верям. Она схватила один из вороненых  мечей,  валявшихся  возле  кучи,
оставшейся от погибшего воина Хель, и вернулась к матери, став с ней бок
о бок.
   - Ялне и Тирульфу нужна помощь.
   Песнь Крови  кивнула  и  поспешила  в  другой  угол.  Тирульф  громко
поблагодарил воительницу, та в свою очередь приказала дочери:
   - Спрячься за алтарем!
   Гутрун кивнула,  перескочила  на  другую  сторону  возвышения,  здесь
приготовилась встретить всадника Смерти, направлявшегося к ней. Моментом
позже к ней присоединилась Песнь Крови. Пользуясь  тем,  что  находились
выше врага, они атаковали его с двух сторон.
   В этот момент Тирульф и Ялна вдруг обнаружили, что всадник Смерти, на
которого они теперь напали вдвоем,  не  желает  продолжать  бой.  Скелет
опустил меч и быстро завертел головой, словно прислушиваясь  к  чему-то,
доносившемуся то слева, то справа. Затем он метнулся в сторону и побежал
к телу Локита. Здесь он подхватил мертвеца, взвалив  на  плечо.  С  этой
ношей он направился к Ялне и Тирульфу. Успел отбить удар,  как  внезапно
багровое пламя омыло его с  ног  до  головы.  Его  движения  стали  куда
проворнее, чем раньше. Тирульф и Ялна были вынуждены отступить.
   - Я не могу сдержать его натиск! - закричал Тирульф.
   Он заметно устал и уже не нападал, а только отбивался от  наседавшего
скелета, к тому же удерживавшего на плече тело Локита.
   Неожиданно всадник Смерти бросился к выходу и выскочил из храма Хель.
   Возле алтаря Песни Крови  удалось  срезать  голову  последнего  воина
Хель. Кольчуга рухнула на пол, откатился шлем.
   Песнь Крови похлопала дочь по плечу:
   - Ты хорошо сражаешься, дочка. Мне вдруг открылось, что ты погибла.
   Она еще раз обняла Гутрун, затем оглядела поле боя - не было ли какой
другой опасности?
   В этот момент в кумирне вновь раздался пронзительный вопль. Это Хальд
продолжала сжимать горло Тёкк скрученным  в  жгут  священным  покрывалом
Тора.
   Служительница  Фрейи  прижала  коленями  к   полу   вздрагивающую   в
предсмертной агонии хозяйку замка. Теперь все  тело  колдуньи  покрылось
страшными пузырями, там и  здесь  проступали  жуткие  ожоги,  обнажившие
плоть. Тёкк начала дымиться, ее голова превратилось во  что-то  подобное
огромному куску раскаленного угля. Волосы  давным-давно  слезли.  Однако
ведьма  продолжала  бороться,  все  еще  пытаясь  вырваться  из   тисков
обжигающего талисмана. Она прожила столетия и очень не хотела уходить из
жизни.
   Тогда Хальд начала напевать заклинания Фрейи, в ее глазах  загорелись
ненависть  и  жажда  мести.  Сопротивление  Тёкк  ослабевало,  ее   тело
неожиданно выгнулось дугой, и ей чуть было не удалось  сбросить  с  себя
девушку. Обгорелые тощие руки ведьмы потянулись в горлу Хальд.
   - Не позволяй схватить себя за горло! - закричала Гутрун. Открывшаяся
в  ней  сила  подсказала,   каким   образом   Тёкк   пыталась   продлить
существование. - Убей ее! - исступленно закричала Гутрун и  бросилась  к
подруге. - Хватит с нее!
   Хальд глянула на Гутрун. Лицо служительницы Фрейи обратилось в  маску
ненависти.  Взгляды  девушек  встретились,  и  Хальд  постепенно  начала
приходить в себя. Наконец она кивнула и прочитала последнюю -  решающую!
- руну заклинания.
   Покрывало вспыхнуло бело-голубым пламенем, обнявшим  голову  и  плечи
Тёкк.
   Хальд вскочила и отпрыгнула  в  сторону.  Уже  оттуда  смотрела,  как
извивалась колдунья, слушала ее вопли. Затем хозяйка замка замолчала,  и
на том месте, где только что корчилось в агонии ее тело,  осталась  лишь
кучка пепла. Откуда-то издали донеслись рыдания, скоро стихли и они.

Глава тридцать шестая
СЛУЖИТЕЛЬНИЦА ТЬМЫ

   Все стихло в кумирне богини Смерти. Останки Тёкк лежали у ног  Хальд.
Молодая колдунья наклонилась и подняла покрывало,  вернее,  то,  что  от
него осталось.
   Тирульф  и  Ялна  стояли  возле  выхода,  тяжело  дыша.  Поединок   с
обезумевшим всадником, умчавшимся куца-то с телом Локита,  отнял  у  них
последние силы. Гигантский  медведь  сумел  перегрызть  горло  инеистому
великану, но и сам погиб в тисках его лап, ётун сломал ему хребет.
   Огромная, покрытая  рыжеватой  шерстью  волчица  вошла  в  храм.  Она
увидела мертвого супруга и, принюхиваясь, двинулась в его  сторону.  Она
высвободила медведя, села возле него и тихо завыла.
   Между тем Песнь Крови, обхватив Гутрун за плечи, бросила взгляд в  ту
сторону, где должен был валяться Локит.
   - Всадник Смерти уволок его тело. Мы пытались остановить  его,  но  в
него  словно  сама  Смерть  вселилась,  -  ответила  на   немой   вопрос
воительницы Ялна.
   Песнь Крови  не  смогла  сдержать  гневный  возглас  и  бросилась  из
часовни, пытаясь по следу отыскать, куда скелет уволок останки мертвеца.
Ульфхильда, Хальд, Ялна и Тирульф бросились следом
   - Вам не найти его! - попыталась  остановить  их  Гутрун,  однако  ее
никто не послушал.
   Девушка на мгновение глянула на останки Тёкк, затем  перевела  взгляд
на Вельгерт и Торфинна и бросилась к ним.
   - О, милостивая Скади, ты  наконец  вспомнила  о  нас,  -  засмеялась
Вельгерт и подергала цепи.
   - По замыслу ведьмы после оживления я должна была убить вас,  -  тихо
сказала дочь воительницы, потом, указав  на  то  место,  где  находилась
горка пепла, добавила:
   - Но в этом теперь нет необходимости.
   - Конечно нет! - согласился Торфинн. - Освободи нас  скорее  из  этих
проклятых кандалов, мы должны найти детей. Поторопись, Гутрун.
   Гутрун немного помедлила, попыталась взломать кандалы с помощью меча.
Ничего не получилось, она выругалась, отшвырнула меч и, протянув к цепям
руки, заговорила низким глухим голосом. Замки на кандалах открылись сами
собой. Торфинн и Вельгерт бросились вон из кумирни.
   Гутрун осталась в святилище одна.
   Она приблизилась к горке пепла, постояла над ней, затем собрала,  что
можно, и высыпала на алтарь Хель. Опять же постояла с минуту в молчании,
затем направилась к выходу из часовни.

***

   Песнь Крови этаж за этажом осматривала замок Тёкк. Ульфхильда  бежала
рядом с ней. Обе тщательно принюхивались к  зловонию,  распространяемому
всадником Смерти. От них не отставали Ялна,  Тирульф  и  Хальд.  Повсюду
лежали  мертвые  солдаты  Ковны  и  наряженные  в  красно-черные  наряды
обитатели логова  Тёкк.  Там  и  тут  рыскали  страшные  звери,  пытаясь
отыскать тех, кто еще оставался в живых. Гримнира нигде не было видно.
   Песнь Крови и Ульфхильда, ведомые запахом врага, вбежали  в  конюшню,
здесь  отыскали  люк.  Воительница  откинула   крышку.   Внизу   густела
непроницаемая мгла, жуткое зловоние смерти поднималось оттуда, и не было
слышно ни единого звука.
   - Хальд, - позвала Песнь Крови.
   Служительница Фрейи попыталась пронзить тьму колдовским  взглядом,  в
ее глазах заиграли золотистые огоньки. Она наклонилась ниже, исследовала
открывшееся внизу небольшое помещение.
   - Пусто, - объявила она.
   Появившаяся в дверях Гутрун тихим голосом проговорила:
   - Всадник Смерти, Аксель Железная Рука, унес Локита в Нифльхейм.
   Все повернулись в ее сторону. Гутрун была одета в черное, запятнанное
кровью платье служительницы Хель.
   - Я слышала, как Властительница Смерти приказала Акселю  спасти  тело
господина. Она же вдохнула во всадника неодолимую силу и открыла путь  в
подземный мир.
   - Ты слышала? - спросила Песнь Крови. - Как?..
   Девушка не ответила.
   - Гутрун, тот, кого ты назвала Локитом, был твоим братом  Торбьёрном.
Разве ты не знала об этом?
   - Знала. Но теперь его зовут Локит. Придет день, и я уничтожу его.  Я
отомщу за все, что он сотворил со мной, мама, но он не живой. Его нельзя
причислять к нашему миру. Для него смерть вовсе не то же самое, что  для
большинства живущих на земле.
   Гутрун, посмотрев на Тирульфа, подошла к нему поближе и с  ненавистью
взглянула ему в лицо.
   - Что он здесь делает? Этот негодяй захватил в плен меня и  Хальд.  -
Она обратилась к Хальд:
   - Взгляни на него, это он убил Норду Серый Плащ.
   Хальд приблизилась, в ее глазах вспыхнул гнев.
   - Я не убивал старую женщину, - ответил Тирульф.
   - Это правда, - кивнула Хальд, ее голос дрожал от гнева. - Наставница
только притворилась мертвой и сумела пережить пожар в хижине. Добили  ее
Тёкк с Ковной и те, кто служил им. Такие же негодяи, как ты!  Тебя  надо
бросить на растерзание этим зверям.
   - Точно, - согласилась Гутрун, - он не лучше других...
   - Ни за что! - решительно заявила Ялна и  вышла  вперед.  В  ее  руке
блеснул меч Фрейи. - Он искупил вину и делом доказал свою верность. Если
бы не он, мы никогда бы не смогли разделаться с прислужницей Хель.
   Песнь Крови посмотрела на Тирульфа.
   - Я и не знала,  что  ты  участвовал  в  пленении  Гутрун.  А  ты,  -
обратилась она к Ялне, - знала?
   Девушка кивнула:
   - Да, он сразу рассказал  мне  о  том,  что  случилось  в  хижине.  Я
собиралась при первом удобном случае...
   - Я так понимаю, что ты боялась, что я откажу  ему  в  доверии  и  не
позволю следовать вместе с нами? - перебила ее воительница.
   - Нет, - запротестовала Ялна. - Я хотела сказать, но тогда  это  было
не главное. Я.., должна была рассказать тебе.
   - Да, ты должна была.
   - Я должен был сам рассказать, - вмешался в разговор  Тирульф,  -  но
Ялна права, просто удобного момента не представилось. После того как мне
улыбнулась удача, и я вновь нашел Ялну, я уже не мог с ней расстаться. А
ты, Песнь Крови, прогнала бы меня, но она бы  тебя  не  бросила...  Ради
меня...
   Песнь Крови посмотрела на мужчину, на женщину:
   - Ты здорово помог нам, Тирульф. За это все я благодарна тебе. Но  за
то, что ты помог Тёкк похитить мою дочь, прощения не жди. Ялна,  если  я
решу, что ему нет места в наших рядах, ты останешься с нами или уйдешь с
ним?
   Ялна прижала руку к груди, попыталась было крикнуть, что у  нее  и  в
мыслях нет бросать Песнь Крови и ее соратников, но что-то  помешало  ей.
Она глянула на Тирульфа, затем на Песнь Крови, потом снова на Тирульфа.
   - Я.., не знаю.
   - Я не настаиваю на немедленном ответе,  -  кивнула  Песнь  Крови.  -
Когда решишь, скажешь.
   - Я бы много чего могла сказать по поводу этого странного решения,  -
заявила Гутрун. Она никак не могла успокоиться.
   - Я тоже, - присоединилась к ней Хальд. - Кровь Норды не будет  знать
покоя, пока этот не ляжет в могилу, как его дружки.
   - Что ж, - заявил Тирульф. - Раз такое дело, я уйду.
   Он долго смотрел на Ялну, пока та не отвела глаза в сторону.
   Песнь Крови повернулась и, пройдя вдоль стойл,  вышла  во  внутренний
двор. Все последовали за ней, кроме Ульфхильды, задержавшейся в конюшне,
чтобы обрести человеческий облик. Как  только  превращение  закончилось,
она поспешила вслед за Песнью Крови.
   - Теперь куда собираешься, Разорвавшая Петлю? - спросила она,  догнав
воительницу.
   - Прими мою благодарность за  помощь,  Ульфхильда.  Ты  слышала,  что
сказала Гутрун по поводу моего сына, упрятанного в Нифльхейме. Если Хель
однажды  удалось  возродить  его  плоть,  она  еще  раз   повторит   это
колдовство. Мне известно, кем в таком случае станет Локит. Он  возглавит
всадников Смерти. Я обязана остановить его и  вернуть  туда,  откуда  он
вышел с помощью магии - в могилу. Отправлюсь  на  север,  -  к  границам
Нифльхейма и буду там ждать.
   - Твои сражения -  наши  сражения,  Черная  Волчица,  -  торжественно
заявила Ульфхильда. - Мы не оставим тебя в походе на север.
   Песнь Крови  отрицательно  покачала  головой,  попыталась  возразить,
однако Ульфхильда рассмеялась и быстро сказала:
   - Как же ты любишь протестовать, сестра по оружию.  Я  сказала  -  мы
пойдем с тобой.
   Чуть позже засмеялась и Песнь Крови:
   - Еще раз благодарю, Ульфхильда, за все, что ты и твои люди  сделали.
Я скорблю о смерти Харбарда, понимая,  насколько  велика  для  тебя  эта
потеря.
   На мгновение ей  припомнился  Эрик,  затем  она  удивилась,  что  нет
Гримнира. Где он прячется?
   - Харбард, - гордо ответила предводительница  ульфбьернов,  -  сейчас
пирует с Одином. Он пал достойно, сразив ётуна. Мы навсегда запомним его
как супруга Ульфхильды, Победителя проклятого Вафтруднира.
   Над замком  разошлись  облака,  засияло  солнце.  Заискрился  залитый
кровью снег под ногами.

***

   Вельгерт и Торфинн стояли возле закрытых ворот, держа на руках Тору и
Ингвара.
   - Вы знаете, где мы нашли их? - в один голос  произнесли  супруги.  -
Они катались на спине медведя.
   Песнь Крови усмехнулась:
   - Оборотням было сказано, что необходимо отыскать двух маленьких,  но
очень храбрых несмышленышей и в случае опасности защитить их.
   Она обняла друзей, затем похлопала Торфинна по плечу.
   В этот момент во внутреннем дворе замка появился Гримнир.  Он  шагал,
вытирая кровь и пот с лица. Дышал он тяжело, видно было,  что  последние
минуты боя дались ему  нелегко.  В  руке  он  нес  что-то  бесформенное,
большое.
   Песнь Крови поспешила к  нему,  на  какое-то  мгновение  засмущалась,
потом, потянувшись и встав на носки, горячо обняла его и поцеловала.
   - Ты жив, - выдохнула она. - Хвала Одину, ты жив!..
   - Да уж! - воскликнул рыжебородый великан. -  Хвала  Одину,  ты  тоже
жива. А вот Ковне не повезло.
   Он показал то, что тащил  с  собой  и  бросил  к  ногам  воительницы.
Округлый предмет перекатился несколько  раз,  в  ясное  небо  уставились
пустые глаза Ковны. Вообще-то взгляд у мертвых очей был не так пуст, как
это могло показаться. В них еще стыл ужас.
   - Разве солдаты Ковны могут сравниться с ульфбьернами, - презрительно
выговорил он, - а Ковна со мной.
   Тем временем воины-оборотни начали принимать человеческий облик.  Они
удалялись в уединенное место и там кувыркались через голову, после  чего
шерсть на их телах облезала, хребет выпрямлялся, клыки укорачивались.
   Другие все еще рыскали по замку в поисках солдат Ковны и  слуг  Тёкк.
Пронзительный вопль  обозначал  каждую  находку.  Пятеро  ульфбьернов  в
шкурах медведей старались открыть  замыкавшее  ворота  бревно.  Стоя  на
задних лапах, они пытались сдвинуть запор, однако ничего не получалось.
   - Слишком сильна магия Тёкк, - определила  Хальд.  -  Вот  почему  не
удается открыть ворота. Но магия Фрейи еще сильнее.  Скажите  им,  чтобы
они отошли от ворот.
   - Нет, - Гутрун положила руку на плечо подруги. - Если ты попытаешься
воспользоваться магией Фрейи, ты умрешь. Нужны совсем другие заклинания.
Здесь есть невидимые демоны, созданные Тёкк. Они и удерживают бревно. Им
надо приказать вернуться в Нифльхейм, тогда можно будет легко распахнуть
створки, но силе Фрейи они не подчинятся.
   Хальд удивленно посмотрела на подругу.
   "Выходит, темная сила, что зрела в ней, все-таки проснулась. -  Хальд
даже вздрогнула от этой мысли, затем молча рукой  отодвинула  Гутрун.  -
Мне потребуется вся моя сила, все искусство, чтобы сломить сопротивление
магии Тьмы. Клянусь Фрейей, душой погибшей Норды, я должна это сделать".
   Она сосредоточилась и начала выговаривать нежные и непонятные  слова,
чтобы проверить, насколько права была Гутрун.
   В следующее мгновение она  увидела  их,  удерживающих  ворота,  затем
повернулась и отошла. На лице проступила болезненная бледность.
   - Что она сделала с тобой? - спросила она у подруги.
   Гутрун не ответила, сконцентрировала  внимание  на  воротах,  закрыла
глаза, напрягла волю.
   - Прежде, Фрейядис, чем вам удалось ворваться  в  замок,  -  вставила
слово Вельгерт, - Тёкк успела провести обряд.
   - И Гутрун  теперь  обладает  силой  служительницы  Хель,  -  добавил
Торфинн. - Она расколдовала наши оковы.
   "И услышала призыв Хель, обращенный к всаднику Смерти",  -  вспомнила
Песнь Крови. Она, глянув в сторону дочери, не смогла сдержать дрожь.
   Между тем Гутрун приказала медведям отойти подальше от ворот и начала
вычерчивать руны. В воздухе зазмеился огненный след. Наконец она  громко
вскрикнула, и огненные буквы погасли.
   - Попытайтесь теперь, - окликнула она ульфбьернов.
   Медведи легко сдвинули толстое бревно и распахнули ворота.
   Песнь Крови подошла к дочери, заглянула в ее глаза:
   - Ты теперь владеешь магией Хель, дочка.
   Она пыталась сохранить спокойствие в голосе, но это ей плохо удалось.
   Гутрун замедленно кивнула.
   - Ты тоже изменилась, мама,  -  ответила  она.  -  Я  ощущаю  в  тебе
звериное начало. Ты томишься по свободе, по дикому раздолью.
   Некоторое время обе  женщины  стояли,  словно  оцепенев,  затем  мать
привлекла к себе дочь и крепко обняла ее.
   - Да, для нас обеих все, что случилось с нами, не прошло даром. Но мы
обе живы и снова вместе.
   Гутрун тоже обняла мать и заплакала.
   Ульфбьерны собрали своих  павших  и  разложили  во  внутреннем  дворе
погребальный костер. Магнус с большинством членов его  команды  погибли,
как и Харбард и несколько воинов-оборотней.
   Те, кто выжил, стояли вокруг вздымавшегося в небо пламени  и  криками
приветствовали павших героев. Хальд пропела хвалы  Фрейе,  Ульфхильда  -
Одину. Костер погас, воины, ведомые Песнью Крови, оставили замок Тёкк.
   Когда они добрались до своих коней,  оставленных  в  расщелине,  куда
выходил  туннель,  Гримнир  подарил  Инеистое  Копыто  Гутрун.   Девушка
похлопала  коня  по  шее,  погладила   гриву,   затем   вконец   сразила
рыжебородого великана тем, что подбежала к нему и чмокнула в щеку.
   Заметив его смущение, Песнь Крови улыбнулась.
   Гримнир, увидев ухмылку Песни Крови, тоже усмехнулся:
   - У твоей матери, Гутрун, прекрасная улыбка. Мы  должны  постараться,
чтобы она улыбалась почаще.
   - Обязательно, -  согласилась  девушка  и  вскочила  в  седло.  -  Мы
постараемся.
   Песнь Крови одарила каждого хмурым взглядом, однако мгновением  позже
выражение лица смягчилось, и она вновь  улыбнулась.  Она  перевела  дух,
затем глубоко  вдохнула  чистый  горный  воздух,  взглянула  на  солнце,
улыбавшееся в ясном небе. Краем глаза заметила, что Гутрун повторила  ее
движения. Затем, когда все  было  готово,  войско  начало  спускаться  к
подножию горы, подальше от  замка  Тёкк.  Песнь  Крови  и  Гутрун  ехали
впереди, дочь и мать вновь были вместе. Чуть позади держался Гримнир.

МЬЁЛЛЬНИР-СОКРУШИТЕЛЬ
(Послесловие)

   Мой отец отправился в Америку пятнадцатилетним мальчишкой - сбежал из
родной Швеции. Умер он в Литтл Ривер, когда  ему  исполнилось  семьдесят
два. На его могиле я поставил камень, на котором  вырезано:  "Родился  в
Швеции, скончался в Винланде".
   "Винландом",   или   Винной   страной,   назвали   Северную   Америку
викинги-мореплаватели, и, прежде всего  Лейф  Эйриксон  <Лейф  Эйриксон,
Лейф Счастливый (Удачливый) - исландский викинг X - XI вв.,  в  1000  г,
совершивший плавание к  берегам  Северной  Америки  и  открывший  земли,
названные,  согласно  "Саге  о  Гренландии",   Хеллуланд,   Маркланд   и
Викланд.>, добравшийся  сюда  за  пятьсот  лет  до  Колумба.  Многие  из
американцев, выходцев из Скандинавии, каждый октябрь отмечают день Лейфа
Эйриксона -  как  раз  за  несколько  дней  до  праздника,  посвященного
Колумбу. Интересно также, что  за  несколько  дней  до  праздника  Лейфа
некоторые поминают Эйрика Рауди Рыжего. Этот день  так  и  называется  -
День Рыжих.
   Эйрик,  отец  Лейфа,  именно  он  основал  колонию  в  Гренландии   и
намеревался вместе с сыном плыть дальше, в Винланд. Однако в  тот  день,
когда их отряд должен был  отправиться  в  путь,  его  сбросила  лошадь.
Эйрик, некоторое время поразмышляв, решил, что хуже приметы не бывает, и
остался дома. Таким образом, вся слава  первооткрывателя  досталась  его
сыну, которого впоследствии прозвали Лейфом Счастливым.
   Жену Эйрика Рыжего звали Тьёдхильд. Она, как и ее сын Лейф, уже  была
христианкой.  Эйрик  же  до  конца  своих  дней  оставался   закоренелым
язычником, и, когда Тьёдхильд решила построить в поселении  христианскую
церковь, муж настоял на том, чтобы храм был возведен в таком месте,  где
он никогда бы не мог его видеть