тягиваясь из
зеркала, все заполняла  и заполняла собой и без того небольшое пространство.
Том так  и не решился перевести взгляд  вниз -  есть ли у чудовища  тело?  В
ужасе он отпрянул и наткнулся на Дэла. Зверская рожа,  подергиваясь, зависла
в воздухе.
     - Что,  в штаны наложил?  -  расхохотался Дэл. - Не  бойся,  оно сейчас
втянется обратно, в зеркало. Ничего себе трюк, да? Меня чуть удар не хватил,
когда я это в первый раз увидел.
     Он снова нажал на кнопку, и вдруг все прекратилось. Том опять  стоял  в
обыкновенной,  хотя  и очень маленькой ванной,  а в зеркале  отражалось  его
собственное лицо, только слегка побледневшее.
     - Дядя Коул зовет его Коллектором, - сообщил  Дэл. -  Понятия  не имею,
как эта штука делается, в чем тут секрет.
     Ладно, пойдем наверх, перекусим.
     - Коллектор... - эхом отозвался  еще  не  пришедший в себя Том. Так вот
что это такое, один из непонятных ему пунктов дядюшкиного листка-списка.

x x x

     Комнаты их, расположенные в  левом крыле, были, разумеется, без окон  и
тем не менее  достаточно светлые,  с современным "скандинавским" интерьером,
несколько  не  соответствующим  общему  стилю дома.  Они больше походили  на
номера  какого-нибудь  дорогого   мотеля.  Бело-кремовые  стены,  украшенные
абстрактными полотнами  ярких  и в  то  же время спокойных тонов,  аккуратно
убранные односпальные кровати, прикрытые голубыми плисовыми пледами, толстые
белые ковры, скрадывающие шаги.  В  просторных шкафах с белыми,  снабженными
жалюзи дверцами была уже развешана и сложена в стопки их одежда, а в глубине
виднелись  чемоданы.  У  стен  стояли  опять же  белые  письменные  столы  с
настольными  лампами. Комнаты соединялись  раздвижной деревянной  дверью.  У
Дэла был  еще  и обеденный стол, накрытый на двоих. Рядом с прикрытыми, чтоб
не  остывали,  блюдами  и большой  салатницей стоял хрустальный  кувшин,  до
половины наполненный красным вином.
     - Потрясающе! - воскликнул Том, учуяв запах стейка.
     Дэл  первым  уселся за стол, прикрыл колени салфеткой  и  наполнил  оба
бокала из кувшина.
     - Он дает тебе вино? - удивился Том.
     - Естественно. Ты разве еще не заметил, что  к спиртному  он  относится
очень даже положительно? Кроме того, по его мнению, ужин без вина - не ужин.
- Дэл, отхлебнув, улыбнулся. -  Неразбавленное... Когда я был  маленьким, он
обычно разбавлял.
     - Ну, на школу это уже никак не похоже, - заметил Том.
     Стейки еще были совсем теплыми,  кроваво-красными в середине  и  хорошо
прожаренными  на  угольях  по   краям.  Под  крышками  на  остальных  блюдах
обнаружились  внушительные  горки  шпината,  грибов   и  жареного  картофеля
по-французски. Том пригубил из своего бокала - чуть терпкий виноградный вкус
становился тем приятнее, чем дольше он держал вино во рту.
     - Так вот что значит хорошее вино, - задумчиво произнес он.
     -  Это "Марго",  -  пояснил Дэл,  усиленно  двигая челюстями. -  Он нам
предложил самое  лучшее,  потому  что это наша первая ночь  здесь. - Немного
помолчав, Дэл сказал:
     - А ведь он и в самом деле знал. Про свечи, например. Раньше я  не  был
уверен, но теперь вижу, что он знает все. Все, что за это время с нами было.
     - Так или иначе, ты наконец встретишь свою Розу Армстронг, - поддел его
Том.
     Дэл, слегка покраснев, от удовольствия сощурился.
     - Да, - сказал он, - лето обещает быть просто изумительным.
     Выйдя  из  комнаты  Дэла,  чтобы спуститься вниз,  они  остановились на
минутку у одного из больших  окон  в холле второго этажа.  Отсюда открывался
вид на бескрайние  лесные заросли,  среди которых там  и  сям яркими точками
светились фонари, а вдалеке виднелось ровное черное пространство - очевидно,
озеро. Том обратил  внимание на железные перила, спускавшиеся вниз по склону
позади дома. На противоположном берегу озера, уже почти на самом  горизонте,
тоже мерцали, словно китайские фонарики, малюсенькие огоньки.
     - Давай-ка вниз, пора уже, - поторопил его Дэл,  отходя от  окна. -  Ну
идем же, - повторил он, точно ему  не терпелось  попасть  на долгожданный  и
многообещающий званый вечер.
     Том  напоследок  выглянул  в  окно  и   замер,  увидев  первого  гостя,
пожаловавшего на эту вечеринку. Это был волк или какой-то  зверь, похожий на
волка. Он стоял в  круге света одного из фонарей, высунув язык и уставившись
на дом, словно позировал художнику. Некий зловещий знак или намек ощущался в
этой нереальной картине.
     - Ого! - только и выговорил Том.
     -  Ты  идешь? -  уже  с  лестницы окликнул  его Дэл. -  Мы  же  обещали
спуститься в Малый театр.
     - Иду-иду! - отозвался Том.
     Волка  уже  не  было. А  был  ли он  там  вообще, не очередная  ли  это
мистификация? И разве водятся волки в Вермонте?
     На  верхней  площадке  лестницы  Том  отметил про себя,  что внутреннее
устройство дома гораздо  сложнее, чем ему  вначале  представлялось. Так,  он
увидел  старомодную вращающуюся дверь,  за ней  - темный тамбур,  в  глубине
которого вырисовывались контуры еще одной, высокой, двери.
     - А там что? - поинтересовался он.
     - Дядина комната, - ответил Дэл. - Идем же наконец!
     На  первом этаже они  прошли через  гостиную,  где  на столе между двух
диванов светилась одинокая лампа, оттуда проследовали  в  кухню,  похожую на
корабельный  камбуз,  после  чего   Дэл  распахнул  очередную   дверь  -  по
предположению  Тома, ведущую наружу.  В действительности  же за ней открылся
застланный темно-коричневой ковровой дорожкой "гостиничный" коридор. От него
в самом начале отходил  еще один, ведущий в тыльную часть  главного здания и
упирающийся в мощную деревянную дверь с перекрещенными стальными пластинами,
такую же внушительную, как в кабинете Лейкера Брума.
     - Что там, за той дверью? - не преминул спросить Том.
     - Понятия не имею. Туда он меня ни разу не пускал.
     Дэл  зашагал по  темно-коричневому  коридору, пока они  не  уперлись  в
тупик. Небольшая ниша освещалась лампочкой, вмонтированной прямо  в потолок.
В  глубине  ниши  обнаружилась   черная  дверь  с  бронзовой  табличкой  без
каких-либо надписей. Дэл бросил взгляд на часы.
     - Черт, еще ждать целую минуту...
     "Интересно, - думал Том, - какой теперь будет сюрприз?
     Что там - кабинет, такой же, как у Змеюки Лейкера, или классная комната
с окнами, выходящими на бульвар Санта-Роза?"
     Однако за дверью  оказалось нечто вроде игрушечного  театрального зала,
тесно заставленного рядами кресел, которых было,  вероятно, с полсотни. Хотя
все они были пустыми,  зальчик производил впечатление переполненного. Спустя
мгновение  Том  понял  почему:  стены  покрывала  весьма  странная  роспись,
изображавшая множество зрителей в креслах.
     Люди  словно наблюдали за происходящим  на сцене с восхищенными лицами.
Некоторые  потягивали  через соломинку напиток  из  высокого  бокала, кто-то
вскрывал    обертку    шоколадки...    Было    в    этих    фресках    нечто
гротескно-фантастическое, но что именно,  понять Том не успел:  Дэл  потянул
его к первому ряду.
     - Потрясающе, - сказал он.
     Перед  коричневым  бархатным  занавесом  на  миниатюрной  сцене  стояли
полированный стол и кресло-качалка.  Том обернулся, вглядываясь в роспись на
стенах,  силясь  рассмотреть  то, что минутой  раньше  поймал  краем  глаза.
Впрочем, особых  усилий не потребовалось:  несколькими  рядами позади и чуть
сбоку  от человека с бокалом и  соломинкой  сидел в черном костюме Коллектор
собственной  персоной,   подавшись  всем  телом   вперед,  к   сцене,  точно
поглощенный зрелищем. Внезапно Тома  поразило неуловимое прежде,  но  теперь
очевидное сходство этого страшилища со Скелетом Ридпэтом.
     За мгновение до того, как из-за занавеса послышался скрип двери, взгляд
его  поймал  еще  одну  поразительную картину:  чуть  поодаль от  Коллектора
расположилась  группа людей в элегантных, хоть  и  давным-давно вышедших  из
моды костюмах, с аккуратными бородками и длинными сигарами...
     Дэл толкнул его локтем под ребра, и  Том повернулся  к сцене  как раз в
тот  момент,  когда   Коул  Коллинз,   раздвинув   занавес,   усаживался   в
кресло-качалку. Его выразительные голубые глаза остекленели, однако на щеках
играл   легкий  румянец.   Маг  поменял  пиджак  на  темно-зеленый  пуловер,
однозначно сочетавшийся с красно-зеленым шарфом на шее.
     Улыбнувшись, он заговорил так, будто обращался  к полному залу,  и  Том
ощутил присутствие вокруг внезапно оживших фигур.
     -  Маг  и  публика...  -  проговорил   дядя  Дэла   с  видом  человека,
собирающегося раскрыть великую тайну. - Их взаимоотношения, несомненно, дают
пищу для размышлений.
     Каковы  они? Такие же, как  между  актером и  теми, кто пришел в театр,
желая  развлечься?   Или  между  спортсменом  и  болельщиками,   которым  он
демонстрирует физические возможности  человека? Нет, эти  отношения -  иные,
хотя,  конечно,  что-то из упомянутых мною примеров в  них присутствует. - С
лица  Коула  Коллинза  не  сходила  улыбка.  -  Разница  в том, что  публика
изначально  настроена  против мага,  зная  заранее,  что тот  собирается  ее
дурачить.
     "Нет, это же совершенно невероятно, - подумал Том. - Они сошли с поезда
в Нью-Йорке, кроме  того, это персонажи совсем из другой оперы. А что общего
может  иметь  Скелет  с  тем  отвратительно-карикатурным плодом  воображения
дядюшки Дэла?"
     -  Задача  мага, -  продолжал  тот,  -  доставить публике удовольствие,
принимая  во внимание,  что каждый  тупица, каждый  алкаш,  каждый премудрый
скептик, каждый сомневающийся  - из которых и  состоит публика - будет лезть
из кожи вон, стремясь разоблачить "обман" и тем самым унизить мага.
     Том  сделал над  собой  усилие, стараясь смотреть только  на сцену.  Он
никак не мог избавиться от ощущения, что мистер Пит  и все остальные - живые
люди, которые дышат, двигаются, ерзают в своих креслах.
     - Маг - это  главнокомандующий армией, сплошь состоящей из дезертиров и
предателей. Чтобы  удержать эту армию от  полного развала,  он обязан  любым
путем поднять  ее моральный дух, обхаживая и запугивая, забавляя,  приводя в
изумление,  распоряжаясь и  приказывая, -  только тогда  он  сможет  всецело
подчинить себе солдат.
     Том, как бы ни был он напряжен, почувствовал все нарастающую усталость.
От выпитого вина и от разглагольствований Коллинза неудержимо клонило в сон.
     А  Коллинз  обращался  теперь  прямо  к  нему. Его  улыбка  стала  чуть
натянутой.
     -  Я хочу сказать вам, что  тот, кто всерьез занимается  магией,  - и в
этом  состоит одна из величайших  ее  тайн, - сознательно вступает  на путь,
ведущий к самоуничтожению.
     Чем  глубже вы  проникнетесь  этой  историей, тем дальше продвинетесь в
своем  искусстве. Учтите, магия сама  по себе лишена смысла, к ней прибегают
лишь для  достижения  двух  целей:  во-первых,  внушать  страх, и во-вторых,
осуществлять  самые  сокровенные  мечты,  в  том числе и подсознательные,  о
которых невозможно даже помышлять. Я все сказал.
     Он одарил Тома ослепительной улыбкой.
     - Хотел бы  ты  научиться летать? - вдруг спросил  он. - Воспарить  над
землей, а?
     - Вы назвали нас птицами,  - заметил  Том, при этом  у него  впервые за
долгое время мелькнула мысль о сове из Вентнора.
     Коллинз кивнул.
     - А не боишься?
     - Боюсь, - сознался Том, с огромным усилием подавляя зевок.
     - В  таком случае  ты не  имеешь ни  малейшего понятия о том, что такое
магия, - изрек Коллинз.
     "Господи,  - подумал Том, - неужели мне придется с этим психом провести
все лето?"
     - Но это ничего, научишься, - "успокоил" его дядя Коул. -  Ты - мальчик
уникальный, Том Фланаген,  я понял это  сразу, как только о тебе услышал.  У
тебя особый  дар, поэтому ты сможешь почерпнуть в Обители Теней все, что она
тебе  предложит. Кроме  того,  по  возрасту  ты  подходишь просто  идеально.
Идеально!
     Холодными, точно  кусочки мрамора, глазами он смотрел то на Тома, то на
Дэла.
     -  Вы   даже  не  подозреваете,  какие  вам   тут  будут  предоставлены
возможности. Завидую я вам: за то, что вам обоим идет в руки само, я  в свое
время с охотой отдал бы  на  отсечение собственные  руки,  простите меня  за
маленький каламбур...  А  сейчас  несколько,  так сказать,  основополагающих
правил. Вы все запомнили, что я вам только что сказал? Все поняли?
     Мальчики одновременно кивнули.
     - Так,  сейчас посмотрим. Маг -  главнокомандующий армией, состоящей из
кого?
     - Из предателей, - ответил Дэл.
     Теперь возбужденные, затуманенные алкоголем глаза мага уперлись в Тома.
     -  Итак,  основополагающие  правила,  которые  необходимо  в  этом доме
соблюдать. Ты видел деревянную дверь в конце бокового коридора по пути сюда?
     Том кивнул.
     - Открывать ее запрещено. Ты можешь совершенно свободно гулять где тебе
вздумается, за исключением двух мест: помещения за той дверью и моей комнаты
наверху, за вращающейся дверью. Это относится и к тебе Дэл. Все ясно?
     Том с Дэлом кивнули еще раз.
     - Так, будем считать, что правило номер один  вы усвоили. В этом  зале,
который я называю Малым театром, мы  займемся, так сказать, работой в тесном
контакте: трюками с картами и с  монетами, а завтра, Том, ты увидишь Большой
театр  иллюзий.  Там  ты  научишься  летать,  но  только  при  условии,  что
доверишься мне целиком и полностью. - Вдруг он спросил:
     - Ведь твой отец умер, да?
     - Умер, - чуть слышно ответил Том.
     - В таком случае на это лето я стану твоим отцом, и это - правило номер
два.  В  этом доме распоряжаюсь я. Если я  тебе запрещаю выходить на  улицу,
значит, ты сидишь дома.
     И ты, Дэл, тоже.  Если я велю вам оставаться в своих комнатах,  значит,
так  тому и быть.  Уверяю  вас, все мои приказы  и  правила имеют  под собой
веские причины. Это понятно?
     Вопросы есть?
     Дэл точно окаменел.. Том же, не выдержав, спросил:
     - Скажите, а волки водятся в Вермонте? Вы лично видели хотя бы одного?
     Коллинз почесал голову.
     - Ну конечно нет, - ответил он, однако хитровато подмигнул, откинувшись
в своем кресле-качалке. - А знаете ли вы  историю про то, с чего  начинаются
все истории?
     Мальчики пожали плечами.  Внезапно Том почувствовал острую  неприязнь к
этому  человеку. Он  не желал, чтобы тот ему заменял отца, все  его истории,
конечно,  изначально  лживы, да и вообще, от него самого и от всего, что его
окружало, исходила какая-то неясная угроза.
     - История эта, - начал  Коллинз,  поправляя  шарф,  -  рассказывает  об
измене, точнее, могла  бы рассказывать. А могла бы - и о разрушительной сути
магии, о том, как эта суть постепенно проявляется. Так что понимайте ее, как
вам больше нравится.

Глава 4

"ШКАТУЛКА И КЛЮЧИК"

     - Давным-давно в одной северной стране, где снег лежит восемь месяцев в
году, в маленьком деревянном домике у подножия  высокого  холма  жили вдвоем
мальчик и его мама.
     Были   они  неприхотливы,  жизнь  вели  скромную,  занимались  обычными
домашними делами: заготавливали дрова, солили мясо - такая работа никогда не
кончается. Мальчик, почти  совсем лишенный обыкновенных детских радостей, не
унывал.  Времени на это просто не было:  он усердно помогал маме убираться в
доме, топить печь, натирать полы воском, ухаживать за скотом. Жизнь их так и
текла  -  размеренно, согласно  раз  и навсегда  заведенному распорядку,  по
которому каждое  их действие,  каждое испытываемое  ими ощущение подчинялось
конкретной цели и было в полном согласии с другими поступками и ощущениями.
     Однажды  мама разрешила  мальчику поиграть  на  улице в снегу, пока она
будет готовить. По моему разумению,  она просто не хотела, чтобы  он путался
под  ногами и клянчил  попробовать то  одно,  то  другое. Она надела на него
самую теплую одежду: толстый свитер,  двойные носки, валенки,  длинное синее
пальто и шерстяную вязаную шапку - и велела быть дома ровно через час.
     - Можно мне забраться на холм? - спросил мальчик.
     - Хоть  на самый верх,  - ответила мама, -  главное, чтобы  ты  мне дал
спокойно приготовить еду. Но через час возвращайся.
     Мальчик обожал  взбираться на холм, хотя иногда мама ему это запрещала,
боясь диких  зверей. С вершины была прекрасно виден не  только  их домишко с
печной трубой и  мерзлыми стеклами окон, но и обширная северная  долина, где
темные пихты торчали прямо из сугробов.
     Ему потребовалось добрых полчаса, чтобы добраться до  вершины. С  одной
стороны   перед   ним   выстроилась   цепь   одинаковых   холмов,   уходящая
далеко-далеко, в северное  безмолвие, с другой раскинулась долина, где стоял
их домик,  похожий сейчас  на игрушечный. Из трубы  валил  дым,  в  кухонном
окошке мелькала  мама:  она с кастрюлями и  сковородками в руках сновала  от
плиты к  столу и обратно.  Он  казался  таким теплым и уютным,  этот домик с
клубящимся из трубы дымом и женщиной, хлопочущей на кухне.
     Мальчик решил  немного покопаться  в  снегу,  быть может,  построить на
вершине снежную крепость. Время  от времени  он отрывался от своего занятия,
чтобы взглянуть на уютный  домик и на маму. Вдруг  он понял,  что времени на
игру почти не  осталось. Еще раз посмотрев  на дом,  он слепил  уже  мокрыми
варежками еще несколько снежков.
     Настало время  спускаться.  Дым  из трубы уже не поднимался  столбом, а
вился завитками.
     Внезапно он услышал прямо у себя в голове чей-то голос:
     Слепи еще снежок.
     Бросив снова взгляд на дом, он глубоко копнул рукой снег.
     И тут пальцы его наткнулись  на что-то  твердое, гладкое и холодное как
лед, а  может, и еще холоднее.  Оглянувшись  на дом, он  разглядел, как мама
вытаскивает  из печки горячие  пирожки, потом перевел взгляд вниз, в вырытую
им ямку, и принялся разгребать снег вокруг обнаруженного предмета.
     Это  была  шкатулка, серебряная шкатулка,  такая холодная, что  пальцам
стало больно даже в  варежках. А  тот  же голос произнес: Раз есть шкатулка,
должен быть и ключик.
     В который раз он посмотрел на свой  уютный, теплый дом. Дымок из  трубы
вился уже еле-еле, а мама то и дело поглядывала в окно. Он  пальцами смахнул
тонкий слой снега  со дна углубления  и тут же нащупал  маленький серебряный
ключик.
     Раз есть ключик, должен быть замок, - сказал голос.
     Он повертел  в  руках  холодную  серебряную  шкатулку и  наконец увидел
замок, хитроумно замаскированный в орнаменте из тонких завитков под выступом
крышки. Еще раз посмотрел  на  дом: мама стояла  у окна  и вытирала  руки  о
фартук. И он вставил ключик в замочную скважину.
     Замок щелкнул.
     В последний раз он посмотрел на свой, такой родной, маленький мирок, на
дом, на маму в окне. Потом он приоткрыл крышку шкатулки...
     Коулмен  Коллинз прервал рассказ и  вдруг быстрым движением воздел руки
ладонями вверх.
     -   Вот   так  -  со  случайно  обнаруженной  и  неосторожно   открытой
таинственной   шкатулки   -   начинаются   почти  все  сказки  и   волшебные
повествования, какие  только знает  человечество. И  все герои этих сказок -
принцессы и  принцы,  колдуны и волшебники, эльфы  и тролли, лисицы и волки,
ведьмы и лешие, короли и  дровосеки, и даже  маленькая  красавица  в красной
шапочке  -  все они  предстали  на  мгновение перед зачарованным  мальчиком,
прежде чем внезапный порыв ветра разнес их в разные стороны.
     Загадочно  улыбаясь, он опустил  руки. На  секунду Тому показалось, что
маг пьян  как сапожник,  однако его отчетливый  голос пробуждал от дремоты и
продолжал эхом звучать в мозгу, даже когда он на минуту умолк.
     -  Я часто  задумываюсь,  что  же произошло  потом, что  натворил  этот
некстати поднявшийся ветер. А  ведь он  все перемешал: короли превратились в
эльфов  и троллей, у принцев и  принцесс  выросли  волчьи и лисьи головы,  а
девочка в красной шапочке стала ведьмой... - Он решительно поднялся. - Вот