейстрал,  остановился,  огляделся  и
увидел дверь в библиотеку. Он понял, что ему уже стало надоедать  выходить
первым. Мейстрал показал рукой:
   - ТУДА! - скомандовал он.
   Тви сняла с пояса микроинформационный шарик и пустила его заглянуть  за
угол. Ей  надо  было  вглядываться  очень  внимательно,  чтобы  разглядеть
человека, чье присутствие выдавали только  смутные,  странные,  искаженные
очертания маскировочного костюма. Он стоял у  двери  в  гостиную,  видимо,
охраняя арьергард. Остальные набились в гостиную.
   Тви поразмыслила на  ситуацией.  В  ее  мозгу  зазвучали  драматические
аккорды.  Тви  Бесшумная,  Тви-Грабительница  подкрадется  к  этой   кучке
бандитов сзади и перебьет их одного за другим! Если ей удастся все сделать
правильно, они даже не узнают, что она находится у них за спиной.
   Роман прервался через дверь в библиотеку,  увидел  под  собой  какое-то
движение и тремя хорошо рассчитанными  выстрелами  из  пистолета  Хотвинна
вдребезги разнес робота, который, по просьбе Чанга, только что появился  с
большим выбором пива. Ковер заполнила  пена.  Роман  почувствовал  приступ
сожаления.
   - Сюда, - сказал он и бросился через перила, скользя на первый этаж  на
антигравитаторах. Мейстрал, Амалия Йенсен и Пьетро последовали за ним.
   Тви присела на корточки, привела себя в  боевую  готовность,  затем  со
всей скоростью, на какую была способна, ринулась на смутно  видневшуюся  в
дверном проеме фигуру. Первый разряд Грегора ударил мимо,  а  для  второго
уже не было времени. Тви врезалась в Грегора, вминая его в  косяк.  Грегор
потерял дыхание и мешком осел на пол. Тви, у которой тоже из глаз сыпались
искры, нащупала тело Грегора под маскировочным костюмом, нашла его шею  и,
предположив, что над ней где-то должна быть  голова,  ударила  его  концом
парализатора. Оружие сработало, и Грегор повалился на пол.
   Тви незаметно  улыбнулась  под  своим  голографическим  панцирем.  Дела
Судьбы Империи шли уже лучше.
   Сознание Хотвинна пробуждалось сквозь  резкое  мерцание  звезд.  Дюжина
жалких человечков, должно быть, расположилась вокруг него с дубинками.  Но
с Хотвинном еще не все было кончено  -  он  пребывал  в  уверенности,  что
изрубил в капусту по меньшей мере пятерых  или  шестерых,  а  у  остальных
наверняка уже не осталось сил для битвы. Он с  трудом  поднялся  на  ноги,
нащупал меч, затем вытащил его из металлического стула. Ему тут  же  стало
лучше. Где эти поганые трусы?
   В коридоре кто-то  в  маскировочном  костюме  был,  по-видимому,  занят
борьбой, а в ярком освещении библиотеки Хотвинн увидел Амалию Йенсен,  все
еще со связанными лодыжками, начинавшую спускаться на первый этаж.
   Свет! Как только Хотвинн сумел разглядеть врага, его было уже ничем  не
остановить. Если бы предатели не выключили свет, с ним бы и  раньше  никто
не справился.
   С ревом Хотвинн поднял клинок и ринулся в бой.
   Наконец-то действие! Смерть предателям!
   Напевая, графиня Анастасия бросилась вниз  по  коридору  в  библиотеку,
прижимая к груди новый отображатель, выполненный по системе Нэйна-Кулвилл,
со складным пара-атакующим стволом и прицелом в стиле Тротвинна  XVII.  Ее
песенка  была  проста:  "Убить,  убить,  убить...  твердость,   твердость,
твердость..." Но пела она  на  высоком  Хосейли,  где  каждое  слово  было
комментарием к предыдущему, и шло это от сердца. Графиня отдавалась  пению
всей душой. Даже великая Себастьяна не смогла бы вложить больше чувства  в
слова песни.
   Простые радости, как нам постоянно напоминают, - зачастую самые лучшие.
   - Послушайте, - сказал Пьетро Кихано, единственный раз вспомнив о  том,
что надо понизить голос, - а не следует ли нам подождать Грегора? Он стоял
на лестнице второго этажа в библиотеке, по одну сторону двери, наблюдая за
Амалией Йенсен, пока она прыгала вниз, в центр комнаты, по  направлению  к
обломкам дымившегося робота и пивному ручью, запачкавшему дорогой ковер. А
потом Пьетро услышал вопль, от которого у  него  кровь  застыла  в  жилах.
Шалун Ронни, понял он, идет сюда, чтобы изрубить на куски мисс Йенсен!
   Мысль Пьетро в этот момент,  похоже  работала  поразительно  четко.  Он
бросился на лестницу и поставил ногу на порог.
   С ревом Шалун Ронни ринулся через порог, зацепился за ногу  (с  ревом),
описал идеальную с точки зрения  архитектора  дугу  (с  ревом),  летя  над
бесчувственным телом Бикса и перилами из кованой стали, и упал (все с  тем
же ревом) на двадцать футов вниз, приземлившись на полу библиотеки.
   Ронни приземлился, и дом  содрогнулся.  Пиво  взметнулось  фонтаном  до
хрустальной люстры. Амалия Йенсен, мимо которой Ронни пролетел всего  лишь
в нескольких дюймах, удивленно подняла глаза.
   Чувствуя некоторую слабость, Пьетро осторожно  заглянул  через  перила.
Ронни распростерся  внизу  в  виде  буквы  Х,  его  вечная  улыбка  злобно
скалилась  вверх.   Пьетро   почувствовал,   как   у   него   внутри   все
переворачивается.
   - Что ж. Так ему и надо! - сказала  Амалия.  Потом  перевела  взгляд  с
Пьетро на Ронни и назад. - Спасибо, Пьетро, - произнесла она.
   - Рад быть вам полезен, мисс Йенсен.
   В эту мрачную минуту Пьетро с  болью  в  сердце  осознал,  что  никогда
больше не посетит Волшебную Планету Приключений.
   Тви присела на корточки на пороге и, онемев от изумления, следила,  как
гигант Шалун Ронни промчался через гостиную, хрипло ревя за  своей  вечной
улыбкой. Затем последовал грохот,  сотрясший  весь  дом,  но  не  было  ни
выстрелов, ни звуков борьбы.
   Пришло время предпринять еще что-нибудь, помимо разведки.
   Барон Синн, вручая свою душу и проч. и проч., полузадохнувшись от дыма,
вылетел в коридор под прикрытием струи пламени. Он почти ничего не видел и
свой марш-бросок в сторону юго-восточной гостиной совершил, шатаясь.
   Сквозь застилавшие глаза слезы  барон  увидел  фигуру  в  маскировочном
костюме у двери гостиной. Совершенно очевидно,  это  злодей.  Синн  поднял
оружие и выстрелил.
   Тви взвизгнула, когда выстрел барона разнес стену прямо над ее головой.
Ее костюм давал обзор коридора за ее спиной, и Тви  была  рада,  что  Синн
находится там, чтобы прикрывать ее. Однако, вместо предложения помощи,  ее
босс, даже без объявления враждебных действий принялся стрелять в нее.
   Это, заключила Тви, было полной несправедливостью. Она не задумалась  о
том, почему барон открыл огонь. Больше всего ее сейчас  занимала  мысль  о
том, сможет ли ее костюм отразить огонь.
   Тви, как сумасшедшая, кинулась к служебной лестнице. Еще  один  выстрел
из огнемета попал в стену, пока она бежала.
   Барон Синн, задыхаясь и шатаясь, бросился в  погоню.  Этот-то  от  него
точно не уйдет.
   Мейстрал  рассматривал  французское  окно   достаточно   долго,   чтобы
сообразить, что тот, кто стреляет разрывными снарядами по  второму  этаже,
со своей позиции легко достанет и восточную террасу. Он показал на  дверь,
ведущую внутрь дома.
   - ТУДА, - объявил Мейстрал. - А потом - на север.
   Роман распахнул дверь и бросился в нее, грудь с грудью  столкнувшись  с
графиней Анастасией и сбив ее с ног.
   - Прошу прощения, миледи, - быстро произнес он и, освободив графиню  от
ее Нэйна-Кулвилла, предложил ей руку, чтобы помочь подняться.
   Глубокая крестообразная морщина прорезала чело графини Анастасии:
   - Умри, трусливый подонок! - рявкнула она и отбросила руку Романа.
   Даже хорошо тренированный политес имеет свои границы.
   Роман напрягся. Он проглотил слова, пришедшие ему в  голову  при  таком
проявлении грубости и неподобающего для леди поведения.
   - Желаю вам доброго вечера, миледи, - произнес он  глухим,  возмущенным
тоном, - ваш покорный слуга. Уязвленный до  глубины  души,  Роман  широким
шагом удалился вглубь дома.
   - Эй, - сказал Пьетро Кихано, - а как же насчет Грегора?
   Он все еще стоял на лестнице, прислушиваясь к выстрелам,  раздававшимся
из коридора, где,  насколько  ему  было  известно,  Грегор  в  одиночестве
противостоял ордам Империи.
   Мейстрал, по-видимому, не услышал, поскольку уже шел по коридору. Огонь
прекратился.
   - Грегор? - горлом спросил Пьетро и в ответ услышал стон.
   Он  осторожно  заглянул   в   гостиную   и   увидел   силуэт   Грегора,
распростершегося на  пороге;  над  его  головой  в  стене  зияла  дыра  от
разрывного снаряда.
   Врагов поблизости вроде не было. Пьетро проскользнул назад в  гостиную,
уложил Грегора в  тележку  для  дров  -  без  труда,  поскольку  Грегор  в
аитигравитаторах был в буквальном смысле невесомым - и поспешил  вслед  за
остальными.
   Первой мыслью Мейстрала, когда он услышал жалобные расспросы Пьетро про
Грегора, было то, что помощники, в конце концов,  могут  быть  и  разового
использования, второй - то, что Пьетро - тоже. Притом они сами  вызвались.
Утешаясь таким образом, Мейстрал  проплыл  под  потолком,  чтобы  избежать
встречи с графиней - его подмывало сказать по пути какую-нибудь  грубость,
но потом он счел за лучшее держаться по ветру - и  вместо  этого  увеличил
скорость, направляясь к черному входу.
   Компания никого не встретила,  кроме  робота,  мчавшегося  к  служебной
лестнице с огнетушителем, а затем вылетела из задней двери и помчалась над
гладкой крокетной лужайкой. По пути они миновали Тви, вскочившую  в  флаер
Бикса и пытавшуюся  сорвать  замок  и  запустить  его  прежде,  чем  барон
примется снова стрелять в нее.
   Мейстрал вызвал свои флаеры, чтобы они летели к ним на свидание в  миле
от дома. Тви завела свой "Деуэйн Семь" и умчалась прочь.
   Барон Синн выскочил с черного входа,  размахивая  оружием.  Ослепленный
слезами, он  наступил  на  один  из  ярко  окрашенных  крокетных  мячей  и
грохнулся на газон. Сквозь  слезы,  застилавшие  глаза,  барон  ничего  не
видел, кроме разбросанных по небу пустых звезд.
   Первое, что почувствовал Бикс, был залах пива. Он приложил руку к своей
поврежденной челюсти и, шатаясь, поднялся на ноги.  Звезды  застилали  ему
глаза. Покачиваясь, он схватился за перила из  кованой  стали.  Когда  его
зрение прояснилось, Бикс  увидел  Шалуна  Ронни,  распростертого  внизу  в
огромной луже в окружении обломков робота.
   - Эй, - сказал Бикс, - я что-нибудь пропустил?
   Вошла графиня - спина ее была жесткой, кулаки сжаты. Она в ярости пнула
ногой обломок робота, отшвырнув его через всю комнату.
   - Свинья! - отрезала графиня.
   Бикс решил скрыться из виду. Он, по всей видимости,  что-то  сделал  не
так, когда открыл дверь в гостиную.
   Помалкивая, Бикс тихонько нырнул назад в гостиную  и  закрыл  за  собой
дверь.



9

   М-р Пааво Куусинен был до другую сторону холма и не мог видеть много из
того, что происходило в резиденции графини. Он отдыхал под своим  деревом,
подложив руки под  голову,  как  вдруг  услышал  лай  разрывных  снарядов,
летавших туда-сюда и сопровождавшихся яркими  взрывами  в  парадной  части
дома. Куусинен подбежал через холм к своему флаеру и  прыгнул  внутрь,  не
потрудившись открыть дверь. Он откинул  сидение,  чтобы  лучше  видеть,  и
направил флаер по длинной боковой кривой к югу,  чтобы  иметь  возможность
наблюдать за домом с безопасной дистанции. Куусинен  увидел,  что  верхняя
правая часть дома с парадной стороны определенно горит, но  больше  ничего
интересного не увидел.  Он  продолжал  кружить  рядом  с  домом,  описывая
широкие круги позади него, и заметил  фигуру,  покидавшую  дом  с  черного
входа. Куусинен навел бинокль  и  разглядел  Амалию  Йенсен,  летевшую  на
большой скорости  над  лужайками  и  декоративными  садами,  находившимися
позади здания. Если с ней кто-то и был, Куусинен его не увидел, но, что бы
там ни было, выглядело это как чистой воды побег.
   Куусинен  велел  флаеру  кружить  и  стал  держать  Амалию  Йенсен  под
наблюдением. Вскоре над  горизонтом  появились  два  "Густафсона",  Амалия
вплыла в один из них, и на