ом. Очевидно, в пятке ещ„ оставались иглы, потому что вой
сменился чем-то напоминающим хриплый визг. Шоорану пришлось
ударом ладони по горлу лишить противника голоса, иначе он
переполошил бы весь оройхон. Теперь уже Шооран, почти не встречая
сопротивления, заломил нападавшему руки и связал их вер„вкой,
которую тот предусмотрительно приготовил для Шоорана. Пленник
хрипел.

-- Не умеешь драться -- нечего кулаками махать, -- нравоучительно
сказал Шооран.

Он оттащил связанного под навес, из-под которого сторож выскочил
минуту назад, опустил полог, отыскал плошку с вонючим салом жирха
и заж„г огонь. При дрожащем свете коптилки рассмотрел противника.
Перед ним лежал Боройгал. Тот самый Боройгал, о силе которого
ходили по Свободному оройхону легенды.

-- А драться не умеешь -- с удовольствием повторил Шооран и,
предугадав намерение пленника, предупредил: -- Только пикни!
Убью.

Боройгал хлюпнул носом и затих.

-- Рассказывай, -- предложил Шооран.

-- О ч„м? -- с готовностью отозвался бывший осведомитель.

Шоорана он не узнавал, да и странно было бы узнать мальчишку,
которого видел почти девять лет назад.

-- Обо вс„м что у вас творится. А для начала -- что произошло у
Хооргона с рыжим Мунагом...




* * *




Тайник оказался цел. Шооран переоделся во вс„ новое, выбрал
гарпун, приготовил губку и прозрачную маску, чтобы защитить глаза
от дыма. Погрыз суш„ного наыса и туйвана; немного взял с собой.
Можно было уходить, но Шооран не торопился. Рассказ Боройгала
наполнил его холодной спокойной яростью. Прежде надо наказать
Хооргона.

Шооран пробрался "ходом Тукки" разобрал сооруж„нную им самим
стенку и спрыгнул в коридор алдан-шавара. Спустился в освещ„нный
слизнями нижний ярус. По ночам здесь никого не бывало, разве что
в первую неделю после мягмара продолжали работать переборщицы.
Хооргон жил в пещерах соседнего суурь-тэсэга, но это не смущало
Шоорана, излазавшего и помнившего здесь каждый закоулок. "Беглый
камень", освобожд„нный от подпорок, мягко качнулся, открывая
проход. Шооран со светящимся слизнем в руке шагнул туда. Вокруг
было темно, и это казалось непонятным -- в нижнем ярусе не должно
быть темноты. Но потом он увидел ряды костяных сундуков, и вс„
понял. Он, не приложив почти никаких усилий, попал прямиком в
сокровищницу новоявленного вана.

Здесь были перламутровые ларчики с жемчужинами, резные украшения
из белой ч„рной и ж„лтой кости, тонкие веточки хрустальной губки,
что очень редко находят на берегу. На отдельных столиках
разложены кремниевые ножи отполированные до зеркального блеска и
такие острые, что ими можно бриться. На самом видном месте, на
покрытой тонким полотном стене висел убранный жемчугом доспех из
кости ч„рного уулгуя. Радужные диски искрились даже от тусклого
свечения слизня, доспех невольно притягивал взгляд. Шооран
подош„л, пров„л кончиками пальцев по полированным кругам. В
сокровищнице было жарко, но волнистая, с мелкими насечками резьбы
кость оставалась прохладной и казалась живой. Рядом на стене
висел праздничный талх расшитый дисками бледного уулгуя, а вокруг
-- полный набор женских украшений. Казалось, перед Шоораном
стоят в полумраке одонт в парадном облачении и его любимая жена.

Шооран вздохнул. Нет, он не возьм„т себе это чудо, он ничего не
возьм„т здесь. Он приш„л за другим.

Полого поднимающийся проход, по которому прежде Шооран попадал
сюда оказался заложен каменными плитами, зато рядом наверх круто
поднималась лестница. Здесь дорогу преграждала дверь, небольшая
но, должно быть, очень тяж„лая. Шооран осмотрел замок. Снаружи
дверь можно было открыть только специальным хитро выточенным
ключом, но изнутри оказалось достаточным отжать защ„лку и
отодвинуть засов. Шооран, пригнувшись, шагнул в дверь.

Прежде старик хранил тут припасы, потому что эта комната не
только была сухой, но и хорошо проветривалась. Теперь вс„ вокруг
разительно переменилось. Стены обиты замшей и задрапированы
тонкими тканями. В вычурном светильнике, полном благовонной
смолы, плавает горящий фитиль. Отверстия под потолком забраны
реш„тками, а проход, прежде завешенный шкурой, теперь обработан
каменот„сами, врезавшими овальную костяную дверь. Ровно
посредине помещения стояла широчайшая кровать, и на ней в волнах
тонкой материи спал его недруг -- толстощ„кий Хооргон.

Шооран потянул из-за пояса нож, но внезапно остановился. Дерзкая
мысль пришла ему в голову. Вместо ножа Шооран достал липкий бинт,
каким приматывал к лицу губку и быстрым движением заклеил
Хооргону рот. Хооргон попытался всхрапнуть, заперхал сквозь нос и
сел на постели.

-- Тихо!.. -- прошипел Шооран, заламывая Хооргону руки и связывая
их обрывком простыни.

Юный государь даже не пытался вырваться, лишь мычал сквозь
повязку. Шооран несильно ударил, мычание прекратилось.

-- Ид„м! -- Шооран тряхнул толстощ„кого за шиворот, заставив,
словно в детстве, подняться.

Хооргон очумело вертел головой и ничего не понимал. Шоорану
пришлось вытащить нож и поднести его к лицу пленника.
Хооргон вновь замычал разбитым носом, но покорно встал. Нелепое
-- широкое и страшно длинное одеяние свисало с его фигуры.
Казалось, государь переодет женщиной.

Хооргон привычным и потому особо неуместным движением сунул
ноги в мягкую обувку и зашл„пал впер„д, подталкиваемый Шоораном.
Они спустились в сокровищницу -- наложив засов, Шооран сразу
почувствовал себя спокойнее -- прошли сквозь стену у "беглого
камня". Хооргон не сопротивлялся и вообще вряд ли сознавал, что
происходит. Лишь у "дороги тукки", когда Шооран остановился,
чтобы уложить на место вынутый камень, Хооргон вдруг быстро
пополз впер„д, а схваченный за ногу слабо попытался лягаться.

Они выползли из-под земли возле туйвана, и Шооран завалил ход
обломком плиты. Где-то неподал„ку лежал запел„нутый в навес
Боройгал. Утром, если он не задохн„тся, его найд„т одна из ж„н, и
Боройгал, сорвав злобу на беззащитной женщине, будет остаток
жизни молчать об этой истории. Кому охота рассказывать о сво„м
позоре, а может быть, и отвечать за то, что упустил вражеского
лазутчика?

"Пусть бы задохнулся. -- подумал Шооран. -- Ведь это он выгнал
нас со Свободного оройхона..."

Подгоняя Хооргона, он двинулся по тропе к границе. Колючие заборы
по сторонам были нашпигованы всякой бренчащей дрянью, чтобы вор,
полезший на чужое поле, немедленно обнаружил себя, но Хооргон или
не знал об этом, либо побоялся воспользоваться удобным случаем
поднять тревогу. Ведь для этого ему пришлось бы прыгать в
костяной заслон, а там случались и отравленные колючки. К тому
же, Шооран был настороже.

Через несколько минут они достигли поребрика. Здесь Хооргон было
заупрямился и не хотел идти дальше. Шооран пихнул пленника
коленом, но тут же поддержал не дав прежде времени упасть в
грязь. Хооргон, сразу сдавшись, зачавкал туфлями по болоту.

Небо начинало желтеть, серыми тенями обозначились тэсэги, стало
можно идти без света. Шооран бросил истощ„нного слизня,
подтолкнул Хооргона:

-- Давай живей!

К свету они добрались до шавара. Шооран остановил Хооргона,
взглянул на его зел„ное лицо и не испытал ничего, кроме
отвращения. Шооран освободил Хооргону руки, содрал с лица бинт.
Потом предложил:

-- Если хочешь, можешь кричать. Вс„ равно никто не услышит.

Хооргон не отвечал, лишь трясся крупной дрожью.

-- Знаешь, почему ты здесь? -- спросил Шооран. -- Из-за давней
мальчишеской глупости. Ты тогда нажаловался своему
папаше-одонту, и это стоило жизни моей матери. Кроме того, ты
видишь этот нож? Может быть, ты даже помнишь его? Однажды я уже
щекотал им тво„ горло. Так вот, этот нож подарил мне Мунаг, тот
самый, которого ты отправил в шавар. Не так много было людей,
которые относились ко мне по-доброму, поэтому ты ответишь и за
Мунага. Я ведь предупреждал, чтобы ты не попадался на мо„м пути.
Теперь прид„тся выполнять детские обещания. Вот вход в шавар. Ты
сам приказал поставить здесь дверь. Ты войд„шь, и я запру е„.
Выход с другого конца -- свободен. Ты любил говорить, что да„шь
осужд„нным шанс, так воспользуйся им сам.

-- Не надо!.. -- просипел Хооргон. -- Я никогда больше...
никогда!..

Шооран ударил его и, втолкнув в темноту, захлопнул дверь. От
толчка Хооргон сделал неловкий шаг и разом провалился по колени в
липкую жижу. Голые ноги обожгло незнакомой болью.

-- Пу-устите-е!.. -- заблеял Хооргон, толкаясь в запертую
дверь.

Кто-то впился в лодыжку начал кусать торопливо и жадно, а из тьмы
протянулось тонкое и упругое, принялось по-хозяйски ощупывать
его, поворачивая. Хооргон д„рнулся и закричал. Кричал он не
долго.




* * *




Ночь мести кончилась. С минуты на минуту в алдан-шаваре могли
хватиться Хооргона, и неизвестно, что тогда будет. Пора уходить.
Шооран вновь был полностью экипирован, из старого снаряжения
уцелел лишь нож и надетая под жанч кольчуга. Тонкая и
шелковистая, она была не тяжелее цамца. Теперь, хотя Шооран вновь
ш„л в м„ртвые земли, ему не надо было ползти на брюхе,
поскольку тот край никем не охранялся. Значит, там будет легче
или, по крайней мере, одежда изорв„тся не так быстро.

Шооран ш„л на север, куда четыре года назад уш„л старик.
"Возможно когда-нибудь ты пойм„шь, почему я пош„л именно туда,
-- сказал он перед уходом, -- хотя лучше, чтобы ты этого так и не
понял." Милый славный Энжин, не так трудно угадать твою мысль.
Ты начал строить эту дорогу, чтобы когда-нибудь новый илбэч, если
ему станет невмоготу жить, мог уйти по ней от людей, построить
себе безопасный приют и прозябать там одному, вдалеке ото всех,
как прозябал ты сам. Спасибо тебе, старик, только новый илбэч
пойд„т по твоей дороге не от людей, а к людям, вернее, к
единственному человеку, который ему нужен.

От Боройгала Шооран знал, что вдоль стены тянется два м„ртвых
оройхона. Значит, старик успел тогда выстроить ещ„ один. На эти
оройхоны люди не совались, когда страна только заселялась туда
были посланы разведчики, но с тех пор там никто не бывал. Страна
ещ„ не слишком перенаселена, пройд„т не меньше дюжины лет,
прежде чем первые неудачники будут оттеснены туда на верную
смерть. Значит, там можно безопасно строить. Не в этом ли
объяснение тому, что илбэчи былых врем„н тоже двигались в
основном вдоль стены Тэнгэра?

Бессонная ночь и два кряду перехода через м„ртвые земли,
казалось, лишь вдохнули в Шоорана новые силы. Он сразу понял,
что ничего не забыл и ничему не разучился. Теперь уже не
старику, а ему навстречу рванулось чистое пламя новорожденных
аваров, и Шооран, не слишком даже понимая, с ним это происходит
или с кем-то из легендарных героев, освобожд„нно засмеялся и
пош„л дальше по чистому, незагаженному ещ„ оройхону. И вновь
увидел изъеденную волнами стену Тэнгэра, и снова авары второго за
день оройхона не пустили его к ней. Лишь тогда энергия покинула
Шоорана, и он, надрывая в кашле обожж„нную грудь, потащился
назад.

Ночевать надо было на сухом, разбуженный ‚роол-Гуй мог явиться и
среди ночи, но на сухом сейчас, должно быть, изрядный переполох,
если, конечно, приближ„нные Хооргона сочли нужным во всеуслышание
объявлять об исчезновении царя. Шооран пробрался по сухой
полосе, уже изрядно засел„нной, на угловой оройхон. На пятачке
свободной земли, зажатой с двух сторон аварами, находились
владения сушильщиков. Но сами мастера, как и обещал покойный
Пуиртал, жили в алдан-шаваре, так что в большой палатке, где
хранился их инструмент, никого не было. Шооран завернулся в жанч
и ул„гся на землю, неподал„ку от навеса. Он чувствовал себя в
полной безопасности и даже думал не о трудных делах последних
дней, а о каких-то совершенно отвлеч„нных вещах: Здесь земля
всегда горячая, потому что рядом авары, на мокром всегда холодная
потому что рядом далайн. Но почему она всегда т„плая на сухом?
Даже там, где далеко и от границы, и от далайна. Если тепло есть
свойство земли, то почему она остывает в горсти? Разрешить
загадку Шооран не успел, провалившись в сон.

Проснулся от того, что кто-то осторожно толкнул его. Рядом с
Шоораном стоял высокий худой человек. По воспал„нным глазам,
отреш„нному выражению ошпаренного красного лица и особенно по
вкрадчивым, словно нечеловеческим движениям в н„м сразу можно
было узнать сушильщика.

-- Что ты здесь делаешь? -- спросил сушильщик.

-- Сплю, -- ответил Шооран. -- Но я сейчас уйду.

Шооран не испугался незнакомца и даже ничуть не был встревожен.
Это Хооргон, наученный горьким опытом отца, мог изменить
отношение к презираемой профессии, сами сушильщики измениться не
могли. Они слишком близко ходили около смерти, чтобы доносить
на кого-нибудь или кого-нибудь бояться.

-- Пойд„шь туда? -- спросил сушильщик, указывая пальцем.

-- Да, -- ответил Шооран.

-- Встретишь ‚роол-Гуя, передай, что сушильщик Койцог всегда
помнит о н„м.

-- Хорошо.

Шооран поднял пустую корзину из-под харваха и, пряча лицо, пош„л
через просыпающуюся сухую полосу.

До края м„ртвой земли Шооран добрался довольно просто. Нойт уже
вовсю горел на аварах, но далайн ещ„ не успел накидать
сколько-нибудь мощного вала падали, и идти было не слишком
трудно. Изгрызенная временем стена крошилась перед ним, но Шооран
не стал тянуть дорогу вдоль не„. Сначала надо создать
опорный пункт, место, где можно переждать беду и переночевать.
Ведь немыслимо каждый день проходить вс„ более страшный путь, да
и сколько ещ„ надеяться на везение, ночуя среди людей? Юбилейный,
двенадцатый оройхон уже не был пограничным, он шел к середине
далайна. Шооран начал создавать новую страну, которой пока ещ„
не было названия. Эта задержка рушила все планы, ведь Шооран
сгоряча хотел, строя по два оройхона в день, добраться в страну
добрых братьев к началу мягмара. Но ничего, зато теперь им с
Яавдай будет где жить.

Тем не менее, он тв„рдо намеревался ставить по два оройхона в
день. Теперь дар илбэча был для него не чудом, а инструментом,
создание земли -- не подвигом, а работой. Бесконечно трудной,
далеко за пределами человеческих возможностей, но вс„ же
работой. И закончив этот оройхон, так похожий на Торговый, что
в припадке безумия сотворил его предшественник, Шооран упорно
двинулся дальше. Следующий остров должен был стать пограничным
и ещ„ на двойную дюжину шагов приблизить его к цели.

Стена Тэнгэра в этом месте была поражена особенно глубоко, и на
мгновение Шоорану показалось, что она рухнет прямо сейчас
прежде, чем он закончит работу. Он спешно поднял руки, ловя в
душе ноту страсти и труда. Оройхон рождался мучительно, словно
далайн именно сейчас решил дать противнику бой и сопротивлялся
каждой каплей. И вс„ же, Шооран вытягивал остров из небытия.
Поднимались суурь-тэсэги, затвердевала почва, казалось, ещ„ миг,
и он сможет расслабиться, выдохнуть воздух... но тут страшный
удар настиг все чувства. Оройхон, почти уже законченный,
качнулся, словно брошенный в ручей лепесток. С грохотом рушились
холмы, трескалась твердь, и сквозь камень, землю и кипящую пену
рванулся на свет вовремя успевший к расправе ‚роол-Гуй.

Кажется, Шооран кричал. Крика не было слышно за шумом жидкости и
треском разрушения. Бежать Шооран не пытался, он лишь отползал,
л„жа на спине и не сводя глаз с ‚роол-Гуя, который так легко
уничтожал его труд. Бежать было поздно, да и некуда. Оставалось
играть со смертью в пятнашки, надеясь человеческими силами
переиграть чудовищного бога. Несколько мгновений, минут или лет
-- Шооран не мог сказать точно -- ‚роол-Гуй раздумывал, качая
вздетыми под облака руками, а затем ринулся на пограничный,
огненный оройхон.

То, о ч„м рассказывал когда-то старик ныне творилось перед его
глазами. Туча дыма поднялась, достигнув небесного свода. Визжал
пар, бухали, лопаясь, авары, клокотала лава и ледяная кровь
чудовища. И лишь сам ‚роол-Гуй молчал, целеустремл„нно и
бессмысленно швыряя себя в огонь. Шооран кинулся было в дальний
конец оройхона, где не так сильно душил дым, но вовремя
остановился, сообразив, что там ‚роол-Гуй легко достанет его,
если вдруг сполз„т обратно в далайн. И действительно, Многорукий
нырнул шумно, словно разом выпалила дюжина дюжин ухэров, и тут
же принялся штурмовать соседний оройхон. Шооран, спотыкаясь,
перебежал на огненную сторону, где вс„ кипело и трещало, сгорая.
‚роол-Гуй рванулся следом, остановился лишь у самого поребрика
и, гипнотизируя, выкатил разом полдюжины глаз. Один из глаз был
меньше других и, кажется, слеп.

-- Ты мало получил в прошлый раз?! -- неслышно крикнул Шооран. --
Могу добавить ещ„!

Он швырнул гарпун. Острое орудие бесследно кануло в
прозрачно-зеленоватом теле.

Оскальзываясь в лужах крови и нойта, Шооран побежал вдоль
поребрика. Он знал, что не сможет убежать, что Многорукий
легко перехватит его там, но вс„ же бежал. ‚роол-Гуй перелился
через оройхон, вздыбив далайн, рухнул вниз и снова, на этот раз с
другой стороны пополз на авары, загоняя крошечного человечка к
обрыву. Опять свистел рвущийся пар, скрючивались опал„нные руки,
ошпаренная плоть белела, теряя прозрачность, но тут же
переваривала сама себя и вновь возрождалась. А человечек из
последних сил бр„л вдоль поребрика стремясь хотя бы уйти от
отравленного дыма. Но и этого ему не дал многорукий властелин.
‚роол-Гуй ещ„ раз переметнулся на другую сторону и вновь зажал
Шоорана на узкой полосе огненного болота.

-- Ну что тебе надо? -- прохрипел Шооран. -- Тебе меня не взять а
сам я не сдамся! Что ты бегаешь за мной словно баргэд за
должником? Ты ничего не получишь, я ничего тебе не должен...
Хотя, погоди, -- должен! Сушильщик Койцог велел передать, что он
твой покорный раб. Он видел далайн лишь в дни мягмара, но
молится тебе день и ночь. Его голова в проплешинах от срезанных
волос... А я не такой... Мне плевать на тебя!

‚роол-Гуй нырнул и в бессч„тный раз взгромоздился на огненную
дорогу. Шооран упал. Ни идти, ни бежать он уже не мог, но руками,
пока ещ„ послушными, перевалил себя через поребрик в густой,
многократно перемешанный нойт. Хотелось закрыть глаза и умереть,
но этого было нельзя. Надо смотреть и ждать, когда ‚роол-Гуй
поверн„тся, и тогда ещ„ и ещ„ раз ползти через поребрик...




* * *




Выйдя утром к аварам сушильщик Койцог увидел лежащего человека.
Это был уже второй такой случай за последнюю неделю, что не могло
понравиться Койцогу. Возле авара сушильщика спать не следует.

Койцог подош„л поближе, чтобы ткнуть лежащего носком сапога и
разбудить. Сначала Койцог думал, что это вернулся тот, прежний
но, подойдя, понял, что ошибся. Тот был молод и щеголевато
одет. Неясно, что могло занести его сюда и заставить спать на
земле. Этот же... более страшного человека Койцогу видеть не
приходилось. Ч„рная личина из зап„кшейся крови и грязи с
багровыми пятнами, где сошедшая лохмотьями кожа обнажила
вздувшееся мясо. Вместо одежды -- рвань, расползающаяся от
единого прикосновения. Тело, проглядывающее сквозь прорехи, тоже
кажется сплошной раной. Было непонятно как ещ„ дышит этот будущий
труп. И вс„ же, это был прежний, тот, человек. Когда Койцог
приблизился, он разлепил щ„лки глаз и сипло произн„с:

-- Я выполнил твою просьбу. И прин„с тебе подарок.

Он достал старый, видавший виды нож, культяпками пальцев
отковырнул затычку и вывалил на камень что-то длинное,
шевелящееся, похожее на червя. На конце отростка красовался
изогнутый коготь, а по сторонам он был усыпан крошечными, едва
заметными присосками.

Не стоило быть ни мудрецом, ни старейшиной, чтобы понять, кому
принадлежит эта конечность. Довольно часто случалось, что, выходя
на сушу, ‚роол-Гуй терял одну или несколько своих рук, но он
всегда тут же пожирал их, не оставляя своего тела людям. Лишь
редким и несказанно отважным счастливчикам удавалось, стоя на
соседнем оройхоне, отсечь кончик щупальца и перетащить его к
себе. Куда чаще резкий рывок лишал смельчака оружия, а то и
жизни. Во всяком случае, прежде Койцог лишь слышал о редкостном
живом талисмане. Говорили, что пока отрубленная конечность
‚роол-Гуя шевелится, с е„ владельцем не м