ороченные  могилы,  но  испепеляя
гнилую  плоть,  заставляя  распадаться  пылью  клацающие  кости,  лопаться
безглазые глазницы, раскалываться, взрываясь изнутри, оскалившиеся черепа.
    Со стороны это выглядело так, словно с посоха  Фесса,  разрывая  ночь,
пот„к впер„д ч„рный огонь, тугие струи охватывали монстров, и те тотчас же
начинали обращаться в ничто. На  самом  кладбище  из  развороченных  могил
вверх ударили фонтаны земли:
    словно сама Великая  Живородящая  отторгала  восставшие  против  жизни
бренные останки. Остатки гробов, не пошедших  в  дело  костей  -  вс„  это
взвилось в воздух, в тот же миг вспыхивая  уже  нормальным,  человеческим,
всеочищающим живым огн„м.
    Фесс  почти  терял  власть  над  Силой,  отчаяние  и  боль   умирающих
преобразовывались во всесокрушающую жажду  разрушения;  он  чувствовал  за
спиной гнев и ярость Этлау, понявшего, в  ч„м  дело,  -  ну  куда  ж  ему,
святому магу, было перехватить обратно нити управления Силой  у  истинного
адепта Тьмы!
    Покончив с костяными гончими, сотвор„нный Фессом  ураган  ворвался  на
погост. Буйный вихрь, в котором тьма была перемешана с  огн„м,  вскрутился
тугой спиралью, играючи переворачивая могильные плиты, разбрасывая землю -
он рвался вглубь, туда, где дремали чудовищные коконы  костяных  драконов,
тварей, перед которыми те же гончие показались бы жалкими щенками.
    Они ещ„ спали, они еще видели сладкие сны, полные кошмарных видений  -
пылающие города,  беспощадно  избиваемые  толпы,  -  когда  сверху  к  ним
ринулись не менее жадные и не  менее  смертоносные  щупальца  сотвор„нного
Фессом вихря. Земля распл„скивалась перед его натиском, словно  вода;  сам
Неясыть быстрым шагом ш„л вперед, к погосту,  оставив  за  собой  обмершую
толпу  и  застывшего  в  немой  ярости  Этлау;  инквизитор  давно  бы  уже
скомандовал прекратить пытку или  просто  убить  несчастных,  если  бы  не
понимал, какая Сила обрушится на него уже в следующий момент. И ему ничего
не оставалось, как скрежетать зубами и ждать.
    "Непременно напишет доносы всюду, куда только сможет",  -  с  какой-то
вес„лой злостью подумал Фесс.  Кровь  бурлила,  огонь  Силы  заставлял  е„
просто кипеть, Неясыть догадывался, что и  сам  сейчас  едва  ли  особенно
сильно похож на человека - может,  как  раз  на  ту  громадную  сову,  что
поделилась с ним своим именем?..
    Он оставил позади деревню. Он понимал, что поступает глупо,  что  надо
было дать вихрю возможность разделаться и с драконами, однако ему,  Фессу,
как никогда нужна  была  сейчас  рукопашная.  Твари,  конечно,  не  станут
покорно ждать конца. Уже сейчас толстые коконы трещат  по  швам,  костяные
драконы не из тех, что так просто расстанутся с жизнью, пусть даже  с  тем
кошмарным и мучительным даже для них подобием, что их наделила Судьба; они
будут драться. Обреч„нно, без надежды на победу, но будут. В другое  время
Фесс никогда бы не  рискнул  пойти  на  подобную  схватку,  но  сейчас,  и
особенно после увиденного!..
    Он уже стоял на могиле, когда из ближайшей разрытой вихрем ямы  начала
подниматься чудовищная голова  -  нет,  не  благородный  истинный  дракон,
обитатель гербов и персонаж героических  баллад,  а  кошмарное  порождение
того неведомого мира, где вс„, лаже самая мельчайшая частица, абсолютно  и
полностью враждебны человеку.
    Третья стадия неупокоенности -  когда  из  бренных  останков  начинает
создаваться новая сущность, когда могильная  земля  становится  плотью,  а
полусгнившие  кости  внезапно  начинают  расти,  жадно  втягивая  в   себя
жизненные соки.  Человеческий  череп  -  целый  и  невредимый  -  внезапно
становится глазом, чудовищно удлинившаяся многосуставчатая рука - хвостом,
р„бра превращаются в крылья, а уж челюсти - и вовсе ни на что не похожи.
    Фесс больше не мог ждать. Тварь ещ„ не выкарабкалась  на  поверхность,
скрипя и хрустя сочленениями, а черный посох уже ударил  острым,  холодным
железом окованным концом прямо в безглазый череп, откуда  тянулись,  жадно
ощупывая мир, незримые нити колдовского зрения монстра.
    Брызнула неправдоподобно белая и чистая кость. Посох глубоко  вош„л  в
плоть  чудовища,   круша   магические   связки,   поддерживавшие   воедино
исполинскую тушу; Неясыть нал„г на венчавший его оружие камень, посох  уже
не просто пронзал, он вспарывал  тело  врага;  и,  едва  только  окованное
остри„ вырвалось наружу, дракон весь словно бы взорвался изнутри,  подобно
костяным гончим несколько минут назад.
    - Один, - громко сказал Фесс.
    За первым гадом последовали и остальные. С какой-то гибельной лихостью
Неясыть не стал ставить защиту, вбрасывая всю до капли Силу в свой  посох,
уже раскалившийся в  руках  молодого  некроманта.  Он  дрался  им,  словно
диковинным подобием и меча и копья одновременно. И - о  чудо!  -  внезапно
начало вспоминаться,  казалось  бы,  начисто  и  намертво  забытое  боевое
искусство;  власть  над  собственным  телом   была   упоением,   счастьем,
восторгом.
    Последнего, шестого, дракона Фесс уложил голыми руками,  когда  боевое
опьянение достигло пика. Он понимал, что  из  обеих  жертв  сейчас  уходят
последние капли жизни - и эти последние капли наделили Фесса такой  мощью,
что он,  подобно  северянам  -  берсеркам,  отшвырнул  собственный  посох,
ринувшись к последнему врагу и схватившись с ним грудь на грудь. Это  было
уже за пределами разума и рассудка - живая человеческая плоть против плоти
м„ртвой, специально созданной для умерщвления других; кулак Фесса врезался
в потянувшуюся к нему лапу, всю усаженную острыми костяными  шипами,  -  и
шипы бессильно ломались, столкнувшись с  незащищ„нной  никакими  доспехами
кожей смертного. Подпрыгнув, Фесс обхватил обеими руками уродливую голову,
пригибая е„ к земле; затрещали позвонки зверя, Неясыть рванул в  последний
раз - громадная башка осталась у него.
    Сражение закончилось - и как раз в этот  миг  иссякла  лившаяся  Сила.
Правда, и того, что Фесс не успел израсходовать, хватило,  чтобы  намертво
запечатать  уже  опустевшие  могилы  и  заставить   подняться   поваленные
могильные камни. Пусть люди, как и встарь, приходят сюда,  ведь  поминание
нужно не тленным костям, но  душе  ушедшего,  временами  незримо  витающей
возле своего надгробия.
    Фесс  подобрал  посох  и  неверной  походкой  двинулся  назад.  Ничего
хорошего он не ожидал; расч„т был лишь на то, что перепуганные  селяне  не
решатся его тронуть, а с отцами-инквизиторами он справится.
    - Сюда, мэтр! - внезапно раздался вопль  гнома,  Сугутор  вырвался  из
темноты, таща за собой храпящих, упирающихся лошадей. - Скорее, мэтр! Этот
Этлау вед„т сюда народ... кончать вас, милорд! Надо уносить ноги!
    - Погоди, Сугутор, зачем нам убегать, мы же не...
    - Ну да, ну да, мы ничего не нарушали или же нарушили вс„, что  можно,
это уж как поверн„шь! Бежим, мэтр, иначе вам прид„тся убивать этих дураков
несчастных, прости им Спаситель их прегрешения! На коней, мэтр, на коней!
    Неясыть стиснул зубы. Позорно бежать после своей победы! Нет, это выше
его сил!
    Тем не менее в седло он поднялся.
    - Да что же вы стоите, мэтр! - простонал гном. - Удираем отсюда,  пока
целы!
    - А ты разве забыл, что нам надо получить  подтверждение  упокоенности
кладбища? - внезапно вспомнил Фесс. - А кто нам сможет его выдать?  Только
местный настоятель вкупе с сельским старостой!
    -  Какое  подтверждение,  -   завопил   несчастный   гном,   -   какое
подтверждение, если они сейчас начнут с нас головы снимать! Ой, ой, ой, ну
вот, все они уже здесь!
    Из-за поворота дороги выплеснулась толпа - множество факелов. Огненные
точки запрудили саму дорогу, растеклись окрест,  быстро  окружая  скромный
деревенский погост, только что ставший ареной отчаянной схватки.
    - Хватайте его!.. Держите слугу Тьмы! Это они, они  вс„  подстроили!..
Хватайте его, в оковы, на дыбу, на виселицу, в огонь!
    Перспектива вырисовывалась не из вес„лых.
    - Эй, добрые люди! - выкрикнул Фесс, высоко поднимая посох.  Камень  в
его  оголовье  внезапно  ярко   засветился,   заставляя   передовые   ряды
наступающих жмуриться и отворачиваться. - Кого это  вы  хотите  хватать  и
вешать? Здесь нет никаких слуг Тьмы, а те, которые были, -  уничтожены.  И
притом не милордом Этлау, а мной, скромным  некромантом  Неясытью.  Хотите
доказательств? Извольте, они  тут,  на  кладбище,  только  нужно  зайти  и
осмотреться как следует. Ну, кто первый?
    Вилы и косы над головами толпы несколько приопустились. Это  мог  быть
знак растерянности, а мог и напротив - готовности к атаке.
    Чувствуя, что  весы  заколебались,  впер„д  очертя  голову  полез  сам
отец-экзекутор первого ранга.
    - Чернокнижник! - брызгая слюной, заверещал  он  так  истошно,  что  у
Фесса заложило уши. - Ты нарушил договор, ты впустил сюда Тьму,  ты  обр„к
всех здешних жителей на вечные муки, они будут отринуты Спасителем!
    - Спаситель сам тебе это сказал? - крикнул в ответ  Фесс.  В  подобных
спорах истинные аргументы не имеют никакого значения - выигрывает  тот,  у
кого луж„ней глотка и кто кого перекричит. - Люди,  он  просто  убил  двух
невинных и воспользовался посмертной силой! Он сам прибег  к  Силам  Тьмы,
он, адепт Спасителя, да святится Имя Его! Но воспользовался  неумело,  так
что гончие едва не добрались до вас! Я сделал за него всю работу! Идите  и
посмотрите здесь, у меня за спиной, на погосте, если не верите!
    Расч„т был точен. Ни у кого в толпе не нашлось бы
    мужества - или безумия - решиться на такое. Этлау не был исключением.
    - Ну? - вновь крикнул Фесс. - А где ваши набольшие? Где  святой  отец,
настоятель  вашего  храма?  Где  ваш  голова?  Мне   нужно   подтверждение
сделанного!
    - Подтверждение  сделанного?  -  взвыл  Этлау,  от  ярости  забыв  про
осторожность. - Да ведь это же я вс„ сделал, я, я!
    - Пусть все, кто хочет,  войдут  на  погост  и  убедятся  собственными
глазами! - настаивал Фесс.
    На его призыв вновь никто не откликнулся. Кроме  священника,  внезапно
выступившего из рядов своих прихожан.
    - Ты говоришь, юнак, что упокоил погост? - дребезжащим своим  голоском
осведомился старик. -  Тогда  я  войду.  Мы  должны  знать,  что  кладбище
безопасно.
    - А заодно спросите у святого отца,  как  сейчас  погост  выглядит,  -
задорно бросил Фесс.
    Этлау невольно попятился. Тут ему не могла помочь даже вся его магия.
    Конечно, он наш„лся бы, что ответить, например - "ты успел подглядеть"
или "я сделал всю работу, а ты только..." - но  уж  слишком  был  разъяр„н
отец-экзекутор. И не наш„л ничего лучшего, как начать грозить  немыслимыми
карами отступникам - жителям Больших Комаров, если только  они  поддадутся
"этому чернокнижнику".
    И это, увы, подействовало. Несмотря на то  что  священник  вернулся  с
погоста живым и невредимым, ошарашенно покачивая  головой  от  увиденного,
несмотря на то что староста  Больших  Комаров  украдкой  принялся  черкать
что-то на клочке пергамента, остальная толпа заволновалась.  В  разных  е„
местах надсаживались помощники Этлау, подзуживая и стращая поселян.
    Толпа раздраж„нно загудела и качнулась впер„д. В тот же  миг  Сугутор,
дотоле сидевший тише поды ниже травы, неожиданно  со  всей  силы  хлестнул
лошадь своего хозяина. Животное слепо рванулось впер„д, за ней  последовал
скакун гнома.
    Метнулись навстречу какие-то кусты,  мелькнули  занес„нные  для  удара
цепы и вилы... но ещ„ миг,  и  беглецов  окутал  спасительный  мрак.  Кони
летели, не разбирая дороги, просто чудом не падая в этой темноте - как они
находили путь, было для Фесса загадкой. Вскоре  впер„д  вырвался  Сугутор,
крикнул: "Давайте за мной, мэтр!" -  и  свернул  куда-то  в  сторону,  где
обнаружилась узкая  тропинка.  Правда,  по  ней  можно  было  скакать,  не
пригибаясь к конским гривам - деревьев вокруг не было.
    - К тракту пробиваться надо!  -  отдуваясь,  сообщил  гном.  -  Этлау,
стервец, наверняка предупредит своих, так  что,  быть  может,  нам  уже  в
Арвесте встречу горячую будут готовить... Эх, мэтр, и наломали же вы дров!
Нет бы в сторонке отстояться, тихо да мирно. Ну, потеряли бы в  деньгах...
зато не надо было б от Инквизиции отмахиваться. Тех-то  несчастных  спасти
вс„ равно было нельзя. Если б не Этлау замучил, свои б на куски разорвали.
Да, что и говорить, страшная у экзекуторов власть, верят им,  проклятым...
- философски закончил гном.
    - Ничего, Сугутор. Знаешь, что там на кладбище  было?  Шесть  костяных
драконов, знаешь, что это такое? - Гном быстро кивнул. - Этлау бы ничего с
ними не сделал. Вылезли бы, и... так что уж лучше  я  с  Инквизицией  буду
дело иметь, чем, прости за громкие слова, с собственной совестью.
    - Эх, мэтр, мэтр... Красивые слова - они и вправду красивые  слова,  а
вот что другие деревни скажут, коли  святые  отцы  единственного  во  вс„м
Эвиале некроманта грамотного на гвоздь посадят? Есть у них  такая  любимая
пытка - обвиняемого на гвоздь сажать... - Гном перед„рнул плечами.  -  Эх,
моя бы воля, я б этих самых экзекуторов-инквизиторов...
    Фесс не отвечал.
    На тракт они выбрались, когда уже стояла глубокая ночь.  Два  одиноких
всадника отправились на северо-восток, к Арвесту, рассчитывая встретить по
пути Прадда.
    По здравом размышлении, в самом городе, кишмя кишевшем инквизиторами и
прочими святыми отцами всех мастей, Фессу  и  его  спутникам  делать  было
нечего. Их ждало ещ„ четыре неупокоенных погоста, прич„м один -  на  самой
границе Лесных Кантонов. Туда, собственно говоря, и следовало  направиться
- пусть-ка собратья отца Этлау погоняются за ними! А  когда  работа  будет
сделана, задерживаться здесь им в самом деле станет не  резон.  Только  бы
получить с прижимистых купцов обещанные цехины...
 
                                                              ИНТЕРЛЮДИЯ V
                                                                  ОТЧАЯНИЕ
 
    Утро  на  неведомом  берегу,  где   коротал   часы   перед   рассветом
незадачливый отряд Клары Хюммель, выдалось  просто  волшебным.  Над  лесом
медленно-медленно поднялось розоватое здесь светило, и тотчас же, словно в
ответ, засиял океан. Розовая  дорожка  пролегла  до  дал„кого,  окутанного
дымкой западного горизонта; маги, дивясь, смотрели на это чудо.
    Запели сотни и тысячи дневных птах; убрались в  свои  дупла  сумрачные
ночные хищники; светлый, радостный, т„плый день - для всех, кроме Клары  и
е„ спутников.
    Тави по-прежнему не приходила в себя - спала ровным и  глубоким  сном.
Е„ рана быстро заживала, но Клара и не стремилась к тому, чтобы немедленно
поставить в строй ещ„ одного бойца - ведь тут сражаться было не с кем.
    Эгмонт и Мелвилл ходили мрачнее ночи. Эвис тихо плакала,  забившись  в
угол  шалаша.  И  только  Раина  с  "найд„нышами"  хранили   поразительное
спокойствие. Впрочем, выдержке валькирии удивляться не приходилось, скорее
уж пределам этой выдержки; а вот железное хладнокровие  Сильвии  и  Кицума
вызывало у Клары просто изумление. Через что же им пришлось пройти в сво„м
Мельине, чтобы так стоически воспринять  известие  о  том,  что  они  -  в
ловушке. Впрочем, для них, потерявших свой мир, этот -  на  первый  взгляд
такой уютный и ласковый - может показаться неплохой заменой.
    Клара стояла возле самой черты прибоя.  Стояла,  смотрела  на  море  и
думала, думала, думала. До свирепой ломоты в висках и затылке. Выхода нет.
Уничтожить  Скрижали,  конечно,  можно  -  маги  Долины  владели   многими
способами аккумулирования  Силы.  Составить  "кольцо"...  и  ударить  всей
мощью, да ещ„ и вспомнить о чудесном оружии,  что  есть  почти  у  каждого
чародея. Тогда, тогда, возможно, схрон и  будет  разрушен.  Но  что  тогда
случится с этим миром?
    К чести Клары, следует сказать, что подленькая мыслишка "а  какое  мне
дело, что с ним случится?" ни разу не пробралась в е„ сознание.
    За  спиной  боевой  волшебницы  невозмутимая  Раина  обучала   Сильвию
каким-то при„мам. Кицум, покряхтывая и жалуясь  на  старческую  немощь,  с
удивительной ловкостью метал ножи, срезая всякий раз по дюйму с воткнутого
в песок прутика под аплодисменты несколько отвлекшихся  от  ч„рных  мыслей
Эгмонта и Мелвилла.
    Итак, выхода  нет.  Точнее,  он  есть  -  попытаться  найти  дорогу  к
каким-нибудь местным городам и на самом деле разузнать  побольше  об  этих
самых Скрижалях. Быть может, уничтожив их, отряд Клары совершит для  этого
мира великое благо?
    Но откуда  могут  здешние  жрецы  знать  что-то  достоверное  об  этих
Скрижалях, если даже маг уровня Клары с огромным трудом смог  пробиться  к
ним? И ничего, ничегошеньки не понял - кто и зачем поставил эти  Скрижали,
какие Силы заключены в них? Где гарантия,  что  исконные  обитатели  этого
мира окажутся прозорливее? Быть может,  разумнее  остаться  здесь,  встать
лагерем и начать медленную, правильную осаду артефакта  по  всем  правилам
магически-военного искусства?
    Клара созвала совет. К е„ удивлению, никто  не  колебался.  Никому  не
хотелось шастать под чужими личинами по градам и весям,  в  то  время  как
удачная расшифровка могла сразу принести успех. Правда, предстояло понять,
как подобраться к этой самой расшифровке, но это уже дело десятое.
    Эгмонт и Мелвилл решительно высказались за осаду. Эвис -  тоже.  Раина
величественно пожала плечами - валькирии вс„  равно,  они  рождены,  чтобы
сражаться. Кицум и Сильвия скромно заявили, что подчинятся  решению  своих
спасителей, каким бы оно ни оказалось.
    Итак, осада!
    Настала пора потрошить сумки, добывая  из  них  то,  что  боевые  маги
Долины годами таскали за собой, не имея случая пустить в  ход.  Предстояло
составить сложные комбинации различных амулетов (концентрирующих Силу или,
напротив, рассеивающих е„, чувствующих внезапные подвижки в  Силе  и  тому
подобное), разместить вокруг схрона целую  систему  магических  устройств,
способных реагировать на  малейшие  изменения  внутри  самого  осажд„нного
артефакта, и проделать ещ„ миллион и одну манипуляцию.  Долго,  нудно,  не
обещает верного успеха - но и иной путь не краше.
    Эгмонт  с  Эвис  отправились  в  лес  -  поискать   местных   трав   с
чувствительностью к магии. Мелвилл  усадил  Сильвию  и  Кицума  делать  из
накопанной им глины свистульки  -  на  первый  взгляд  самые  обыкновенные
свистульки -  им  предстояло  стать  "сторожами"  в  придуманной  чародеем
дозорной системе вокруг схрона. Раина занялась обустройством лагеря - ведь
тут предстояло провести не один день.
    Сама же Клара вновь побрела к заветному холму. Волшебница не  взяла  с
собой оружия - ни к чему дразнить спящие в крипте Силы  артефактами  чужих
миров.
    Вот и белые камни портика. Вс„ тихо,  вс„  мирно,  лишь  чернеет  дыра
входа. Что же это, Клара? Чья-то могила или же  просто  хранилище  местных
святынь? А может, ключ? Или замок?..
    На противоположной стороне холма  что-то  мелькнуло.  Клара  мгновенно
пригнулась и, словно рысь, метнулась туда. Она не боялась -  ведь  простые
звери сюда не заходили.
    Никого, Ничего. Только едва-едва ощутимая аура... человеческая.
    За спиной вежливо кашлянули. Клара обернулась - Сильвия! Но  почему  у
девчонки на поясе е„, Клары, шпага и кинжал с рубинами?!
    - Вы забыли  ваше  оружие,  милостивая  госпожа,  -  медовым  голоском
пропела девчонка, протягивая на вытянутых руках Кларе  е„  клинки.  -  Мне
показалось, что вы слишком глубоко ушли в раздумья, а тут опасные места...
    Клара молча протянула было руку - но в тот же миг Сильвия дикой кошкой
рванулась в сторону, в мгновение ока очутившись уже у входа в портик.
    - Вы все просто трусы! - крикнула девчонка. - Боитесь всего на  свете!
Ну, а я не боюсь! Если эти проклятые железяки  мешают  нам  -  покончим  с
ними, и пусть провалятся в бездны!
    С  этими  словами  Сильвия  очертя  голову  ринулась  прямо  в  ч„рный
прямоугольник подземного хода