а за другой срывались
стремительные  кружащиеся  тени,  серые,   словно   предвечерний   сумрак.
Отдал„нно напоминая  не  то  звериные,  не  то  человеческие  черепа,  они
закружились в безумной пляске, волоча за собой длинные  шлейфы  сероватого
дыма.
    Земля  полна  мертвецами.  Где  теперь  густые  леса,  некогда  шумели
многолюдные города. По непроходимым ныне чащобам тянулись дороги и тракты;
стояли постоялые дворы, храмы и - кладбища, Конечно, Фесс  и  не  думал  о
том, чтобы вызвать неупокоенных - для этого его Силе нужно было зацепиться
хоть  за  что-то  материальное.  Материального  ничего  не  нашлось  -  но
призраки, ужас, на века переживший тех, кто его испытал в  свой  последний
час, - этот ужас вс„ ещ„ жил. И он охотно ответил на призыв.
    Мгновение спустя из зарослей  раздались  отчаянные  вопли.  Призрачные
зубы впились в незащищ„нную холодным железом плоть. Фесс  живо  представил
себе, как стрелки роняют свои арбалеты, падают, отчаянно катаясь по  земле
в тщетных усилиях отодрать от себя намертво впившихся невидимых тварей.
    Отцы-экзекуторы  не  замедлили  с  ответом  -   видно,   имели   время
приготовиться. Их удар был страшен  -  Фессу  он  показался  слепяще-белым
вихрем,  огненным  плащом,  скрывавшим  совершенно  ужасную  и  смертельно
враждебную некромантии сущность. Неясыть ощущал колебания земли под шагами
созданного волшебством инквизиторов существа.
    Под ним отчаянно затрепыхалась Атлика, охваченная слепым ужасом.  Этот
ужас удесятерил е„ силы, она играючи  отбросила  Фесса  в  сторону,  слепо
метнулась впер„д...
    Фесс уронил голову в ладони, заскрежетал зубами.  Погибла,  дурочка...
Чувствуя, что ещ„ немного - и его собственные глаза лопнут, не  выдерживая
напряжения борющихся воль, он вс„ же заставил себя влить ещ„ толику Силы в
начавшее слабеть заклятие, подгоняя своих серых коршунов дальше и  дальше,
туда, за линию солдат, стрелков Лесных Кантонов,  туда,  где  стояли  сами
отцы-экзекуторы, очевидно, чувствуя себя в полной безопасности.
    Неясыть трясся, как в жестокой  лихорадке,  -  несущийся  сквозь  него
водопад свирепой Силы мял и  рвал  каждый  фибр  его  собственной  души  -
освободив древний страх, он должен был сейчас поддерживать  его  и  питать
каждый миг.
    Однако усилия были не напрасны - из глубины леса доносились  крики.  И
уже не летели стрелы. Фесс с трудом поднял голову - гном бессильно  сидел,
привалившись к стене, и стрела торчала у него не только из плеча, но и  из
груди - прямо под правой ключицей. Глаза Сугутора закатились, топор  выпал
из разжавшихся пальцев. Атлики видно не было, а вот Прадд был цел„хонек  -
орк, как всегда, вс„ рассчитал точно и сейчас  оказался  прямо  за  спиной
выскочивших из зарослей тр„х алебардистов в серых кирасах на„мников. Издав
боевой рык, Прадд взмахнул собственным  топором,  ловко  перерубив  древко
одной из алебард.
    "Надо встать, - внезапно вяло  и  отстран„нно  подумал  Фесс.  -  Надо
встать, помочь орку, вдво„м мы продержимся, продержимся, потому что  шагов
созданного магией экзекуторов существа я уже не  слышу.  Сейчас...  сейчас
встану. Почему это земля так сильно качается ? Почему меня не держат  ноги
? Почему вс„ плыв„т перед глазами? Отдача... отдача  от  заклятия?  Или...
нет... не могу..."
    Шатаясь, Неясыть сделал три  или  четыре  шага,  одновременно  пытаясь
поднять для боя свой посох. Куда там - он едва удерживался на ногах. И как
бы со стороны, точно зритель в цирке на гладиаторских боях, он видел,  что
Прадд рассек-таки топором одну из серых кирас и в тот же миг  другой  воин
ловко опустил тупой обух своего оружия на незащищ„нный затылок орка. Прадд
взмахнул руками, роняя оружие, и упал.
    "Конец, - вяло подумал Неясыть. - Я даже испугаться не могу - заклятие
отняло все силы. Что там творится,  в  зарослях?  Неважно...  сейчас  меня
убьют. Или возьмут в плен?..  Проклятие,  им  это  будет  совсем  нетрудно
сделать. Идти... идти, не падать. Алебардисты... двое... поворачиваются ко
мне... замирают, рты широко разинуты, глаза лезут  на  лбы...  что  это  с
ними?"
    Фесс сделал ещ„ один шаг. На большее сил уже не было.  Где-то  в  лесу
ещ„ крутилось, описывая вс„ уширяющиеся  круги  бесконечной  спирали,  его
заклинание, без труда находя себе вс„ новые и новые жертвы. Сила все текла
и текла, и Неясыть уже не смог бы остановить  е„  поток,  даже  если  б  и
захотел. Он поздно осознал, что гнев зав„л его  слишком  далеко,  заклятие
стало "саморазогревающимся", оно поддерживало уже само„ себя - правда, при
этом сам создавший такое заклинание маг неизбежно должен был погибнуть  от
истощения всех сил. "Пусть", - подумал Фесс. Алебардисты медленно пятились
к лесу, выставив перед собой  оружие;  на  лицах  был  написан  неодолимый
животный ужас. Прадд и гном лежали неподвижно.
    "Надо что-то делать, - подумал Фесс.  Снизу,  от  живота,  поднималась
вверх тупая ноющая боль, - Это конец. Я убиваю себя сам. Не знаю,  сколько
инквизиторов полегло сегодня, но даже сейчас я чувствую, как они  умирают,
как мой гнев, обретший плоть, рв„т и раздирает их  на  части,  и  как  они
гибнут, не в силах отбить эту атаку, - потому что, если маг  умирает,  его
последнее заклятие остановить очень  трудно,  почти  невозможно;  конечно,
окажись здесь милорд ректор или  чародейка  Мегана  -  они  бы,  наверное,
придумали, что делать.  Но  экзекуторы  только  смогли  создать  какого-то
своего убийцу... святого убийцу... а на большее их уже  не  хватило.  Надо
было думать о том, как спасать собственные шкуры... Эй, вы, с  алебардами!
Вы же видите, что  я  еле  стою!  Не  удирайте,  как  трусы,  идите  сюда,
сразимся, и я умру, как подобает мужчине, от честной стали в честном  бою,
а не испущу дух, корчась на дыбе и воя от непереносимой  боли!  Сражайтесь
же, проклятие на весь ваш род, сражайтесь!.."
    Наверное, он выкрикивал  это  вслух  -  потому  что  солдаты  внезапно
истошно заверещали, побросав свои алебарды, и  пустились  наут„к  с  такой
быстротой, что нечего было и думать гнаться за ними.
    "Ну, вот и вс„, - сказала ласковая Тьма. - Теперь ты мой. Приди же  ко
мне, тебе больше нечего делать в этом мире, он отверг  тебя,  и  только  я
теперь могу тебе помочь..."
    "Помочь? Нет,  я  помогу  себе  сам,  -  словно  заклинание,  принялся
твердить в ответ Фесс. - Я не уйду, мне ещ„ рано уходить, ты  не  получишь
меня, ты слышишь - не получишь!"
    "Я вовсе не хочу тебя получать, - мягко возразила Тьма. - Ты не  вещь.
Ко мне приходят по доброй воле. Ты путаешь меня  со  смертью,  бедный  мой
маг, ты очень хорошо научился убивать моим именем, а вот спасать - нет, не
умеешь, да и что ж поделать,  как-никак  ускоренный  выпуск,  что  с  тебя
возьм„шь... Посмотри, твои друзья лежат убитые или умирая от ран, а  ты  -
ты вместо того, чтобы им помочь, отчего-то вздумал умирать сам! Но  ты  же
держал в руках наследство Салладорца, ты смог увидеть  его  Великие  Руны,
запечатлевшие величайшее заклятие из всех, когда-либо сплет„нных смертным;
ты сможешь пройти его пут„м, сейчас или никогда, ну, ид„м же!  Ты  станешь
мною, ты станешь куда больше, чем просто Бог, - ты будешь всюду, всевидящ,
всезнающ, всепроникающ..."
    "Быть всюду - это значит быть нигде,  -  задыхаясь,  подумал  в  ответ
Неясыть. - Нет, Тьма, я ношу твои  цвета,  я  пользуюсь  твоей  без  толку
пропадающей Силой - но идти в тебя мне ещ„ рано. У меня есть дело  в  этом
мире!.."
    "А... - неожиданно понимающе откликнулась Тьма, -  ты  имеешь  в  виду
Мечи? Но ты хотя бы понимаешь, кто просил тебя отыскать их?"
    "Какая разница? - Фесс  вполне  натурально  пожал  плечами,  словно  и
впрямь обращаясь к невидимому собеседнику. - Какая разница кто? Мне ведь и
впрямь надо их отыскать".
    "Зачем?" - удивилась Тьма.
    "Разве обязательно точно знать, зачем ты делаешь то или это?"
    "Хорошо, - неожиданно уступила Тьма. - Ты  нравишься  мне...  ты  меня
забавляешь. Когда являешься всеведущей, всепроникающей  и  вездесущей,  то
волей-неволей начинаешь сама выдумывать себе границы,  которые  стараешься
не переступать - чтобы собственное сознание не распалось,  чтобы  осталось
способным понять вас, чудаков-смертных. Хорошо, Неясыть.  Я  разорву  тво„
заклинание. Но помни - второй раз ты  отправишься  прямиком  ко  мне.  Мне
неинтересно делать что-то дважды. Один раз я тебе помогу, но..."
    "Благодарю тебя, Тьма", - успел он сказать, прежде  чем  тянущая  боль
исчезла и взор его прояснился.
    Смертоносное заклинание, гибельное и для врагов, и  для  него  самого,
разжало свои клыки.
    Тяжело дыша. Фесс привалился плечом к стволу, В правой  руке  оказался
зажат меч; так, надо вытаскивать орка и гнома, пока не поздно...
    Однако он не успел сделать лаже шага. Затрещали ветви; с  трех  сторон
показались  враги  -  алебардисты  вперемежку  со  стрелками  и   немногие
уцелевшие инквизиторы. Серые плащи и серые кирасы;  наклон„нные  алебарды;
лица людей казались безумными -  столкнулись  ужас  перед  некромантией  и
страх перед Святой Инквизицией. Последний победил.
    Фессу оставалось одно -  бежать.  И-о  чудо!  -  только  что  он  едва
удерживался на ногах, сейчас же каждый мускул  трепетал,  готовый  к  бою.
Прощальный подарок. Тьмы.
    Он ринулся напролом через заросли - не вытащить друзей,  так  хотя  бы
увести от них погоню. Если, конечно, они ещ„ живы... Раны гнома на  первый
взгляд не казались смертельными, да и  Прадд  был,  скорее  всего,  просто
оглуш„н.
    Его трюк вполне удался.  Стрелки  послали  ему  вслед  дружный  ливень
арбалетных болтов - Фесса не задело только чудом. Инквизиторы вновь начали
чудить что-то с волшбой; но это ничего, авось не успеют, да и не  нацелить
им заклятие как следует!
    Фесс мчался сквозь лес, точно  уходящий  от  облавы  волк-одиночка.  В
правой руке меч, в левой - посох. Хорошо ещ„, что не сиял заплечный  мешок
- сохранились книги, амулеты, эликсиры...
    Первоначальный план охоты  рухнул,  Фессу  не  надо  было  прорываться
сквозь кольцо -  его  просто  гнали  впер„д,  и  вс„  дело  заключалось  в
быстроте. А этим тяжеловооруж„нные пешцы Лесных Кантонов  похвастаться  не
могли. Мало-помалу они стали отставать;  дольше  держалась  л„гкая  стража
Святой Инквизиции; но мало-помалу след Фесса потеряли и они.
    ...Он уже чувствовал,  что  вырвался  из  западни,  но  о  том,  чтобы
остановиться, и речи быть не могло.
    Фесс ш„л и ш„л, ш„л обратно,  на  запад  -  прорываться  одному  через
перевалы  Железного   Хребта   могло   оказаться   чистым   самоубийством.
Отцы-инквизиторы, оказывается, вовсе даже не дураки. Каким-то образом  они
выследили его и спутников; неужто он был прав и Наследство  Салладорца  на
самом деле притягивает Святую Инквизицию, как м„д - мух?
    В таком случае оставалось только попросить Тьму послать Атлике быструю
и л„гкую смерть от меткой стрелы.
 
                                                                   ГЛАВА 8  
                                                            СУДЬБА АРВЕСТА
 
    Горька судьба клятого одиночки, обреч„нного мерить  все  дороги  этого
мира собственными шагами, не имеющего ни огня, ни угла, но ещ„ горше  доля
того, кто, познав одиночество, обр„л товарищей - и  потерял  всех  в  один
момент,
    Оторвавшись от погони, Фесс сделал широкую петлю по предгорным  лесам,
отыскивая правильное направление каким-то диким, нечеловеческим чуть„м. Он
ничего не ел - все припасы остались у гнома и орка, однако  совершенно  не
чувствовал голода. Тело словно бы понимало, что пришла пора  показать,  на
что оно способно.
    После двух дней блужданий Неясыть добрался до  места  схватки.  Следов
осталось предостаточно. На„мники, несмотря на свой железный, казалось  бы,
обычай, не вынесли всех своих,  настолько,  как  видно,  страшились  этого
проклятого места.  Осталось  немало  оружия,  Фесс  подобрал  себе  добрый
клинок, куда лучше того, что оказался в его руке во время боя, с одного из
м„ртвых снял добрую кольчугу. Нашлась  и  пара  кинжалов,  а  в  брошенных
ранцах - немного  засохшего  хлеба  и  копч„ного  мяса.  Фляжки  оказались
наполнены вином. Нашлись и деньги - немало. Великий грех перед  Спасителем
- подбирать оставшееся на смертном ноле, но тут уж не  до  совести.  Да  и
вещи эти м„ртвым уже никогда  не  понадобятся.  Фесс  долго  примерялся  к
арбалетам, но потом вс„ же решил не брать - тяжело.
    Разумеется, никаких следов  Прадда,  Сугутора  или  Атлики.  Бессильно
оказалось даже волшебство. Они пропали, канули, точно брошенные  в  т„мную
воду камни - даже круги не пошли.
    Что делает человек, потерявший спутников? Возвращается туда, где,  как
ему думается, друзья могут ждать его. А таким местом был только Арвест.
    Сперва это показалось Неясыти чистым безумием. Их  наверняка  ищут  на
всех  углах.  Стража  предупреждена,  на„мники  Лесных  Кантонов  славятся
спаянностью и за своих м„ртвых всегда мстят неотвратимо и свирепо, так что
рассчитывать на ротозейство или попустительство стражников не  приходится.
Да и хозяин "Ражего кота" его, Фесса, до смерти теперь не забудет!
    И вс„-таки он возвращался в Арвест. Нечего было зря тешить себя пустой
надеждой - едва ли орку и гному удалось ускользнуть от Инквизиции.  Прийти
в себя, уврачевать раны, скрыться... нет, на такое рассчитывать нечего. Их
почти наверняка надо искать в городе - и желательно побыстрее,  пока  всех
троих, вместе с Атликой, не сожгли на медленном огне.
    Неясыть пробирался на запад, не имея пока и малейшего понятия, как  он
окажется в Арвесте. Через сточные тоннели хорошо  убегать  из  города,  но
отнюдь не наоборот.
    ...Когда  леса  остались  позади  и  внизу,   под   холмом,   пролегла
коричневатая лента широкого тракта, Неясыть  остановился.  Идти  дальше  с
посохом некроманта - вс„ равно что  громко  кричать  "вот  он  я,  держите
меня!". Недолго  думая,  Фесс  закопал  посох  под  приметным  раздвоенным
деревом. Если судьба мне улыбн„тся, я вернусь, посулился он. А если нет...
что ж, лежи тогда здесь, отдыхай, мои верный  товарищ.  Ты  не  долго  мне
служил, но не подвел ни разу.
    Мысленно простившись  с  посохом,  Фесс  надел  кольчугу  под  куртку,
постарался получше спрятать оружие  и  бодрой  походкой  вышел  на  тракт,
выждав момент, когда на дороге никого не оказалось.
    Без  посоха  и  плаща,  с  хорошим  оружием  он  вполне  сош„л  бы  за
странствующего на„мника, продающего свой меч,  каких  немало  хаживало  по
дорогам и Семиградья, и Империи, и Мекампа. Время, когда за оружие  должен
был браться каждый от мала до велика, спасая  себя  и  род  от  полного  и
поголовного  истребления,  давно  прошло.  Великие  вторжения  с   востока
навсегда остались только в пропитанных кровью и пропахших дымом  хрониках.
Пришла пора малых войн, когда стало возможно с малой, но хорошо  обученной
армией творить большие дела. Пришла пора наемников.
    Неясыть сейчас горько  сожалел,  что  от  его  былого  боевого  умения
остались лишь жалкие остатки. Он по-прежнему был неплох... по меркам этого
мира, но - не более, чем неплох. И выйти в одиночку против шестерых он  бы
не дерзнул.
    В душе человеческой нет места двум настоящим  талантам.  Кто  придумал
эго жестокое и глупое правило? В эти минуты Фессу как  никогда  захотелось
целиком и полностью стать воином. Чтобы жестокая боль отдачи  не  обращала
его в человека, беззащитного в ближнем, самом  страшном  бою,  когда  дело
доходит до рукопашной!
    Несмотря на пустой желудок, он ш„л  быстро.  Слишком  уж  живо  стояло
перед глазами это видение - гном, привязанный к реш„тке, под  которой  уже
алеют угли...
    Чем ближе к Арвесту, тем оживл„ннее  становился  тракт.  Фесс  обогнал
длинный  обоз,  запряж„нный  медлительными  волами,  его   самого   обошли
несколько всадников в т„мных плащах, украшенных гербом купеческого города.
Последний неожиданно придержал коня, поворачиваясь к Неясыти.
    - В город ид„шь,  воин?  -  дружелюбно  спросил  наездник,  высокий  и
т„мноусый. По выговору в н„м без труда можно было распознать мекампца.
    - Иду, куда дорога вед„т, - осторожно ответил  Фесс.  Не  следовало  с
готовностью отвечать на вопросы первого встречного.
    - Да ты не чинись, - усмехнулся длинноусый,  -  Ежели  тебя  дорога  в
Арвест привед„т, не пожалеешь! Город ныне свой собственный полк  нанимает,
чтоб, значит, не только парни из Кантонов его охраняли.  А  то,  не  ров„н
час... Так что давай, ступай прямо, никуда  не  сворачивая.  В  воротах  у
стражников спроси, как кордегардию найти. Они покажут.
    - И что? - осторожно поинтересовался Неясыть. - Жалованье  там  какое?
Да и что за нужда возникла?
    -Жалованье славное. -  уверил  его  усатый.  -  Спросят,  кто  послал,
скажешь - Келем Усатый. Что, подходящее прозвище?
    - Ты вербовщик, почтенный Келем? - в упор  спросил  Неясыть.  Конечно,
так  говорить  не  полагалось,  сперва  надо  было  завести  разговор   на
околичностях и только потом осторожными нам„ками выяснить всю правду.
    - Угу, - кивнул Келем. - А что тут такого? Ты ж  из  настоящих,  сразу
видно. А для настоящих солдат удачи хороший вербовщик что мама родная. Мне
ж ни подпаивать вас, ни лгать вам не  надо...  Сами  вс„  знаете.  Погоди,
сейчас твою роту угадаю. "Коты Хабарда"? Нет... не похоже.  Вид  не  такой
разбойничий.  -  Он  снова  усмехнулся.  Его  товарищи  придержали  коней,
поджидая отставшего. - Или "Весельчаки Арпаго"? Тоже нет, усов не  носишь.
Ладно, что гадать, скажи сам, парень.
    - "Волки Фостера", - ни секунды ни задумываясь  и  без  тени  сомнения
ответил Фесс.
    - Как ты сказал? - заинтересовался вербовщик. - "Волки Фостера"? Новая
рота никак? Вот только который  же  это  Фостер?  Рыжий  такой,  из  Кинта
Дальнего, или Фостер-коротышка, или же Фостер-святоша?
    - Фостер из Арраса, - последовал ответ. Неясыть отвечал наугад  и  уже
готовил рассказ о том, кто этот новый среди кондотьеров ротный, но, как ни
странно, ничего объяснять не потребовалось.
    - А-а... знаю. Молодец, раз сумел до ротного дослужиться.  Ишь,  новую
роту сколотил... А где ж остальные, парень? Или следом пожалуют?
    - Ага. Меня квартирьером выбрали, - продолжал вдохновенно врать Фесс.
    - Ясно. Тогда скажи  так  -  десять  монет  в  месяц  простому  воину,
двенадцать - стрелку и пятнадцать  -  если  что-то  ещ„  умеет.  Ну,  а  с
десятниками и выше по-свойски столкуемся, - усмехнулся вербовщик. - Жратва
за счет города... ну да это уже с Фостером сговариваться будем. А в  город
ты сходи. Обязательно. Только смотри, с ребятами  из  Лесных  Кантонов  не
задирайся. А то, не ров„н час... они парни лихие.
    Горячо заверив  вербовщика,  что  не  преминет  так  и  сделать,  Фесс
дождался прощального взмаха рукой. Всадники хлестнули коней.
    Совсем, видно, скверны дела у вольного  Арвеста,  коли  вербовщики  не
брезгают уже и одиноким путником!
    Расставшись со словоохотливым вербовщиком,  Неясыть  двинулся  дальше.
Арвест был уже недал„к.
    "А может быть, бросить всю эту некромантию, будь она трижды неладна? -
невольно подумал Фесс. - Тем более что  судьба  сама  подсказывает  выход.
Стать для начала простым на„мником. И,  если  Даэнур  не  ошибался  насч„т
"одного таланта в душе",  ко  мне,  должно  вернуться  прежнее  умение.  А
тогда..."
    Но сперва, конечно, он должен выручить из беды друзей -  ну,  если  не
друзей, то тех, кто встал рядом с ним  и  не  покинул  в  трудную  минуту,
сделав куда больше, чем требовал простой долг получающего деньги  за  свой
труд  слуги,  пусть  даже  и  преданного.  Отцы-экзекуторы  станут  искать
некроманта, чародея с посохом, возможно, попытавшегося изменить свой  вид,
и едва ли кто обратит  внимание  на  скромного  на„мника,  солдата  удачи,
явившегося попытать счастья на арвестских харчах! Главное -  пробраться  в
город, а там видно будет.
    Неясыть не знал,