ее  меча  имеет  изображение
серебряного черепа. Руна "Бьорк" вырезана на черной поверхности щита. С  ней
могут быть и  другие.  Всех  ее  спутников  лучше  захватить  живьем,  если,
конечно,  получится.  Но  в  противном  случае  их  можно  убить  на  месте.
Воительницу в черном тоже надо взять живьем и  доставить  мне  в  целости  и
сохранности. Если же ее придется убить,  то  надо  доставить  мне  ее  труп,
вместе с кольцом, которое у нее надето  на  левой  руке,  -  произнес  он  с
нажимом. - И когда разошлешь своих людей, собери оставшуюся армию лагерем  у
стен Ностранда на равнине,  пусть  они  будут  готовы  выполнить  любые  мои
приказы.
   Генерал Ковна несколько поколебался, хмуро сведя брови к переносице.
   - Воительница в черном, с серебряным черепом, ваше величество? И...  руна
"Бьорк" на щите?
   - Да, генерал Ковна. И то, о чем ты думаешь сейчас, чистая правда.  Воины
богини Хель и в самом деле существуют. И именно воительницу Тьмы твоим людям
предстоит отыскать. Ее зовут Песнь Крови.
   Тихий шепот удивления пронесся по рядам придворных, все  еще  стоявших  в
зале в ожидании приказов короля. На лице старого  генерала  тоже  отразилось
немалое удивление.
   - Но... я думал... - начал было главнокомандующий, вспоминая о  том,  как
лично  бросил  эту  женщину,  нагую,   изможденную   и   умирающую,   висеть
прикрученной к ветвям дерева посреди сгоревшей деревни шесть лет назад.
   - Ты  думал,  что  она  уже  давно  мертва?  -  подхватил  Нидхегг,  явно
забавляясь ситуацией. - И, тем не менее, сейчас, в этот  самый  момент,  она
скачет на юг, направляясь к Ностранду. Я отдал приказ.  Скажи  своим  людям,
как ее зовут. Многие из них помнят ее по боям  на  арене,  и  пусть  они  не
обольщаются тем, что она всего лишь женщина. Ее воинское  мастерство  нельзя
недооценивать. И еще скажи своим  людям,  что  тот,  кто  пленит  или  убьет
воительницу, получит вознаграждение из моих собственных рук. Он  сможет  сам
лично назвать мне, что посчитает достаточным  за  такую  услугу,  и  награда
вдвойне ждет того, кто сумеет доставить ее  ко  мне  в  подземелье  живой  и
невредимой.
   Генерал Ковна еще с секунду сомневался, потом отсалютовал королю с легким
поклоном, развернулся и решительным шагом вышел вон из залы,  размышляя  над
тем, не окажется ли воительница богини Хель союзницей в его  задуманном  еще
десятилетие назад деле. Он собирался свергнуть Нидхегга с трона и занять его
место.
   Прошло всего несколько мгновений с того момента, как портал  закрылся,  и
груды трупов ринулись на Ялну, протягивая к ней свои вожделеющие  руки.  Она
закричала в бессилии и ужасе, но неожиданно  мертвецы  расступились,  так  и
оставив ее лежать на каменном полу. Она лежала, рыдая, и  ей  казалось,  что
время застыло на  месте.  Каждое  мгновение  девушка  ожидала  возобновления
пытки. Наконец откуда-то сбоку раздался скрипучий  звук  движущихся  мертвых
мускулов, когда один из рабов Смерти склонился  над  ней.  Она  закричала  и
принялась отбиваться от его  холодных  мертвенных  рук,  больше  похожих  на
скелет, но они подхватили ее и понесли куда-то в глубь комнаты.
   Корчась и дергаясь в чьих-то руках, Ялна чувствовала, как ее несут сквозь
темноту. Затем ее опустили на пол и осторожно посадили спиной к стене.
   Она прижалась к этой холодной каменной кладке, точно желая слиться с  ней
и исчезнуть, и тут же обнаружила еще одну стену: она сидела в углу.
   Тот, кто нес ее, не ушел, а остался рядом, продолжая хранить молчание, не
пытаясь дотянуться и коснуться ее тела. Он не делал вообще никаких движений.
Вскоре девушка стала успокаиваться, ее рыдания становились тише.  И  все  же
она недоумевала, почему рабы Смерти прекратили свою пытку и почему не мучают
ее, как того хотел Нидхегг.
   До ее слуха донесся звук, напугавший ее и заставивший напрячься. Это  был
сухой звук, похожий на то, как  дерево  скребет  по  твердому  камню.  Затем
наступила тишина, длившаяся всего пару мгновений,  а  потом  снова  раздался
звук, он повторялся снова и снова, пока Ялна наконец не стала понимать,  что
мертвец, который нес ее, пытается что-то сказать.
   И когда раб Смерти вновь повторил слова,  но  гораздо  медленней,  до  ее
сознания стал доходить их смысл.
   - Пе-е-ес-нь... Кро-о-ов-и-и, - произнесло существо.
   - Песнь Крови? -  неуверенно  переспросила  Ялна,  борясь  с  собственным
ужасом.
   - Да-а-а, - проскрежетало мертвое существо, - и-и-и... я-я-я...
   - Песнь Крови и... ты?
   - Мы оба-а... мертвы-ы... - продолжал мертвец, с трудом произнося  каждый
звук. - Нидхегг у-убил на-ас-ссс... и-и-и... наш-шего... сына-а-а...
   "Нет. Этого не может быть. - Ялна мысленно вознесла молитву всем богам. -
Милостивая Скади, это не может быть именно он..."
   - Нена-а-ави-ижу Нидх-хе-ега-а-а...
   - Эрик? - неуверенно прошептала Ялна. - Тебя зовут... Эрик?
   - Я-я-я! - неожиданно закричал раб Смерти. - Хочу убить Нидхегга...  за-а
то, что он... убил Пес-снь Кро-ови и меня-я...
   Девушке  захотелось  разрыдаться,  когда  память  Песни  Крови  об  Эрике
смешалась с ее собственными чувствами. Но усилием воли  она  заставила  себя
проглотить наворачивающиеся слезы и обуздать эмоции, разрывавшие ее сознание
на части. Она вдруг поняла, почему именно рабы Смерти перестали  мучить  ее.
Она выкрикнула имя Песни Крови, с ее уст сорвался боевой клич,  который  они
все так хорошо  знали.  И  этот  раб  Смерти,  оказавшийся  прежней  любовью
воительницы, услышал его. Это  он  остановил  всех  остальных,  унеся  ее  в
безопасный угол комнаты. Должно быть, так оно и случилось. Но, насколько она
знала по воспоминаниям самой Песни Крови, Эрика убили гораздо раньше ее.  Он
не мог видеть, как умирала воительница.
   Ялна также знала, что, поскольку Песнь Крови  не  видела  душу  Эрика  во
владениях богини Хель, она успокаивала себя мыслью о  том,  что  ее  мертвый
возлюбленный теперь принят в обиталище богов. Девушка даже испугалась:  сама
мысль о том, что из Эрика Нидхегг сделал  раба  Смерти  и  заключил  его  на
вечные мучения в подземную темницу, могла  стать  для  воительницы  поистине
нестерпимой.
   "Она не должна об этом узнать", - решила для  себя  Ялна.  Но,  возможно,
Эрику было бы приятно осознавать, что Песнь Крови все  еще  жива.  Ему  ведь
совсем не обязательно открывать, что теперь она стала воительницей Тьмы.  Не
стоило ему говорить и о том, что она  все  же  умерла  и  долгих  шесть  лет
провела в Нифльхейме вместе с душами усопших и мертвецами - слугами богини.
   - Эрик, - произнесла Ялна мягко. - Песнь Крови жива.
   Наступило долгое молчание.
   - Жив-ва-а? Песнь Крови жива?
   - Да.
   Раб Смерти издал странный сухой звук, похожий на рыдания:
   - Жи-жив-ва...
   И снова глухие рыдания вырвались из его горла.
   - Ско-олько врем-мени-и про-ошло с тех пор... как я умер?
   - Шесть лет.
   Наступила еще одна пауза, в подземелье царила мертвая тишина,  не  слышно
было даже движения мертвецов. Наконец раб Смерти нарушил ее:
   - Я та-ак ее люб-би-ил...
   И снова гнетущая тишина. Ялна  уже  больше  не  могла  сдерживать  слезы,
градом катившиеся по ее лицу. Но вдруг она осознала,  что  слышит  еще  один
звук - звук рыданий. Раб Смерти по имени Эрик плакал. "Неужели это и в самом
деле он? Неужели это и есть Эрик? - неожиданно спросила она саму себя.  -  А
может, это всего лишь очередной трюк Нидхегга? Еще одна его попытка выведать
планы  Песни  Крови?  Сейчас  Ялна  вольно  или  невольно  обладала  памятью
воительницы, и эта самая память подсказывала ей, что, если  бы  Песнь  Крови
только встретилась со своим умершим возлюбленным или если бы  узнала,  какая
его ожидала участь после смерти,  это  было  бы  сильным  ударом,  способным
разрушить те зыбкие надежды на победу, которые она лелеяла в душе.
   Слезы перестали капать со щек девушки. Если даже этот раб Смерти,  сейчас
сидящий рядом с ней, и в самом деле когда-то был возлюбленным воительницы  и
даже если он до сих пор испытывает к ней  прежние  чувства,  это  ничего  не
меняет. Ни на минуту она не должна забывать, что  он  оставался  порождением
злых чар колдуна. И если Нидхегг только пожелает,  он  без  всяких  сомнений
сдерет с ее костей мягкую, живую плоть.
   Она слушала, как рядом с ней в кромешной темноте  плачет  раб  Смерти,  и
неожиданно ненависть с новой силой  всколыхнулась  в  ее  душе.  "Ты  должна
уничтожить Нидхегга, Песнь Крови, - подумала она, сжав кулаки  в  бессильной
ярости. - Ты должна найти способ убить его. Столько зла,  сколько  натворило
это отродье, не должно оставаться безнаказанным. Скади позаботится  о  тебе,
Песнь Крови. Скади дарует тебе победу и  возможность  отомстить  мучителю  и
убийце".
   Через некоторое время раб Смерти перестал плакать. Она  слышала,  как  он
поднялся на ноги и ушел прочь,  во  тьму  подземелья.  А  вдруг  теперь  все
остальные снова накинутся на нее? Неужели тот, который назвал  себя  Эриком,
совсем забыл, что с ней случилось? Или же он все понимал и помнил и после их
разговора может вернуться снова, если вдруг остальные бросятся на  нее?  Или
же, что тоже вполне вероятно,  раб  Смерти  просто  выполнил  приказ  своего
хозяина и вернулся в бессознательное состояние живого мертвеца?
   Она продолжала напряженно вслушиваться в тишину подземелья, когда уловила
первые звуки приближающейся  толпы.  Время  от  времени  она  с  отвращением
отбивалась от ползающих тварей,  которые  норовили  взгромоздиться  на  нее.
Потом она сообразила, что может чувствовать их прикосновение только  верхней
частью тела. Она быстро провела руками по ногам,  ощутив  под  пальцами  еще
несколько тварей, которые тут же стремительно удрали в темноту.
   Она цеплялась за свою  ненависть  к  Нидхеггу  и  его  невольным  слугам,
используя ее как якорь, чтобы удержать сознание и  рассудок.  И  постепенно,
после долгих усилий, изможденная, выбившись из сил,  она  все  же  поддалась
усталости и уснула.

Глава четырнадцатая
ДРЕВНИЕ ЗАКЛЯТИЯ ТРУПОВ

   Если верить древним легендам и многочисленным сказкам, карлики изготовили
множество самых ценных вещей, ставших потом достоянием  богов.  Они  сделали
копье Одина, молот Тора и ожерелье богини Фрейи тоже из числа этих  изделий.
А теперь, совсем не похожая на богиню, воительница Тьмы Песнь Крови  владела
бесценным даром карликов - Тарнкаппе,  дарившей  ей  возможность  оставаться
невидимой для всех окружающих.
   Дожевывая последний кусок наскоро приготовленного завтрака, она тщательно
изучала Тарнкаппе. Песнь Крови  посмотрела  в  сторону  пещеры  и  подумала,
сколько же сейчас карликов, надев на головы вот такие же шапочки,  наблюдают
за ними, оставаясь невидимками. "Моя искренняя  благодарность  вам  всем,  -
подумала она, - и за шапочку, и за еду, которую вы  нам  предоставили".  Она
вспомнила  свое  искреннее  удивление,  когда   они,   решив   отдохнуть   и
позавтракать в тени скал и под защитой магии карликов, полезли  в  седельные
сумки. Там еще оставалось немного сухого хлеба и  вяленого  мяса,  этого  бы
хватило заморить голод. Но  вместо  этого  они  обнаружили  в  сумках  куски
запеченного мяса, свежий сыр и тяжелую буханку прекрасного ржаного хлеба.  К
тому же их мехи были полны прекрасного крепкого медового напитка.
   Благодаря навеянному на них волшебному сну, Песнь Крови чувствовала  себя
бодрой  и  отдохнувшей,  готовой  к  дальней  дороге.  Ее   силы   полностью
восстановились. Трое ее спутников тоже только выиграли  от  такого  крепкого
сна в темноте подземелья.
   Воительница осторожно приоткрыла свой  мешочек  с  магическими  вещицами,
старательно закрывая его плащом от солнечных  лучей,  и  положила  Тарнкаппе
внутрь вместе со всем остальным. Затем  она  поднялась  и  подошла  к  своей
лошади. Все животные были накормлены, и, как видно, их тщательно  вычистили,
пока они находились на попечении трудолюбивых карликов.
   Вельгерт уже тоже закончила завтракать и теперь  внимательно  осматривала
свою лошадь. Она подтянула подпругу, поправила сбившееся седло  и  потрепала
животное по шее, затем, бросив косой взгляд на подругу, нахмурилась.
   К закату они проедут мимо той долины, в которой Песнь  Крови  жила  после
своего побега из рабства. "Мимо  долины,  мимо  деревни,  в  которой  она...
умерла,  -  подумала  Вельгерт  невольно,  неожиданно  снова  ощутив  прилив
тошнотворного отвращения. - Наверняка  воспоминания  разрывают  ее  душу  на
части. Я должна внимательно следить за ней и, если понадобится,  обязательно
помочь по мере сил. Сейчас я должна быть ей другом,  настоящим  другом,  как
никогда раньше".
   Почувствовав напряженный взгляд Вельгерт на себе,  Песнь  Крови  невольно
оглянулась. Их  взгляды  встретились.  Наконец  Вельгерт  слегка  кивнула  и
улыбнулась. Песнь Крови улыбнулась в ответ  и  тоже  едва  заметно  покачала
головой, словно возвращая дружеское приветствие. Торфинн прекрасно видел все
эти обмены жестами между  двумя  давними  подругами  и  лишь  надеялся,  что
Вельгерт больше не станет отказываться от этой бесценной дружбы только из-за
глупых предрассудков.
   Воительница одним рывком  взлетела  в  седло,  остальные  последовали  ее
примеру без лишних разговоров. Все вместе они поехали  дальше  по  тропинке,
ведущей прочь от скалы и темного зияющего проема пещеры.  Они  удалялись  от
владений народа Двалина, стремясь все дальше на юг, вдоль горного хребта, до
самого Ностранда.
   Песнь Крови чувствовала, как в сердце растет напряжение по мере того, как
приближался закат. Почти весь день они  скакали  через  предгорья  в  полной
безопасности. Никто не напал на них за все это  время,  и  воительница  была
благодарна судьбе за такую передышку, даже короткую. Однако чем  дальше  они
продвигались, не  испытывая  угрозы,  тем  больше  ее  это  настораживало  и
тревожило. Единственный вывод,  который  она  могла  сделать  из  всей  этой
короткой задержки, что Нидхегг,  наконец-то  осознав  тщетность  собственной
магии, применяемой против нее,  решил  использовать  обычные  военные  силы,
имеющиеся у него в избытке. Иначе их бы уже наверняка атаковали какие-нибудь
магические силы, стоило им только  покинуть  Нору  Двалина  и  оказаться  за
пределами владений карликов.
   Она подумала  о  Тарнкаппе.  Вещица  была  замечательным  оружием  против
солдат, если они появятся. А то, что это произойдет в скором времени,  Песнь
Крови даже не сомневалась, уж  слишком  хорошо  она  знала  Нидхегга  и  его
неистовую жажду власти. Но что же  будет  с  ее  друзьями?  Тарнкаппе  может
сделать невидимым лишь одного человека.
   Песнь Крови приостановила лошадь  на  вершине  небольшого  пригорка,  где
обрывалась узкая извилистая горная  тропинка  и  начиналась  торная  дорога,
ведущая сквозь заросли густого леса у подножия высоких холмов. Дорога бежала
вниз по склону и исчезала среди густых деревьев. Никаких признаков опасности
вокруг не ощущалось, ни малейшего намека на засаду. И  все  же,  хотя  Песнь
Крови инстинктом воина чувствовала, что все спокойно,  ее  рассудок  не  мог
смириться с этим. Напряжение становилось все сильней, а  тревога  не  давала
покоя. "Где они? - размышляла  она.  -  Где  отряды  солдат,  наверняка  уже
высланные навстречу нам и старающиеся перекрыть  все  северные  дороги?  Они
могут прятаться за каждым кустом, за каждым деревом в этом густом лесу".
   Остальные спутники тоже остановились  рядом  с  воительницей,  ничего  не
понимая. Вельгерт бросила быстрый взгляд  налево,  туда,  где  располагалась
долина. Именно там когда-то находилась старая деревня, в которой ее  подруга
прожила  счастливейшие  дни  после  побега  и  где  была  безжалостно  убита
солдатами.
   - С шапочкой, данной мне карликами, - начала Песнь Крови, -  у  меня  еще
есть шанс добраться до Ностранда,  даже  если  армия  короля  блокирует  все
дороги. Но вы трое остаетесь без всякой защиты и можете поплатиться жизнями.
Мне кажется, настало время...
   - Опять она пытается отделаться от нас, - недовольно вставила Хальд.
   Вельгерт и Торфинн рассмеялись.
   - Выбрось это из головы, - посоветовала ведьма.
   - Я не хочу, чтобы вы все погибли от рук солдат.
   - Мы уже несколько  раз  оказывались  на  грани  смерти,  -  откликнулась
Вельгерт. - Но пока все обходилось.
   - Ты явно приносишь нам удачу, Песнь Крови, - сказал Торфинн, -  или  это
просто воля богов, или и то и другое вместе. Ты же  знаешь,  воин  всегда  с
охотой следует за тем, кому сопутствует удача и к кому благоволят боги.
   - Если Нидхегг послал против нас слишком  большое  войско,  конечно,  нам
придется разбиться, - предложила Вельгерт, - но не раньше, чем мы столкнемся
с ними. Мы трое можем отвлечь внимание, увести их в дикие дебри лесов, а  ты
тем временем с помощью своей Тарнкаппе сумеешь  проскочить  сквозь  посты  и
добраться до Ностранда. - Вельгерт заметила, как взгляд воительницы метнулся
в сторону долины. - Нидхегг мог отправить солдат не только  чтобы  перекрыть
дороги. Он мог приказать прочесать всю местность, Фрейядис.
   -  Например,  вокруг  места,  где   похоронены   мой   муж   и   сын?   -
поинтересовалась  Песнь  Крови,  ее  голос  прозвучал  спокойно,  ничего  не
выражая, но взгляд все еще был прикован к долине.
   - Фрейядис, я...
   - Все в порядке, Вельгерт. В этой деревне я впервые  познала  счастье,  и
этого счастья было столько, что никакая боль,  никакие  страдания  не  могут
вычеркнуть его из моей памяти. Когда мы будем проезжать мимо, я вспомню лишь
те безоблачные дни, что я провела со своим мужем и сыном.
   - Мимо? - встревоженно переспросила Вельгерт.
   - Да. Было бы глупо ехать прямо по главной дороге, когда мы миновали горы
и теперь можем выбрать себе любой путь. Если мы пройдем по этой  долине,  то
перед нами откроется сразу несколько дорог через равнину, и все они ведут  к
крепости Нидхегга. Конечно, там тоже могут оказаться вражеские  заставы,  но
не думаю, что отряды там такие же многочисленные, как  те,  что  патрулируют
главную дорогу.
   - А как же те, что наверняка будут сидеть в засаде  неподалеку  от  твоей
бывшей деревни? Что делать с ними, Фрейядис?
   - Я лишь надену Тарнкаппе и перережу их всех,  -  просто  ответила  Песнь
Крови.  -  Но,  не  исключено,  Нидхегг  подумает,  что  я  не  решусь  туда
наведаться. Может быть, он даже не послал отряд в деревню.
   - А возможно, Фрейя даст обет целомудрия*  ,  -
скептически предположила Вельгерт в ответ.
   Хальд саркастически рассмеялась.
   - Послушай, Песнь Крови,  я  хочу  кое-что  предложить,  -  сказала  она,
вклиниваясь в разговор. - Из собственного опыта я отлично  знаю,  что  любой
маг,  даже  самый  искушенный,  легко  может  совершить  ошибку,  если   его
магические чувства придут в несоответствие с физическими. Это очень  просто:
если Нидхегг, согласно своим колдовским способностям, очень четко определяет
твое местонахождение, то он будет настолько уверен в собственных силах,  что
не станет разыскивать тебя постоянно с помощью чар. И более того, если магия
карликов каким-то образом нарушает его колдовские чары,  то  Тарнкаппе  тоже
может сделать тебя невидимой и для него.
   - Итак, ты предполагаешь, что мне следовало надеть  эту  шапочку  с  того
самого момента, как мы покинули Нору Двалина?  -  удивленно  спросила  Песнь
Крови.
   - Мне стоило подумать об этом гораздо  раньше,  -  признала  свою  ошибку
Хальд.
   - Или мне, - подхватила воительница.
   - Но теперь, раз уж нам обеим пришла в голову  одна  и  та  же  мысль,  я
думаю, мы сможем обмануть Нидхегга. Нам надо поменяться плащами, ты наденешь
свою Тарнкаппе и станешь невидимой для солдат короля, а я закутаюсь  в  твой
черный плащ, натяну капюшон поглубже и спрячу лицо, и тогда...
   - Нет, Хальд. - Песнь Крови отрицательно покачала головой. -  Конечно,  я
надену Тарнкаппе, но я ни за что не отдам тебе свой плащ. Я не допущу, чтобы
ты стала мишенью для солдат короля. Они убьют те