этого Тьма, тебе прид„тся схлестнуться с ними в  открытом
сражении  -  от  Белого  Совета  не   жди   предательства.   Они   слишком
самоуверенны, слишком привыкли к превосходству в силе. Благородство... это
ведь так легко - быть благородным, снисходительным и  великодушным,  когда
ты - победитель!.. - Последние слова Т„мный почти что выкрикнул. Наступило
молчание.
    - Иди спать, - устало сказал Даэнур. - Завтрашний экзамен -  не  самый
сложный в твоей  жизни...  с  каждым  курсом  они  будут  становиться  вес
труднее. А уж про выпускные испытания я и не говорю.
    - Но это ещ„ не скоро... - эхом откликнулся Фесс.
    -Ты прав. Еще не скоро. А вот завтрашний день - он уже совсем  близко,
вот-вот настанет. Иди спать.
    Ночью Фессу снились странные сны. Он словно наяву видел  себя  стоящим
на высоком, обрывистом берегу  широкой  реки,  вода  в  которой  блестела,
словно расплавленный вар; да и  цветом  вода  в  реке  от  вара  ничем  не
отличалась. Из-под ног Фесса вниз ухолил  каменистый  обрыв  -  иссеч„нный
трещинами сероватый известняк, перевитый невесть  как  укоренившимися  тут
длинными  ползучими  лозами   с   пышными   алыми   цветами,   источавшими
сладковатый, приторный аромат. Противоположный берег реки  был,  напротив,
низким, кривые деревья тонули в поднимающихся темных испарениях.
    В тумане угадывалось какое-то множественное движение, словно там,  под
покровом призрачного плаща, торопливо собирались  для  броска  через  реку
какие-то орды.
    Послышался шорох шагов. Фесс резко обернулся, машинально  уронив  руку
на бедро, - но эфеса на привычном месте не оказалось, там болтались только
пустые ножны. Ладонь - столь  же  привычно  -  скользнула  за  спину,  где
полагалось бы висеть другому оружию, - но, увы, и глефы там тоже не было.
    Из тумана у него за спиной вышли двое.
    - Я смотрю, нам последнее время никуда не  деться  друг  от  друга,  -
ухмыльнулся знакомый уже полуэльф.
    - Что поделать, судьба,  -  отчего-то  забыв  о  привычном  "господарь
Эвенстайн",  отозвался  конопатый  Бахмут;  говор  его  звучал   чисто   и
правильно, настоящий имперский столичный диалект, ничего простонародного.
    - Судьба, - кивнул  Эвенстайн,  подходя  ближе.  Он  тоже  приш„л  без
оружия. - Ну так как же, Неясыть? Или, может, совсем не Неясыть? А?  -  Он
хитровато прищурился.
    - Говори, что надо, и убирайся, - холодно ответил Неясыть.
    - Погоди, остановись, - внезапно поднял руку Бахмут. -  Заклятье  сво„
можешь не плести, мы же этого не делаем, и амулетов у нас при себе никаких
тоже нет. Мы ведь только хотели тебя спросить...
    - Где Мечи, Неясыть?  -  холодно  перебил  спутника  полуэльф.  -  Где
Мечи?.. Скажи нам это, и...
    - И что? - осведомился Фесс. Слово "мечи" никакого отклика  в  н„м  не
вызвало, однако показывать это раньше времени не стоило.
    - Можешь просить что хочешь, - хрипло сказал Бахмут, нервно  облизывая
губы.
    - У тебя, что ли? - презрительно поморщился Фесс.
    - Ах ты!.. - сорвался на визг Эвенстайн. - Да знаешь ли...
    - Ничего он не знает, - негромко произн„с  Бахмут.  -  Ничегошеньки...
Ладно, попробуем по-иному. Посмотри за  эту  реку,  Неясыть.  Что  ты  там
видишь?
    - Болота да туман, - буркнул в ответ Фесс.
    - А в тумане? - настаивал Бахмут.
    - Ползает вроде бы кто-то...
    - "Кто-то!" - сумрачно передразнил Бахмут. - Не кто-то, а твари  Тьмы.
Здесь е„ восточный форпост. В  мире  слишком  многое  изменилось  с  твоим
приходом,  любезный  Неясыть,   слишком   многое,   чтобы   быть   простой
случайностью. Мы хотели бы понять, почему так произошло.
    - В таком случае ты не у того спрашиваешь, Бахмут, - отрезал Неясыть.
    - Здешняя Тьма теперь - не просто Тьма, -  прошипел  подошедший  почти
вплотную полуэльф. - В ней появилось нечто новое, и  это  новое  заставило
Древние Силы Тьмы корчиться от непредставимого ужаса!  Хозяин  Ч„рной  Ямы
забился в самую е„ глубь от страха перед тем, что надвигается  из-за  стен
Ночи! - Глаза Эвенстайна лихорадочно блестели.  -  Скажи  нам,  где  Мечи,
Неясыть, и тогда мы сможем вместе отразить этот натиск. Видишь, мы  играем
в открытую. С Мечами мы выстоим. И не  только  выстоим  -  мы  победим.  А
иначе... вода в земле сменится  кровью,  и  эта  кровь  заполнит  колодцы,
потому что эта новая Тьма не  пощадит  никого,  если  только  вырвется  из
своего логова. Понимаешь, Неясыть? Никого. Пустой  мир,  идеально  пустой,
освобожд„нный от нелепой плесени по имени "жизнь", - вот идеал  той  Ночи,
которой ты служишь вместе с твоим деканом. Ну что, надумал отвечать?
    - Но я же сплю? - возразил Фесс.
    - Спишь!.. - хмыкнул полуэльф. - Ясное дело,  спишь.  Мы  тоже  сейчас
спим, экзамен завтра не у тебя одного.
    Самым простым было б сейчас сказать - мол, ничего не знаю ни про какие
Мечи, слыхом не слыхивал, видеть не  видывал,  что  вам  надо  от  бедного
студиозуса, которому завтра предстоит отвечать на вопросы из совершенно не
его области?..
    "Но тогда бы они уверились, что  я  просто  виляю  и  что-то  таю",  -
подумал во сне Фесс. И  сидевший  в  н„м  бес„нок  внезапно  заставил  его
сказать:
    - Ну, хорошо, допустим, а что я  получу  взамен?  Эвенстайн  и  Бахмут
переглянулись - как показалось Фессу, с удивлением.
    - Мы же сказали - вс„, что угодно,  -  хрипло  отозвался  полуэльф.  -
Богатство, славу, власть... выбирай!
    -  А  кто  ты  такой,  чтобы  предлагать   мне   это?   -   насмешливо
поинтересовался Фесс.
    - Он прав, - после паузы сказал Эвенстайну его конопатый спутник.
    - Только не сейчас, - помрачнел полуэльф. - Ладно, Неясыть, мы  ещ„  с
тобой  потолкуем!  И  о  награде   поговорим   тоже.   Нам   надо   слегка
подготовиться...
    - Ну и успехов вам в этом, - насмешливо  сказал  Фесс  и  в  этот  миг
проснулся,
    Была ночь. М„ртвая, страшная  ночь,  в  какую  выкапываются  из  могил
неупокоенные  и,  стуча  костьми,  направляются  к  человеческому   жилью,
одержимые только одним - страстной жаждой убийства. Фесс едва не  застонал
- ему казалось, что он спят, но на сей раз это  уже  оказался  не  сон,  а
видение - яркое, стоящее  прямо  перед  глазами,  вытесняющее  собой  даже
"реальный" мир: старое кладбище, каменная ограда, развороченные  могилы...
не хватало только незадачливого волшебника Фрегота с его молниями.
    Что-то случилось. Что-то произошло в  эту  ночь.  Что  ему  снилось?..
Какая-то встреча, разговор... мечи... что за мечи? Ничего не помню. А  вот
с Силой что-то неладно, что-то  не  так...  какое-то  великое  возмущение,
отзвук  какого-то  исполинского  удара  -  словно   докатившееся   наконец
дальнее-предальнее эхо. Откуда? Почему? Что это значит?..
    Даэнур возник на пороге неслышной тенью.
    - Ты почувствовал? - негромко спросил Т„мный - видно,  не  сомневался,
что его ученик тоже не спит.
    - Да, мэтр. (Вообще-то декана полагалось  именовать  "милорд",  "мэтр"
был титулом простых преподавателей, но  Т„мный,  как  известно,  обращение
"милорд" недолюбливал.)
    - Я не понимаю, что это, - покачал головой  декан.  -  Тьма  пришла  в
движение... но это не наша Тьма. Следующей ночью обратимся к нашим  богам,
Неясыть, спросим их - если, конечно, они ещ„ не разучились говорить.
    После этого Фесс проворочался на узкой постели до самого утра,  так  и
не сомкнув глаз.
    Наступил день экзамена. С моря задул не по-весеннему холодный ветер, и
Фесс, выходя во двор, накинул ч„рный плащ - единственное  ч„рное  пятно  в
п„строй толпе,  двигавшейся  к  главному  корпусу  Академии.  Первый  курс
экзаменовался первым, более старшие - в последующие дни. Но  поглазеть  на
испытания недавних новичков собирались все без исключения, согласно старой
академической традиции.
    Никакой зал не смог бы вместить сразу  все  курсы,  и  потому  аколиты
первого  года  экзаменовались  публично,  на  огромном   дворе   Академии,
невдалеке от роскошного фонтана, где белый каменный  маг  поражал  водяным
копь„м груду т„мных камней.
    Ради столь торжественного случая во дворе сооружался длинный помост  с
навесом, вешались роскошные драпировки цвета четыр„х великих стихий. Мэтры
и деканы чинно рассаживались на вынесенных из  аудиторий  резных  креслах,
вес„лая гурьба аколитов довольствовалась ж„сткими деревянными скамьями,  а
менее расторопные - и каменными плитами двора.
    Согласно обычаю. Т„мный тоже сидел рядом с  остальными  деканами  -  и
вновь, как и  осенью,  его  отделила  от  других  пара  пустых  кресел,  а
маленький мастер Алхимик,  которому  досталось  крайнее  место,  постоянно
морщился и делал вид, будто страдает от  скверного  запаха.  Даэнур  сидел
точно каменное изваяние - ни единого движения.  Здесь  он  был  безгласен.
Тьма  не  смела  смущать  неокрепшие   умы,   вопросы   декан   факультета
малефицистики имел право задавать только выпускникам.
    Милорд  ректор  начал  речь.  Слушатели  приуныли  -  глава   Академии
отличался изрядной разговорчивостью, вдобавок был очень высокого мнения  о
своем ораторском искусстве.
    Длинные  элегантные  обороты  на   идеальном   эбинском   Неясыть-Фесс
пропускал мимо ушей. Он почти не сомневался, что  его  вызовут  первым,  -
пока экзаменаторы не утомились.
    ...Так оно и случилось.
    - Рекомый Неясыть, факультет  малефицистики,  кафедра  некромантии!  -
негромко произн„с дежурный мэтр-распорядитель, однако благодаря магии  его
голос услышали все до единого, собравшиеся на площади.
    Фесс с самого начала занял позицию впереди. В отличие от остальных  он
не пытался захватить местечко на скамье - какой смысл, если его все  равно
позовут первым? Оставаться же и смотреть, как  экзаменуются  остальные,  у
него просто не было никакого желания, хотя умом он понимал, что посмотреть
стоит, - чтобы одолеть врага, надо его знать.
    -  Приветствуем  тебя,  аколит,  -  строго,   но   в   то   же   время
благожелательно сказал ректор. - Покажи нам, чему ты научился; нам всем не
терпится, у нас ведь так давно не экзаменовалось ни  одного  студиозуса  с
этого факультета!
    Фесс молча и коротко поклонился. Он хорошо  умел  повиноваться,  когда
нужно, - но вот совсем не умел гнуть спину.
    Ректор едва заметно усмехнулся.
    - Кто пожелает первым сформулировать вопрос,  милорды?  Торопиться  не
стоит, мне так кажется. Поспрашиваем его побольше.
    - А остальные, милорд? - тотчас спросил толстый мастер воды.
    - Слегка придержим время, -  небрежно  махнул  рукой  ректор,  и  Фесс
невольно по„жился: неужто здешние маги  сумели  найти  брод  даже  в  этой
Великой Реке? - Итак, милорды?
    Наступила тишина. Толпа аколитов за спиной Фесса тоже затаила дыхание.
    - Позвольте мне, - поднялся высокий, тощий и взлохмаченный  волшебник,
по виду  самый  молодой  из  всех  деканов  -  мастер  пограничной  магии,
предводитель молодых и дерзких чародеев, что, не боясь  ничего,  пробивали
своими заклятиями дорогу к  самому  сердцу  Естества.  Им  Фесс,  пожалуй,
симпатизировал больше всех. - Пожалуйста, в нескольких  словах  -  отличие
Т„много принципа действия от Светлого!
    За спиной Фесса вздохнула толпа, словно один очень большой великан.
    - Это  не  вопрос,  милорд,  -  поморщился  ректор.  -  Это  тема  для
диссертации того, кто будет претендовать на пост ректора сей Академии.  Вы
ведь  и  сами  на  него  не  знаете  ответа.  Спросите  что-нибудь   менее
выспренное!
    Однако пристыженный мастер только махнул рукой и сел, густо покраснев,
- понятно, что такой отповеди он не ожидал.
    - Разрешите, - не стерпел мастер  воды.  -  Сударь...  э-э-э...  а  не
покажете ли вы нам малый каскад иллюзий, источник - моя стихия,  колебания
Силы и ее откат - не более  полупяди,  ну,  а  высота  -  на  сколько  вам
хватит... э-э-э... дыхания. Я бы рассчитывал на триста саженей.  Благодарю
вас.
    И вновь Фесс поклонился молча,  не  ответив  ни  слова.  Малый  каскад
иллюзий в деталях изучали только на втором году, и то лишь те, кто  принял
именно знак воды; Неясыть помнил лишь несколько общих принципов.
    За спиной кто-то издевательски свистнул. Виски Фесса закололо -  мэтры
и магистры предусмотрительно ставили защиту.
    Каскад иллюзий - это если создаешь некую форму заклятия, вложив в  не„
достаточно Силы, чтобы хватило  на  несколько,  как  говорили  студиозусы,
"перевертышей"  -  когда  чары  и,  соответственно,  вызванный  ими  мираж
стремительно меняются, плавно переходя  один  в  другой,  но  без  всякого
вмешательства сотворившего волшебство мага.
    "Ну, хорошо. Будет вам каскад, да такой,  что  не  обрадуетесь!"  Гнев
привычно толкнулся в сердце, и Фессу вновь пришлось поспешно его смирять -
исполнить задуманное он мог только при полном внутреннем спокойствии.
    Площадь затаила  дыхание.  Все  видели,  как  аколит  в  ч„рном  плаще
медленно развел руки, а затем его ладони начали стремительный танец - жест
приш„л на помощь мысли.
    Т„мный  с   удивлением   воззрился   на   происходящее,   не   замечая
внимательного взгляда милорда ректора. Этому он своего подопечного никогда
не учил.
    Фесс работал стремительно. Никто на площади не мог уловить и  малейших
колебаний или отката Силы, означавшего, что  маг  не  может  справиться  с
устремившимся на него потоком мощи и от него, как  от  брошенного  в  воду
камня, все шире и дальше расходятся круги возмущений.
    ...Чувство было такое, словно он  поднимается  по  узкой  и  скользкой
тропе, таща на спине  многопудовый  груз.  Икры  ног  то  и  дело  сводило
судорогой, Неясыть-Фесс лишь огромным усилием  удерживался  от  стона.  Он
всеми силами тянулся к воде, вызывая в сознании образ голубой стихии, - но
чужая, враждебная сила словно бы сворачивалась в мокрый, скользкий  комок,
упрямо выскальзывавший из негнущихся от внезапного холода  пальцев.  Фессу
показалось, что  он  уже  слышит  издевательские  смешки  за  спиной,  что
различает голоса полуэльфа с Бахмутом. Интересный вс„-таки сон снился... к
чему б такой?.. Он отвл„кся  всего  лишь  на  миг,  и  этого,  к  счастью,
хватило, чтобы неведомые враги решили, будто бы он обратился в бегство.
    Водопады... ревущие  пороги...  вода,  прорывающая  плотины...  ч„рный
рвущийся с горы поток, с  легкостью  переворачивающий  громадные  камни...
Руки помогали мысли завершить  плетение.  В  небе  над  головами  зрителей
заискрились  белые  зв„здочки,  еще  миг  -  и  из  пены  стал  сам  собой
воздвигаться  роскошный  дворец.  Мелькнули  арки,  башенки,  можно   было
различить даже стрельчатые окна - а потом вс„ это, застыв  ровно  на  миг,
как и полагалось по канону, стало  плавно  превращаться  в  дремучий  лес,
башенки  обернулись  до  небес   возн„сшимися   деревьями,   тысячелетними
секвойями, арки встали на мощные ноги и неспешно отправились  на  прогулку
величественными мастодонтами; и дальше, дальше, дальше,  картинки  в  небе
сменяли одна другую, над иллюзией заискрилась радуга...
    Когда вс„ наконец исчезло - у самой земли, в ч„м тоже был своеобразный
шик, Фесса  словно  бы  оглушило  зловещим  молчанием.  Молчали  деканы  и
студиозусы, молчали мэтры и магистры -  молчали  все,  и  Неясыть  не  мог
понять  почему.  Ведь   в   том,   что   он   сделал,   не   было   ничего
сверхъестественного. Обыкновенная иллюзия, за провед„нную в Академии  зиму
ему случалось видеть куда более красочные миражи; так в ч„м же  дело,  что
произошло? Они дают ему понять, что он провалился?..
    - Удовлетворены ли вы, милорд? - набатом прозвучал в этой тишине голос
ректора - спокойный и даже какой-то расслабленный. - Желаете задать  более
ж„сткие граничные условия?
    - Нет, милорд. - В отличие от ректора мастер воды голосом своим, как и
лицом, владел плохо. У него был такой вид, словно он только что  узрел  во
плоти саму Западную Смерть и Тьму в одном лице.
    - Вы удовлетворены ответом? - с некоторым нажимом произн„с ректор.
    - О... о да, вполне, милорд. - Мастер воды судорожным движением  вытер
пот со лба,
    Тогда кто хочет задать следующий вопрос? -
 
    невозмутимо обратился ректор к замершим деканам.  -  Может  быть,  вы,
мастер Алхимик?
    - Я?.. Ну что вы, милорд, им же ещ„ ничего не читали из наших  курсов!
Мне кажется, кто-то ещ„ из стихийных...
    - Разумное замечание; как насч„т вас, мастер огня?
    - Почту за честь, - отрывисто бросил чародей, вставая. На Фесса ж„стко
смотрели глубоко посаженные т„мные глаза  под  выкрашенными  в  алый  цвет
густыми бровями.
    Воля столкнулась с волей. Мастер огня,  похоже,  искренне  верил,  что
стоит сейчас лицом к лицу со злейшим врагом, когда  или  ты,  или  тебя  и
третьего не дано.
    В десяти шагах от Фесса прямо на голых камнях  вскипело,  рванулось  к
небу жгучее рыжее пламя. Не иллюзия, самое настоящее, обжигающее, так  что
Неясыти пришлось попятиться, прикрывая  лицо  рукавом  плаща,  -  жар  ш„л
нестерпимый.
    - Гасите, - коротко бросил мастер.
    Огонь. Это плохо, это, пожалуй, самое антагонистичное Тьме колдовство.
По лицу Фесса градом покатился  пот,  и  не  только  от  вызванного  чужим
волшебством костра.
    Воздух... Земля... Вода... самое напрашивающееся сейчас и  уже  потому
неприемлемое. Не так и сложно измыслить пламя, которое будет гореть,  даже
заливаемое водой. Вспоминай, Фесс, вспоминай! Средство должно быть!..
    Он  увидел,  как  мастер  огня  со  лживо-скорбным  выражением   начал
поворачиваться к ректору. Увидел стиснутые  кулаки  Т„много.  И  отчего-то
невольно вспомнил  о  Салладорце  -  наверное,  он  тоже  стоял  вот  так,
окруж„нный со всех  сторон  врагами,  стоял  и  читал  нараспев  им  самим
сплет„нное  жуткое  заклинание,  вырывавшее  его  из  власти  палачей;   и
милосердная Тьма пришла ему на помощь, та самая, которая, "никого не любя,
никому и не отказала в помощи".
    Небо над площадью внезапно омрачилось. Солнце сделалось тусклым, точно
подернувшись пеплом; в рядах студиозусов кто-то  истошно  завопил.  Деканы
вскочили с мест; сидеть остались лишь двое - Даэнур и сам милорд ректор.
    Громадная  ч„рная  птица  разворачивала  над  костром   свои   крылья.
Сотканная из сплошной непроглядной черноты,  она  казалась  овеществл„нной
тенью. Ни малейших следов иных оттенков, кроме ч„рного;
    казалось, свет тонет в этом невиданном  существе,  чем-то  похожем  на
громадного ворона. Опустившись, крылья сдавили, сжали  полыхающий  кост„р;
очертания маховых перьев задрожали, начали расплываться -  по  лицу  Фесса
прошла гримаса боли, и в следующий миг  птица  рухнула  прямо  на  кост„р,
подмяв его под себя. Пламя исчезло, полностью поглощ„нное Тьмой.
    Фесс лишь огромным усилием удержал себя на ногах. Казалось, от  ожогов
на теле не осталось живого места. Однако стоял он прямо и глаз не  опускал
- в отличие от мастера Огневика, пробурчавшего что-то невнятное и поспешно
бухнувшегося назад в кресло, как будто это враз отгородило  его  от  всего
мира.
    Теперь уже вновь поднялся милорд ректор.
    - Благодарим тебя. Неясыть, - по-прежнему дружелюбно сказал он.  -  Мы
видим, ты не тратишь  времени  зря.  Полагаю,  милорды,  -  он  пристально
оглядел остальных  деканов,  -  продемонстрированного  вполне  достаточно.
Думаю, ни у кого не будет возражений против того, что сей  аколит  достоин
перевода на второй курс.
    Никто не возразил.
 
                                                             ИНТЕРЛЮДИЯ II
                                                                 НАЙД‚НЫШИ
 
    Маленький отряд Клары двигался медленно и с огромным трудом. Тави  так
и не пришла в себя, сменяясь, ее тащили на себе то Эгмонт, то Мелвилл,  то
Раина, а то  и  сама  Клара.  Обиженной  на  такую  несправедливость  Эвис
поручили любой ценой отыскать Источник магии,  пусть  даже  для  этого  ей
прид„тся самолично прорываться в какой-то из закрытых миров.
    Магия была нужна сейчас даже  больше,  чем  воздух.  Волшебники  умели
обходить