первопричину зла. Когда злокозненные еретики и схизматики здесь, в Больших
Комарах, будут уничтожены, вс„ снова станет в порядке. Вы спросите меня  -
почему же до сих пор оста„тся столько  мест,  где  Нежить  разгуливает  на
свободе? Отвечу: потому что туда  ещ„  не  успел  добраться  ваш  покорный
слуга, скромный экзекутор Этлау.
    Фесс медленно спустился с крыльца.
    -  Каким  же   образом,   дозволено   ли   будет   узнать,   почтенный
отец-экзекутор выкорч„вывает грехи? Этлау зловеще усмехнулся.
    - Сейчас вечер. Когда зайд„т солнце, настанет пора злых Сил. И -  пора
тех, кто вста„т у них на дороге. Приходите сюда, к церкви, мэтр, и вы  вс„
увидите своими глазами. Своими  глазами,  -  для  внушительности  повторил
экзекутор, повернулся и с удивительной для его роста  быстротой  засеменил
прочь.
    - Святая Церковь поразит Зло! - фанатично выкрикнул  старик  священник
за спиной Фесса. Неясыть обернулся к нему.
    - Ну хорошо, - неприятным голосом сказал Неясыть.  -  Мне  нельзя  тут
работать, это понятно. Но сходить-то на ваш погост я, надеюсь, могу?
    - Можешь, - нехотя кивнул священник.  -  Но  смотри,  некромант,  если
только ты начн„шь осквернять наши могилы...  копаться  в  них...  я  мигом
призову отца Этлау!
    - Разумеется, - холодно сказал Фесс. Нарушивший  договор  некромант  в
любом случае подлежал суду Академии, но здесь могут и отказаться утруждать
себя подобными формальностями. А недооценивать  силу  святых  отцов  может
только полный глупец.
    Дорожка к кладбищу выглядела  неважно.  Земля  изрыта,  повсюду  следы
острых и длинных когтей - костяные гончие уже отыскали дорогу из могильной
тьмы, и значит, с каждой ночью их будет появляться вс„  больше  и  больше.
Что произойд„т потом - тоже понятно.  Наступит  миг,  когда  их  ярость  и
ненависть к живым преодолеют магию висящих в домах образов Спасителя и его
почитаемых святыми сподвижников. Какое-то время  продержится  церковь,  но
потом обрушатся и ее стены. И тогда в этой  деревне  не  останется  никого
живого. Счастье еще, что и костяные гончие далеко  не  пойдут  -  пережрут
одна другую, но вот последняя  выжившая  обратится  в  подобие  "крысиного
тигра" и отправится в странствие по градам  и  весям  Семиградья,  гонимая
неутолимым голодом и столь же неутолимой жаждой убийства. Не будет  смысла
искать в е„ действиях какой-то расч„т.  Нет,  она  будет  просто  убивать,
убивать, убивать - пока не столкн„тся с ним, Фессом.  И  надо,  чтобы  это
произошло как  можно  раньше;  желательно  -  здесь,  в  Больших  Комарах,
невзирая ни на каких экзекуторов.
    Фесс миновал сложенные из серого плитняка ворота кладбища.  Предстояло
определить, не зав„лся ли тут кто-нибудь ещ„, пострашнее костяных  гончих.
И определить быстро, потому что, даже просто стоя на кладбищенской  земле,
Фесс чувствовал содрогание м„ртвых  костей  и  сердец  под  толстым  слоем
песка. Они тоже чуяли наступление ночи.
    Могильные  плиты  были  не  расколоты,  не  перев„рнуты,  а  аккуратно
подрыты. Верный признак гончих;
    однако дальний от церкви угол показался Фессу уж  слишком  безмятежным
для беспокойного кладбища. Неясыть быстро сбросил сумку  с  плеча,  достал
серебряный кинжал - его не стоило зря таскать на поясе. Торопясь,  очертил
вокруг себя заостр„нным концом почти идеальный  круг  -  чем  ближе  он  к
провед„нному  циркулем,  тем  лучше,  тем  крепче  защита.  Закрыв  глаза,
прошептал одну из формул Силы - подействует ненадолго, но расходовать себя
особенно щедро он и не хотел. Не попусти Тьма, почует святой отец Этлау.
    Как только Фесс докончил последнюю строчку литании, как земля  на  миг
вокруг него сделалась прозрачной - вся, за  исключением  Круга  Отражения.
Фесс увидел могильные ямы, истлевшие доски гробов, а под ними, под ними...
    Его глаза обожгло - внезапно и резко, словно  от  удара  хлыстом.  Да,
тем, что лежали в этих тихих до поры до времени могилах, было что скрывать
от не в меру любопытного чародея. Захороненные там костяки не имели ничего
общего с человеческими. Костяные гончие, будучи куда опаснее тех же  зомби
или просто неупокоенных мертвецов, были, по сути,  просто  слепленными  из
человеческой плоти и костей существами, отдал„нно напоминавшими  громадных
псов,  откуда  и  пошло  их  название.  Это   была   уже   вторая   стадия
неупокоенности, когда вливавшаяся  в  отжившее  сво„  тела  Сила  начинала
играть  с   предоставленным   "материалом",   добиваясь   его   наибольшей
смертоносности.
    А вот в этих могилах начиналась уже  стадия  третья,  о  которой  даже
Даэнур говорил, что  такое  случается  раз  в  сто  лет.  Могильная  земля
изменяла теперь уже не костяки, но сами кости, начиная наращивать  на  них
новую плоть. Здесь в плотных коконах зрели, терпеливо ожидая своего  часа,
те самые костяные  драконы,  о  которых  с  таким  ужасом  писали  древние
некроманты - кому  посчастливилось  пережить  встречу  с  таким  драконом.
Такого дракона некромант мог создать и  сам,  но  подобное  в  большинстве
случаев требовало человеческих жертв.
    Фесс поспешно погасил заклятие. Н-да, вес„ленькая работка его ожидает.
Интересно, что сумеет сделать против костяного дракона отец Этлау?
    Трижды  обрызгав  себя   самыми   сильными   отпугивающими   мертвецов
эликсирами, Неясыть вернулся обратно к церквушке. На площадь перед ней уже
тянулся народ - разумеется, в ужасе шарахаясь от явившегося  сюда  ч„рного
вестника бедствий - некроманта. Все пугливо теснились поближе к церкви, то
и дело косясь на сереющую в вечернем сумраке дорогу, что вела к кладбищу.
    Оказалось, что отец-экзекутор явился в Большие Комары с целым отрядом.
Крепких парней в серых плащах Фесс насчитал почти дюжину; он знал, что это
- не трусливые палачи, только и умеющие, что пытать беспомощную жертву;  к
сожалению. Святой Инквизиции служили неплохие бойцы,  и  это  тоже  нельзя
было сбрасывать со счетов.
    Двое  в  сером  стояли  по  бокам  старшего   инквизитора,   остальные
рассеялись по толпе. Люди пугливо сторонились и их, но вскоре Этлау  нав„л
порядок.
    - Добрые  люди!  -  прежним  скрипучим  голосом  заговорил  экзекутор.
Обращение прозвучало злой насмешкой. - Вечной Матери нашей, Святой Церкви,
известно стало, что  по  попущению  Спасителя  и  за  грехи  ваши  жестоко
страдаете вы от злых тварей, из Тьмы  явившихся,  нарушивших  покой  ваших
предков, что лежат на деревенском погосте. То случилось,  потому  что  вы,
добрые люди деревни Большие Комары,  поддались  греху!  -  внезапно  взвыл
инквизитор, так что в толпе все без исключения вздрогнули. - Мы,  скромные
служители Спасителя, явились сюда, дабы очистить ваши дома от скверны. Да,
да, очистить от скверны! Надо найти грешников! Найти и  помочь  им  скорее
воссоединиться со Спасителем, молить Его о прощении, стоя на коленях перед
Его истинным ликом, даже не перед образами!  И,  клянусь  муками  Его,  мы
отыщем среди вас грешников! И тогда вы убедитесь сами, что Тьма  отступает
перед светом Спасителя!
    Самое страшное, понял Фесс, что этот Этлау искренне верит  в  то,  что
говорит. Но что он намеревается делать? Посреди  толпы  стоит  ярко-ж„лтая
телега, на ней установлена невысокая виселица. Невдалеке  -  жаровня,  над
ней железная реш„тка. Он что, решил устроить тут публичную казнь? Что  это
ему даст? Вот-вот совсем стемнеет, надо развести людей  по  домам  и  дать
возможность ему, Фессу, сделать наконец свою работу, пусть даже за не„  он
ничего не получит! Но нельзя же стоять  и  смотреть,  как  несущаяся  стая
костяных гончих в клочья рв„т беззащитных!
    Фесс  принялся  решительно  проталкиваться  к   священнику.   Кажется,
шевеление уже началось... или нет, это ему уже самому с испугу мерещится?
    Старик шарахнулся от Фесса, отмахиваясь своей переч„ркнутой стрелой.
    - Изыди, изыди! - тонким фальцетом взвизгнул было он,  однако  Неясыть
без всяких церемоний сгреб старика за рясу и как следует встряхнул.
    - Святой отец, - сквозь зубы процедил Неясыть, -  сейчас  здесь  будет
очень много крови. Этлау сош„л с ума, но вы-то должны заботиться  о  своих
прихожанах! Тут сейчас будет целая свора гончих. Костяных гончих - слыхали
о таких? Они каждую ночь грызут венцы вашей церквушки, пытаются пробраться
в дома... не говорите, будто ничего не видели и ничего не слышали!
    -  А-а...  н-н-н-и-и...  -  только  и  смог  выдавить   полузадушенный
священник.
    - Отпусти святого отца, - вдруг негромко сказали Фессу в самое ухо. Он
быстро обернулся - так и есть, двое громил экзекутора
    - Вы погубите всех людей!
    - Мы их спас„м, - презрительно ответил  один  из  серых.  -  Смотри  и
учись, ч„рный!
    "Договор, договор, договор!- стучало в висках  Фесса.  -  Эти  безумцы
устроят тут бойню, а я даже не смогу вмешаться, потому что ни  староста  -
кстати, где он? - ни священник, не разрешили  мне  работать.  И  что,  мне
прид„тся спасать только и строго самого себя, и чтобы  кого-то  другого  -
ни-ни, даже если это будет реб„нок, которого будут рвать живым  на  куски?
Нет уж, дудки. Пусть себе судят. Анэто должен будет понять..."
    Выпустив священника, Фесс быстрым шагом отош„л  в  сторону.  Распахнул
сумку, достал несколько флаконов с  эликсирами,  свой  ритуальный  кинжал,
закрыл глаза, сосредоточился...
    Толпа внезапно взорвалась криками. Солнце совсем скрылось, деревенскую
площадь быстро заливал сумрак. В руках  инквизиторов  засветились  факелы.
Этлау следовало торопиться - даже отсюда Фесс чувствовал  невнятную  возню
на кладбище, на самой  грани  реальности.  Ещ„  немного  -  и  стая  чудищ
вырвется на волю...
    Чтобы встретить его, Фесса. Или, вернее, Неясыть.
    Этлау тем временем  медленно  ходил  вдоль  застывшего  круга  жителей
деревни. Он не пользовался факелом - очевидно, так же как и  Фесс,  владел
магией ночного зрения.  Кто-то  истерически  всхлипнул,  кто-то  застонал,
кто-то разрыдался - верно, взгляд у отца-инквизитора был тяж„лый.
    - Вот! Вот она! - внезапно завизжал экзекутор. Миг - и он выдернул  из
толпы какую-то женщину, выволок за косу, намотав е„ на  кулак.  Несчастная
не удержалась на ногах, и теперь Этлау  попросту  тащил  е„  по  земле  за
волосы. Бедняжка была  совсем  ещ„  молода  -  но  уже  носила  на  голове
цветастый плат замужней женщины.
    - Она, она, она,  -  захл„бывался  торжествующим  воем  Этлау,  -  она
грешница! Прелюбодейка! Она опозорила своего законного, Спасителем данного
супруга! Втайне к полюбовнику  бегала!  Но  от  меня  ничего  не  скроешь!
Говори, тварь, шлюха, дрянь, говори - правда это или нет?!
    Слова сопровождались сильнейшим  магическим  ударом  -  ломая  волю  к
сопротивлению и даже к самой жизни, они  заставляли  несчастную  говорить.
Этлау не обманывал народ - молодка и в самом деле наставляла  рога  своему
благоверному, понял Неясыть.  Он  даже  успел  понять,  с  кем  именно,  -
банальная история, бедная семья, богатый  и  немолодой  жених,  оставшийся
сердечный друг... А дальше произошло то, что должно  было  произойти,  что
ежедневно и еженощно происходит во множестве деревень и городов Эвиала...
    - Правда, правда, правда! - завизжала женщина.  -  С  ним,  с  ним,  с
Лером, это он, он, он!..
    Нельзя было обвинять е„ в малодушии или в том, что она пыталась купить
себе жизнь ценой предательства, выдавая палачам  имя  возлюбленного.  Фесс
всей грудью ощущал напор Силы, Этлау оказался  могучим  магом.  Интересно,
кончал ли он Академию?..
    Из толпы вывалился краснолицый пожилой  мужчина,  одетый  подобротнее,
чем  остальные  крестьяне.  Зан„с  для  удара   ногу,   выкрикнул   что-то
похабное...
    - Нет! - Этлау сейчас был поистине страшен. -  Не  твоей  рукой  будет
наказан грех, но дланью Святой Матери Церкви! На головы  этих  прелюбодеев
пад„т кара! И Спаситель возвеселится и снимет проклятие  с  ваших  мест!..
Сюда их обоих, к телеге!
    Толпа взорвалась. Истерические вопли, плач,  проклятия,  ругательства,
крики, стоны тех, кого уже начали топтать в суматохе... Фесс увидел, как к
ж„лтой телеге выволокли  уже  скрученного  высокого  парня  в  разорванной
рубахе и с окровавленным лицом.
    - В огонь, в огонь  их!  Смерть  прелюбодеям!  -  надрывались  десятки
глоток, хотя Фесс готов был поклясться чем угодно, что почти  все  в  этой
жаждущей справедливости толпе сами похаживали налево. Но раз  святой  отец
указал на истинных прелюбодеев, значит, наш грех уже не так и страшен!
    Инквизиторы в  сером  подняли  шатающуюся,  обеспамятовавшую  женщину,
поставили на ноги. Этлау ткнул ей кулаком под подбородок:
    - Смотри! Смотри, что сейчас сотворит длань Святой Церкви с теми,  кто
осквернил таинство брака!
    С парня уже рвали одежду, выкрутив руки, валили на  железную  реш„тку;
недостатка в добровольных помощниках не наблюдалось.
    "И ты хочешь их спасать, Фесс?- внезапно мелькнула крамольная мысль. -
Вот эту толпу, которая могла бы в мгновение ока смести с лица  земли  всех
отцов-изуверов? И не  помогла  бы  Этлау  никакая  магия,  когда  на  него
навалились бы со всех сторон... Они запросто могли отбить  осужд„нных.  Но
предпочли откупиться их жизнями..."
    Тем  временем  под  реш„ткой  уже  начали  рдеть   угли.   Инквизиторы
подбросили   заранее   заготовленных   поленцев,   а   добросердечные    и
богобоязненные чада Святой Церкви Спасителя  уже  тащили  со  всех  сторон
настоящие дрова. Свою лепту норовил внести каждый.
    "Что он задумал, этот Этлау? Он убь„т сейчас этих двоих,  замучает,  и
дальше? Он думает, что это остановит гончих? Да ведь эманации мук и страха
только привлекут их! А вдобавок могут разбудить и драконов..."
    Однако Фесс не мог заставить себя сдвинуться  с  места.  Гном  куда-то
пропал, и это было даже хорошо - не станет связываться с инквизиторами.
    Парень по имени Лер, растянутый на железной реш„тке, в этот  миг  дико
заорал, - видно, до него начал добираться  жар.  Девушка,  которую  крепко
держали под руки двое в сером,  забилась,  жалко  и  страшно  закричала  -
верно, чувствовала сейчас те же самые муки, что и обреч„нный возлюбленный.
Внезапно  к  ней  прорвалось  с  полдюжины  женщин;  прежде   чем   другие
инквизиторы успели их оттеснить, вс„ лицо несчастной оказалось изодрано  в
кровь, платье обратилось в лохмотья. Обманывая  самого  себя  равнодушием,
Фесс отв„л глаза от мелькнувшей в прорехах высокой груди.
    Лер тем временем кричал вс„ громче и отчаянней, в воздухе пополз запах
пал„ного. Толпа захохотала, словно в каком-то безумном исступлении.
    Фесс ощутил заметный толчок Силы. Этлау, сейчас похожий отнюдь  не  на
смиренного служителя Церкви, а на кровожадного ночного  демона,  стоял  на
телеге, широко раскинув руки и подняв лицо к  небу.  Так,  наш  доблестный
отец-экзекутор что-то затеял... что?
    Словно в ответ, со стороны погоста донеслось хриплое  завывание.  Фесс
своим над человеческим слухом уловил, как скрипят когти, взрывающие землю,
как из своих нор выбираются странные, составленные  из  костей  и  пол  ус
гнившей плоти существа, напоминающие собак с человеческими черепами -  вот
только челюсти у них совершенно нечеловеческие.
    - Этлау! - яростно крикнул Фесс. - Они сейчас будут здесь!..
    Экзекутор не обратил на него  внимания.  Сила  вокруг  него  пришла  в
движение... знакомая, куда как знакомая Сила! Не веря собственным  глазам,
Фесс  обернулся  -  так  и  есть,  подручные  отца-инквизитора   растянули
несчастную "прелюбодейку"  на  широкой,  отполированной  т„мной  доске  и,
сорвав одежду, сейчас деловито стучали молотками. Гвозди  проходили  прямо
сквозь плоть.  Крики  молодки  на  какое-то  время  заглушили  даже  вопли
поджариваемого заживо Лера.
    А костяные гончие уже мчались сюда во весь  опор,  почуяв  вожделенную
добычу. Фесс покрепче перехватил посох - в конце концов, теперь  он  имеет
полное основание сказать, что всего лишь защищался.
    Палач в сером склонился над женщиной, рука с зажатым  в  ней  каким-то
устрашающего вида инструментом опустилась,  и  пронзительный,  срывающийся
визг  заставил  Фесса  поспешно  зажать  уши,  чуть  не  уронив  при  этом
собственный посох. Это невозможно было слушать.  На  это  невозможно  было
смотреть. Да заслуживают ли жизни вообще все те, кто терпит  такое?!  Быть
может, ожившие мертвецы творят  благое  дело,  очищая  землю  от  подобной
людской плесени?
    В этот миг из-за угла вылетели гончие,  и  Фесс  инстинктивно  вскинул
посох на изготовку. Ну, твари, держитесь!..
    Однако вместо того, чтобы ринуться на толпу, чудовища внезапно жалобно
завыли, словно побитые псы. Остановившись, они принялись  отчаянно  тереть
уродливые костяные морды, словно что-то запорошило им  глаза.  Разумеется,
это была привед„нная в ход Этлау Сила... Сила, которой  он,  маг  от  Мощи
Спасителя, не мог, априори  не  мог  пользоваться  должным  образом.  Фесс
застонал, поняв наконец, что делается. Глупец! Трижды глупец!  На  что  он
рассчитывает, этот святоша?! Ну да, кладбище успокоится...  на  три-четыре
месяца. А потом из своих гн„зд вырвутся драконы... и что тогда?!
    А тогда от Больших Комаров не останется ничего. Ни больших комаров, ни
маленьких. Только пепелище, проклятое и людьми и духами, здесь вечно будут
витать погибшие  души,  горько  жалуясь  на  судьбу  равнодушному,  но  не
отказывающемуся слушать их небу...
    Гончие медленно пятились.  Толпа,  захваченная  святым  экстазом,  их,
похоже, не замечала - все повалились на колени и затянули  молитву.  Этлау
по-прежнему стоял на телеге, запрокинув голову, - его взятая у Тьмы Сила и
впрямь теснила врага, заставляй его шаг за шагом отступать, - в  то  время
как его подручные деловито пытали двух несчастных, избранных в жертву ради
спасения деревни. Фесс понимал - стоит Леру  и  его  возлюбленной  умереть
раньше срока, и невидимая защита лопнет, гончие бросятся впер„д,  и  тогда
не спас„тся даже сам Этлау... Интересно, понимает ли он хотя бы это?!
    Похоже, не понимал. Он тратил Силу, как реб„нок, что тщится  заполнить
решето водой. Отдельные капли задерживаются в сите, но львиная доля просто
ль„тся  на  землю.  Ах,  если  б  ему,  Фессу,  хоть  толику  этой   даром
растрачиваемой мощи!..
    "А что, если?.." - мелькнула внезапная мысль.
    Да, но помогать врагу? Ведь Этлау припишет этот успех себе! И двинется
повторить его в следующей деревне, потом ещ„ в одной, и так без конца.  Ты
сам умножишь людские муки, Фесс, ты, пришедший защитить их от ужасов ночи!
Ты презришь договор, обязывающий побежд„нную  некогда  Тьму  выступить  на
защиту малых сих от собственных Тьмы порождений?
    Протяжно воя, гончие продолжали отступление.  Вся  площадь  стояла  на
коленях, моляще простерев руки к Этлау, - он казался  сейчас  единственным
спасителем.
    Неужели ты будешь ещ„ ждать, Неясыть?
    Он чувствовал - жизнь девушки висит уже на волоске, палач оказался  то
ли слишком усерден, то ли неумел - несчастная  умирала.  А  от  исходящего
криком на жаровне  Лера  Этлау  достаточно  Силы  вытянуть  не  сможет.  И
тогда...
    "Пропади  оно  вс„  пропадом.  Ты  не  гнул  шею   ни   перед   какими
инквизиторами. Неясыть. Неужто согн„шь сейчас ?!"
    Фесс решительно шагнул впер„д и взмахнул посохом. К  нему  он  ещ„  не
прибегал ни разу, даже испытания проходил  без  него,  и  сейчас  оказался
прямо пораж„н эффектом. Похоже, не зря его делали на заказ...
    Самое первое, самое трудное  заклятие  легло  легко  и  ровно,  словно
строчка стежков у хорошей мастерицы. Сила, безжалостно вырванная  Этлау  у
двух  несчастных  жертв,  обрушилась  на  Фесса  гремящим,  всесокрушающим
водопадом. Жгучая Сила, смешанная  с  отчаянием,  болью,  ужасом  небытия,
кошмаром подступающей смерти - так что сам Неясыть вскрикнул:
    Сила опаляла, словно огонь.
    И он ударил  этим  огн„м  от  души,  рубанул  сплеча,  уже  не  просто
вталкивая неупокоенных обратно в их  разв