збежать этого прикосновения.
   На несколько мгновений наступила полная тишина. Никто не  хотел  нарушать
молчания.
   - У тебя есть какие-то причины, по которым ты так  ненавидишь  всех,  кто
помогает Хель? - наконец поинтересовалась Песнь Крови.
   - Я служу жизни, а не смерти. Фрейя - моя богиня. Она...
   - Фрейя? - перебила ее воительница. - И  ты  еще  утверждаешь,  будто  не
служишь смерти? Фрейя  стоит  во  главе  целой  армии  Валькирий,  Избранниц
Смерти. И Один отдает Фрейе половину тех, кто погибает в битвах.
   - Один ничего не дает Фрейе. Фрейя сама берет то, что ей принадлежит.
   - Ну, как хочешь. На россказни о богах мне плевать даже  больше,  чем  на
ведьм. Служи тому, кому тебе заблагорассудится. А я буду служить самой себе.
Но мои цели на данный момент совпадают с намерениями богини Смерти.
   - Если судить по более поздним  историям,  я  слышала,  что  Песнь  Крови
схватили и она... умерла.
   - Я жива. Или в конечном счете я просто не Песнь Крови?
   - Все знают, Хель умеет играть злые шутки с мертвыми.  Смутные  очертания
черепа, различаемые вокруг твоего лица, это ведь не отражение повелительницы
Хель, как я сначала подумала, но, возможно, это и есть твое истинное лицо?
   - Ты... ты видишь череп все время? - ужаснулась Песнь Крови, не  в  силах
преодолеть испытанный ею шок.
   - Да. Он невидим лишь для того, кто не сведущ в колдовском искусстве,  но
я совершенно отчетливо его вижу, если смотрю на тебя особым образом. Это еще
одна причина, по которой я поначалу испытывала к тебе такое отвращение.
   - И все еще испытываешь?
   Хальд ничего не ответила.
   - Я живая, ведьма, - проворчала воительница, поднимаясь  на  ноги,  -  но
если мы не поторопимся и не двинемся в путь сию же минуту, то никто из нас в
скором времени не останется в живых. Поблизости могут быть и другие солдаты.
Я бы предложила тебе свою помощь,  чтобы  посадить  тебя  в  седло,  но  это
означает, что мне придется к тебе прикасаться. Ты  как,  способна  перенести
мое прикосновение? Или...
   -  Я  и  сама  могу  управиться,  -  упрямо  произнесла  Хальд,  медленно
поднимаясь на ноги, а затем с большим трудом вскарабкиваясь в седло.
   Песнь Крови вскочила на коня, а затем бок о бок они  поехали  по  черному
ночному лесу по узкой тропинке, ведущей на юг.

Глава пятая
ЯЛНА

   В маленькой темной камере, освещенной лишь скудным  светом  единственного
факела, в подземелье под крепостью Ностранд, находились две рабыни. Одна  из
них с длинными темными волосами и большими черными глазами нервно елозила по
холодной каменной скамье. Ее звали Ялна.
   Ялна сидела рядом с другой женщиной.  Она  представления  не  имела,  как
зовут эту другую, и не смела спросить ее об этом, по крайней мере, не сейчас
- под пристальными взглядами солдат,  охранявших  их.  За  пределами  клеток
рабам разговаривать было категорически запрещено, если только кто-нибудь  из
надсмотрщиков не давал на это особого разрешения.
   Девушка бросила испытующий взгляд на двух мужчин  в  кольчугах,  стоявших
всего в паре шагов от нее. Тот, что был левее и ближе к  ней,  покосился  на
рабыню. Она старательно запахнула на груди грязный  плащ,  то  единственное,
что было на ней, пытаясь избавить себя хоть немного от пронизывающего холода
подземелья и пристальных взглядов охранников.
   Ялну разбудили прямо посреди  глухой  ночи,  раздели  догола,  бросив  ей
грязный плащ, а затем поволокли вниз по нескончаемо длинной лестнице, пролет
за пролетом, куда-то в  глубокие  катакомбы,  под  крепостью  Ностранд,  где
содержались несчастные заключенные. А потом еще ниже, по бесконечным  крутым
каменным ступеням, пока наконец  не  бросили  ее  здесь,  в  этой  крохотной
каморке, где она теперь и сидела.
   Когда солдаты  ввели  Ялну,  вторая  женщина  уже  была  здесь,  насмерть
напуганная, ожидая страшной участи. Ее бледное от страха  лицо  было  все  в
синяках и царапинах, всклокоченные после сна светлые волосы торчали в разные
стороны. Ялна подозревала, что и ее собственные волосы и  лицо  выглядят  не
лучше.
   Единственный  факел,  воткнутый  в  подставку,  освещал   это   крохотное
подземелье, имевшее всего два выхода:  вверх,  к  лестнице,  по  которой  ее
только недавно свели двое солдат, и довольно большой проем в стене, зловещий
и мрачный, как и сама атмосфера замка. Двое  солдат  стояли,  сжимая  древки
своих  копий,  по  обе  стороны  этого  проема.  И  слабый,  мерцающий  свет
единственного факела не мог проникнуть глубоко во тьму,  начинавшуюся  сразу
же за порогом.
   Ялна пыталась взять себя в руки и успокоиться, однако ее невольно  трясло
от страха. Она представления не имела,  почему  с  нее  сорвали  ту  скудную
одежду, которую она обычно носила, и кинули взамен этот ободранный,  грязный
плащ. Солдаты даже не позволили ей надеть на ноги сандалии, и теперь ледяной
холод каменного пола буквально прожигал ее голые ступни  насквозь.  Сначала,
когда они молча привели ее в эту  крошечную  подземную  каморку  и  оставили
сидеть без всяких объяснений, она решила, что  здесь  ее  так  и  запрут  на
долгое время, а может, даже и будут пытать за какую-нибудь провинность, хотя
она  не  помнила  ничего  такого,  что  могло  бы   вызвать   неудовольствие
надсмотрщиков. Теперь же вдруг она поняла, что дело совсем в другом.
   Последнее время среди рабов ходили постоянные слухи  о  том,  что  король
Нидхегг продлевает собственную жизнь,  принося  в  жертву  своим  чудовищным
богам все новых и новых молодых рабынь. А что, если и ее саму распнут  нагую
на этом демонском алтаре?
   Девушка постаралась справиться с паникой, мысли лихорадочно закружились в
ее голове. Однажды, когда она была еще маленьким ребенком, еще до того,  как
ее сделали рабыней и отправили в сопровождении солдат в  крепость  Ностранд,
она поколотила своего братишку во время игры.  Она  и  сама-то  от  себя  не
ожидала такого приступа ярости, а уж тем более ее  братишка,  который  вечно
дразнил ее. Вот и сейчас такой же импульс зародился в  ее  душе,  когда  она
посмотрела в черноту проема.
   Ее ноги и руки не были закованы в цепи. Она даже не сомневалась, что если
бы представился шанс, она бы обогнала солдат. А в кромешной тьме, царившей в
туннеле, они бы вряд ли сумели метнуть свои копья достаточно точно и  ранить
ее. Вопрос заключался в другом: куда ведет  этот  туннель?  Было  совершенно
очевидно, куда они  намеревались  отвести  ее  в  самое  ближайшее  будущее.
Неужели этот длинный коридор ведет в пещеру с ужасным демонским алтарем, как
о том гласят слухи?
   Она невольно вздрогнула. В таком случае бежать ей некуда, но  и  обратно,
вверх по лестнице, она тоже бежать не могла. Дверь, ведущая к лестнице, была
наглухо заперта за ее спиной. Ее пугала одна мысль о том, что может  ожидать
ее там, на другом конце длинного туннеля, и  все  же  это  был  единственный
шанс, крошечный, даже призрачный, как и большинство шансов  в  этой  суровой
жизни.
   Затем ей в голову пришла совсем иная мысль: почему их заставили раздеться
донага? Могло же случиться и так, что ее и еще одну  женщину-рабыню  выбрали
лишь для того, чтобы они немного развлекли  кого-нибудь  сегодняшней  ночью.
Возможно, даже самого властителя.
   Ялна тщательно обдумала и это предположение. Несмотря на все  отвращение,
вызванное подобным развлечением,  после  нескольких  наказаний  она  все  же
могла, собрав волю в кулак, оказать любому мужчине  в  этом  замке  подобные
услуги. Но до сих пор ее еще ни разу не выбрали  в  качестве  наложницы  для
короля, да раньше ей и не приходилось встречаться хотя бы с одной из женщин,
которая могла бы похвастаться тем, что провела ночь в постели  с  Нидхеггом.
Либо властитель и вовсе  не  нуждался  в  женщинах,  либо  после  первой  же
проведенной с ним ночи их больше никто не видел  в  живых.  И  если  от  нее
требовалось просто провести ночь с кем-либо - с  королем  или  любым  другим
мужчиной, - то почему обязательно надо было приводить ее сюда, в  подземелье
Ностранда? Нет, теперь ей меньше всего верилось, что сегодня ночью ее просто
заставят спать с кем-то.
   Страх и предчувствие беды росли в душе Ялны. Идея  побега  все  больше  и
больше захватывала ее сознание.  Она  изучала  темный  туннель,  не  отрывая
взгляда. До сих пор мысль о побеге, так тщательно взлелеянная, была для  нее
запретной.  Она  собственными   глазами   видела,   каким   ужасным   пыткам
подвергались рабы, пытавшиеся обрести свободу. Если она попытается бежать, а
затем  ее  поймают,  то  наказание  будет  страшнее  того,  что  ждет  ее  в
действительности за ту провинность,  по  которой  она  попала  сюда,  в  это
подземелье. Скорее всего, это будет означать для нее неминуемую смерть.
   Сомнения и опасения рвали на  части  ее  решимость.  Неожиданно  женщина,
сидевшая рядом с ней, принялась рыдать. Ялна обняла ее  за  плечи,  стараясь
успокоить, но это не дало никакого результата. Женщина была безутешна.
   - Мы все здесь умрем! - неожиданно крикнула женщина, и безумие  сверкнуло
в ее светлых глазах. - Я знаю. Я видела вещий сон! Это  подземелье!  Смерть!
Гигантский череп!
   - Тихо! - скомандовал один из солдат.
   - Мы все здесь умрем! - повторила женщина, уставившись прямо в глаза Ялне
и с силой вцепившись в ее руку побелевшими от напряжения пальцами.
   Солдаты подошли ближе. Один из них схватил  женщину  за  светлые  длинные
волосы и с силой отогнул ее голову назад, впившись  гневным  взглядом  в  ее
бледное, измученное лицо.
   - Я сказал, тихо, женщина! - приказал он, в его голосе зазвучали злость и
раздражение. - Или я забью твой рот кляпом и свяжу тебя. Если ты  немедленно
не заткнешься, мне придется расплачиваться собственной головой.
   - Я не хочу  умирать!  -  Женщина  зарыдала  еще  громче.  -  Пожалуйста!
Выберите кого-нибудь  другого!  У  меня  ведь  ребенок!  Это,  должно  быть,
какая-то ошибка! Я...
   Солдат замахнулся и влепил женщине пощечину,  от  которой  она  дернулась
всем телом. Но оплеуха не заставила ее замолчать,  наоборот,  она  принялась
плакать во весь голос, отбиваясь от двух крепких мужчин.
   Страх этой несчастной вдруг всколыхнул  в  душе  Ялны  все  ее  нехорошие
предчувствия. Она решила действовать, и действовать немедленно.
   Вскочив на ноги, Ялна почувствовала,  как  от  волнения  ее  бьет  мелкая
дрожь. Она боялась, что охранники набросятся и на  нее.  Однако  солдаты  не
обратили  на  нее  ни  малейшего  внимания.  Они  были  заняты  отбивавшейся
женщиной.
   Ялна придвинулась поближе к  темному  проходу.  Ее  сердце  колотилось  в
груди,  точно  тяжелый  молот.  Холодом  веяло  из  черного  проема,  теперь
открытого для нее. Еще мгновение она сомневалась, затем глубоко вздохнула  и
скользнула в спасительную тьму.
   Оба солдата никак не могли угомонить женщину. Они  пытались  ее  связать,
однако она бешено размахивала руками и не давалась. Один из  солдат  наконец
потерял терпение, размахнулся и ударил женщину по лицу кулаком изо всех сил.
Женщина обмякла и в полубессознательном состоянии повалилась на бок, крик ее
оборвался.
   - Ты не должен был с такой силой бить  ее,  -  проворчал  второй  солдат,
держа женщину за плечи, пока его напарник связывал ей запястья за спиной.
   - Ничего страшного, подумаешь, влепил ей оплеуху.  К  тому  моменту,  как
Нидхегг придет за ней, она уже будет в полном сознании,  Тирульф.  Будь  она
проклята за все то, что  она  натворила.  И  заслуживает  она  даже  худшего
обращения, -  произнес  он  ворчливо,  срывая  с  женщины  остатки  плаща  и
используя его край, чтобы забить ее рот кляпом.
   - Ни одна женщина не заслуживает того,  что  с  ними  происходит  в  этой
пещере, - произнес Тирульф задумчиво.
   - Так, может, ты попытаешься помешать нашему  королю?  -  поинтересовался
напарник Тирульфа насмешливо, а затем откровенно расхохотался.
   Тирульф наклонился над женщиной и заботливо посадил ее, прислонив  спиной
к холодной стене. Она начала приходить в себя после такого  сильного  удара.
Он только надеялся, что вторая женщина не окажет сопротивления.  Ему  совсем
не хотелось избивать ее, и мысль о жестоком обращении с ней вызывала  в  нем
отвращение. Тирульф обратил на нее внимание гораздо раньше, задолго до того,
как ему приказали доставить ее сюда сегодня ночью. Он частенько наблюдал  за
ней, когда она трудилась на конюшнях, выполняя самую грязную работу. Он даже
старался не думать о том, что ее в скором времени ожидает в  пещере.  Солдат
обернулся, чтобы еще раз, возможно, в последний, посмотреть на нее.
   - Она сбежала! - вырвалось  у  него  невольно,  когда  он  увидел  пустую
каморку.
   - Сбежала? Проклятье! Она  не  должна  выбраться  наружу,  иначе  Нидхегг
расправится с нами!
   Тирульф лишь отрицательно покачал головой.
   - Она могла сбежать только  в  туннель.  -  Он  махнул  рукой  в  сторону
темноты. - А он ведет только в одно место. Там нет выхода. И, честно говоря,
у меня нет желания входить туда по собственной воле, без ведома короля, даже
если при этом мне придется отвечать перед ним за сбежавшую рабыню.
   - Это уж точно, - ворчливо согласился его напарник, немного подумав. -  В
таком случае нам лучше остаться на посту. Она только  приблизит  собственную
судьбу и больше ничего.
   И солдаты снова заняли  свои  позиции,  надеясь,  что  Нидхегг  не  будет
слишком сильно гневаться, когда  узнает,  что  некая  рабыня  ускользнула  в
туннель. И к собственному удивлению, Тирульф поймал себя на мысли о том, что
вместо  наказания  думает  о  прекрасном  подарке  для  себя:   темноволосой
красавице-рабыне, которая, если ей повезет, может избежать страшной участи и
не погибнуть на цепях, прикованная к гигантскому Черепу.
   Как только она нырнула в туннель, тусклый свет факела в маленькой каморке
за ее спиной тут же исчез, поглощенный непроглядной  тьмой,  подступавшей  к
ней со всех сторон. Она была такой густой и страшной,  что  почти  ощущалась
физически. Ялна вытянула вперед руки, чтобы двигаться на ощупь.  Плащ  почти
сполз с ее плеч, но ей это было безразлично, она старалась  уйти  как  можно
дальше от своих  преследователей.  Она  даже  не  сомневалась,  что  солдаты
бросятся ее ловить.
   Неожиданно девушка почувствовала, как что-то пощекотало ее шею сзади, она
резко отмахнулась от этого невидимого, решив, что это был  паук  или  просто
паутина.
   Она продолжала двигаться дальше и дальше,  а  туннель  уходил  вниз,  все
время поворачивая то направо, то налево,  и  воздух  в  нем  становился  все
холодней и промозглей. Ялна не могла видеть, но чувствовала, как изо рта при
каждом выдохе вырывается белое облачко пара.
   Девушка ожидала, что солдаты обязательно пустятся в погоню  за  ней,  но,
постоянно прислушиваясь к звукам за своей спиной, пока не слышала ничего.  И
тем не менее она постаралась хотя бы прибавить шагу, если уж нельзя бежать в
кромешной темноте. Ей была невыносима сама мысль, что ее поймают.
   Она продолжала спускаться по туннелю все ниже и ниже, голые ступни немели
от ледяного прикосновения каменных плит. Страх перехватывал дыхание,  воздух
с хрипом вырывался изо рта. А затем она услышала  отдаленный,  неясный  шум,
вибрирующий рокот. Сделав еще несколько шагов  вперед,  она  увидела  слабый
багровый свет, который пульсировал одновременно со звуком.
   Теперь она двигалась очень осторожно  и  медленно,  спиной  прижимаясь  к
стылому камню стены, когда перед ней вдруг открылся проем.
   Она с любопытством выглянула в проем и увидела огромную пещеру, по стенам
которой в  железных  подставках  горели  многочисленные  факелы.  Однако  их
оранжевый свет  заглушал  другой  источник  -  огромный,  чудовищный  Череп,
выполненный то ли из льда, то ли из хрусталя, и возвышался он на исполинской
колонне в самом центре пещеры.
   По сравнению с этим гигантским помещением и рокочущим Черепом, человек  в
темных одеждах, расшитых  золотом,  казался  настоящим  карликом.  Он  стоял
спиной к беглянке у  огромного  стола,  буквально  заваленного  неисчислимым
количеством древних свитков. Один из которых он и изучал,  не  замечая,  что
творится вокруг. Ни солдат, ни охраны видно не было. Ялна  подозревала,  что
мужчина, находившийся рядом с гигантским  Черепом,  не  кто  иной,  как  сам
король Нидхегг, и багровые одежды, шитые золотом, наглядно  подтверждали  ее
догадку.
   Ялна посмотрела налево, потом направо, ища выход из пещеры,  по  которому
она могла выбраться наружу. Его не оказалось.
   Слепой ужас вдруг охватил ее, ноги словно бы сковало. Девушка сделала еще
несколько шагов вперед и вдруг упала прямо на холодный каменный пол  пещеры,
вскрикнув от ужаса и отчаяния. Ялна попыталась подняться, но ноги не  хотели
слушаться.  Паника  охватила  ее  сознание,  она  вдруг   поняла,   что   ее
парализовало от талии и ниже.
   Она услышала неторопливые шаги и подняла голову. Король Нидхегг  медленно
приближался к ней. Его голова, как всегда, была  покрыта  черным  капюшоном,
лицо скрывалось под шелковой маской. И с каждым его шагом она все сильней  и
сильней ощущала трупный запах давно  мертвого  и  уже  разложившегося  тела.
Властитель подошел к  ней,  остановился  и  стал  внимательно  рассматривать
рабыню сквозь прорези в маске. Затем он наклонился, его  рука,  затянутая  в
черную перчатку, потянулась к ней.
   Едва не ломая руки, Ялна поползла прочь от него, стараясь ускользнуть  от
короля как можно дальше.
   Нидхегг нахмурился, поглощенный собственными мыслями. Несколько мгновений
он ничего не предпринимал,  и  за  это  время  девушка  сумела  отползти  на
значительное расстояние, казалось, он даже не стремился ей помешать.
   И  вдруг  Ялна  ощутила,  что  и  все  остальное  тело  ее  немеет,  руки
подогнулись, она уткнулась лицом в холодные плиты. Нидхегг медленно  подошел
к ней, остановился. Она видела лишь его ноги в изящных и дорогих сапогах.
   - Глупо, - произнес властитель, скорее даже не  ей,  а  самому  себе.  Он
наклонился, его одежда зашуршала от движения. Король грубо перевернул ее  на
спину и сорвал  с  плеч  грязный  плащ.  Его  абсолютно  равнодушный  взгляд
скользнул  по  ее  молодому,  красивому  телу.  Нидхегг  выругался,   затем,
выпрямившись, уставился на рабыню сверху вниз.
   - Ты шла наперекор моей воле, рабыня. Как ты полагаешь, какой должна быть
награда  за  подобную  дерзость?  Я  все  еще  могу  использовать  тебя  для
заклинания, которое намеревался  прочесть,  но  лучше  послушаю  твои  вопли
немного  попозже.  Существуют  и  другие  способы  отблагодарить   тебя   за
непослушание.
   Ялна попыталась говорить, выкрикнуть что-нибудь прямо в лицо  властителю,
но не могла издать ни единого звука. Она так  и  лежала  на  каменном  полу,
совершенно голая и абсолютно беспомощная, уставившись в лицо Нидхегга широко
раскрытыми от ужаса глазами.
   Он снова выругался.
   -  Ты  не  понимаешь,  что  случилось.  Я  начну  свое  вознаграждение  с
объяснения. Теперь  твои  ноги  навсегда  парализованы.  -  Он  самодовольно
усмехнулся, казалось, ее мучения  доставляли  ему  ни  с  чем  не  сравнимое
наслаждение.
   Ужас в темных глазах Ялны был на грани безумия.
   Нидхегг расхохотался.
   - Ты помнишь, как что-то пощекотало тебе шею в кромешной тьме в  туннеле?
- Он на секунду замолчал, придавая этим словам особый смысл. - Это был  один
из моих маленьких охранников. Любой, кто попадает  туда  без  моего  ведома,
становится объектом  их  охоты.  Слегка  коснувшись  плоти,  они  совершенно
безболезненно входят в твое тело. И через некоторое время, уже в пещере, они
добираются до спинного мозга и начинают уничтожать его.
   Ялна попыталась напрячь все мускулы, но с места не  сдвинулась.  Несмотря
на промозглый воздух пещеры,  ее  нагое  тело  покрылось  испариной,  тускло
поблескивающей в багровых пульсирующих отсветах Черепа.
   - По твоей милости теперь у меня только  одна  женщина,  дожидающаяся  во
внешней комнате. Вместо