ама хочешь проститься с одним глазом,  ведьма?  А  я  вот
предполагал, что они оба тебе дороги и  ты  постараешься  сохранить  их  как
можно дольше.
   Он поднес жезл прямо к лицу Хальд. Кончик его приблизился  к  ее  правому
глазу, легкое свечение выхватило из полутьмы ее полный ужаса взгляд.
   Нидхегг рассмеялся и опустил жезл.
   - Ты должна извинить мне эти маленькие шалости, ведьма. У меня уже  давно
не было замечательных гостей, с  которыми  бы  я  мог  так  поразвлечься.  Я
оставлю твои глазки на потом. Но, вероятно, могу сделать  для  тебя  кое-что
другое, что могло бы заставить твою  подругу  воительницу-рабыню  просить  о
пощаде.
   Король  протянул  свою  полусгнившую  руку,  схватил  пальцами   завязки,
удерживавшие старый, оборванный плащ на шее молодой женщины, и стал  сдирать
его. В зеленых глазах Хальд появились отчаяние  и  беспомощность,  когда  он
принялся  раздевать  ее.  Но  вдруг  пальцы  мага  разжались,  он  бессильно
пошатнулся, задохнувшись от боли, и сложился пополам.
   Жезл выпал из рук властителя на пол, гулко ударился о  каменные  плиты  и
тут же исчез в яркой  желто-зеленой  вспышке,  на  мгновение  озарившей  всю
пещеру мертвенным светом. Нидхегг сделал пару шагов и  привалился  спиной  к
стене рядом с Хальд. Силы,  казалось,  покидали  его  с  каждым  мгновением.
Трясущимися руками он вытащил из кармана накидки  черную  шелковую  маску  и
медленно натянул ее на череп. Затем колдун стал  натягивать  черные  кожаные
перчатки, руки не слушались,  пальцы  соскальзывали,  он  торопился,  и  эта
задержка отнимала дополнительные силы. С трудом  оторвавшись  от  стены,  он
направился вон из пещеры в темный проем, к туннелю, ведущему вверх.
   - Это слабость старости,  -  произнес  в  наступившей  тишине  незнакомый
голос.
   Хальд посмотрела в ту сторону, откуда раздались слова, и за  воительницей
увидела еще одну женщину, лежавшую на  полу,  прикованную  к  стене  длинной
цепью. Ошейник плотно охватывал ее горло, спутанные  черные  волосы  прядями
были разбросаны по ее плечам.
   Песнь Крови тоже повернула голову в сторону этой женщины.
   - Меня зовут Ялна, - сказала незнакомка. -  Я  пыталась  помочь  тебе,  -
сказала она, обращаясь к Песни Крови.  -  Нидхегг  использовал  меня,  чтобы
проникнуть в твое сознание, но я не сказала ему всего, что  узнала  о  тебе.
Даже когда он пытал меня, я все равно молчала. А потом позже я...
   - Спасибо тебе за любую помощь, какой  бы  она  ни  была,  -  с  надрывом
перебила ее воительница, голос звучал сухо от мучившей  ее  боли,  -  но  не
могла бы ты рассказать  нам  о  властителе  больше?  Что-нибудь  такое,  что
помогло бы нам уничтожить его?
   - Ты... все еще надеешься? - с удивлением спросила Ялна.
   - Я все еще дышу, разве не так? - ответила Песнь  Крови.  -  Может,  я  и
выгляжу, точно полусгнивший труп, но я не труп. - Она бросила взгляд на кучу
черной одежды, сорванную Нидхеггом с нее. Одежда так  и  валялась  на  полу,
сверху демонстративно лежал меч в  ножнах.  Король  специально  оставил  его
здесь, чтобы лишний раз поиздеваться над воительницей и показать,  насколько
она беспомощна.
   - Если бы я  только  могла  освободиться...  -  произнесла  Песнь  Крови,
дергаясь на цепях. - Сколько времени его не будет, Ялна?
   - Не долго. Мне уже и раньше доводилось видеть подобное. Он вернется,  но
вернется с солдатами. Они приведут с собой  женщин,  чтобы  приковать  их  к
Черепу. И тогда Нидхегг начнет свой привычный ритуал. Он произносит какие-то
заклинания и возвращает  своему  телу  силы,  в  то  время  как  его  жертвы
постепенно превращаются в трупы.
   Песнь Крови снова дернулась, пытаясь ослабить цепи.
   - Единственное, что мне надо, так это прикоснуться к Черепу и  произнести
слова заклинаний, чтобы вызвать богиню  Хель.  Этого  вполне  хватит,  чтобы
уничтожить его! Должен найтись способ! Я обязана его найти!
   - Он не стал использовать для тебя цепи с заклинаниями, - заметила  вслух
Хальд. - Огонь Тьмы может разрушить твои наручники.
   - Без кольца Хель я не могу воспользоваться магией, Хальд. Ты знаешь  это
так же хорошо, как и Нидхегг. Иначе я  бы  тоже  была  подвешена  на  черных
заговоренных цепях.
   - А ты уверена, что не можешь произнести заклинания?
   - Конечно.
   - А ты пыталась?
   - Нет, но...
   - Мне, например, не  требуется  никакого  кольца,  чтобы  мое  заклинание
сработало. Нидхеггу оно тоже не нужно. Возможно, тебе  оно  тоже  больше  не
понадобится. Может статься, что, пока ты носила это кольцо  на  пальце,  оно
передало часть своей колдовской силы тебе самой. Так должно было  произойти,
судя по тому, как оно изменяло твою внешность. И  потом,  посмотри  на  свой
палец, Песнь Крови. На тот самый, на котором ты носила кольцо.
   Воительница нетерпеливо бросила взгляд  вверх,  на  свою  левую  руку,  и
почувствовала прилив тошнотворного ужаса от самого вида разложившейся плоти.
Белые кости местами торчали из-под облезшей кожи и  сгнивших  мышц.  На  том
самом пальце, где она раньше носила кольцо Хель, плоть еще  сохранилась,  но
теперь она была черной, точно обугленной в огне.
   - Колдовские знания по-прежнему в твоей голове? - спросила Хальд.
   Песнь Крови постаралась напрячь память и сосредоточенно кивнула.
   - Ты права, Хальд. Я должна была бы  подумать  об  этом  сама.  Без  этих
знаний магии я бы никогда не смогла произнести слова заклинаний и вызвать на
свет богиню Хель.
   - Тогда попытайся вызвать Огонь Тьмы! Произнеси заклинание! - торопила ее
Хальд.
   Песнь Крови закрыла глаза и стала концентрировать собственное сознание...
   Она услышала звуки шагов, приближавшиеся к  пещере  по  туннелю.  Слишком
поздно. Но если Ялна сказала правду, то у них еще сохранялся маленький шанс,
пока Нидхегг будет восстанавливать свои силы и молодость.
   Несчастные пленники, прикованные наручниками к стене  пещеры,  наблюдали,
как властитель снова появился в сопровождении  двух  солдат,  гнавших  перед
собой четырех женщин, одетых в грязные старые плащи на  голое  тело.  Король
отдал приказ, и рабынь приковали к Черепу, затем  сорвали  с  них  последнюю
одежду, оставив висеть нагими, напуганными, беспомощными. Солдаты  выполнили
все приказы Нидхегга и удалились.
   - Когда он начинает творить свое колдовство, ни один из солдат  не  имеет
права присутствовать в пещере, - прошептала Ялна, обращаясь к Песни Крови.
   - Это и к лучшему, - также шепотом ответила ей воительница. "Если  только
Хальд  окажется  права",  -   подумала   она,   сомневаясь   в   собственных
способностях.
   Колдун нетвердо стоял на ногах,  покачиваясь  из  стороны  в  сторону  от
слабости. Его лицо было обращено к Черепу, казалось,  он  ничего  вокруг  не
замечал. Он вскинул трясущиеся руки и стал быстро  бормотать  себе  под  нос
слова заклинания.
   Песнь Крови закрыла глаза и  стала  концентрировать  собственные  силы  и
волю. Ей давалось это с большим трудом. И все же  ей  удалось  сосредотjчить
свое сознание на древних словах  заклинания.  Она  принялась  шептать  их  в
надежде вызвать Огонь Тьмы. Однако ничего не происходило.
   - Заклинание не подействует,  Хальд,  -  прошептала  она,  чувствуя,  как
отчаяние заполняет сердце страхом.
   - Попытайся снова! - совсем тихо произнесла Хальд. - Попытайся проникнуть
глубже в собственное сознание. Постарайся найти в себе силу.
   Песнь Крови снова закрыла глаза и принялась собирать мысли,  шепча  слова
заклинания. Раз за разом она произносила знакомые звуки,  они  сливались  во
фразы, и постепенно она стала ощущать в себе некий твердый стержень, крепший
по мере того, как возрождалась надежда на победу. Она снова и снова твердила
заклинание, нечто коснулось ее сознания, и из-под закрытых век  вдруг  начал
пробиваться  багровый  свет.  Он  проходил  сквозь  ее  плоть,  сливаясь   с
пульсирующим светом  Черепа.  Энергия  заполнила  все  ее  измученное  тело,
пронзив сознание.
   Лицо воительницы исказилось в гримасе боли.  Она  усилием  воли  подавила
крик,  рвущийся  из  груди,  и  направила  энергию  вверх  по   рукам.   Она
сконцентрировала всю свою волю на наручниках,  сковывавших  запястья.  Сталь
начала раскаляться  все  сильнее  и  сильнее.  Смрад  горящей  плоти  быстро
распространился в стылом воздухе пещеры. Наручники раскалились  докрасна,  а
затем стали плавиться.
   Она освободилась внезапно, свалившись на пол под  тяжестью  тела.  Гнилая
плоть запястий горела и дымилась. Адская боль затуманивала сознание.
   И сквозь этот туман боли она бросила  взгляд  на  Череп  и  увидела,  что
Нидхегг так и стоит спиной к ней, вскинув над головой сухие  руки  мертвеца.
Череп уже начинал пульсировать  все  сильнее,  и  с  каждой  секундой  свет,
испускаемый  им,  становился  все  ярче,  заполняя  собой  пещеру.  Женщины,
прикованные  к  нему,  рыдали,  кричали  и  корчились,  их  спины  дымились,
соприкасаясь с раскаленной поверхностью.
   - Торопись! - закричала Ялна исступленно. -  Очень  скоро  багровые  лучи
ударят из Черепа в Нидхегга, и тогда уже будет слишком поздно.
   - Я не могу двигаться, Хальд, - сказала Песнь Крови, с трудом дотягиваясь
рукой до ноги ведьмы и хватаясь за нее. Как воительница ни была  измучена  и
ослаблена, ей все же хватило сил подтянуться и  приподняться.  -  Ты  должна
использовать свое лечебное заклинание и помочь мне...
   - Я не могу! Эти заговоренные цепи не дадут мне возможности  использовать
магию!
   Песнь Крови продолжала карабкаться вверх, одними лишь руками  удерживаясь
на ведьме. Вот она добралась до бедер, потом до талии.
   Хальд невольно застонала, когда  воительница  уцепилась  за  ее  пробитый
стрелой бок. Она почувствовала, как ком тошноты подкатывает к  горлу.  Хальд
ничего не могла с собой поделать.  Ведьма  испытывала  жгучее  отвращение  к
трупу, который сейчас карабкался по ней. Она лишь усилием  воли  уговаривала
себя, что это не труп, а Песнь Крови - ее друг, несколько раз  спасавший  ее
жизнь.
   - Заговоренные цепи! - выкрикнула Хальд в полный голос. Ей уже  не  нужно
было шептать.  Неистовые  вопли  несчастных  жертв,  рокочущий  гул  Черепа,
нарастающий и заполняющий собой все пространство,  полностью  заглушали  все
остальные звуки в пещере. Нидхегг, если бы и хотел, не мог  их  слышать.  Да
королю было и не до них, он  торопился  вернуть  себе  силы,  иначе  он  мог
умереть, а смерти колдун боялся больше всего.
   - С этими цепями на руках я не смогу...
   - Магия Хель преодолеет силу колдовства цепей. -  Песнь  Крови  с  трудом
выталкивала из себя слова вместе со смрадным воздухом. Преодолевая  слабость
и боль в руках,  она  карабкалась  все  выше,  ухватила  Хальд  за  плечи  и
подтянулась, теперь их лица были на одном уровне. - Может, магия Хель сумеет
ослабить их действие.
   - Мои... запястья! - застонала Хальд, не в силах больше сдерживать боль.
   Воительница уже оторвалась ногами от пола и теперь висела на ведьме, давя
на нее всей тяжестью тела. Наручники впивались с двойной силой,  и  у  Хальд
создалось впечатление,  что  ее  запястья  вот-вот  порвутся,  точно  тонкие
ниточки.
   Но вот наконец Песнь Крови дотянулась, ухватила  сначала  один  наручник,
потом другой.
   - Что ты делаешь, когда открываешь замки? - требовательно  зашептала  она
прямо в лицо ведьме. - Быстрее, Хальд! Говори!
   Хальд стала быстро пересказывать  слова  заклинания  и  объяснять,  какой
образ необходимо вызвать в сознании, чтобы магические слова сработали. Песнь
Крови снова собрала все свое внимание, повторив заклинание. Она  постаралась
вызвать в воображении как можно  более  полную  картину,  однако  ничего  не
вышло. Она попыталась снова. И  только  на  третий  раз  наручники  с  тихим
щелчком раскрылись.
   Обе женщины повалились на пол. Преодолевая боль, ведьма  сконцентрировала
свою волю,  наложив  руки  на  парализованные  ноги  воительницы.  Быстро  и
невнятно она  забормотала  слова  заклинаний,  стараясь  как  можно  быстрее
освободить Песнь Крови от магии короля.
   Боль волной скользнула  по  телу  воительницы,  когда  заклинание  начало
оказывать свое действие.
   - Быстрее! - торопила она сквозь стиснутые зубы, ее  наполовину  сгнившая
плоть покрылась капельками холодного пота, слабо поблескивавшими в  багровых
лучах Черепа.
   - Почти кончено! - неожиданно  выпалила  Ялна,  увидев,  как  поверхность
Черепа начинает  концентрировать  на  себе  багровое  свечение  и  как  тела
несчастных жертв становятся черными от нестерпимого жара.
   Вдруг багровый луч ударил из Черепа прямо в короля,  стоявшего  напротив,
окутав его трупное тело сияющим нимбом.
   Почувствовав  наконец  боль  в  занемевших  ногах,  Песнь  Крови  встала.
Пошатываясь, она сделала пару шагов в сторону своей одежды,  поверх  которой
лежал в ножнах меч.
   Сопротивляясь усталости,  навалившейся  после  использования  заклинания,
Хальд заставила себя подняться. Далось ей это с огромным трудом,  и  все  же
она должна была освободить остальных. Держась трясущейся рукой за стену, она
размышляла, хватит ли ей сил вылечить Вельгерт или  Торфинна,  чтобы  помочь
Песни Крови. Она решила, что нет. Слишком много сил ушло  на  лечение  самой
воительницы. Да и раны у них были слишком серьезные. Но, возможно, она может
немного подлечить саму Ялну...
   Песнь Крови взяла меч, вытащила его  из  ножен,  а  заодно  и  прихватила
острый кинжал, висевший на поясе.
   Нидхегг продолжал стоять  к  ней  спиной,  багровые  лучи,  исходящие  от
Черепа, рассыпались ярким блеском вокруг его тела.
   Воительница подняла левую руку, сконцентрировала сознание, вызывая  Огонь
Тьмы.
   Король-колдун вскрикнул от боли, когда  яркий  багровый  луч  от  сжатого
кулака женщины ударил ему  в  спину.  Его  плоть  вспыхнула,  точно  спичка.
Багровое свечение Черепа исчезло в ту же секунду.
   Песнь Крови метнула кинжал, вошедший в горящую плоть  по  самую  рукоять.
Нидхегг снова закричал, заламывая руку за спину и пытаясь достать кинжал, но
не сумел. Воительница бросилась к Черепу, борясь с бессилием. Она  с  трудом
ловила ртом воздух, хриплое дыхание вырывалось из ее груди, и все же ее рука
с силой сжимала меч.
   Колдун хрипло  выкрикнул  слова  заклинания.  Огонь  Тьмы  потух  так  же
внезапно,  как  и  вспыхнул.  Король  обернулся  к  своей  противнице.   Его
наполовину сгнившее лицо представляло собой маску ярости и боли. Не  обращая
внимания на торчащий из спины  кинжал,  он  готов  был  дать  отпор.  Густой
смердящий дым поднимался от его тела и все еще тлеющей одежды.
   Воительница замерла на месте, Нидхегг перекрывал ей путь  к  Черепу.  Она
была поражена тем, что Огонь Тьмы и кинжал  не  убили  мага.  Она  прекрасно
видела, как  задвигались  губы  короля,  он  явно  собирался  уничтожить  ее
очередным заклинанием. Песнь Крови не  задумываясь  вскинула  левую  руку  и
быстро произнесла магические слова, снова вызывая Огонь Тьмы.
   Еще до того как Нидхегг закончил бормотать руны, призывая на помощь магию
силы, чтобы парализовать воительницу, багровый луч Огня  Тьмы  устремился  к
нему. Спасаясь от этой мощи, вместо одного заклинания Нидхегг  был  вынужден
выкрикнуть совсем другие слова, собственным колдовством отведя от себя удар.
   Борясь со слабостью, все больше одолевавшей изможденное тело, Песнь Крови
бросилась на короля с мечом, стремясь нанести удар прямо в шею.
   Воитель неожиданно отпрыгнул назад, на долю мгновения  опередив  ее,  его
лицо исказилось от ненависти и слепой ярости.
   Скорость, с  которой  он  уклонился  от  ее  мастерского  удара,  удивила
воительницу и напугала одновременно. "Заклинание молодости!" -  решила  она.
Отчаяние смешалось со слабостью, которую вызвали заклинания Огня  Тьмы.  Все
ее  тело  тряслось  от  напряжения,  ноги  предательски  подламывались.  Она
сомневалась, что у нее вообще хватит  сил  вызвать  еще  раз  Огонь  Тьмы  и
нанести удар Нидхеггу, при этом не потеряв сознания.  Но  силы  короля  были
восстановлены, он двигался  с  огромной  скоростью,  как  молодой,  здоровый
мужчина. Он мог прикончить ее гораздо раньше, чем последние силы покинут  ее
бренное тело.
   Нидхегг  снова  забормотал   слова   заклинания,   стремясь   обездвижить
воительницу, и опять ей удалось предотвратить это зло. Она бросилась на него
с мечом, нанося смертоносный удар, но он с легкостью ушел из-под  него,  она
снова и снова наносила удары, а он уклонялся от них  играючи,  кажется,  эта
забава даже доставляла ему некоторое удовольствие. Ее силы таяли на  глазах.
Каждый следующий удар был медленнее и слабее, а король двигался все быстрее,
точно с каждой секундой становился все моложе и здоровее. Он уже понял,  что
ему не удастся воспользоваться магией и парализовать Песнь Крови. И тогда он
решил воспользоваться другим заклинанием, требовавшим лишь короткого  усилия
воли.
   Он рывком отпрыгнул назад и выкрикнул магические слова.
   Песнь Крови замахнулась, занося меч над его головой.  И  в  ту  же  самую
секунду в его руках появился точно такой же меч, как и у нее. Твердой  рукой
Нидхегг решительно отбил этот смертельный удар.
   На  какую-то  долю  секунды  воительница  была  ошарашена  быстротой  его
реакции, и эта задержка едва  не  стоила  ей  жизни.  Нидхегг  двумя  руками
схватил меч и занес его для удара. Она метнулась в  сторону,  стараясь  уйти
из-под удара, но движения ее были слишком медленны. Она едва не закричала от
боли, когда меч короля обрушился на нее, пропоров бедро до самой кости.
   Едва устояв на ногах, она отбила еще один удар, отступила на  шаг,  затем
еще на два. Сила Нидхегга, казалось, росла по мере того, как  слабела  Песнь
Крови. Воздух наполнился лязгающими звуками ударов стали о  сталь.  Багровые
искры снопами разлетались в разные стороны, когда два меча Тьмы бились  друг
о друга. Два живых трупа рубились не на жизнь, а на смерть перед хрустальным
Черепом, сражаясь за право победить и остаться на Земле.
   Слабость одолевала ее измученное тело все быстрее и быстрее. Песнь  Крови
отступила еще на шаг, стремясь уклониться от очередного удара.  Нидхегг  был
настоящим воином, не забывшим своего былого мастерства, и сейчас он  шаг  за
шагом теснил ее все дальше от Черепа, который и был ее  единственной  целью,
единственной надеждой на спасение.
   С каждым следующим движением тело  Песни  Крови  наливалось  все  большей
тяжестью и усталостью. Она заставляла себя двигаться, не  останавливаться  и
не сдаваться. Но с  каждым  разом  ей  становилось  все  трудней  не  только
отбивать яростные атаки короля, но и держать в ослабевших руках тяжелый меч.
   Неожиданно  Нидхегг  сделал  ложный  выпад,   Песнь   Крови   постаралась
отреагировать на него быстро, нанеся удар вправо, маг умело вывернул  кисть,
изменяя угол атаки. Лезвие меча с хрустом вошло в правую руку воительницы.
   Меч с глухим звоном вывалился из непослушных пальцев  Песни  Крови.  Воин
Нидхегг отлично знал боевое ремесло - одним ударом он перерезал  воительнице
сухожилие. Она инстинктивно потянулась за  упавшим  мечом  левой  рукой.  Но
стоило ей только нагнуться, как король таким же ловким  движением  перерезал
ей и левое запястье, так и не дав возможности поднять оружие. Его  радостный
смех раскатами забился по стенам пещеры, рождая оглушительное эхо.
   - Ты же хочешь добраться до Черепа, рабыня? - спросил он, и в его  голосе
звучало нескрываемое злорадство. - Тебе и надо-то  всего  лишь  пройти  мимо
меня. Почему же ты не сделаешь этого? Почему ты не...
   Он неожиданно оборвал сам себя, почувствовав, как  на  него  наваливается
тяжесть. Обе женщины с двух сторон вцепились в его  руки,  повиснув  на  нем
всей тяжестью своих тел. Одна  из  них  была  совершенно  нага,  с  длинными
темными волосами, вторая - в лохмотьях зеленой крестьянской одежды.
   Хальд, окончательно ослабевшая после  лечения  Ялны,  едва  держалась  на
ногах, и все же из последних сил она повисла  на  правой  руке  Нидхегга,  в