й
свет, серебря мебель, безукоризненно чистую и безжизненную.
     - Кого - их?
     В воздухе  висел легкий  запах джина - смеси алкоголя и  можжевельника.
Под рубашкой шевельнулся Дэл.
     - Тогда чего же ты испугалась?
     Лунный свет падал и на ее лицо, делая его серебристо-белым.
     - Ты разговаривал сам с собой и творил Бог знает что...
     Сердце его постепенно успокаивалось.
     Разрыв  очередной ракеты окрасил комнату и лицо  Розы  в багрянец, чуть
розоватый багрянец.

Глава 25

     - Мне это  даже не описать, -  говорил Том. -  Думал  уже, что все, мне
конец. Да  я и сейчас думаю, что он меня едва-едва не убил. Так ты ничего не
видела?
     - Только тебя.
     - И того актера, Крикмора, тоже не видела?
     Она покачала головой.
     - Он  мертв.  Это были не  просто  полиэтиленовые  мешочки с  кровью да
несколько царапин, он погиб  так, как и я должен был погибнуть.  - Еще  один
разрыв  залил комнату  светло-голубым. - Роза,  что, по-твоему,  должно было
случиться, когда ты вела нас по туннелю назад, сюда?
     Она пожала плечами.
     - По крайней мере,  не то, что здесь произошло, совсем не то, - Лицо ее
исказила  гримаса, глаза повлажнели. - Я была  уверена,  что он намеревается
устроить  просто шоу, в разгар которого и хотела вывести вас с Дэлом отсюда.
-  Теперь  она  уже  по-настоящему  рыдала.  - Том,  сможешь ты когда-нибудь
простить меня?
     - Ты хотела вывести отсюда меня с Дэлом? А как же сама?
     Ее лицо, бледное в лунном свете, стало спокойным. Она вытерла слезы.
     - Ну и сама, конечно, тоже...
     - Послушай, тебе не кажется, что нас с тобой что-то объединяет? Ну, что
в нас есть что-то общее?
     Роза молча отвернулась и пошла по коридору.
     - А почему он сказал, что ты отсюда никогда не выйдешь?
     Роза, оглянувшись на секунду, все так же молча юркнула в темноту.
     - И еще, почему?..
     Почему тебе так больно ходить? - хотел спросить он.
     Вместо этого он сунул правую руку в карман, нащупывая одну из половинок
разбитой статуэтки, достал ее и поднес к глазам - это была верхняя половина.
     Верхняя половина девушки-пастушки.
     Ну точно как...
     Том метнулся за девушкой по коридору, отшвырнув фарфоровый осколок.
     - Роза! Роза, постой!
     Снаружи разнесся громоподобный звук - Бух! Бух! - будто... Да, будто бы
гигантская, больше самого дома, птица била крыльями по крыше.
     - Ро-о-оза!!!
     "А ТЕПЕРЬ, ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, ЗНАМЕНИТАЯ ОГНЕННАЯ СТЕНА!"
     Волна  жара  отбросила его назад, и  он  снова  выкрикнул имя  девушки.
Спустя  мгновение в  том месте, где коридор  входил во флигель, ослепительно
полыхнуло.  Роза  бросилась  назад, к  Тому, закрыв  лицо  ладонями.  Внутри
казавшегося твердым пламени  что-то извивалось и корчилось, словно клубок из
сотен змей.
     Роза  налетела  прямо на Тома и обняла за плечи,  пряча  лицо у него на
груди. По потолку  поползли,  быстро распространяясь, черные  пятна;  стекло
поверх  одной  из  афиш  в  рамке  громко  треснуло и  разлетелось на мелкие
кусочки.
     - Да  это и  впрямь змеи,  -  проговорил  Том,  наблюдая  за тем,  что,
извиваясь, корчилось в огне.
     - Нет, - прошептала Роза ему в рубашку, - это я.
     Теперь и он увидел: длинные стебли вились в пламени, цветы и бутоны роз
метались туда-сюда, натыкаясь на  собственные шипы,  и там, где они царапали
лепестки, выступали кровавые капельки . Стекло  еще одной афиши  разорвалось
со звуком, напоминающим выстрел.
     БУМ! По дому  ударило исполинское  крыло. Дэл  под рубашкой Тома сжался
так, словно пытался вообще исчезнуть.
     Теперь цветы роняли лепестки, похожие на огромные капли крови, и тут же
их пожирал огонь. Однако сами цветы почему-то не горели, они лишь извивались
на длинных стеблях, агонизируя, и вдруг исчезли.
     "И ЛЕДЯНАЯ СТЕНА!"
     Точно так же, как волна жара предшествовала пламени, теперь из коридора
повеяло   адским  холодом,  и  огненные  языки   мгновенно   замерзли,  став
серовато-белыми, похожими на фантастический монумент.
     Вместе  с  огнем пропало и оранжевое свечение. Теперь свет единственной
лампочки  падал с  потолка на двойника Коулмена  Коллинза  Тот, в  клетчатой
хлопчатобумажной  рубашке с расстегнутым  воротником, стоял, облокотившись о
ледяные глыбы.
     - Я мог бы без проблем покончить с тобой таким вот образом, но это было
бы  чересчур просто, особенно  после того, как  ты там,  в гостиной, избежал
моего волшебного напитка. Впрочем, я подозревал, что ты от него спасешься.
     Что ж, прими мои поздравления!
     - Верните Дэлу человеческий облик, - потребовал Том.
     -  Ну,  об  этом поговори  с моим  оригиналом,  -  ответила тень. - Он,
кстати,   ждет  тебя  и,   кроме  того,   жаждет   увидеть  финальную  часть
представления. Знаешь  ли, он  давненько ничего подобного  не лицезрел,  уже
больше тридцати лет. - Тень усмехнулась. - Ну а пока  хочу поинтересоваться,
как тебе нравится то, что происходит сейчас с малышкой Розой?
     Израненные, скованные  льдом  цветы  обреченно  свешивались  с  длинных
стеблей.
     - Пикантно, правда? - проговорила тень. - Роза, терзающая, ранящая сама
себя... Еще  пикантнее тот факт, что, да будет тебе известно, она сама  того
желала, да нет, требовала, умоляла.  Быть может, не  меньше, чем твой старый
добрый знакомый, мистер Ридпэт, умолял о  том, чтобы его заключили вот в это
хитроумное приспособление. - Он кивнул в сторону валявшегося у стены пустого
внутри Коллектора.
     Дом сотряс еще один  удар  гигантского крыла. На этот раз  не выдержали
стекла двери, ведущей из гостиной на террасу.
     - Да-а, мистер Фланаген, вы злоупотребляете нашим  терпением, - сказала
тень. - Почему бы вам не  отыскать  наконец старого короля и  не покончить с
этим делом?
     - Да, черт тебя побери, именно этого я и хочу, - ответил Том.
     Призрак  хлопнул   в  ладоши,   ледяная  стена  сделалась   прозрачной,
замороженные  розы на  мгновение  блеснули  ярко-красным,  потом и они стали
прозрачными, растворяясь в воздухе.
     - Твой приятель может помочь тебе найти настоящего короля. Или ты забыл
старинные истории?
     С этими  словами исчез  и  призрак,  лишь  его  ухмылка  еще  несколько
мгновений висела в воздухе.
     -  Роза,  что это за старинные истории? - недоумевая, спросил  Том. - О
чем он говорил? Если ты знала с самого начала...
     Она отпрянула в испуге.
     - Нет, это не я. Я тут ни при чем. Он не меня имел в виду.
     С трудом Том подавил крик отчаяния.
     - Кого же еще?! Здесь больше никого нет, он имел в виду именно тебя.
     - Мне кажется, он говорил о Дэле, - тихо произнесла Роза.

Глава 26

     - Подумай сам, подумай хорошенько. Ведь теперь ты все знаешь, и ему это
известно. Пожалуйста, не забывай об этом, Том.
     - Дэл? - Сама эта мысль казалась ему невероятно жестокой шуткой. - Быть
того  не может...  - Он принялся расстегивать рубашку большим и указательным
пальцами, провозиться с двумя пуговицами ему пришлось довольно долго.
     Как  только  он  справился с  ними,  Дэл выпрыгнул  к  нему на  ладонь,
разворачивая примятые крылышки. - О, Дэл! Боже мой!..
     - Думай, Том, пожалуйста, думай! - взмолилась Роза.
     Еще одна  панель стеклянной  двери,  вероятно последняя,  взорвалась  в
гостиной.
     -  Да, мы читали старинные истории  на уроках английского, - проговорил
Том,  лихорадочно роясь в  памяти:  было  ли там  что-нибудь о  воробьях?  -
Так-так... Мы  читали  "Гусиную  пастушку",  "Сестренку  и  братца",  читали
"Рыбака  и  его жену",  читали... А, черт,  это не то... Еще "Двух  братьев"
читали... Нет, ничего не получается.
     Вдруг ему вспомнилось, как за ним будто бы пристально наблюдали  птицы:
малиновка  с  газона  его  дома,  скворец  с  дерева  на  Куантум-хиллз - за
мгновение до того,  как мир в его глазах перевернулся вверх ногами и он едва
не потерял сознание...
     - Нет, не могу вспомнить, -  вздохнул Том. - Учитель  говорил... Ах да,
это  в "Золушке"... Так вот, он говорил, что птицы  - посланники духа. Птица
принесла Золушке роскошную одежду, другая птица ослепила ее сводную сестру.
     Погоди-ка,  погоди...  Точно, это в "Золушке"! -  Он непроизвольно сжал
Дэла так, что  тот пискнул. -  Птицы убедили  принца, что ни одна из сводных
сестер не годится ему в невесты, они помогли ему отыскать Золушку. Настоящую
невесту нашли для него птицы!
     Глаза  Розы заблестели  в  темноте.  Дэл  шевельнулся  в  забинтованной
ладони.
     - Найди его,  - шепнул  Том воробью, дрожа от возбуждения, но в глубине
души понимая, что требует  он него невозможного. Впрочем, и перед ним  самим
стояла столь же невыполнимая задача. - Найди его, Дэл...
     Воробей  поднял  голову,  расправил  крылья. Душа Тома  запела.  Птичка
взмахнула  крыльями  -  раз,  другой,  легонько  ударяя по  его истерзанным,
окровавленным  ладоням.  Давай, воробышек,  давай, Дэл... С  третьим взмахом
воробей взмыл в воздух.
     Найди его, посланник духа. Ради нас, ради себя. Найди его.
     Посланник описал  над ними круг, уселся  Тому  на  плечо, словно говоря
ему:  "Не волнуйся,  я  все  сделаю  как  надо", -  и устремился  куда-то по
коридору.

Глава 27

     Они  последовали  за  птицей  - мимо всеми покинутого  Коллектора, мимо
коридора, ведущего в запретную комнату, мимо двери в малый зал. Перед входом
в  Большой театр  иллюзий Дэл принялся описывать возбужденно-быстрые  круги,
раз за разом ударяясь о дверь.
     Роза подошла к ней раньше Тома.
     Очередной,  сильнее прежних, удар громадных  крыльев потряс  дом, и Том
услышал,  как  в гостиной  рухнула этажерка.  Стеклянные  дверцы  со  звоном
разлетелись вдребезги, раздался хруст ломающегося  дерева.  Конечно же,  все
фарфоровые статуэтки внутри превратились в мелкие осколки...
     - Что это такое, там, снаружи? - испуганно спросила Роза.
     - Сова. Еще один посланник.
     - А это не он? Не мистер Коллинз?
     - Нет. Это значит, что кто-то  умрет, точнее, уже должен был умереть, -
ответил Том. - По  плану представление должно было завершиться  вскоре после
того, как они...
     Он застонал,  поразительно отчетливо увидев гвозди в  руках у Коллинза,
разрывающие ткани его ладоней.
     - Оставайся здесь, - велел он Розе.
     - Нет, я с тобой.
     Она открыла дверь, сделала пару шагов и замерла на месте.
     Воробей, не колеблясь  ни минуты, впорхнул внутрь, в море света  и  гул
множества голосов: зал был заполнен публикой.

Глава 28

     - А-а, проходите, проходите, мы вас ждем, - приветствовали их сразу три
Херби Баттера из трех  совиных кресел. - Занимайте, пожалуйста,  ваши места,
вот здесь, в первом ряду.
     Том вглядывался в троицу, почти не обращая внимания на публику, которая
так  поразила Розу. Люди из другой эпохи пялили глаза на трех магов, очищали
апельсины, отправляли в рот леденцы, попыхивали сигарами. В отличие от своих
двойников  со  стенной фрески  Малого  театра,  видимой  и  отсюда,  все они
двигались,   ерзали  на   сиденьях,   поднимали  руки,   время  от   времени
аплодисментами   поторапливали  начало  представления,  разговаривали  между
собой, но из-за общего гула слова разобрать было невозможно.
     -   Видите,  как   любит  публика  мои  нехитрые  фокусы,  -  хвастливо
проговорили в  унисон три Херби  Баттера. - А  теперь,  дорогие добровольцы,
попытайтесь отличить реальность от иллюзии, человека  от тени. Предупреждаю,
леди и джентльмены, ошибка повлечет за собой наказание.
     Публика зааплодировала и засвистела, выражая восторг.
     Том тщетно старался перекричать рев:
     - Верните Дэла!
     -  О,  леди и джентльмены, паренек просит  поколдовать  над  его ручным
воробьем!  - Все трое подняли  брови. - Наш доброволец, оказывается, большой
чудак... - Херби Батгеры подняли правые руки, прося тишины. - Но это, друзья
мои, еще не все: этот молодой человек - ученик мага.  Он считает, что сможет
развлечь вас не хуже меня.
     Снова аплодисменты,  свист, выкрики.  Оглянувшись  на Розу, Том увидел,
что она в ужасе отвернулась от публики.
     Теперь она была убеждена  в том, что им никогда не победить. В середине
двадцатого ряда  вежливо аплодировали родители Дэла с размозженными черепами
и в обгорелой  одежде. Вокруг них,  позади  Розы, хлопали, свистели и что-то
выкрикивали мужчины и дамы со звериными головами.
     - Вот видишь,  мой маленький доброволец, - в один  голос  обратились  к
нему три Херби  Баттера, - публика везде одинакова: ей нужна кровь,  хотя бы
символическая, нужны результаты.  С публикой,  дорогой  мой, шутки плохи. Ну
так ты готов сделать выбор между нами?
     А из зала  неслись звуки как из зоопарка." Обернувшись, Том увидел, что
на  плечах  у всех  без исключения, даже  у  родителей Дэла, теперь звериные
головы. Заметил он и Дейва Брика - с головой барана, все в  том же, когда-то
принадлежавшем Тому пиджаке.
     - Ни в коем случае нельзя... - начал крайний левый Херби Баттер.
     - ..Воспринимать публику как неизменно  доброжелательную... - продолжил
средний Херби Баттер.
     -  ..Поскольку это может стать роковой ошибкой, - закончил  фразу Херби
Баттер справа. - Так ты  готов сделать свой  выбор? Не забывай,  что  промах
обойдется тебе дорого.
     ЭТО   Я  ГАРАНТИРУЮ!  -  выкрикнул   он  в   зал,  и  публика  ответила
тысячеголосым звериным ревом.
     Том взглянул  вверх: посланник  духа описывал круги под потолком  - как
всякая  обыкновенная  птица,  отчаянно  пытаясь  найти  выход из  замкнутого
пространства.
     "Осталось ли в тебе хоть что-нибудь от Дэла? - подумал Том. От бешеного
рева аудитории мозг  его был готов взорваться, разлететься на кусочки. - Или
Дэл потерян окончательно, необратимо превратившись в воробья?"
     Воробей тем временем присел немного отдохнуть на отопительную трубу под
самым потолком. Виднелась лишь его маленькая  головка, которой он  вертел из
стороны в сторону.
     - Ну, мы ждем, - поторопила троица.
     "Найди его, - послал мысленный импульс Том. - Найди Коллинза".
     - Если ты наконец не сделаешь выбор, - заявил трехголосый Херби Баттер,
- тебе придется присоединиться к публике, навечно стать одной из  ее частей,
каждая из которых по-своему важна, ибо дополняет целое.
     "Найди Коллинза!"
     - Твой воробей вовсе  не птица из  сказки, - сказал левый Херби Баттер.
Ему вторил средний:
     - Он обыкновенный блохастый воробей.
     И это было правдой, понял наконец Том. Их с Дэлом ангелы-хранители либо
крепко спали, либо бросили  своих подопечных на произвол  судьбы.  Посланник
духа больше  не  был посланником,  сознание  Дэла  покинуло  это  тщедушное,
напуганное до безумия птичье тельце.
     - Дэл! - отчаянно выкрикнул Том.
     - Один из сотен миллионов воробьев, только и  всего, - философски изрек
какой-то из трех магов.
     Воробышек,  покинув свою трубу, принялся кружить над головами зрителей,
чем  вызвал с их стороны  поток ругательств. Описав  очередную дугу, воробей
направился вдруг прямо к сцене. Сердце Тома остановилось на мгновение, кровь
застыла в жилах.  Птичка пролетела  по прямой над тремя фигурами  на  сцене,
развернулась в воздухе  и пролетела снова. Внезапно воробей  остановился, на
долю секунды завис над крайним левым магом и в  следующий миг спикировал ему
на колени. Том закричал:
     - Все, хватит! Улетай оттуда, сейчас он тебя...
     Не обращая на него  внимания, воробей устроился на колене левого мага и
что-то чирикнул.
     - Да,  леди  и  джентльмены, -  проговорил  Коллинз  под  маской  Херби
Баттера, - этот парнишка и в самом деле маг.
     Ладно, эту часть представления будем считать оконченной. - Наклонившись
вперед, он  нежно поднял  воробья  с  колена, и в тот  же миг  его  партнеры
растворились в  лучах  прожекторов, освещавших  сцену.  - Друзья мои, ручной
воробей  этого молодого человека  пожертвовал  жизнью,  чтобы  его  господин
поднялся еще на одну ступень.
     -  Это, что называется,  подставное лицо,  - шепнул кто-то  из  публики
позади  Тома.   -   Помяни   мое  слово,   спектакль  проходит   по  заранее
разработанному сценарию.
     Коллинз  поднялся  с совиного  трона и вытянул  вперед  правую  ладонь,
которая сжимала воробья.
     - Никаких подставок, леди и джентльмены, перед вами  - самая  настоящая
птица, вы все видели, как она  летала по залу. - Тон его был ласковым, почти
нежным. -  Что  же  это  за  птица,  друзья  мои?  Игрушка  этого  парнишки,
безмозглое создание или же посланник духа? Вы, вероятно, слышали не раз, как
волшебные птицы помогают  своим  хозяевам  отыскать  что-либо очень  важное,
утерянное как будто  безвозвратно, предсказывают им судьбу, как они разносят
добрую весть по всему свету, легко и свободно воспаряя над мирской суетой, -
так разве, леди и джентльмены, именно птицы не являются истинным воплощением
безграничного могущества магии?
     Он вытянул руку, разжал ладонь, и тут вдруг Дэл, словно его переполняла
чарующая  слух  песня,  выдал  такую   завораживающую  руладу,  на  которую,
казалось, не способен ни один воробей.
     О, Дэл, это ты, ты! И ты его не боишься!
     - Вот  видите, какая это необыкновенная птица! Разве  она не  заслужила
хотя бы маленького местечка в вечности?
     Волшебной красоты мелодия все лилась и лилась из клюва воробья.
     - Не прекраснее ли это любой скрипки?
     - ДА! - взревел зал.
     - Не прекраснее ли это всякой фортепианной или же органной музыки?
     - ДА-А-А!!!
     - Прекраснее. Я рад, леди и джентльмены, что  вы со мной согласны. Вы -
настоящие ценители. Песня птицы  сама по себе волшебство. Этот воробышек и в
самом деле посланник духа. И, уверяю вас, он может  исполнить любую  мелодию
по вашему желанию, хотя столь вульгарные трюки для него уже пройденный этап.
Итак,  леди  и джентльмены,  я хочу просить  вашего позволения придать этому
живому посланнику духа завершающий, безукоризненный своею цельностью облик.
     - Не-е-ет! - воскликнул Том, перекрывая рев зала.
     - Да! - улыбнулся ему Коллинз и выпустил птицу.
     Словно душа Дэла, выпущенная из клетки,  чарующая песня взмыла вверх, к
заоблачным высотам, на свободу, пронзая сердце Тома, переполняя его тем, что
напоследок хотел высказать его друг единственным доступным ему способом.
     Дэл приподнялся на дюйм над ладонью мага и...
     Нет,  нет,  нет - пожалуйста -  нет ...Замер, засветился  всеми цветами
радуги,  чудо-песня оборвалась на неимоверно высокой  ноте. Стеклянная птица
упала магу на ладонь.
     Дэл!
     -  Ты, мальчик мой, в Обители  Теней, - сказал Коллинз. - Ты - участник
представления, и никуда тебе отсюда не деться.
     Он наклонился  вперед,  и Том  шагнул ему навстречу,  в  страхе, что он
выронит  Дэла,  что  тот разлетится  на  мелкие кусочки  точно так  же,  как
разбитая   им  самим  вентнорская  сова.   Рев  публики  стих.  Том   увидел
приближающуюся  Розу; на лице ее  застыла маска ужаса, точно  она хотела ему
сказать:  "Все пропало, Том, я думала, что мы с  ним  справимся, но теперь я
вижу,  что ошиблась, и мы останемся здесь навечно". Дрожащими руками он взял
стеклянного воробья у Коллинза.
     -  А теперь сделай  соответствующий вывод,  - произнес  тот. - Надеюсь,
тебе уже ясно, что все кончено? Взгляни, зрители наши отправились по домам.
     Даже  не  глядя в зал, Том уже  знал,  что  ряды опустели, что  зрители
исчезли до следующего спектакля, а потом еще одного, и так до бесконечности.
     - Роза остается со мной, она моя, -  заявил Коллинз, - как, впрочем,  и
ты, хоть ты это пока не осознал.
     Огни погасли. Коллинз  притронулся к руке Тома, и фигурка воробья снова
засияла радугой.

Глава 29

     Волна  ослепляющей  боли  отшвырнула  Тома  и тут  же  схлынула. Спустя
мгновение он понял, что раны  его затянулись,  маг исцелил ладони. Когда его
пронзила боль, он выронил стеклянную фигурку, но та, цела и невредима, упала
на  ковровую  дорожку  перед  сце