:  Матис.  -  Он
поднялся с колен,  помог  подняться  женщине  и  представил  ее  с  легким
полупоклоном: - Марсана.
     - Очень приятно. Кирилл. Вы, по-видимому, оба медики?
     - С дельфиньей точки зрения, - подкорректировала Марсана.
     - Значит, биологи?
     - Сегодня - спортсмены.
     - Что-нибудь вас тревожит? - спросил Матис.
     - Не могу вспомнить, как я попал сюда.
     Спортсмены-биологи переглянулись.
     - По воздуху, - подсказала Марсана, запихивая пряди зеленых волос под
каскетку. - Обычным путем бравого слампера.
     Кир-Кор повернулся на локте, узнал отброшенный в сторону гермошлем, и
в голове кое-что прояснилось. Был прыжок и этот странный полет на  гибриде
зонта и надувного матраса. Откуда летел? Куда? Почему?..  Высвободив  ноги
из мунбутов, он  стряхнул  с  себя  останки  обесформленного  летательного
аппарата, поднялся, оправил одежду. У него было такое  чувство,  будто  он
нарушил некий запрет. Какой запрет? Чей?.. Сквозь воду  виднелось  близкое
здесь песчаное дно, над  которым  лениво  фланировали  скаты  и  небольшие
акулы. Прямо как осетры на выгуле в прикаспийских прудах. Разминая  мышцы,
он пружинисто повел плечами. Руки и ноги вели  себя  безукоризненно,  чего
нельзя было сказать о голове. Ошеломление не проходило. И  даже  несколько
усугубилось после того, как он заметил, что это  круглое  озеро  вовсе  не
озеро, потому что над  полосой  берегового  песка  за  частоколом  высоких
казуарин и  кокосовых  пальм  земли  не  было  -  там  синела  поверхность
открытого океана.
     Куда ни посмотреть - везде  океан.  Во  всех  направлениях  -  сочный
ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой  ничтожного  песчаного
барьера мимо  спокойных  вод  внутренней  лагуны  атолла  катились  ровные
океанические  валы.  В  залитой  солнцем  перспективе  -   три   островка.
Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой  -
три идущие одним фарватером корабля... В той стороне, куда катились  валы,
под свинцово-сизым  днищем  большого  кучевого  облака  проступали  сквозь
полосы ливня контуры Башни погоды.  Вглядевшись  в  нее,  Кир-Кор  испытал
прилив недавно пережитого ужаса. И отлив. Не так уж плохи его  дела,  если
после  магнитно-импульсного  "поцелуя"  дингеров  он   еще   в   состоянии
осмысленно разглядывать это чудовище. Отсюда Башня  мало  была  похожа  на
вулканический конус. Уж скорее - на погруженного в океан по уши первослона
из первокосмогонического  мифа,  -  над  водой  -  разведенные  в  стороны
богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-Атлант. Один  из
троицы, которая, стоя на черепахе, держит местную землю. Местные  острова.
Кстати, как они называются?..
     - Значит, я оттуда... и сюда, к вам на палубу? - Кир-Кор, "проследил"
в небе воображаемую траекторию.
     - На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран,  -
ввела поправку Марсана. - Вы что, летаете не разбирая дороги?
     Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала  представление
о жестокости элементно-энергетического полотна "румб-электро".
     - Шмак-тревер!.. - пробормотал Кир-Кор. Взглянул  на  Марсану.  -  Не
нахожу слов, чтоб выразить  масштабы  моего  смущения,  эвгина.  Чем  могу
загладить свою вину?
     - За обедом вы расскажете  нам  несколько  захватывающих  историй  из
жизни слампера.
     - Увы, это был мой первый прыжок.
     - Минимум одна захватывающая история.
     - Но вам известен ее финал. А я, к стыду, забыл начало.
     - Лично мне любопытна ее сердцевина.
     С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:
     - Эй, на "Алмазе!" Вам нужна помощь?
     - Нужна! - завопила Марсана. - Сервировать обеденный стол!
     Экипаж тримарана - трое в  белых  арабских  бурнусах  -  отреагировал
жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек - большая,  средняя  и
поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов - бурелеты -
наголовные обручи из серебристых  жгутов.  Элементное  полотно  тримарана,
добирая энергию  на  ходу,  почернело  с  подсолнечной  стороны  и,  низко
склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост.  Суденышко
вдруг сбавило ход и, как  сорока,  шустро  развернулось  на  месте.  Юркая
посудина носила название "Адмирал".
     - Это семья из Турина, - сказал Матис. Он ушел в каюту и  вернулся  с
каскеткой в руке: - Вот вам, ювен.
     - Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?
     - Мне тридцать девять.
     - Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.
     - Вы замечательно сохранились, эвандр, - сказала  Марсана.  -  Уж  не
дигеец ли достался нам на обед? - предположила она, заправляя  волосы  под
каскетку. - Матис,  а  может,  он  даже  близко  знаком  с  кем-нибудь  из
грагалов? - Она хотела добавить что-то еще, но не успела.
     - К берегу и купаться! -  отрезал  Матис,  убивая  дигейскую  тему  в
зародыше.
     Возле берега состоялось шумное объединение с семьей из  Турина.  Было
купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в
составе  эвандра  Этторе   Тромбетти,   эвгины   Джинестры   Тромбетти   и
одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти,  сбросив  бурнусы,  прыгнула  в
воду между судами. Вода была настолько  прозрачной,  что  стоя  в  ней  по
грудь, Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.
     Визуально членов семьи из Турина было трое, наслух  -  вдвое  больше.
Восторженные  визги  Пио  Тромбетти   временами   вторгались   в   область
ультразвуковых  частот,  но  совсем  заглушить  голоса  Тромбетти-отца   и
Тромбетти-матери были не в силах. Этторе шутки ради продемонстрировал, как
нападает  акула.  Талантливая  демонстрация  взволновала  женщин,   Матису
пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель -  уззун,  и
эта штука в содружестве с голосовыми данными  эвпедона  быстро  вымела  из
лагуны все живое. Кир-Кор тоже вышел  на  берег.  Обойдя  неподвижные  под
солнцем заросли сцеволы, пересек  песчаную  полосу  и  нырнул  в  воду  со
стороны океана.  Погрузился  и  четверть  часа  провел  в  подводной  тени
коралловых бастионов барьерного рифа в обществе морских ежей, голотурий  и
разноцветных тропических рыбок. Здесь сравнительно тихо.  Гулкие  залпы  и
шипение разбивающихся о рифы волн  не  могли  соперничать  с  акустической
обстановкой в лагуне. Ему  этого  было  достаточно.  Застигнутый  врасплох
нечаянной ренатурацией, здесь он мог наконец  свалить  с  себя  стрессовый
груз ошеломительного свидания с неузнаваемо  пестрой,  но  такой  желанной
Землей. Рыбки забавно щекотали его плавниками и все  норовили  куснуть  за
голую кожу спины  и  пальцы  ног.  Кир-Кор  с  удовольствием  ощущал,  как
постепенно ослабевает то  специфически  многослойное  напряжение,  которое
охватило каждую мышцу, едва он определился на палубе катамарана. Вдруг  он
почувствовал: где-то рядом  возбужденно  раздвигает  воду  чье-то  крупное
тело. Это могло быть  опасное  для  человека  животное.  Кир-Кор  выглянул
поверх кораллового куста и  не  мешкая  поплыл  к  берегу  на  мелководье.
Барьерный риф  "угостил"  его  драматическим  зрелищем:  морскую  черепаху
настигала  со  стороны  океана  акула.  Черепаха  была  большая,  акула  -
громадная. Он отродясь не  видывал  таких  чудовищных  рыб.  Под  мясистым
карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было  совершенно  ясно,  что
черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему  показалось,
хруст черепашьего панциря. Он вспомнил о своем намерении сесть на  воду  в
конце полета.
     Еще под водой его настиг объединенный хор воплей  Этторе,  Джинестры,
Марсаны.  Он  поспешил  выбраться   на   песок.   Женщины   замолчали,   и
Тромбетти-старший, экспансивно размахивая одеждой и тараща глаза, произнес
очень трудную для перевода  сольную  речь.  Кир-Кор  уловил  всего  четыре
слова: риф, ферроньер, акулы, катамаран. Джинестра плакала под  капюшоном,
у Марсаны было испуганное лицо.
     - Что случилось? - встревожился он.
     Этторе издал сиплый звук - слов у него уже не было, - ткнул пальцем в
сторону рифа. Кир-Кор обернулся. Гладь воды за кипящими  бурунами  взрезал
черный плавник. Исчез. Появился снова и очертил траекторию полукружья.
     - Аттол, на  котором,  по  счастью,  уже  стоят  ваши  ноги,  Кирилл,
называется Ферроньер, - сказала Марсана, уводя  пловца  в  тень  кокосовой
рощи. - Ферроньер - заповедник Финшельского архипелага, и правила  купания
здесь вам придется все-таки соблюдать.
     Название архипелага одним  рывком  высвободило  память  из-под  гнета
магнитной контузии. Будто вспышка озарила  мозг:  фестиваль  на  Финшелах,
Вината, программа транзита на Лавонгай... Голова слегка закружилась.
     - Барьерный риф Ферроньера - табу для  туристов,  выговаривал  голос.
Марсаны. - Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский
катамаран.
     По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной речи Этторе.
"Как мне отсюда выбраться? - думал Кир-Кор. - Где Матис?" Навстречу мчался
эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок  летел
из-под его ног.
     - Пио полон решимости вас защитить, - догадалась Марсана.
     - Что это?..
     - Самый мощный уззун финшельского флота. - Она взмахнула рукой: -  Не
надо, Пио, спасибо!  Отнеси  обратно  и  передай  Матису:  пора  поднимать
обеденный стол!
     Пио, разбрасывая песок, припустил обратно. Кир-Кор оглянулся. Чета из
Турина, взявшись за руки, бежала в другом направлении. Среди пятен света и
тени - на пальмах и белом песке - их странный  бег  в  белых  одеждах  был
похож на полет привидений.
     - Матей Карайосифоглу, - вслух подумал  Кир-Кор,  -  вы  здесь  самый
уравновешенный человек.
     - А вы, Кирилл, самый неразговорчивый. - Марсана погладила  пальмовый
ствол с кольчатыми полосами на месте опавшей листвы.
     -  Эвгина,  скажите,  пожалуйста,  на  котором  из   островов   центр
фестиваля?
     - На Театральном, естественно.
     - Далеко это от Ферроньера?
     - Что вас заботит, Кирилл?
     -  Расстояние.  По  опыту  знаю,  как  трудно  бывает  выбраться   из
заповедника. А мне надо выбраться.
     - В любом случае нам отсюда не выбраться до начала прилива. Рифы.
     - Мы шли над рифами с креном на левый борт...
     - Киплинг. В принципе, есть еще одна возможность.
     - Малая авиация?
     - Да. За вами должны прислать реалет даже в заповедную зону.
     - Нет, эвгина. Пусть лучше будет прилив.
     - Прилив будет и без вашего позволения.
     - Я могу рассчитывать на ваше судно?
     - И на доброжелательность тоже.
     - Спасибо, Марсана. Земной вам поклон.
     - А если правильнее - дигейский?
     Кир-Кор взглянул на нее.
     - Чем дольше я наблюдаю за вами, - пояснила она,  -  тем  больше  мне
кажется, что вы не землянин.
     - Я чем-нибудь выделяюсь среди землян?
     - Да. Поведением. У вас размеренные, точные движения, ничего лишнего.
Почти  ничего.  Говорите  вы  скупо,  смотрите  необычно.  Не  смотрите  -
вглядываетесь,  но  слишком  быстро.  Глаза  очень  ясные,  светлые...  По
поведению вы -  аскет,  что  никак  не  соотносится  с  вашей  внешностью.
Ясноглазый аскет в облике фольклорного королевича.
     Марсана понизила голос до шепота:
     - Если вы не дигеец, то... то я не  знаю,  кто  вы.  В  ваших  глазах
появилась загадочная  тоска.  Почему?  Вы  испытываете  сейчас  тревогу  и
опасение?.. О чем вы думаете?
     - Думаю, мне надо опасаться знатоков фольклора.
     - Я ваш друг. Я докажу это при  любых  обстоятельствах.  Говорите  со
мной откровенно. Вы готовы говорить откровенно?
     - Мои откровения не доставят вам удовольствия.
     - Не надо решать за меня. В молодости я буквально бредила Дигеей.
     Издалека донеслось сдвоенное "Бзуг-бзуг". Кир-Кор посмотрел в сторону
Башни погоды. Над океаном распространился звук  мощного  выхлопа.  Вершину
кучевого облака пронзил и быстро стал  набирать  высоту  прямой,  как  луч
прожектора, столб разреженного пара.
     - Вихревой  удар  дингеров,  -  сказала  Марсана.  Упала  коленями  в
песчаный сугроб и, скрестив ноги,  села  в  позе  приверженцев  гимнастики
йогов. - Сядьте рядом. Вы невозможно высокий. На Дигее все такие высокие?
     Кир-Кор молча сел на песок.
     - Вы еще не забыли  наш  уговор  беседовать  откровенно?  -  спросила
Марсана.
     - Я уже заслужил ваш упрек?
     - Нет, но ваша задача, эвандр, заслужить мою похвалу.
     - Не надо щекотать мое воображение.
     Она улыбнулась.
     - Скажите, Кирилл, вы знакомы с кем-нибудь из грагалов?
     - Тема грагалов - самая актуальная на. Земле?
     - Самая актуальная - тема Дигеи. Грагалы - частность.  Но  все  равно
любопытно.
     - Да, среди моих знакомых есть и грагалы.
     - Вот видите! А среди моих - ни одного...
     - Не большая для тебя потеря, - ввернул подошедший Матис. -  Грагалы,
как правило, неразговорчивы.
     Марсана хлестнула себя по голым коленям, вскочила:
     - Матис, прости, виновата! Моя очередь сервировать стол.
     - Там все готово. Твоя забота - собрать всех за этим столом.
     Приставив ладони к лицу, Марсана  извлекла  из  недр  грудной  клетки
резанувший нервы первобытный крик. Кир-Кор невольно поднялся.
     - Мамонт отнял у голодного троглодита свой хобот, - одобрил Матис.
     Со стороны  лагуны  донесся  ответный  вопль  Тромбетти-младшего.  Со
стороны океана был слышен прибой. Тромбетти-старшие предпочли не ответить.
     - Ребенок проголодался, -  подытожил  Матис  результат  акустического
эксперимента. - Откладывать обед не будем.
     Обедали на палубе "Алмаза"  в  купальных  костюмах.  Над  столом  был
натянут дырчато-белый тент. Сквозь вентиляционные отверстия скупо сочилась
небесная синева. Ели молча. Даже Пио был  воспитанно  немногословен.  Тент
закрывал небо над головой, и вскоре Кир-Кор обнаружил,  что  смотреть  ему
некуда.
     Тромбетти-старшие едва успели к десерту. Молчание за столом приобрело
свинцовую тяжесть.
     - Опаздывать  на  обед  неприлично,  -  определил  свое  отношение  к
инциденту насытившийся эвпедон.
     Марсана прыснула. Извинилась. По лицам поползли улыбки.
     Кир-Кор склонился к загорелому уху подростка, шепнул:
     - Упрекать взрослых могут только взрослые. Понял?
     - Понял, - мгновенно отреагировал Пио.
     - В таком вот тревере, парень, - сказал Кир-Кор, очищая бананы ему  и
себе. - Так и держись.
     - А можно спросить?
     - Можно.
     - А можно мне с вами на Дигею? - выпалил Пио, и глаза  у  него  стали
круглыми от восторженного ожидания.
     - Со мной?.. - Кир-Кор ощутил укол взгляда Марсаны.
     - Мне тоже интересно, что вы ответите, - сказала она.
     - Отвечу, что на Дигею можно и без меня, - ответил Кир-Кор.  Заметив,
как вздрогнула мать эвпедона, сделал попытку смягчить негативный эффект: -
Дигея, насколько  я  знаю,  была  и  остается  открытой  для  всех.  Добро
пожаловать... туда или обратно.
     - Ах, как это просто для вас - разрываться между Землей и  Дигеей!  -
вскипела Марсана.
     - Помилосердствуйте, я-то при чем!
     - Хотя бы при том, что само  существование  Дигеи  создало  для  моей
родной планеты массу проблем.
     - Проблемы - категория, увы, непреходящая.
     Длинный красный цилиндр в  руках  у  Марсаны  распался  на  множество
чашек.
     - Пьем тоник, - объявила она. - А ля Триоле-де-Папайя.
     - Пио, - сказал Этторе, - я разрешаю тебе погулять.
     Пио нехотя сполз с откидного сиденья.
     - Проблема проблеме рознь, -  сказала  Марсана,  разливая  по  чашкам
пряно пахнущий черный, как битум, напиток. - Одно  дело,  когда  мальчишки
возраста Пио мечтали о море.  О  дальних  странах.  Или  пусть  даже  -  о
межпланетных полетах. И совсем другое, когда они готовы на  все,  лишь  бы
покинуть Землю ради Дигеи.
     - Кто-то когда-то сострил: дом - мир женщины, мир -  дом  мужчины,  -
напомнил Кир-Кор.
     - Земля - это целый мир, Кирилл. И очень не простой.
     - Опять же... Земля - колыбель и... нельзя вечно жить в колыбели.
     - А ведь жили, Кирилл. Коротали свой век  в  "колыбели"  и  жизненных
неудобств при этом отнюдь не испытывали.
     - Слово какое-то безысходное - "коротали".
     - Предложите другое.
     - Зачем? Действительно, многие "коротали", вы правы. Но теперь таких,
наверное, меньше?..
     - Намек поняла. Дигея,  разумеется,  гарант  всеобщего  прогресса.  И
сейчас вы будете сетовать, что Дигеи не было во времена  Фомы  Аквинского,
Бруно, Галелея, Ломоносова, Фарадея.
     Кир-Кор попробовал терпкий, горько-кислый напиток, источавший  запахи
кофе, жасмина, ванили и цитрусов одновременно.
     - Нет, - сказал он, - сетовать я не буду.
     - Да? - удивилась Марсана. - А почему?
     - Во-первых, чтобы не дать вам повода к разговору о  том,  что  Дигея
снимает с Земли один мозговой слой за другим. Я наслышан об этом.
     - И пытаетесь это оспорить? - поинтересовался Этторе.
     - Нет.
     - Нет? - переспросила Джинестра.
     - Нет, - повторил Кир-Кор. - Это пьют через соломину?  -  Он  заметил
пенал с питьевыми соломинами.
     - Да, - сказала Марсана. - А во-вторых?
     Детская  флейта  неумело-тоскливой  руладой  огласила  окрестности  с
палубы сиротливо стоящего на мели "Адмирала". Пио развлекал себя как умел.
Кир-Кор взглянул на родителей эвпедона. Ответил Марсане:
     - Уважаемые эвпатриды, Дигея возникла в свой срок, и любые эмоции  по
этому поводу - ваши или мои - ничего не меняют.
     - Разве Дигее не интересно знать, что о ней думают коренные земляне?
     - Тут несопоставимость масштабов, эвгина.
     - Я имею в виду психоэстетические нюансы, Кирилл.
     - Я понял. Но  проведем  мысленный  эксперимент...  Окиньте  взглядом
евроазиатский материк.
     - Готово. От Гибралтара до Камчатки.
     - Теперь вообразите какую-нибудь туристскую базу в бассейне Амазонки.
     - "Вера-Круз!" На изумительной реке Шингу.
     - Насколько важно для Евразии знать, что о ней думают в замечательной
"Вера-Круз" на изумительной Шингу?
     Супруги Тромбетти переглянулись. Матис смотрел в свою чашку.  Марсана
сдвинула каскетку на затылок - пряди зеленых волос вновь получили свободу.
     - Значит, Дигея  уже  отвела  Земле  роль  провинциальной  туристской
базы!..
     - Я этого не говорил, - не согласился Кир-Кор.
     - Но это явствует из вашей аналогии.
     - Мои аналогии - только для аналогий, эвгина.
     - Аналогии нужны для утверждения правоты. Или нет?
     - Экс факто оритур юс, - проговорил Матис.
     - Что возникает? - не сразу поняла Марсана.
     - Из факта возникает право, - перевел Этторе.
     - Мы  -  лишь  точка  в  Галактике,  -  напомнил  Матис.  -  Дигея  -
многоточие. Весьма многозначительное  многоточие,  и  это  факт.  Пора  уж
привыкнуть к тому, что мы для них - заповедник.
     - Кирилл, докажите ему, что он ошибается, -  потребовала  Марсана.  -
Чем привлекает к себе коренных дигейцев Земля?
     - Ну... прежде всего. Земля - планета их предков.
     - Вот, Матис! Земля для дигейцев - это,  прежде  всего,  мемориальное
кладбище!
     Марсана стала яростно затыкать волосы под каскетку. "С Дигеей  у  нее
натянутые  отношения",  -  подумал  Кир-Кор.  Угрызений  совести   он   не
чувствовал.  Не  он  затеял  беседу.  Уклониться  от  разговора  на  таком
маленьком острове практически невозможно.
     - Дигее, - сказала Марсана, - почему-то ужасно трудно  признать,  что
на Земле до сих пор существует и развивается нормальная -  в  классическом
смысле - цивилизация.
     - Нормальная... - раздумчиво повторила Джинестра. - Это то, что  было
до полета первого космонавта?
     - Браво, эвгина! - Матис рассмеялся. - Браво!
     - До постройки первой базы на Луне, - внес поправку Этторе. - С  того
момента земная цивилизация стала полиглобальной.
     - А теперь она стала полиастральной, - заметил Кир-Кор.
     Сотрапезни