то шоссе) есть очень рискованная дорога в ущелье. Вернее, нет там никакой
дороги. Просто каскад горных спусков, который вполне справедливо  называли
"тропой сумасшедших".  Несмотря  на  строгий  запрет,  по  "тропе"  иногда
съезжали наиболее отчаянные из мотоциклистов-лихачей.
     Последний изгиб - и лента шоссе  вынырнула  на  пологий  спуск  вдоль
скалистого гребня.  Смотровая  площадка  как  на  ладони.  Полукруглая,  с
поручнями. Коттедж механика и мачта-опора подвесной  канатной  дороги.  На
канатах - разноцветные котелки-кабинки  для  любителей  прогуливаться  над
каньоном. Сам  каньон  открывался  гораздо  ниже,  в  полутора  километрах
отсюда, и все еще утопал в фиолетово-синей мгле...
     Спуск на "тропу" был перекрыт огромной катушкой из-под кабеля. Нортон
подъехал, сдвинул  препятствие  передним  бампером  -  катушка  с  треском
перевернулась, гулко покатилась вниз. Элекар, поскрипывая, переваливаясь с
боку на бок, сполз по склону в засыпанную  щебнем  ложбину.  Потревоженный
щебень пришел в движение, и элекар заскользил к  обрыву  в  потоке  мелких
камней.
     В опасной близости от обрыва Нортон  вывел  машину  из  русла  осыпи,
свернул на лепившийся вдоль расселины узкий карниз.  До  того  узкий,  что
левый борт элекара со скрежетом чиркал  о  выступ  скал.  Нортона  это  не
беспокоило - был уверен: проехать здесь можно. Его  беспокоила  переправа.
Впереди, где обрывистые края  расселины  сближались,  виднелся  пешеходный
мостик, сооруженный монтажниками подвесной дороги для своего удобства,  но
для  езды  на  четырех  колесах  отнюдь  не  приспособленный.  Две  плотно
подогнанные друг к другу железобетонные балки - вот  все,  что  там  было.
Узковато для элекара...
     Карниз пошел под  уклон.  И  весьма  кстати  -  мостик  виден  теперь
замечательно. Надо брать его с ходу.  Мало  кто  из  лихачей-мотоциклистов
решался на это - обычно переводили машину руками. И ничего  удивительного:
загреметь оттуда в расселину проще простого...  Перед  мостиком  небольшая
площадка. Ровная, к счастью, как стол, но почти такая же по размерам.  Вся
надежда на точный прицел, крутой поворот и хорошую скорость.  Карниз  стал
пошире, можно начинать разгон. Да, отсюда  будет  в  самый  раз...  Нортон
мысленно отрепетировал предстоящий маневр, столкнул собаку  с  сиденья  на
пол, увеличил скорость.
     - Зря ты ввязался в эту историю, Голиаф...
     Слившись с баранкой руля, он вел машину к заранее выбранной  точке  в
центре площадки. Старался-ли о  чем  не  думать  -  действовал  на  уровне
инстинкта,  автоматизма,  чутья.  Площадка  стремительно   приближалась...
Резкий поворот вправо - сильный крен,  пронзительный  визг  амортизаторов,
выход на два колеса. Нортон успел ощутить, как  вздрогнула  железобетонная
балка. Спасибо,  проехали...  Элекар  грохнулся  брюхом  на  другой  берег
расселины, лихо подпрыгнул. Заставив машину выровняться, Нортон бросил  ее
вниз по склону.
     Склон гладок и крут. Пожалуй, это был самый гладкий участок на пути в
ущелье (не считая лысой макушки лежащего ниже базальтового купола). До это
был островок, со всех сторон  окруженный  обрывами,  диким  нагромождением
скал, и съехать отсюда можно разве только по воздуху - никаких иных,  даже
самых плюгавеньких мостиков нет.
     Скорость росла.
     - Приготовимся, Голиаф!.. - крикнул Нортон. Голос его утонул  в  шуме
встречного ветра.
     Элекар взвился в воздух  с  уступа  скалы,  как  с  трамплина,  и  на
несколько долгих мгновений Нортон попал в объятия невесомости.
     Приземление состоялось на скате каменного горба. Удар был скользящим,
однако тяжелым, заскулил Голиаф.  Нортон  едва  не  вышиб  лицом  ветровое
стекло. "В прошлом году здесь разбился мотоциклист, - подумал он,  яростно
действуя тормозом и рулем. - Но никто еще не пробовал разбиться  здесь  на
элекаре". Машину так занесло, что  какое-то  время  она  с  отвратительным
визгом скользила по склону боком,  точно  склон  был  покрыт  слоем  льда,
присыпанного шлаком.
     Снова скорость я снова шум встречного ветра. Спуск вел  в  неглубокую
седловину. Брызнув щебнем из-под колес, элекар вылетел на покатую,  голую,
всю в мелких трещинах  поверхность  базальтового  купола.  Нортон  мельком
взглянул вверх, на освещенные  первыми  лучами  солнца  зубцы  вздыбленных
скал.  Нити  канатов  с  кабинами-котелками  пересекали  пространство  над
головой наискось и уходили в синюю мглу. Какие-нибудь минуты назад он  был
на том уровне,  где  высилась  мачта-опора,  и  это  ему  самому  казалось
невероятным...
     Нортон  безжалостно  гнал  машину  вперед.  Обилие   крупных   камней
раздражало - падала скорость. Но другого пути  просто  нет.  Проникнуть  в
ущелье можно было только через заброшенный рудник...
     Преодолев головокружительный спуск, он выбрался наконец к руднику  По
уплотненному временем отвалу породы съехал в овраг -  рудничного,  видимо,
происхождения. Овраг брал начало от  полуобвалившегося  входа  в  штольню,
расширялся к отвалам, а ниже по склону суживался до размеров  транспортной
траншеи, круто сбегавшей в расселину, которая (Нортон знал  это)  выходила
прямо в ущелье. Дно оврага усыпано щебнем и кучками хрусткого мусора цвета
ржавчины. Судя по некоторых признакам,  когда-то  здесь  был  фуникулер  -
вагонетки с рудой, очевидно,  сползали  от  штольни  к  дороге  в  глубине
ущелья. Нортон уверенно бросил машину в каменный желоб  траншеи  -  именно
этим путем недавно вывезли в местный  музей  какой-то  рудничный  механизм
столетнего возраста.
     Элекар, подпрыгивая,  как  норовистый  конь,  нырками  скатывался  по
горбатому  склону.  Нортон  с  опаской  оглядывал  почти  отвесные   стены
расселины, покрытые сетью трещин. Прочность стен не внушала  ему  никакого
доверия. Вдруг он резко затормозил и выпрыгнул из машины. Следом выпрыгнул
Голиаф. Уже синел поблизости выход в ущелье -  тянуло  сыростью,  долетали
журчащие звуки ручья. И на полпути к подножию ската - последнего  ската  к
старой дороге! - громоздился завал. Пропади оно пропадом!..
     По левую сторону лежал у стены обломок скалы, похожий на перевернутую
кверху днищем длинную лодку, по правую - просто массивная круглая глыба  и
осколки поменьше. Завал, в общем-то, невелик. Быстро его осмотрев,  Нортон
решил брать препятствие с  ходу.  Обломок  отлично  пройдет  под  колесами
слева. Но глыба... Не теряя времени, Нортон поддел руками крупный осколок,
крякнул, придвинул к глыбе вплотную.  Наскоро  соорудив  из  камней  нечто
вроде въездного пандуса для правых колес, он смахнул пот с лица и уже было
намерился кинуться вверх по склону к  машине,  как  вдруг  залаял  Голиаф.
Нортон взглянул на собаку. Перевел взгляд в ущелье - и на секунду  застыл.
Он опоздал!.. Дорога внизу отражала пляшущий свет, - несомненно, свет  фар
приближающегося элекара!..



                            6. СТАРЫЙ КАРЬЕР

     Розовый элекар промелькнул мимо расселины. Нортон  взбежал  вверх  по
склону, прыгнул за руль. Поймал за ошейник Голиафа и, швырнув его на  пол,
рывком убрал тормоз и с  разгона  бросил  машину  через  завал.  Мгновение
судорожного взлета,  крен  в  полете,  сильный  удар  и  грохот  в  момент
приземления - он едва почувствовал это. Элекар вынесло в прозрачную синеву
ущелья. Крутой поворот влево  перед  обрывом.  Тормоз,  отчаянный  скрежет
колес. На повороте он так рванул машину об угол бетонированной  платформы,
что с треском проломился борт, - все это слепо скользнуло мимо сознания  -
лишь бы выдержали колеса и вынес мотор.
     Дорога  была  отвратительная,  но  это   была   дорога.   Расчетливо,
хладнокровно он вел с ней поединок за скорость. Ему казалось, будто он  не
видит  ничего,  хроме  размашистого  мелькания  световых  миражей  от  фар
ушедшего вперед элекара, хотя видел  и  чувствовал  многое:  каждый  ухаб,
летящие под колеса спуски и повороты, громады утесов, глубокий  и  пугающе
близкий уже срез ущелья -  выход  в  каньон.  Расстояние  между  элекарами
сокращалось медленнее, чем он ожидал, и это стало внушать ему  подозрения.
Он понимал: мальчишка не мог отключить блок "безопасной езды" (без  помощи
автомата восьмилетний лихач давно бы  сверзился  на  дно  ущелья),  но,  с
другой стороны, блок не позволил  бы  развить  такую  скорость  при  таких
дорожных условиях - нажал бы на тормоза. Да и сам мальчишка нажал  бы,  он
не дурак - видит, конечно: дорога идет под уклон и успела  уже  "накатить"
элекару  опасную  скорость  Выходит,  просто  нечего  нажимать?..   Нортон
представил  себе  судорожно   вцепившегося   в   баранку   руля   насмерть
перепуганного ребенка...
     Скалы внезапно раздвинулись - открылся каньон.  Дорога  вывернула  на
прямолинейный  спуск,  и  Нортон  впился  взглядом   в   розовый   элекар,
стремительно выходивший к подножию склона. Ник рулил стоя. Было видно, как
трясутся на быстром ходу его плечи, темноволосая голова  и  тонкие  локти,
завихрения воздуха теребили подол голубой  рубашонки.  Сжав  зубы,  Нортон
гнал вниз в совершенном отчаянии. Предпринять что-либо  он  был  бессилен:
розовый элекар с опережением в сотню метров  уже  выкатывался  на  Губу  -
плоский мыс, выпяченный в пространство каньона,  будто  оттопыренная  губа
великана,  окунувшего  каменный  подбородок  в  озеро.  Подозрение  насчет
тормозов оправдалось. Машина неслась вдоль Губы, виляя на  прямой  дороге:
мальчишка знает, что надо остановиться (ведь это  место  служило  стоянкой
для транспорта и дальше ходили только пешком), но катит вперед - не  может
решить, как ему быть со своей  разогнавшейся  колымагой.  Действительно  -
как?  Хоть  бы  мотор  выключить  догадался!..  Нортон  гнал  на  пределе,
выигрывая метры, буквально физически ощущая страх и беспомощность  малыша.
Справа - ровная площадка и обрыв к воде.  Слева  -  тоще  площадка,  но  в
окружении скал, и вдобавок на ней рытвины, россыпь крупных обломков и даже
брошенный кем-то колесный домик-прицеп с разбитым окном.  А  впереди,  где
кончалась Губа, огромный щит люминесцировал предупреждением: "Дороги  нет.
Очень опасно!" - и  красно-белые  трубы  шлагбаума  перекрывали  выезд  на
дорогу в Старый Карьер. Черт, ведь  никакого  шлагбаума  раньше  здесь  не
было!
     - В воду, малыш, в воду!!! - заорал Нортон, осознав наконец, что  это
единственный, хотя и крохотный, шанс. - Руль вправо!
     Мальчишка, панически озираясь по сторонам, мчался к шлагбауму, словно
собрался брать его на таран. Нортон  вдавил  ободок  звукового  сигнала  -
отвратительный хрип. Удар кулаком - напрасно, сигнал не  работал.  Да  что
там сигнал - шлагбаум в нескольких метрах! Острое  чувство  вины  резануло
как лезвием; Нортон сжался, оцепенев за рулем, и готов был  зажмуриться  -
не мог на это смотреть!..
     Неожиданно розовый элекар шарахнулся влево - Нортон  расширил  глаза:
Ник опасно повис на баранке. В каком-то немыслимом вираже  элекар  обогнул
полосатые трубы (силой инерции Ника сбросило на пол), накренясь, почти  на
боку, скользнул по  стене  пешеходного  лаза  и,  завершая  зигзаг  крутым
поворотом, с грохотом вылетел на дорогу. Нырнул под уклон и  пропал.  "Вот
это логика!.." - опомнившись,  успел  подумать  Нортон,  притормозил  и  в
последний  момент  повторил  маневр   автомата.   Бешеный   рывок,   треск
раздираемого борта.
     Вывернув под уклон,  Нортон  молниеносно  оценил  обстановку.  Огибая
стену утеса, дорога шла вдоль обрыва, совершенно отвесного, и была на этом
участке широкой - вполне могли б разминуться два тяжелых грузовика. Но щит
не лгал, у поворота на  Старый  Карьер  дороги  действительно  не  было  -
полгода назад обвал буквально  срезал  дорожный  уступ.  Остался,  правда,
узкий карниз, который все же давал возможность туристам пройти над обрывом
за поворот. Пройти! Мальчишку  несло  туда  на  колесах...  Вот  он  снова
медленно выползает  к  рулю,  -  должно  быть,  его  слегка  оглушило.  Ну
сорванец!..
     С  быстродействием  автомата   Нортон   сортировал   в   уме   детали
происходящего. Ника он превосходит в скорости вдвое - мало. Борт дребезжит
- ерунда. Что-то колотит в днище машины на-уровне шасси -  опасно,  однако
рулю она подчиняется - огромное ей за  это  спасибо.  У  мальчишки  он  на
хвосте - догнать успевает. Но объехать...
     Откинувшись за рулем, Нортон вышиб ногой ветровое стекло,  прицелился
в хвостовые огни элекара. Пять метров... четыре, три с половиной...  пора!
Он вскочил на капот и с наклоном к потоку воздуха прыгнул вперед. Падая  в
отделение кузова за спиной Ника, увидел летящий навстречу обрез дороги Ник
тоже увидел - бросил руль, заметался; Нортон одной  рукой  поймал  его  за
рубашку, другой крутнул  баранку  руля  вправо.  Задняя  машина  с  лязгом
соприкоснулась с передней, толчок - Нортон едва устоял на  ногах  из  этот
момент  ощутил  разверзшуюся  пустоту  под   колесами.   Сдавленный   крик
ребенка...
     Медленно (как Нортону показалось), постепенно увеличивая крен, машина
стала валиться с обрыва. Хладнокровно определив направление для броска, он
с силой вышвырнул Ника  из  кузова  элекара  -  подальше  от  берега  -  и
мгновение спустя выпрыгнул сам. Привычным движением ног  (как  в  условиях
невесомости) развернулся вниз головой, поймал взглядом Ника, крикнул:
     - Сожмись!..
     Тельце мальчишки, летящего в воздухе "крабом", неуверенно  съежилось,
и Нортон увидел его отражение в глянцево-черной воде.
     Грохот тяжкого всплеска рухнувших элекаров. Вздыбленная  -  точно  во
время подводного взрыва -  волна  встретила  Нортона  хлестким  ударом  и,
утопив, завертела. Кружась в кипящем котле побелевшей до  молочного  цвета
воды, он пытался  представить  себе,  насколько  удачно  финишировал  Ник.
Всплыл, осмотрелся. Снова нырнул.  Сквозь  быстро  тающий  слой  пузырьков
опустился пониже и наконец разглядел голубое пятно...
     На поверхности он поднял мальчишку над головой, встряхнул  -  руки  и
ноги Ника безвольно мотнулись. Сжав зубами подол  голубой  рубахи,  Нортон
забросил легкое тельце на спину и на гребне  поднятой  перед  собой  волны
устремился к внутреннему берегу залива - ему казалось, что еще никогда  он
так не спешил.
     Огромная  полость  полузатопленного  карьера.  Неровные  стены   этой
чудовищной ямы ниспадали  к  заливу  амфитеатром  ступеней-террас.  Нортон
нащупал руками край берега, покрытого  слоем  воды,  выбрался,  перевернул
Ника вниз головой и энергично потряс за ноги. Мальчишка пошевелился.  "Все
в порядке, - думал Нортон, укладывая его на обломок скалы. -  Легкий  шок.
Как-никак, а высота обрыва метров двадцать..."  Ник  приподнялся,  ошалело
повращал глазами, сел.  Глаза  у  него  были  синие,  с  длинными,  как  у
девчонки, ресницами. Очень похож на мать.
     - Привет, аквалангист, - сказал Нортон, вытирая лицо ладонью.
     - Салют, Дэв... - глухо произнес Ник и тяжело закашлялся.
     - Не ушибся?
     - Нет.
     - Полежи, - посоветовал Нортон. - Голову вниз.
     Он отвернулся  и  посмотрел  на  обрыв.  Представил  себе  траектории
падения элекаров. Машина Ника упала в воду удачно  -  в  стороне  от  того
опасного места, где обвалился дорожный карниз.  Вторая  рухнула  у  самого
подножия обвала: над водой светлел застрявший на клыке скалы белый обломок
задней частя кузова. Могила старика Голиафа... Нортон почувствовал в горле
тугой ком. Надо же было так растеряться, чтобы совсем забыть  про  собаку!
Ну что мешало выбросить пса из машины в воду где-нибудь по  дороге!  М-да,
год безделья - и вот результат: утратил  способность  быстро  и  правильно
соображать в критических ситуациях...
     Кашляя, Ник пояснил:
     - Это потому, что я немного напился холодной воды.
     "Он немного напился!" - подумал Нортон. Стянул  через  голову  мокрую
тенниску.
     - А где Голиаф? - неожиданно спросил Ник. Нортон выронил тенниску.  -
Я слышал, он лаял там, на дороге. Может, мне показалось...
     - Нет, тебе не показалось. Голиаф был со мной в  машине.  Видишь  тот
белый кусок элекара?
     Мальчишка заплакал. Нортон смотрел на него, выжимая воду из тенниски.
     - Довольно реветь. Будь мужчиной.
     - Мне-е... жа-а-алко... - сипел Ник, размазывая слезы.
     - Мне тоже. - Нортон надел тенниску.  -  Ладно...  успокойся.  Голиаф
погиб нормально - выручая друга из беды. Такой поступок достоин  уважения,
но не слез. Понял?
     - По... понял...
     - Вот и отлично. Разденься, я помогу тебе выжать одежду. Ты,  видать,
продрог.
     - Н-нет... - Ник стал раздеваться.  Вид  у  него  был  хмурый,  брови
насуплены.
     Нортон взял его себе под мышку  и  перенес  с  мелководья  на  берег.
Сбросил кеды, вытряхнул из них воду, обулся. Было  совсем  светло.  Солнце
озаряло верхние утесы карьера.
     - Ты кем будешь, когда вырастешь, Ник?
     Тот взглянул на него исподлобья.
     - Я ведь уже говорил тебе, Дэв! Буду космодесантником.
     - Да, это я слышал. Но разве мало других интересных профессий  у  нас
на Земле?
     - Десантники ВДОО? - Ник вздохнул. Серьезно сказал: - Нет, с  этим  у
меня ничего не выйдет. Пока я вырасту, все тайники пооткрывают.
     - Не отчаивайся. Мальчишкам всегда  почему-то  казалось,  что  ничего
такого... героического им уже не достанется.
     - А потом?
     - Что потом?
     - Ну... им всегда доставалось?
     - Доставалось.  Всегда.  И  еще  как!..  Ну  вот,  асе  почти  сухое,
одевайся, и пошли.
     - Куда? - спросил Ник.
     - Что значит - куда? Наверх, разумеется. И вот что,  парень...  Твоей
матери совсем не обязательно знать, как мы с тобой летели с обрыва.
     Нортон поднял голову: кабинки канатной  дороги  двигались.  Некоторое
время он молча следил за бегущими в лазурном небе разноцветными котелками.
     - Готов держать пари, - пробормотал он, - к нам в гости едет  старина
Берт.
     -  Это  у  которого   изо   рта   вылетает   огонь?   -   возбужденно
полюбопытствовал Ник.
     - Гм... Насчет огня я не уверен. А вот то, что у него иногда вылетают
крепкие выражения,  мне  известно...  Но  ты  его  не  бойся,  он  человек
справедливый.
     - Я никого не боюсь, - насупившись, заявил Ник.
     - Правильно, - одобрил Нортон. - Чего ради ты должен кого-то бояться.
     -  Эй,  бродяги!  -  гулко   пророкотал   сверху   голос,   усиленный
радиомегафоном. Канатная дорога остановилась. Красная  с  белыми  пятнами,
как перевернутая шляпка мухомора, кабинка пошла вниз, разматывая подвесные
тросы. Повисла метрах в пяти над  землей.  Человек  в  белой  панаме  и  в
солнцезащитных очках, опершись руками о  край  своего  "мухомора",  хрипло
выкрикнул уже без усилителя: - Какого  дьявола  вы  притащились  сюда?!  В
такую рань!
     - Сними очки, Берт, - откликнулся Нортон. - Они мешают тебе  узнавать
старых приятелей.
     - Дэв? Семь тысяч чертей!..  -  Берт  снял  светофильтры.  -  Клянусь
ареной Большого родео, уж тебя-то я меньше всего ожидал встретить  в  этой
дыре!.. А это что за микроб рядом с тобой?
     - Отважный парень. Ему надо  было  проверить,  какая  живность  здесь
водится.
     - Ах, чтоб мне треснуть! - изумился Берт. - Живность!  Да  какая  тут
живность, в этой помойной яме? Тут даже  змеи  давно  с  тоски  передохли.
Однако, я вишу, вы успели добавить мусора в мое хозяйство...
     - Извини, - сказал Нортон, - так у нас вышло. - Он  пожалел,  что  не
столкнул обломок элекара в воду. Теперь эта история  выплывет  нарушу  как
пить дать.
     - Ладно, туристы, - прохрипел Берт, - поднимайтесь сюда, я опущу  вам
другую кабину. Никак я не думал, что в  день  Большого  родео  кому-нибудь
вообще придет в голову лазить в каньон!
     - И я удивлен, что сегодня ты не в Копсфорте.
     - Черта с два! Механиков на канатке трое, а дежурить  выпало  мне.  С
тех пор как здесь гробанулся тот ненормальный мотоциклист,  власти  города
учредили дежурство даже по праздникам. Эти умники полагают, будто мне  под
силу угнаться на своей хр