- проворчал Торфинн. - Должно быть, они обошли  нас
в то самое время, когда тучи затянули небо, и стало совсем темно.
   - Похоже, они намерены поубивать  нас  всех  еще  до  восхода  солнца,  -
заметила Вельгерт с мрачной улыбкой.
   - Это точно, - откликнулся Торфинн.
   Хальд следила за тем, как солдаты с каждым шагом продвигаются все ближе и
ближе. Она лихорадочно искала малейшую брешь в этой цепи и не  находила.  За
ее спиной Вельгерт и Торфинн приготовили щиты и вытащили из ножен мечи. Свой
выбор они уже сделали.

Глава семнадцатая
НОСТРАНД

   Песнь Крови стояла посреди внутреннего двора Ностранда. Она  оглядывалась
по сторонам, ища  малейшие  признаки  опасности,  но  не  видела  ни  одного
солдата. Она посмотрела вверх и обнаружила лишь  несколько  часовых,  несших
службу на стенах у главных ворот. Больше в замке, похоже, не было ни души.
   Редкие факелы, закрепленные в настенных подставках, могли слегка освещать
ее. Песнь Крови взглянула на  землю  и  не  увидела  своей  тени.  Тарнкаппе
по-прежнему защищала ее от магии Нидхегга. Воительница стояла и  размышляла,
может ли в стенах  крепости  волшебство  карликов  одолеть  колдовские  чары
короля?
   Через пустой двор она отлично различала, что главная дверь дворца открыта
настежь. Правда, пара солдат все же охраняла этот вход. Они  стояли  по  обе
стороны от двери, ярко освещенные многочисленными  факелами,  отбрасывающими
желтые и оранжевые блики на массивные дверные  створки,  украшенные  золотой
резьбой.
   Она внимательно изучила сам дворец, обратив внимание, что кое-где высокие
каменные стены потеряли цельность кладки под  напором  неумолимого  времени.
Высоко над головой  виднелись  узкие  прорези  окон,  больше  походившие  на
бойницы. Стены башен уходили ввысь и неясно прорисовывались на  черном  фоне
ночного неба, а крутые крыши терялись в темноте. Все было обычным. Таким же,
как много лет назад, когда она жила здесь рабыней. И, насколько она помнила,
ничто не изменилось в Ностранде, за исключением опущенного подъемного моста,
открытых на ночь ворот, пустого внутреннего двора  и  армии,  демонстративно
расположившейся лагерем на равнине за стенами замка.
   Воспоминания лавиной хлынули в ее сознание: боль, унижение,  ненависть  и
клятва отомстить. "Месть! - Эта мысль вспыхнула в ней с новой  силой.  -  За
Эрика, за нашего сына, за меня, за Гутрун,  за  многих  других,  погибших  в
застенках и на арене, и за множество веков безнаказанного зла, которое чинил
деспот-колдун..."
   Ступая осторожно и медленно, Песнь Крови старалась не издавать ни единого
звука, хотя жесткие подошвы башмаков шуршали и стучали  по  каменным  плитам
двора. Оставаясь невидимой, воительница Тьмы повернула направо, подальше  от
приглашающе открытых дверей. Она продолжала  продвигаться  вперед,  пока  не
добралась  до  конюшен,  быстро  нырнула  внутрь   и   замерла,   напряженно
всматриваясь и вслушиваясь в темноту, пока не убедилась, что никаких  солдат
здесь нет. Она направилась к дверям, которые обычно  использовались  рабами,
ухаживающими за лошадьми, и попыталась их открыть, но безрезультатно.
   Запертая дверь только еще больше уверила  ее  в  том,  что  впереди  ждет
ловушка. Если бы они были распахнуты настежь,  то,  по  идее  Нидхегга,  она
заподозрила бы нечто неладное и стала бы искать иной вход внутрь замка.
   Песнь Крови пошла через загородки для лошадей, однако ни одного животного
здесь не оказалось. Она шла по узкому проходу  и  считала  крепежные  балки,
чтобы сориентироваться в кромешной темноте. Когда она насчитала седьмую,  то
повернула налево и уже на ощупь направилась в темноту, теперь ее вели только
воспоминания.
   Воительница нагнулась и пальцами нащупала в  деревянных  яслях  небольшую
трещину. Она поддела край трещины с помощью лезвия кинжала и вытащила из нее
маленький кусочек металла. Еще будучи рабыней, она знавала  одного  кузнеца,
вот он-то и изготовил ей эту копию ключа для этой двери в  конюшне.  Еще  до
того, как она стала бойцом на арене, у нее уже созрел план побега.  Вот  для
чего  ей  тогда  понадобился  ключ,  правда,  она  им  так  никогда   и   не
воспользовалась.
   Вернувшись к двери, она вложила это  грубое  подобие  ключа  в  скважину,
слегка повернула его, почувствовав, как язычок ключа  за  что-то  цепляется,
встречая сопротивление, женщина надавила, ключ начал гнуться.  Она  вытащила
его, выпрямила пальцами, снова вставила в замок, осторожно,  медленно  стала
поворачивать, и на этот раз раздался легкий щелчок...
   Замок открылся. Песнь Крови осторожно,  стараясь  не  шуметь,  отодвинула
засов и приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы можно  было  протиснуться  в
проем.
   Узкий коридор, ведущий в недра замка, был совершенно пуст и никогда никем
не охранялся, насколько она помнила.
   Песнь Крови вступила в  сам  замок  и  сразу  же  ощутила  подавленность,
преследовавшую ее все те годы,  пока  она  была  рабыней  в  Ностранде.  Это
чувство  уничтожало  ее  морально  тем  древним  злом,  которым,   казалось,
пропитались даже сами стены замка.
   Она постаралась избавиться от этого ощущения, молча продвигаясь вперед по
коридору.  Песнь  Крови  лишь  немного  задержалась   на   повороте,   затем
проскользнула в другой проход,  там  тоже  не  было  ни  одной  живой  души.
Воительница Тьмы прошла дальше,  миновав  горящие  факелы,  установленные  в
стенах, а затем внезапно остановилась. Прямо перед ней на  полу  растянулась
ее тень. Магия карликов больше  не  могла  защитить  ее  от  колдовских  чар
короля, и чем дальше она углублялась в подземелья Ностранда,  тем  эфемерней
становилась ее защита. И если до сих пор Нидхегг был неспособен  ощутить  ее
присутствие, то теперь наверняка смог. Единственным спасением были  скорость
и внезапность нападения.
   Песнь  Крови  торопливо  устремилась  вперед,  выбежав  к   аркообразному
порталу. Оглядевшись по сторонам и заглянув в  один  из  основных  дворцовых
коридоров, она не заметила ни одного охранника.
   Она вбежала в этот коридор и повернула направо, устремившись к  лестнице,
ведущей на нижний уровень подземелий  крепости.  Там,  глубоко  под  землей,
гораздо ниже застенков, в которых заключались непокорные,  и  находилась  та
самая заветная пещера Черепа Войны. Песнь Крови хорошо представляла, как  до
нее добраться. Сама она никогда там не  была,  но  знания  свои  черпала  из
введенной в ее сознание самой Хель информации.
   У начала лестницы она замерла, услышав громкий  звук  шагов,  раздающихся
снизу.
   Ее голова машинально повернулась, оглядывая помещение. Воины уже  вбегали
в основной коридор за ее спиной.
   Она бросилась вниз по  лестнице,  вступив  в  бой  с  первым  стражником,
попавшимся ей на пути. Одним мощным  ударом  она  пробила  его  кольчугу,  и
фонтан крови ударил в стену, вырвавшись из обширной раны на шее.
   Песнь Крови пнула его. Пронзив следующего охранника мечом в грудь, она  с
силой оттолкнула его, и он, сорвавшись вниз, полетел по ступенькам,  сбив  с
ног следующего солдата, похоже, не успевшего сообразить, что  произошло.  За
ее спиной послышался топот  тех,  кто  выскочил  из  коридора  и  сбегал  по
лестнице вслед за ней. Воительница продолжала мчаться  вниз  по  ступенькам,
силой прокладывая себе дорогу. Она  раскидывала  воинов  в  разные  стороны,
сбивала их с ног и, если было необходимо, применяла оружие. Некоторые теряли
равновесие и падали, катясь вниз, другие пытались отшатнуться  к  стене,  но
все они кричали, ругались и бесцельно размахивали оружием,  пытаясь  достать
своего невидимого врага.
   Копье просвистело рядом с головой воительницы, с гулким стуком врезавшись
в ступени лестницы впереди. Острая боль пронзила левую  руку,  она  даже  не
обратила внимания на этот удар кинжала и продолжала спускаться  все  ниже  и
ниже по лестнице, стремясь в подземелье замка, туда, где находилась заветная
пещера.
   И вот наконец она добралась  до  уровня  подземелья,  выскочила  в  узкий
коридор, в который выходили многочисленные запертые двери камер, и  побежала
по нему дальше, не останавливаясь ни  на  секунду,  слыша  за  спиной  топот
солдатских башмаков. Затем воительница  наткнулась  еще  на  одну  лестницу,
ведущую вниз, и бросилась по ней, точно зная, что именно этот  ход  ведет  в
пещеру Черепа  Войны.  Теперь  все  зависело  только  от  ее  сил  и  умения
сражаться. Она должна была прикоснуться  к  заветному  Черепу  и  произнести
слова заклинания, вызывая из Нифльхейма богиню Смерти.
   Песнь Крови очень быстро добралась до конца лестницы и увидела  маленький
проем впереди. Ее сознание подсказывало ей,  что  если  она  сейчас  пройдет
через эту дверь, то впереди будет еще один пролет лестницы, и уже там  перед
ней откроется темный туннель, ведущий к Черепу Войны. Но неожиданно из этого
проема выскочил  воин,  потом  еще  один  и  еще...  За  спиной  воительницы
слышались приближающиеся шаги трех стражников, гнавшихся за  ней  по  пятам.
Теперь магия карликов лишилась своей силы окончательно, солдаты видели ее.
   Она перебросила щит в правую руку, чтобы  освободить  левую,  вооруженную
серебряным кольцом богини Хель, для  заклинания.  Песнь  Крови  вытянула  ее
вперед, в сторону бросившихся на нее солдат,  и  выкрикнула  несколько  слов
заклятия, стараясь сконцентрировать собственную волю и мысли.
   Лицо Песни Крови вдруг вспыхнуло темно-красным светом  и  превратилось  в
уродливый костяной оскал, точно с живой  плоти  содрали  кожу,  и  в  то  же
мгновенье череп на кольце вспыхнул багровым лучом и ударил неистовым  светом
в приближающихся солдат. Их тела охватило  яростное  пламя,  они  закричали,
корчась и дергаясь в агонии. Многие из них попадали, стараясь сбить  с  себя
огонь, но все было напрасно, в воздухе повис  сладковато-тошнотворный  запах
горелого мяса. Песнь Крови слабо пошатнулась. Это заклинание всегда отбирало
слишком много драгоценных  сил,  зато  теперь  путь  был  свободен.  Но  она
потратила слишком много времени на заклинание, и  теперь  преследовавшие  ее
солдаты оказались совсем близко.
   У нее даже не оставалось времени, чтобы перехватить щит. Она просто стала
отбиваться от нападавших,  парируя  удары  мечом  и  атакуя  сама.  Воинское
мастерство, приобретенное ею за долгие годы  сражений  на  арене,  и  теперь
спасало  ее  от   неминуемой   смерти.   Она   отбивалась,   нанося   врагам
сокрушительные удары, тем временем пятясь  назад  и  пробиваясь  к  заветной
двери.
   Запах паленой плоти и едкий дым, поднимавшийся от трупов,  мешал  дышать,
однако воительница продолжала движение к двери.
   Ее бок молнией прожгла боль, когда один из ударов все-таки миновал защиту
и  пробил  доспехи.  Песнь  Крови  крутанулась  на  месте,  умело  уходя  от
следующего удара, размахнулась и отрубила по локоть руку  с  занесенным  над
ней мечом. Солдат закричал, отпрянув назад, она добила его ударом в грудь, с
усилием выдернула меч и тут же обрушила  его  на  следующего,  вставшего  на
место своего упавшего товарища.
   На пол повалился еще один солдат, затем еще один. Она решила броситься  в
открытую дверь. Жар от горящих трупов едва не спалил ей глаза и брови, когда
она ринулась через стену пламени, перепрыгнув через  валявшиеся  под  ногами
тела. Пот ручьями катился по ее лицу.
   Внезапно острая боль пронзила правую ногу.  Она  со  стоном  споткнулась,
едва не упав, но все же усилием воли заставила себя  двигаться  дальше.  Она
услышала, как совсем рядом раздался металлический звук ударившегося в  стену
копья, потом еще и еще...
   Песнь Крови добралась до двери, проскользнула в  нее  и  быстро  закрыла,
нашла ключ в замке и заперла ее изнутри.
   Воительница  на  секунду  замерла,  глядя  на  уходящую  вниз   лестницу.
Маленькая комнатка в конце этой  лестницы  была  пуста.  Она  дотянулась  до
правого бедра и с усилием выдернула кинжал, вонзившийся в ее плоть по  самую
рукоять. С чувством выругавшись, она отшвырнула его, и кинжал полетел  вниз,
бряцая лезвием по каменным ступеням. То же самое она проделала и с кинжалом,
застрявшим у нее в левой руке, и только тогда направилась вниз по лестнице.
   Еще до того, как она достигла  маленькой  комнатки  внизу,  она  услышала
глухие удары. Солдаты явно намеревались разнести дверь  в  щепки  с  помощью
мечей и боевых топоров, однако, обшитая железными пластинами, она  оказалась
слишком основательным препятствием, разбить которое было не так-то и  легко.
Песнь Крови знала, что это занятие займет у них довольно много времени.
   Она приблизилась к проему в темный туннель, ведущий прямо к Черепу Войны.
Из него сквозило стылым, затхлым воздухом.
   Ощущение триумфа охватило ее, но  Песнь  Крови  подавила  это  чувство  и
мысленно предупредила себя, что  самое  худшее  ждет  ее  еще  впереди.  Она
нисколько не сомневалась, что внутри  туннеля  Нидхеггом  припасены  опасные
ловушки. Однако другого пути, ведущего к Черепу Войны, не  было,  во  всяком
случае, она его не знала.
   Схватив  из  настенной  подставки  единственный  факел,  она  мужественно
шагнула в темный проем, мысленно  ожидая  немедленного  нападения  неведомых
сил.
   Однако ничего не случилось. Напряженно вслушиваясь в  темноту  и  пытаясь
уловить малейшие ощущения, воительница сделала шаг, потом  еще  один.  Кровь
текла из ран, капала на каменные плиты, но она даже не обращала внимания  на
такие мелочи.  Что-то  мягко  коснулось  ее  шеи  сзади,  пощекотало,  точно
дуновение ветерка. Она не обратила  на  это  внимания,  продолжая  осторожно
ступать и внимательно всматриваясь в черную пустоту со всех  сторон,  ожидая
опасности. Она еще не знала,  что  смертельная  опасность,  которую  Нидхегг
приготовил для нее, уже сидит в ней самой. Этот маленький  пожиратель  плоти
успел проникнуть в ее тело и теперь медленно, но верно пробивал себе путь  к
позвоночнику.
   Хальд вела Вельгерт и  Торфинна  обратно  к  лагерю,  стараясь  держаться
подальше от солдат. Они еще надеялись выбраться  из  ловушки  незамеченными.
Однако стена солдат за их спинами с каждым шагом  становилась  все  ближе  и
ближе.
   - Не думаю, что солдаты могут вообще нас заметить, если  лунный  свет  не
появится в ближайшее время, - рассуждала  Хальд,  оборачиваясь  и  глядя  на
приближающиеся ряды воинов. - Многие  из  них  недовольны  таким  бесцельным
маршем по темноте, некоторым уже явно наскучило тащиться  через  лес.  Но  я
уверена, что если напасть внезапно, то далеко не все окажутся готовы к такой
атаке, возможно, мы даже заставим их немного отступить, но их слишком много,
и пробить брешь в их рядах нам не удастся.
   - Тогда я вижу единственный способ вырваться  на  свободу,  -  решительно
сказала Вельгерт.
   - Напасть на лагерь? - спросил Торфинн.
   - Да. - Женщина вытащила из ножен меч, а затем приготовила лук. - Если мы
приблизимся еще немного, то я смогу уложить  нескольких  воинов,  охраняющих
ближайшие подступы к  лагерю.  А  затем  мы  ворвемся  в  лагерь.  Используя
внезапность и быстроту, нам необходимо проскочить его насквозь до того,  как
часовые поднимут по тревоге всех солдат. В конечном счете, мы можем хотя  бы
отвлечь внимание от Песни Крови, если у  нее  вдруг  возникли  трудности  по
дороге к крепости. У меня до сих пор ее плащ и щит, так что,  возможно,  нам
даже удастся одурачить самого Нидхегга, если он решит, что  я  -  это  Песнь
Крови.
   Лук готов, стрела легла на тетиву,  Вельгерт  медленно  направила  лошадь
вперед.
   - Возьми, ведьма. - Торфинн  вынул  из  ножен  боевой  кинжал  с  длинным
стальным лезвием и протянул его Хальд.
   Она приняла оружие неуверенно, точно боялась порезаться.
   - Я не знаю, как пользоваться кинжалом.
   - Настало время научиться, - жестко сказал Торфинн. - Просто наноси удары
своим врагам до того, как они нанесут свой. Вот и все.
   Хальд уверенней сжала рукоять тяжелого кинжала, и все же оружие  в  руках
тревожило ее.
   - А может, ты лучше воспользуешься своими чарами и вытащишь нас  из  этой
ловушки? - спросил он с надеждой.
   Но Хальд не ответила. Она оглянулась на солдат, нагонявших  их  с  каждой
секундой.
   - Они слишком близко от нас, - заметила она шепотом.
   - И сколько, ты говоришь, тебе довелось учиться магии у Норды Серый Плащ?
- переспросил Торфинн, явно насмехаясь.
   - Ну, возможно, я и преувеличила самую малость, - резко парировала Хальд.
   - Самую малость?
   - Я рада, что ты нашел время повеселиться, Торфинн, - недовольно фыркнула
она. - Нам грозит неминуемая смерть, а ты еще насмехаешься надо мной.
   - Незачем вступать в  сражение,  если  уверена,  что  впереди  тебя  ждет
поражение, Хальд. И прости мне мои шутки. Я очень ценю твою дружбу.
   Лук Вельгерт едва слышно  пропел  свою  короткую  песню  где-то  впереди.
Часовой, стоявший ближе всех к ним. беззвучно упал на землю  с  торчащей  из
груди стрелой.
   - Пошли, Хальд, - велел  Торфинн,  направив  лошадь  вперед.  -  Старайся
держаться рядом со мной и не используй нож до  тех  пор,  пока  на  тебя  не
нападут солдаты.
   -  О,  я  просто  уверена,  что  на  меня  вообще  никто  не  нападет,  -
саркастически ответила Хальд. - Уж, по крайней мере, пока  у  меня  в  руках
этот кинжал, никто не посмеет. Так что мне и беспокоиться-то не о чем.
   Мужчина мягко рассмеялся. Он подъехал к Вельгерт и приостановил лошадь.
   - Вель, - позвал он, подался вперед в седле, изучая ее лицо  в  сумрачных
отблесках далеких факелов и костров, заполнявших лагерь солдат.
   Она улыбнулась, привстала навстречу ему. Их губы коснулись, на  несколько
секунд они оба застыли в поцелуе, потом отстранились друг от друга.
   - За Песнь Крови и свободу, - сказал Торфинн.
   Вельгерт снова улыбнулась, в ее  глазах  вспыхнул  давно  забытый  огонек
азарта и ярости, казалось, она не просто ожидала сражения, она  наслаждалась
самой возможностью сразиться с кем-нибудь на  мечах.  Она  привязала  лук  к
седлу, вытащила из ножен меч и сжала в левой руке щит Песни Крови.
   - Готовы? - спросила она, глянув на Торфинна и  заметив,  как  тот  молча
кивнул, затем посмотрела на Хальд.
   Молодая ведьма лишь неуверенно пожала плечами, на ее бледном, в отблесках
костров, лице лежал отпечаток страха.
   Вельгерт и Торфинн пришпорили лошадей, пустив их галопом.  Хальд  сделала
то же самое, стараясь не  отставать.  Они  приблизились  к  лагерю,  впереди
показались костры, и  ей  пришлось  мысленно  произнести  заклинание,  чтобы
убрать ночное зрение. Совсем не хотелось еще раз ослепнуть.
   Стальные клинки так и искрились в свете огней, когда Вельгерт  и  Торфинн
на полном скаку принялись сеять смерть среди ничего не подозревавших солдат.
Хальд старалась держаться позади них, прижавшись к своей лошади,  которая  в
страхе тоже неслась галопом. Ее даже поражало, как удачно началась их атака.
"Может, нам все-таки повезет, и мы сумеем пробиться!"  -  подумала  она.  Но
через несколько мгновений  натиск  потерял  свое  преимущество  внезапности,
солдаты предсмертными криками подняли на ноги весь лагерь, и теперь к ним со
всех сторон бежали вооруженные люди, готовые броситься наперерез коням.
   Все три всадника так и пронеслись до самой середины лагеря:  двое  воинов
впереди затаптывали  лошадьми,  кромсали  и  рубили  мечами,  сея  смерть  и
прокладывая  дорогу,  выкрикивая  в  черноту  ночи  девиз  восставших  рабов
Нидхегга.
   Неожиданно Хальд увидела, как Торфинн дернулся в седле, стрела торчала из
его левого бедра. Он с усилием вырвал ее  вместе  с  куском  мяса,  отбросил
прочь и продолжал скакать дальше. Стрела просвистела совсем рядом с  головой
ведьмы, заставив ее склониться  к  шее  лошади  и  сжаться  от  страха.  Она
слышала, как солдаты кричали, зовя на помощь лучников.
   В левую руку Вельгерт впилась стрела, но женщина только  крепче  стиснула
зубы, стремясь справиться с болью, и еще сильнее пришпорила лошадь, стремясь
поскорее добраться до другого конца ла