- Ну и что?..
     - Ничего. Просто космическая оранжерея.  Овощи,  фрукты,  цветочки...
Помню, там был отличный ресторан с красивым видом на созвездие Лебедя.
     - Ресторан и я помню. Ну а потом?
     - Потом? Комфортабельная космическая тюрьма для тех, кто подхватил на
Марсе "резиновый паралич". Тюрьма, которую мы с присущей нам деликатностью
именуем объектом СК-4. Или зоной "полного отчуждения" номер два;  что,  на
мой взгляд, менее деликатно.
     - Я спрашиваю: потом летать приходилось?
     - Разумеется, нет. И знаешь, не сожалею.
     - Я почему спросил!.. Верно ли говорят, что у "резиновых паралитиков"
кости гибкие, как эластик?
     -  Ерунда.  Кости  обыкновенные,  твердые.  А  вот  суставы,   хрящи,
сухожилия - те действительно... Мышцы как тряпки.  Ведь  его,  паралитика,
вчетверо можно сложить. Ему коленки можно свободно  выгнуть  назад,  локти
вперед, а голову повернуть почти  вкруговую.  Сверхгибкость.  Видел,  есть
куклы такие - ноги и руки болтаются на  резинках?  Точная  копия.  Вернее,
модель.
     - А с этим у них... - Вебер стукнул себя  пальцем  в  лоб,  -  полный
порядок?
     - Абсолютно. Заняты  научной  работой  -  большинство  из  них  имеют
отношение к институтам по мерзлотоведению и  гляциологии.  Уравновешены  и
спокойны, продолжают надеяться на скорое выздоровление. Даже чувство юмора
в норме.
     - Ладно хоть так.. А медики что говорят?
     - Разное говорят... Но тоже надеются.  Работают  в  поте  лица.  Одни
говорят, что вирус не наш, не земной, другие  подозревают  мутацию  вируса
гриппа... В общем,  теперь  на  "Энорисе"  целый  научно-исследовательский
комплекс. На двести  больных  гляциологов  столько  же,  если  не  больше,
врачей. Молодые дерзкие микробиологи готовы на все,  лишь  бы  попасть  на
"Энорис". До счастью, излишняя дерзость сегодня не очень в почете.
     - Охрана надежная?
     - О, будь спокоен! И самое парадоксальное то, что наш респектабельный
гуманизм здесь не терпит почти никакого урона. Ведь жить на Земле  узникам
этой тюрьмы физически неудобно. Им, беднягам, нужна невесомость.
     - Прямо как в цирке... - Вебер качнул головой.  -  Синюки,  барабаны.
Орбитальные паралитики... На Земле становится слишком весело, а?
     - Похоже, Мартин, скоро нам будет еще веселее.
     - Ты серьезно так думаешь?
     - Будем считать, что это продукт моего остроумия. На  всякий  случай,
однако, нам не мешало бы пополнить запасы стекла и бетона. Сколько  там  у
нас не занятых еще оранжерейных спутников типа "Энорис"?
     - Где же, по-твоему, выход?
     - Ценишь, значит, мое остроумие. Спасибо. Но лично  я  не  знаю,  где
выход. И пока не знаю никого, кто знал бы.
     - Но если это действительно так, то... То как будет дальше?
     - Как в цирке, -  рассеянно  ответил  Фрэнк.  -  Ведь  сам  говоришь:
освоение Внеземелья идет полным ходом. Все  правильно,  так  оно  и  есть.
Человек шагает по соседним планетам или зондирует их с планетарных  орбит.
Чего же удивляться, если у нас на Земле ковыляют синие синюки, а в небесах
болтаются эластичные паралитики?  Мы  осваиваем  Внеземелье  -  Внеземелье
мало-помалу осваивает нас... А почему бы и негр Обратная связь.
     Тишину операторской нарушил  мелодичный  писк  Фрэнк  насторожился  я
поискал глазами звуковую колонку спикера внутренней информации.
     - Внимание! - произнес женский  голос.  Писк  прекратился.  Кокетливо
растягивая слоги, голос вещал: - Всем участникам  операции  "Черный  след"
объявлен сбор в инструкторском холле второго отдела. Повторяю...
     - Это меня, - сказал Фрэнк, вздохнул и поднялся.
     - Сядь, - сказал Вебер. - Любопытное дельце?
     - Что?
     - "Черный след".
     - Не знаю.
     - Я кое-что слышал...
     - Что именно и от кого?
     - Ну... это не важно.
     - Не важно - помалкивай. Где тут выход на лифт?
     - Сядь, я сказал. Поедешь с комфортом.
     Фрэнк сел. Вебер мрачно посоветовал:
     - Подними подлокотник.
     Фрэнк приподнял, обнаружил миниатюрный кнопочный пульт.
     - Тебе на семнадцатый?
     - Да.
     - Ну и чего копаешься? Ищи кнопку с цифрой семнадцать. Сначала  нажми
белый клавиш. Стой! Скажи мне одно... Это очень опасно для парней, которые
там?.. - Вебер покрутил пальцем над головой, имея в виду,  очевидно,  весь
контингент работников Внеземелья.
     - Я сказал, что не знаю. -  Фрэнк  надавил  клавиш.  Пунктир  красных
огней сдвинулся в сторону, кресло тронулось и покатило в  темную  нишу.  -
Всего хорошего, Мартин. Встретишь Эгула, не забудь угостить его пивом!
     - Ладно, проваливай.


     На семнадцатом этаже Фрэнк вышел из  лифта  и  увидел  широкую  спину
Барнета Лангера, который удалялся по  коридору,  наклонив  голову  вперед,
будто намереваясь таранить лбом одному ему заметную преграду,  -  эта  его
манера ходить всегда вызывала у встречных прохожих легкое замешательство.
     - Салют, Барни! - окликнул Фрэнк.
     Лангер живо обернулся, помахал рукой.
     - Ого, ты пользуешься персональным лифтом Вебера! Премия за полигон?
     - Нет. В качестве премии Вебер водил меня за кулисы.
     - Впервые слышу такое от рядового реалигента.
     - Почему рядового? Теперь я в фаворе у старика.
     - Ах, вот даже как!..
     Они поравнялись.
     - Тебе удалось нащупать у Вебера слабую точку? - осведомился Лангер.
     - Две. Первая -  полигон,  понятно.  Старик  спит  и  видит,  как  бы
устроить нам пакость позамысловатее. Мне он устроил темный водоворот, и  я
в  запале  неосторожно  подкинул  ему  идею  запустить  в  бассейн   живых
аллигаторов...
     - Мой полигон послезавтра, - задумчиво сообщил Лангер. - Под  кодовым
названием "Дичь". Если вместо вальдшнепа мне придется иметь дело  с  живым
аллигатором, я с тобой рассчитаюсь.
     - Мой полигон был под названием "Поплавок". Нанырялся и наплавался до
обалдения. Думаю, роль вальдшнепа придется исполнить тебе самому.
     - Ну хорошо... - Лангер взял Фрэнка под руку и заставил сбавить  шаг.
- Вторая слабая точка Вебера?
     - Жгучая любознательность.
     - Ты меня развеселил!
     - И тем не менее... Боюсь, я  в  этом  смысле  надолго  испортил  ему
настроение.
     - И поделом. Ему не следует совать свой нос выше нулевого этажа.
     -  Но  мне  его  жаль.  Он  начинает  подозревать,  что   с   помощью
средневековых цепей, ржавых ферм и современных огнетушителей  моделировать
варианты "космических неожиданностей" ему не под силу.  Это  гложет  его..
Вбил себе в голову, что обычных  тренировок  нам  недостаточно.  Ищет  для
полигонов некий универсум, посредством которого  надеется  привить  нашему
брату иммунитет против любых - любых! - сюрпризов Внеземелья. У меня  духу
не хватило сказать ему прямо, что задача неразрешима в принципе...
     - Стоп! - сказал Лангер и действительно остановился. - В упаковке  из
умонастроения Вебера ты, кажется, преподносишь мне собственную мораль?
     На мгновение у Фрэнка перехватило горло от ярости. Не против Лангера,
нет. Скорее по поводу  заколдованного  круга  мнимых  двусмысленностей,  в
котором Фрэнк все чаще и чаще себя ощущал, когда в разговорах с  коллегами
вольно или невольно касался того, что его в последнее время тревожило.  Он
тоже остановился,  взглядом  окинул  -  сверху  вниз  -  массивную  фигуру
товарища. Вспышка гнева угасла.
     - Ну и что? - уже совершенно бесстрастно спросил он.
     - Ничего,  -  Лангер  заговорщически  подмигнул.  -  Превосходный  ты
парень, вот что. Но как только ты  принимаешься  философствовать,  у  меня
почему-то свербит в носу и возникает иллюзия умственного переутомления.
     - Да, это у тебя не совсем  нормально...  Впрочем,  надо  же  тебе  с
чего-то начинать.
     Они стояли друг против друга,  загораживая  проход.  Но,  кроме  ник,
никого в  коридоре  не  было.  Далеко  в  коридорную  перспективу  уходили
матово-белые светящиеся полосы люминесцентного пластика вдоль стен и вдоль
потолочных карнизов. Стены казались сплошными,  о  местонахождении  дверей
можно было лишь  догадываться  по  вмонтированным  в  стены  символическим
фигуркам из нержавеющей стали; фигурки больше походили на украшения,  хотя
служили главным образом для кодового  обозначения  отделов.  Прямолинейный
коридор был только в этом крыле Управления, и только здесь, на семнадцатом
этаже, крыло просматривалось насквозь.
     - Я знаю, что у тебя на уме. -  Лангер  сочувственно  ткнул  товарища
кулаком в плечо. -  Космос,  дескать,  щедр  ка  сюрпризы,  разбираться  в
которых с помощью лучеметов нехорошо, неэтично...
     - Прежде всего непрактично, - вяло огрызнулся Фрэнк.
     - Когда мы брали банду Меира Шлокера, это было практично, -  напомнил
Лангер. Он похлопал себя по шее в том месте, где розовел шрам от ожога.  -
Это было практично,  потому  что  никто  из  бандитского  экипажа  "Черной
жемчужины" не умел стрелять в условиях перегрузок так, как умеем мы.  Даже
сам Шлокер. Я выхватил бластер на четверть секунды раньше, чем  это  успел
сделать он. - Лангер широко улыбнулся.
     - Между прочим, - заметил Фрэнк, - наша контора называется  "Западный
филиал  Международного  управления  космической  безопасности   и   охраны
правопорядка".
     - Это так же верно, как то, что меня  зовут  Барнет  Лангер.  А  тебя
Фрэнк Полинг. А нашего шефа...
     -  Космической  безопасности,  Барни!  Безопасность  по  отношению  к
неожиданностям Внеземелья! Я  плохо  знаю  "дело  Шлокера",  но  абсолютно
убежден, что ликвидация банды на "Черной жемчужине" - это  чистейшей  воды
акция по охране правопорядка!
     Лангер поморщился:
     - Не ори, у меня прекрасный слух. Мы с тобой по-разному  воспринимаем
термин "космическая неожиданность", вот и все.
     - Верно. - Фрэнк заставил себя успокоиться. - Юридическое образование
не позволяет мне валить в одну кучу гангстеров Шлокера и, скажем,  загадку
"резинового паралича", скосившего добрую треть гляциологов Марса.
     - Видишь ли, суть, наверное, не в терминах. И  здесь  я,  пожалуй,  с
Вебером солидарен. Главная наша забота: суметь защитить человека от  любых
- любых! - неожиданностей Внеземелья,  успеть  вовремя  стать  между  ним,
человеком, и  подстерегающей  его  всякой  равной  опасностью.  Ведомой  и
неведомой.
     - Это ваша забота, господа сверхчеловеки, - возразил Фрэнк.  -  Если,
конечно, ты считаешь себя сверхчеловеком.
     - Я считаю себя сотрудником оперативно-следственного отдела.
     - О, мы, оказывается, коллеги.
     - Да, если ты имеешь в виду штатное расписание.
     - Ну,  это  не  так  безнадежно,  Барни;  тому  порукой  нивелирующая
деятельность Вебера.
     - Пойдем, коллега, - миролюбиво предложил Лангер. - Мне  не  терпится
увидеть Хаста. - Он чуть ли не бегом бросился вдоль коридора.
     Фрэнк нагнал его двумя прыжками:
     - Почему ты сразу не сказал, что Хает вернулся?
     - Для тебя это новость?
     - Я слышал, что нас приглашают в инструкторский холл, но  откуда  мне
было знать, по какому поводу. Ведь кроме тех нескольких слов,  которые  ты
мне вчера...
     - Кстати, - Лангер загадочно ухмыльнулся, - Хаст прилетел не один.
     - С этим... из "диких кошек"? С Кизимовым?
     Эмблема второго отдела  -  стальной  хромированный  трезубец.  Лангер
тронул среднее острие, шагнул в открывшийся проход.
     - Нет, - сказал, входя следом, Фрэнк. - Готов держать пари -  это  не
Кизимов. Скорее кто-нибудь из Восточного филиала.
     - Точнее,  шеф  оперативно-следственного  отдела  Восточного  филиала
Сергей Никольский.
     Фрэнк тихо присвистнул.
     Они вошли в холл. Массивная мебель казенного образца  и  большое,  во
всю   стену,   залитое   солнцем   окно.   Прямые   лучи   дробились    на
светорассеивающих ребрах верхней половины стекла, но ближе к окну лежал на
полу жаркий солнечный  прямоугольник.  В  прямоугольнике  стояли  четверо:
носатый Вуд, белобрысый  Альвен,  Кьюсак  и  Гейнц.  Компания  щурилась  и
сосредоточенно смаковала через соломинки содержимое круглых,  как  елочные
шары, бокалов. Гейнц был в огромных светозащитных  очках  и,  несмотря  на
свой относительно небольшой рост, выглядел  в  них  очень  воинственно,  -
темная грива его волос живописно и дико топорщилась на затылке.
     - Общий салют дегустаторам! - поздоровался Лангер.
     Никто не ответил. Лангер понял, что  продолжать  в  том  же  духе  не
стоит. Направился к бару, поднял крышку, влез  туда  по  пояс,  долго  там
копался и звенел стаканами.
     Фрэнк подошел к молчаливой четверке. Заметил  пол  глазом  у  Кьюсака
желтый остаток недавно сведенного синяка.
     - Судя по вашим физиономиям, надвигается пыльная буря.
     - У тебя разыгралась фантазия; - мягко возразил Кьюсак.
     - Это иногда бывает после вонючих подземелий Вебера, - добавил Гейнц.
     Вуд принюхался.
     - От него разит пивом! - объявил  он.  -  Мы  здесь  уже  одурели  от
водопроводной воды, а Полинг благоухает, как баварская пивоварня!  Да  еще
возымел наглость обозвать нас дегустаторами!
     - Дегустаторами обозвал нас Лангер, -  вступился  за  Фрэнка  Альвен,
соблюдавший справедливость при любых обстоятельствах.
     - Вуд, тебе придется обнюхать и Барни, - сказал Гейнц.
     - Не советую, - прогудел Лангер из бара. - Я  могу  ненароком  задеть
его обонятельный орган, и ему придется отложить сегодня свидание с Кэт.
     - Да, - согласился Вуд. - Риск  не  оправдан.  Пусть  его  обнюхивает
Носорог.
     Снова молчание. "Вероятно, не знают..." - подумал Фрэнк и, сунув руку
в карман, нащупал жетон с выдавленной надписью "07.  Черный  след".  Хотел
было вынуть и показать, но раздумал.
     - Кто-нибудь скажет мне наконец, что случилось? - не выдержал  он.  -
Можно без шутовства, откровенно. Тем более что со вчерашнего  дня  я  член
вашей группы.
     - Успокойся, - ответил Альвен. - Ничего особенного не случилось.
     - Ничего особенного, - добавил Гейнц, - за исключением того...
     Кьюсак деликатно наступил Гейнцу на ногу, закончил:
     - ...За исключением того, что провалилась миссия Хаста.
     - Вот именно, - заметил Фрэнк. - Будто вы  всерьез  надеялись  на  ее
успех.
     - Тем большая ответственность ложится теперь  на  твои  тренированные
Вебером плечи, - сказал Кьюсак.
     Все четверо разглядывали Фрэнка в упор.
     - Чего вы на меня уставились? - спросил он.
     В холл вошли Гэлбрайт, Хаст и двое незнакомцев. Один  из  них  -  лет
пятидесяти,  суховат  и  строен,  быстроглаз,  но  сдержан  в   движениях.
"Никольский", - догадался Фрэнк. Второй - хилого телосложения и совершенно
лыс. В разгар  знойного  летнего  дня  одет  в  официально-строгий  черный
костюм.  Длинное,  по-стариковски  обрюзгшее  лицо  выглядело  утомленным.
"Старый,  заезженный  конь,  -  подумал  Фрэнк   -   Но   кто   он,   этот
мумифицированный предок?.." Хает плелся сзади, прижимая  к  груди  большую
синюю папку.
     - Добрый день, парни!  -  произнес  Гэлбрайт  и  сделал  над  головой
судорожный взмах пухлой рукой, долженствующий обозначать фамильярно-теплое
приветствие. - Прошу всех за круглый стол. - Его зеленоватые глаза окатили
Фрэнка  волной  холодного  и  очень  откровенного  внимания.  Это  длилось
мгновение, но Фрэнк это мгновение уловил и в полной мере прочувствовал.
     За стол с полированной крышкой в форме овала сели Гэлбрайт  и  гости.
Остальные лишь приблизились и встали полукругом за спиной шефа. Никольский
сел  рядом  с  Гэлбрайтом,   лысый   старик   занял   скромное   место   в
противоположном конце стола. Из бара вынырнул Лангер и, держа на весу  два
стакана с охлажденным напитком, оглядел собрание.
     - Да, это кстати.  -  Гэлбрайт  шевельнул  бровями,  и  Лангер  отдал
стаканы гостям. - Итак, все в сборе?
     Все были в сборе, но от  рапорта  воздержались,  поскольку  никто  не
знал, как расценивать обстановку.
     - Прежде всего, - сказал Гэлбрайт, - я хотел  бы  познакомить  вас  с
двумя  участниками  совещания,   которые,   не   являясь   членами   нашей
оперативно-следственной группы, имеют самое непосредственное  отношение  к
операции "Черный след". Это наш коллега, представитель Восточного  филиала
Международного управления космической безопасности и  охрана  правопорядка
мистер Никольский. Его субординарный ранг в точности соответствует  моему.
Второй участник... - Гэлбрайт покосился на старика, -  временно  я  назову
его мистером Икс, является научным консультантом.  Он  сам  объяснит  свою
роль в конце совещания.
     Мистер Икс вставил в ухо розовый шарик слухового  аппарата  и  замер.
Сгорбившись, он неподвижно и безучастно смотрел на блестящую крышку стола;
полуприкрытые глаза выражали усталость и равнодушие.
     Фрэнк тоже ощутил усталость. В этом  смысле  сегодняшний  полигон  не
прошел для него даром.



                              3. ЧЕРНЫЙ СЛЕД

     Стараясь не привлекать к себе внимания,  Фрэнк  отступал  за  широкую
спину  Лангера,  сел  в  кресло.  Фраза  Кьюсака  об  "ответственности"  и
"тренированных Вебером плечах" не выходила из головы. А собственно, что он
хотел этим сказать?
     - Первые сведения о "черных  следах"  мы  получили  неделю  назад,  -
говорил  Гэлбрайт,  показывая  Никольскому  копии  документов.   -   Отдел
Наблюдения нашего филиала представил нам на рассмотрение вот это...
     Никольский быстро прочитал предложенный картон.
     - Сосед Эдуарда Йонге лично видел "черный след"? - У Никольского  был
громкий, но приятный голос, чем-то похожий на голос Лангера.
     - Да, вот его показания. Обратите внимание на дату, когда он  впервые
заметил "черный след".
     - Гм... давненько. Полтора года назад.
     - Случилось это на следующий день после того, как Йонге  поселился  в
окрестностях Сан-Франциско.
     - То есть влияние местных условий практически исключено. Немаловажное
обстоятельство...
     - Которое  нам  позволило  сразу  отсечь  земную  ветвь   подозрений.
Дальше... - Гэлбрайт передал Никольскому очередной картон.
     Совещание превращалось в деловую беседу двух спецов.  Фрэнк  взглянул
на мистера Икс и не нашел никаких изменений ни в его позе, ни в  выражении
лица. Остальные ребята тоже исподтишка наблюдали за  консультантом,  Фрэнк
видел, как Лангер наклонился к  Хасту  я,  улыбаясь,  шепнул  ему  на  ухо
что-то, должно быть, забавное. Хает не был расположен шутить - определенно
все еще находился под тяжестью  впечатлений  от  восточной  поездки,  -  и
Лангер, махнув на него рукой, стал шептать на ужо Гейнцу, Гейнц  оглянулся
на старика, вздрогнул, поднял  глаза  к  потолку  -  даме  со  спины  было
заметно, каких усилий стоило ему сдержать смех.
     Перед Никольским и Гэлбрайтом вырос ворох  пластмассовых  листов  (по
традиции листы назывались "картонами").  Шеф  прекрасно  ориентировался  в
этом ворохе, разговор не замирал ни  на  минуту.  Фрэнк  старался  слушать
внимательно. Кое-что  понимал.  Кое-что...  Черт  бы  побрал  манеру  шефа
втягивать сотрудников в дело прямо с ходу, без подготовки! Вчера, в  самом
конце рабочего дня, забегает, дожевывая бутерброд, Лангер и, швырнув жетон
издалека, мычит: "Перебирайся, малыш, в нашу группу. Шеф дает  тебе  выход
на "черный след". Понял?" - "Нет. Это что  за  новость  -  "черный  след"?
Объясни толком". - "М-м... а дьявол его знает! Явление, которое...  Спроси
о чем-нибудь полегче". - "Ладно... Кто наследил?"  Кивок  снизу  вверх,  в
пространство над головой. Розовый шрам от ожога на шее, ухмылка. Глоток  и
ответ: "Наши подопечные, понятно. Двое из бывших... "дикие  кошки".  Некто
Йонге у нас под носом. Шустряк. Успел Кьюсаку глаз запечатать прежде,  чем
тот разглядел, с кем дело имеет, к в контакт не вошел...  Ведь  я  говорил
Носорогу: "Нужно меня посылать!" - "Где  второй?"!  -  "На  востоке  Некто
Кизимов". - "Тоже в контакт не вошел?" - "М-м... чего  не  знаю,  коллега,
того не знаю. И шеф не знает. Один Хаст знает, но он  еще  не  вернулся...
Так, жетон я тебе передал, с приказом по от