у ничего не стоит. Тот даже  не  пикнет.  Полагаю,
надо бить в шею, по крайней мере, так мне открылось.
   Песнь Крови, Ялна и  Тирульф  обменялись  быстрыми  взглядами.  Хальд
неохотно вернула меч Ялне. Руны тут же погасли.
   - Как насчет покрывала? - спросил Тирульф.
   Ялна протянула подруге усыпанный  пятнами  крови  кусок  материи.  Та
коснулась его и тут же вскрикнула. Ее лицо перекосилось от боли.
   - Зубы Фрейи! - воскликнула Хальд. - Тор всегда был грубым  мужланом.
Никакой деликатности, без которой божество вовсе не  божество.  Ох,  как
заболела голова! Теперь она у меня неделями будет болеть, если  я  сразу
не избавлюсь от боли. Подождите, мне нужно сосредоточиться.
   Она вновь впала в забытье, опять принялась бормотать -  или,  точнее,
напевно выговаривать, - какие-то странные слова. Только потом она вновь,
с крайней осторожностью прикоснулась к  покрывалу.  Взяла  его  в  руки,
разгладила. На этот раз боль, по-видимому, миновала ее,  только  дыхание
участилось. Наконец молодая колдунья  подняла  его  на  обеих  вытянутых
руках, ее губы по-прежнему беззвучно шевелились, глаза были полузакрыты.
Хальд торжественно подняла голову и взглянула в  небо,  затем  осторожно
прикоснулась к материи кончиком языка,  затем  приложила  лоб  к  самому
большому запекшемуся пятну.
   Некоторое время она сидела нахмурившись, на лице появилась неприятная
гримаса, после чего Хальд осторожно сложила покрывало  и  протянула  его
Ялне.
   Голос ее понизился, какие-то хрипы стали перебивать слова:
   - Кровь Тора на нем. В том нет сомнений. Кто-нибудь дайте  мне  воды,
чтобы смыть с моих губ этот привкус. Можно вином.
   - Тор - великий бог, защитник людей, - тихо вымолвил Тирульф.
   Гримнир подал колдунье флягу с вином. Хальд торжественно пригубила из
фляги и вернула ее.
   - Я не хотела  оскорбить  Тора,  -  проговорила  Хальд,  обращаясь  к
Тирульфу. - Но все же он.., того.., грубоват.
   Гримнир расхохотался и сам приложился к фляге.
   Ялна нетерпеливо схватила Хальд за руку:
   - Что нам делать с эти покрывалом? Как можно использовать  упрятанную
в нем магию Тора?
   - Действительно, Хальд, - поддержала ее Песнь  Крови.  -  Наши  враги
засели в замке, и, на первый взгляд, стены его неприступны. К тому же мы
не можем ждать, Гутрун надо спасать немедленно, а  то  будет  поздно,  я
сердцем чувствую это. Нам просто необходимо ошеломить Тёкк и  Ковну.  Со
мной  рядом  ульфбьерны,  способные  оборачиваться  зверями.  Харбард  и
Ульфхильда уверяют, что крепостные стены для них пустяки, они, мол,  без
труда влезут на них. Но теперь, когда ты рассказала, как устроен  замок,
сколько там всяких чудес, будь они трижды прокляты, я очень  сомневаюсь,
что прямой штурм - лучший выбор в нашем положении. Ты можешь  предложить
что-нибудь толковое?
   Хальд задумалась.
   - Дайте мне поесть! -  неожиданно  воскликнула  она.  -  У  меня  уже
столько дней крошки во рту не было. Сначала я утолю голод, потом  посплю
и только потом что-нибудь придумаю. Не сомневайтесь, я  придумаю  что-то
такое, от чего Тёкк придется несладко. Но прежде я займусь твоими руками
и шеей, - добавила она, обращаясь к Песни Крови.
   - Ничего у тебя  не  получится,  -  усмехнулась  воительница.  -  Там
выжжены руны, и даже магия Фрейи бессильна против них.
   - Посмотрим, - заявила Хальд и вонзила зубы в кусок сыра,  протянутый
ей Тирульфом. - Посмотрим.

***

   Вафтруднир принес Гутрун в храм Хель, расположенный в  главной  башне
замка. Хозяйка уже ждала их здесь. Весь недолгий путь от темницы до этой
мрачной, слабо освещенной свечами кумирни Гутрун пыталась  вырваться  из
лап покрытого инеем великана.
   - Госпожа Тёкк, - подал голос ётун, когда вошел в храм.
   Тёкк, готовившая все необходимое на  каменном  возвышении,  служившем
алтарем, повернулась на голос.
   - Люди пытаются открыть ворота, - сообщил  великан  и  приблизился  к
алтарю.
   Ритуальный камень  был  прикован  к  полу  цепями,  на  которые  были
наложены страшные заклятия.
   - Каковы успехи? - поинтересовалась ведьма.
   Вафтруднир засмеялся.
   - Понятно, - кивнула Тёкк и с некоторым даже удовольствием добавила:
   - Если даже они сумели бы  объединить  воедино  всю  свою  мускульную
силу, может быть, в этом случае она и сравнялась бы с твоей  мощью,  все
равно справиться с наложенными на бревно чарами им  не  удастся.  Положи
Гутрун на алтарь. Осторожнее, мягче!.. Несмотря на то, что она  все  еще
брыкается, она мой почетный гость.
   Ётун  легко  справился  с  девчонкой.  Еще  через  мгновение   Гутрун
почувствовала, как на ее запястьях и на лодыжках  защелкнулись  кандалы.
Теперь она была надежно притянута к холодному  камню,  разве  что  могла
пошевелиться, но это была слабая  защита  от  обезумевшей  Тёкк.  Позади
алтаря на стене в виде буквы  косого  креста  были  распяты  Вельгерт  и
Торфинн. Гутрун знала, что после "пробуждения" ей  предстоит  убить  их.
Это и станет свидетельством ее преданности Хель  и  проснувшейся  в  ней
силы.
   Храм Хель скоро наполнился обитателями замка. Все они были в черных с
красным одеждах, на головах широкие капюшоны,  скрывающие  их  подлинные
лица. Все они являлись верными слугами Тёкк и рабами Хель. Таинственные,
скрывающие лица существа все прибывали и прибывали, легкий сначала шумок
теперь превратился в устойчивый гул. Они с  нетерпением  ожидали  начала
торжественной церемонии, во время которой Гутрун,  рожденная  мертвой  в
Нифльхейме служительница Хель, вернется в материнское лоно и  возродится
в новом качестве как могучая и непобедимая колдунья.
   Тёкк взяла Гутрун за горло, ледяные  пальцы  ведьмы  коснулись  кожи.
Гутрун забилась.
   - Скоро ты  склонишься  перед  своей  настоящей  матерью,  -  ласково
пообещала Тёкк. - Скоро ты пробудишься в новом облике.
   Ведьма разорвала одежду  Гутрун,  сорвала  ее.  Теперь  девушка  была
обнажена.
   - Когда ты пробудишься в своем истинном образе, тебя омоют, нарядят в
новую одежду, достойную служительницы Хель. Там будут черные и  багровые
цвета. С той минуты ты начнешь новую жизнь, Гутрун, дочь Хель.
   Приторный запах мертвечины вдруг  пополз  по  кумирне.  Туг  же  стих
всякий шум. Тёкк подняла голову, огляделась. В раскрытом проеме, ведущем
внутрь часовни, стоял Локит и за ним шесть всадников Смерти.
   Заметив изумление на лице Тёкк, Локит рассмеялся.
   - Что тебя так удивило, Тёкк? - спросил он.
   Мертвец был наряжен в  черную,  до  колен  кольчугу,  из-под  которой
проглядывала кожаная туника и такие же штаны, заправленные в сапоги.  На
поясе в ножнах покоился меч. Тем же веселым голосом он продолжил:
   - Надеюсь, ты не станешь возражать, если я  понаблюдаю,  как  в  моей
сестре проснется великая сила.
   - Я не ждала тебя...
   - Это понятно. Ты и  для  меня  планировала  какую-то  грандиозную  и
жуткую церемонию, после которой я, как бы тебе хотелось,  мог  в  полной
мере ощутить себя воином Хель. Но я не нуждаюсь ни в каких церемониях. Я
- Локит, и этим все сказано.
   Это представление, по-видимому, относилось ко всем, кто присутствовал
в помещении. Далее он обращался уже исключительно к Тёкк:
   - Теперь они знают, кто я. Что ж, продолжай  заниматься  пробуждением
сестрицы. Я разрешаю.
   Тёкк потемнела.
   - Ты и всадникам Смерти представился  подобным  образом?  -  спросила
она.
   Локит улыбнулся и направился к алтарю. Явившиеся с ним воины остались
у входа. Все положили костлявые руки на рукояти мечей. Теперь  никто  не
сможет покинуть храм. Тёкк глянула на Вафтруднира, у нее даже от  сердца
отлегло. Что ни говори, в первое мгновение,  когда  в  кумирню  ворвался
Локит, она испытала давно забытый ужас.
   - Доброе утро, сестричка, - обратился мертвец к распятой девушке.
   Он погладил ее по волосам. Гутрун,  почувствовав  его  прикосновение,
невольно содрогнулась. Локит, не обращая внимания, нежно провел  ладонью
по ее телу.
   - Ты знаешь, сейчас и в самом деле утро, скоро  взойдет  солнце.  Это
очень символично, не так ли? В твоей жизни тоже  наступает  рассвет.  Ты
возрождаешься в новом качестве или, как сказала  Тёкк,  пробуждаешься  в
новом облике.
   Гутрун плюнула ему в лицо, но не попала.
   Локит замахнулся, чтобы ударить ее.
   - Не смей прикасаться к ней! - возмутилась Тёкк.
   Локит засмеялся, опустил руку и похлопал  девушку  по  животу.  Затем
взглянул на Тёкк и улыбнулся:
   - Можешь продолжать.
   - Он хочет убить нас обоих! - воскликнула Гутрун, обращаясь к Тёкк. -
Ни в коем случае не начинай церемонию в  его  присутствии.  Он  принудит
тебя прекратить излечение, ты не сможешь вырвать кинжал из моего сердца.
Как ты оправдаешься перед Хель? Он же обречет тебя на казнь!
   - Глупости, Гутрун! - внезапно озлобилась Тёкк.
   - Я много дней провела в его компании. Мне известны его мысли,  Тёкк.
Пожалуйста, прислушайся. Раскрой наконец глаза. Не доверяй ему.  Прикажи
ему убраться. Если сможешь...
   - Кого ты слушаешь, Тёкк? - усмехнулся Локит.  -  Как  ты  можешь  не
доверять мне, кто всегда был плотью от плоти Матушки Хель  и  беззаветно
предан ей? Или эта сучка тебе ближе? Может, ты жалеешь ее?
   - Вафтруднир, - приказала Тёкк.  В  следующий  момент  она  взглянула
прямо в глаза Локита и продолжила:
   - Не позволяй никому вмешиваться в мои действия. Ты понял, никому!
   - Ясно, госпожа.
   Локит, усмехнувшись, отошел от алтаря.
   Тёкк изо всех сил боролась с дурью, вдруг затянувшей ее мысли. Отчего
вся эта  смута?  Неожиданно  в  голове  родилось:  "Нет  никаких  причин
откладывать начало. - Затем уже настойчивее:
   - Локиту можно доверять".
   Тут же всякие сомнения исчезли.  Неожиданно  стоявший  в  углу  Локит
засмеялся. Тёкк с некоторым недоумением  глянула  на  него.  Тот  жестом
показал, дескать, продолжай, уже молчу.
   Тёкк повернулась к алтарю, взглянула на кинжал с  вороненым  лезвием,
испещренным рунами, лежавший  рядом,  на  пьедестале.  Серебряный  череп
блеснул на головке эфеса. Ведьма  взяла  ритуальное  оружие  и  поднесла
поближе к глазам Гутрун.
   - Вот талисман, который разбудит тебя.
   Она поводила кинжалом над телом Гутрун, потом коснулась острием левой
груди,  как  раз  напротив  сердца.  Нажала,  и  маленькая  капля  крови
выступила на коже. Затем служительница Хель сунула  обагрившийся  кровью
кончик лезвия в рот, облизала его и начала напевать заклинания. При этом
кинжалом выписывала в воздухе тайные руны.
   Гутрун   отчаянно   забилась,   зазвенели   цепи.   Потолок    храма,
открывавшийся перед ней, был  разукрашен  многочисленными  изображениями
убийств и  сценами  посмертного  разложения  тел.  Бесчисленные  черепа,
обрамлявшие фрески, насмешливо наблюдали за ней. В их  пустых  глазницах
не было и  капли  милосердия.  Казалось,  они  с  нескрываемой  радостью
следили за совершением обряда. Зазвенели цепи,  сковывавшие  Вельгерт  и
Торфинна, тоже попытавшихся освободиться от кандалов.
   В зале  вновь  поплыл  шумок.  Голоса  становились  все  громче,  все
настойчивее, наконец послышались нетерпеливые выкрики, и Тёкк,  наконец,
подняла кинжал. Показала его  собравшейся  толпе,  затем  повернулась  к
Гутрун.
   В  кумирне  воцарилась  мертвящая  тишина.  В  глазах  Тёкк  заиграли
багровые огоньки, затем с каждой новой руной,  с  каждым  новым  взмахом
кинжала они стали разгораться все ярче. Руны, до того слабо вспыхивавшие
в воздухе, теперь перестали гаснуть, а продолжали гореть багровым огнем.
Гутрун отчаянно вскрикнула:
   - Нет!
   Раз  за  разом   она   продолжала   выкрикивать,   пыталась   оказать
сопротивление ритуалу, что должен был свершиться с минуты на  минуту.  С
безумной яростью задергались Вельгерт и Торфинн. Вафтруднир  внимательно
следил за Локитом и всадниками Смерти. Мертвец не  обращал  на  него  ни
малейшего внимания. Он во все  глаза  следил  за  церемонией,  при  этом
холодно  улыбаясь.  Неожиданно  он  взмахнул  рукой,   всадники   Смерти
напряглись, и в следующее мгновение Тёкк глубоко вонзила кинжал в сердце
Гутрун.

Глава тридцать четвертая
ШТУРМ

   Сердце Песни Крови пронзила острейшая боль, она громко  вскрикнула  и
резко качнулась в седле.
   Гримнир, бросившись к ней, успел подхватить её.
   Боль прошла так же быстро, как и возникла.
   - Со мной... - воительница, глубоко вздохнув,  договорила.  -  Все  в
порядке. Меня будто ударили в сердце и... -  Она  не  смогла  продолжить
фразу - стон вырвался из ее груди, она вновь схватилась за сердце, снова
громко вскрикнула.
   - Гутрун!  Что-то  случилось  с  Гутрун,  -  она  торопливо  убеждала
оказавшихся рядом Гримнира, Хальд, Харбарда и Ульфхильду. Слезы  хлынули
из ее глаз. - Фрейя, помоги  ей  и  мне!  Похоже,  мы  опоздали.  Она..,
мертва.
   Никто ей не ответил.
   Солнце уже встало, но небо едва посветлело. Все вокруг было  затянуто
тучами. Песнь Крови глянула на товарищей.
   Все по-прежнему молчали. Все уже было сказано, план атаки  выработан,
войско поделено  на  отряды.  Минутная  задержка  уже  ничего  не  могла
изменить, и Песнь Крови тоже согласилась с этим. Ульфбьерны должны  были
атаковать замок снаружи,  обернувшись  зверями.  Когда  они  нападали  в
зверином  обличье,  никакие  стены  не  могли  их  удержать.   Остальным
необходимо проникнуть в замок через тайный ход,  которым  Хальд  удалось
бежать. Этот отряд, состоявший из простых смертных, имел  мечи  Фрейи  и
покрывало с кровью Тора, с  помощью  которого  Хальд  надеялась  открыть
любой замок и скрыть присутствие нападавших от  всепроницающего  взгляда
Тёкк.
   Песнь Крови взяла себя в руки, выпрямилась в седле.
   - Будем действовать, как задумано, - объявила она.
   В ее голосе громовыми раскатами заиграли гнев и  ярость.  Она  тешила
себя надеждой захватить Тёкк живой и добраться до ее сердца.

***

   Тёкк вырвала кинжал из груди  Гутрун  и  тут  же  начала  выкрикивать
исцеляющие и возрождающие  к  жизни  заклинания,  вычерчивая  в  воздухе
соответствующие огненные руны. Положив руки на рану, из которой хлестала
кровь, она сосредоточила взгляд на руках.
   Вафтруднир  вовремя  заметил  жест  Локита,  обращенный  к  всадникам
Смерти. Заметил и как мертвец выхватил меч. Великан поспешил к Локиту  и
в следующее мгновение краем глаза увидел, как один из  всадников  Смерти
неуловимым движением метнул в его сторону боевой топор. Лезвие вонзилось
в левое плечо ётуна, и нестерпимая боль пронзила тело.  Некоторое  время
он и двинуться не мог, в мозгу мелькнуло, что воин-скелет  метил  ему  в
голову.
   Ётун вырвал топор и что было сил метнул его во всадников  Смерти.  Уж
он-то не промахнется. Топор угодил в грудь одного  из  воинов-призраков.
Сила удара была такова, что уязвленного буквально вымело из кумирни. Тут
великан и уловил, как Локит с мечом в руке бросился к Тёкк.
   Он с необыкновенной ловкостью прыгнул  на  мертвеца,  успев  схватить
его. Тот, оказавшись в могучих лапах хримтурса, отчаянно взвыл, забился.
   Между тем в храме Хель, где  собрались  обитатели  замка  -  все  они
когда-то  присягнули  на  верность  Владычице   Смерти,   -   мгновенное
оцепенение  сменилось  жуткой  паникой.  Толпа  невиданных  искореженных
созданий в едином порыве бросилась  к  выходу,  все  пытались  спастись.
Никто и не думал о сопротивлении. Спустя мгновение вся эта орда уперлась
во всадников Смерти, которым ранее было приказано никого не выпускать из
помещения. Возле выхода началась свалка.
   Разгоравшийся внутри  помещения  переполох  грозил  отвлечь  внимание
Тёкк, но она сумела удержаться в рамках колдовского образа.  По-прежнему
монотонно напевала исцеляющие заклятия,  четко  чертя  в  воздухе  руны,
возрождающие к жизни. Ее руки засветились багровым огнем. Исцеляющий луч
ударил в обнаженную грудь Гутрун, омыв ее тело сиянием.
   Тем  временем  Локиту  удалось  вырваться  из  ледяных   лап   ётуна.
Ошеломленный, с содранной одеждой он бросился в сторону выхода. Всадники
Смерти  успели  расшвырять  толпу  обитателей  замка  и  плотным  строем
двинулись к алтарю. Покрытый инеем великан, схватив каменную  тумбу,  на
которой в начале церемонии покоился ритуальный нож, принялся  отбиваться
от наседавших воинов-скелетов. Наступающие с Локитом во главе отступили.
   Кумирня между тем опустела. В освободившийся выход хлынули все, кто к
тому моменту еще находился в храма.
   Локит с удивлением обнаружил, что  в  строю  осталось  только  пятеро
воинов. Шестой неподвижно лежал за порогом, истоптанный  пробежавшей  по
нему толпой. На нем также  валялись  и  те  обитатели  замка,  для  кого
смертельно было прикосновение к его мертвой плоти.
   - Убейте их! - выкрикнул Локит, указывая на алтарь, а сам бросился  к
распростертому на полу воину. Он  вырвал  из  его  груди  боевой  топор,
прочитал заклинания, вычертил в воздухе тайные руны и воззвал к нему:
   - Встань, Аксель Железная Рука.
   Всадник Смерти дернулся, затем с трудом поднялся на ноги.
   В тот же момент по телу Гутрун пробежала судорога, затем еще  одна  и
еще. Она вздохнула, глубоко, протяжно. Рана на груди  почти  затянулась.
Служительница Хель заглянула ей в  глаза,  засмеялась,  тронула  пальцем
посиневшие веки.
   В  следующее  мгновение  Гутрун  открыла  глаза,   разглядела   Тёкк,
склонившуюся над ней.
   Хозяйка замка продолжала смеяться, буквально заливаясь от смеха.
   "Получилось!" - ликуя, подумала она.
   Наконец Тёкк резко оборвала смех и, оглянувшись,  заметила  всадников
Смерти, с оружием в руках приближавшихся к алтарю.  Приметила  и  ётуна,
охранявшего ее с каменной тумбой в руках.

***

   Песнь Крови придержала  коня,  осмотрела  стены  узкого  и  глубокого
ущелья, затем, запомнив очертания, посмотрела  вдоль  отвесной  каменной
стены.
   - Ты уверена, что это здесь? - обратилась она к Хальд.
   - С земли вход в туннель не виден, - объяснила молодая колдунья. -  Я
полагаю, так и было задумано, когда возводили  замок.  Ведь  это  прямой
доступ туда.
   Песнь Крови слезла с коня, по привычке размяла руки, отошла  подальше
и вновь глянула вверх. Удивительное дело,  после  нескольких  исцеляющих
сеансов, которым подвергла  ее  Хальд,  боль  в  запястьях  окончательно
исчезла.  И  горло  не  тревожило,  однако  снять  повязку  Песнь  Крови
решительно отказалась. Она до сих пор с некоторой опаской  относилась  к
рунам, выжженным на коже, и вовсе не собиралась демонстрировать их  всем
подряд.
   Хальд обернулась к Ульфхильде:
   - Что ты все смотришь на меня? Мне это не нравится.
   - Почему у тебя нет волос на голове? - невинно спросила жена вождя.
   - Это потому, что ты без конца сверлишь меня взглядом. Если серьезно,
волос лишила меня Тёкк. Однако они вроде бы начали отрастать,  но  и  ты
будь осторожна. Как только увидишь огонь между ее ладоней, прячься, а то
тоже станешь лысой.
   Глаза у Ульфхильды расширились. Хальд  поспешила  отвернуться,  чтобы
скрыть улыбку, однако стоило ей взглянуть на  отвесную  скальную  стену,
припомнить, что творилось и творится в замке Тёкк, как улыбка  сразу  же
погасла.
   Песнь  Крови  о  чем-то  заговорила  с  оборотнями.  Неожиданно   она
пошатнулась, на лице выступили капельки пота. Воительница,  почувствовав
сильное головокружение, ухватилась за выступ скалы.
   Гримнир подошел к ней поближе:
   - Что с тобой?
   - Сейчас.., все хорошо. Уже прошло. Со мной уже однажды  было  такое,
когда я в первый раз соприкоснулась мыслями  с  Гутрун.  Мне  кажется...
Нет, я уверена! Она ожила. Она снова возродилась к жизни.
   Все удивленно глянули  на  нее,  никто  не  решился  поинтересоваться
подробностями. Кроме Хальд, сразу что-то заподозрившей.
   - Это не колдовство ли, творимое Тёкк именем Хель?
   Теперь и Ялна осмелела.
   - Может, Гутрун вовсе и не умирала? - спросила она.
   -  Или  это  западня,  которую  готовит  нам  ведьма?  -  в  тон   ей
поинтересовался Гримнир.
   - Айя! - заключил Тирульф. - Это точно происки Тёкк.
   Песнь Крови решительно выпрями