ерда  вскрикнула  и  отступила  на  шаг.  Песнь  Крови  и
Вельгерт подхватили ее и тут же разом вскрикнули от боли. Они  отдернули
руки,  и  в  следующее  мгновение  старая  невзрачная  Герда  обернулась
пылающим багровым факелом. Колдунья завертелась на одном месте и страшно
закричала. Ее лицо начало таять, на его месте  прорезался  череп.  Герда
вскрикнула еще раз, теперь багровое пламя вовсю бушевало в ее плоти. Еще
мгновение, и сияние угасло, и на то место, где только что  кружилась  от
боли Герда, осыпался пепел. Так и лег горкой.
   Колодец голубого неба над  головами  вновь  начала  затягивать  серая
мгла.
   Песнь Крови в сердцах помянула злых духов, и в душу ее невольно вполз
страх. Она попыталась изгнать его, ведь на нее смотрели воины,  держащие
оборону на стене.
   - Будь она проклята, эта ворожба! Приготовьте  оружие.  Если  уж  нам
придется драться, вспомните, что именно я победила Нидхегга. Если  уж  с
ним мы справились, значит, любая магия - пустяки для  отважного  сердца.
Особенно та, что действует исподтишка, нагоняет мрак, убивает старух.
   - Да будет так! - поддержал ее Торфинн, потом все-таки спросил:
   - С тобой все в порядке?
   Рядом с ним держался Оле.
   - С нами все в порядке, - уверенно ответила Вельгерт.  -  Вот  только
Герда...
   - Взгляни туда! - прервала ее Песнь Крови и указала на опушку.
   Как раз в этот момент из леса начала выдвигаться масса конных воинов.
На свободном месте всадники принялись пришпоривать коней, и  нарастающий
топот сотен копыт полетел к крепости. Впереди скакали девять покрытых  в
черное воинов, все они как на подбор скакали на бледной масти лошадях.
   Песнь Крови вновь недобро помянула демонов.
   - Теперь понятно, зачем эта тьма, - проговорила она. - Это - всадники
Смерти, а кони, на которых они скачут, могут мчаться  по  ветру,  прямые
солнечные лучи убивают  их.  Лошадей  Тьмы  ничто  не  остановит  -  они
ворвутся во двор крепости и распахнут ворота для остальных врагов.
   Следом она принялась быстро выкрикивать приказания,  затем  выхватила
меч, в левой руке зажав щит. Защитники крепости поступили так же. Многие
сбежали со стен и заняли оборону возле ворот.
   Между  тем  орда,  возглавляемая  воинами-скелетами   на   колдовских
скакунах, приближалась.
   После того как обороняющие  крепость  накрыли  передовые  ряды  тучей
стрел из луков и арбалетов, большая часть наступавших придержала  коней.
Только всадники Смерти натянули поводья, и их лошади взвились в воздух и
вскоре  оказались  на  уровне  верха  насыпной  стены.  Уже  оттуда  они
обрушились на  защитников  Долины  Эрика.  Казалось  бы,  сами  по  себе
всадники были не велики размерами, однако их  тени  оказались  чудовищно
широки и до жути черны.
   В непосредственной близости они выглядели столь мерзко, что взглянуть
на них было невозможно. Когда-то и сама Песнь Крови была воином Хель, но
даже в ту пору она оставалась живым  существом.  Это  же  были  скелеты,
вооруженные громадными мечами. Даже сталь их клинков  отливала  какой-то
мертвящей сизоватой чернотой.  Внутри  пустых  глазниц  пылало  багровое
пламя, его отсвет ложился и на развевавшиеся на лету плащи.
   - Послушай! - резко выкрикнула Вельгерт. - Эти твари очень похожи  на
банду Нидхегга. Ну те, с которым он устроил на нас облаву. Это же  Охота
Проклятых. Их может остановить только кольцо Хель, что ты носила.
   - Возможно, это не те же самые. - В голосе воительницы сквозила явная
безнадежность. - Я никогда не жалела о том, что  богиня  Смерти  вернула
себе это кольцо, но теперь...
   Вельгерт громко отдала приказания лучникам и арбалетчикам. Тучи стрел
полетели в сторону надвигавшихся воинов-скелетов. Затем  последовал  еще
один залп.  Множество  стрел  попали  в  цель,  особенно  в  животы  уже
спускавшихся лошадей Тьмы, однако ни всадники, ни  призрачные  твари  не
обратили на них никакого внимания. Вельгерт выругалась.
   Наконец всадники Смерти перемахнули через стену.  Взметнулись  черные
клинки и заработали с такой  скоростью,  что  глаз  не  мог  уловить  ни
взмахов, ни ударов. Послышались вопли погибавших людей.  Только  Торфинн
не издал ни звука, он  молча  смотрел,  как  скелет  ударил  мечом  Оле.
Парнишка сразу рухнул на песок, из раскроенного черепа вывалились мозги,
хлынула кровь.
   Внутри крепостного двора призраки разделились на пары и, неся  смерть
налево и направо, двинулись ко всем четырем воротам. Оставшийся направил
коня в сторону одного из общих домов.
   - Там же мои дети! - завопила Вельгерт.
   Некоторые  из  защитников  крепости  пытались   остановить   девятого
всадника.
   - Помогите им! - приказала воительница.
   Несколько мгновений Торфинн  и  Вельгерт  колебались.  Чувство  долга
боролось с любовью к детям.
   - Торопитесь, - повторяла Песнь Крови. - Сражение там, внизу. Там все
решается.
   Супруги разом бросились с вала в гущу схватки.
   Песнь Крови быстро огляделась. Пока под стенами  шел  бой,  маленькие
группы из подступившего к поселению войска  уже  успели  разбежаться  по
улицам. Там и тут показались язычки пламени. Скоро  некоторые  из  домов
уже вовсю полыхали. Воительница испытала что-то вроде  шока  -  подобную
картину она уже видела тринадцать лет назад. Все повторялось  -  сначала
робкие язычки пламени,  потом  бушующий,  пожирающий  все  огонь,  крики
женщин и детей, гибель мужа и сына. Она побледнела.
   "На этот раз ничего подобного не случится. Я не позволю!"
   Войско  врага   полностью   окружило   крепость,   штурмовые   отряды
сосредоточились возле всех четырех ворот.
   Стараясь понять, сколько еще всадников Смерти осталось в строю, Песнь
Крови глянула со стены.  Озноб  пробежал  по  ее  телу,  восемь  из  них
уверенно пробивались к воротам.  Защитников  становилось  все  меньше  и
меньше, лишь  группки  самых  отчаянных  еще  пытались  преградить  путь
безжалостным врагам. Девятый воин-скелет уже работал мечом возле  самого
входа в общий дом. Казавшиеся неуязвимыми всадники Смерти нагоняли ужас.
Люди отчаянно сражались с ними, но всякий раз воины, сходившиеся с  ними
один на один, падали кто с перерубленной шеей, кто с  разбитой  головой.
Даже если вороненая сталь и не касалась жертвы, та все равно  падала  на
землю со страшной раной. Еще хуже было то, что одно только прикосновение
к лошади Тьмы или к самому всаднику убивало наповал.
   Одно только  прикосновение!  Эта  мысль  окончательно  сразила  Песнь
Крови. Против подобных чудовищ нельзя выстоять, сражение неумолимо шло к
единственно возможному финалу...
   Она побежала по верху стены,  на  ходу  приказывая  отрядам  лучников
прикрывать подходы к воротам. В следующее мгновение заметила Вельгерт  и
Торфинна, казалось, застывших  возле  самого  входа  в  общий  дом.  Она
приостановилась, огляделась в последний раз,  поняв,  что  помощи  ждать
неоткуда, сражение было явно проиграно. Затем воительница рванулась вниз
по ступеням туда, во двор крепости, где  вместе  с  друзьями  она  будет
сражаться  или  умрет.  "Благодарю  тебя,  Фрейя,  что  хотя  бы  Гутрун
находится в безопасности! Пусть держится около  Хальд..."  -  подумалось
ей. В следующее мгновение она уже была внизу.
   Песнь  Крови  помчалась  к  строению,  надеясь  каким-нибудь  образом
остановить ужасного всадника.
   - Не притрагивайся к нему! - заметив подругу, закричала  Вельгерт.  -
Он убивает прикосновением!..
   - Что бы такое придумать, чтобы отогнать его? - спросила Песнь Крови.
   В этот момент воин-скелет увернулся от удара, который пытался нанести
ему Торфинн.
   - Ничего не выходит! - разочарованно прокричал защитник крепости.
   - Мы уже и  так  и  этак  атаковали  его,  -  принялась  рассказывать
Вельгерт, - но, похоже, он не желает убивать нас.
   - Тогда вы двое помогите обороняющим ворота. Другие, наверное,  будут
действовать так же.
   - А ты?
   Песнь  Крови   ничего   не   ответила,   решительно   бросившись   на
воина-скелета, но тот тут же отступил.
   Неожиданно  маленькая  девчушка  выбежала  из  длинного  строения  и,
проскользнув мимо воительницы, набросилась  на  воина-скелета  в  черном
плаще. В руке она сжимала  деревянный,  предназначенный  для  упражнений
меч.
   - Тора! - вскрикнула Вельгерт и попыталась перехватить дочь.
   К удивлению Песни Крови воин Тьмы отступил и перед девочкой.
   Вельгерт успела  схватить  дочку  и  оттащить  ее  назад,  поближе  к
Торфинну и подруге.
   К  этому  моменту  сопротивление  защитников  северных   ворот   было
окончательно сломлено. Два скелета спешились и  отворили  створки.  Тучи
стрел, обрушившиеся на  гвардейцев  Хель,  не  произвели  на  них  ровно
никакого впечатления. Наступавшие радостно завопили, тут же  построились
в колонну и, прикрывая головы  щитами  от  действия  лучников  со  стен,
двинулись в сторону образовавшегося прохода.
   Как только войско Ковны ворвалось внутрь  крепости,  оба  воина  Хель
вскочили на коней и выехали из крепости, держа путь к лесу. Тот же,  что
пробивался к общему дому, вдруг замер,  его  скакун  отчаянно  заржал  и
взвился в небо. Тотчас же завыл страшный ветер,  налетела  буря,  в  ней
всадник и завертелся, перевалил через верх насыпной стены и исчез вдали.
Спустя  несколько  минут  распахнулись  и  трое  других  ворот,   оттуда
воины-скелеты тоже погнали коней в сторону леса. Тут же начала пропадать
колдовская мгла, вскоре ясный утренний свет вновь залил  окрестности,  а
сражение, разгоревшееся в пределах крепости, продолжилось с новой силой.
   Почти половина  защитников  Долины  Эрика  в  это  время  уже  лежали
бездыханными. Те же, кому не повезло, и кто коснулся чудовищ на  лошадях
Тьмы, на глазах разлагались, плоть их стремительно слезала  с  рук  и  с
лиц, обнажая кости. Оставшиеся обороняющиеся сражались отчаянно и умело,
как учила их Песнь Крови, однако очень скоро  сказалось  преимущество  в
численности. В дыму сражения враги  оттесняли  защитников,  разделяя  их
общий фронт на отдельные очаги сопротивления, а  потом  и  на  одиночных
бойцов, справиться с которыми  уже  не  представляло  особого  труда.  С
десяток воинов Ковны окружили Песнь Крови. Улучив момент, они  набросили
на нее прочную сеть. Так же  поступили  и  с  Вельгерт  и  с  Торфинном,
спеленав их, как диких зверей.
   Скоро все было кончено.
   Песнь Крови, Торфинн и Вельгерт стояли возле стены длинного строения.
Все трое тяжело дышали, руки у них были связаны,  так  что  нельзя  было
вытереть  пот,  сбегавший  в   глаза.   Рядом   с   обнаженными   мечами
прохаживалась охрана. Воительница с тоской смотрела в  сторону  северных
ворот - оттуда еще  доносились  звуки  битвы.  Затем  она  увидала,  как
несколько защитников крепости сумели вырваться за ее пределы.
   Спустя  несколько  мгновений  головорезы  Ковны  взломали   дверь   в
строение. Начали выводить оттуда детишек,  стариков  и  старух.  Пожилых
убивали сразу, а детей погнали через  северные  ворота.  Только  Тору  и
Ингвара, детей Вельгерт, подтащили к родителям и привязали  там,  словно
волчат.
   Внезапно со стороны северных ворот донеслись полные  отчаяния  крики.
Песнь Крови вздрогнула, попыталась вырваться, услышав их. Подобные вопли
звучали в ее ушах тринадцать лет назад, когда солдаты  Нидхегга  убивали
детей  в  этой  деревне.  Один  из  охранников  приставил  меч  к  горлу
воительницы и заставил вернуться к стене.
   - Что вы делаете с ними? - закричала она.
   Ей никто не  ответил,  конвоиры  просто  переглянулись  и  обменялись
многозначительными ухмылками.
   Через северные ворота во внутренний двор крепости въехали  мужчина  и
женщина. Он был смуглолицым с седыми  волосами,  лицо  женщины  поражало
переходящей в синеву бледностью. Ее длинный черный плащ ярко поблескивал
в солнечном свете.
   - Ковна! - воскликнула Песнь Крови и громко выругалась.
   - Кто эта женщина? - спросил Торфинн.
   Женщина еще находилась слишком далеко, чтобы услышать вопрос,  однако
повернула голову и удивленно взглянула  на  Торфинна.  Некоторое  время,
вздернув в наигранном удивлении брови, женщина в черном  плаще  смотрела
на невежду-пленного, затем губы ее  шевельнулись,  и  в  ушах  пленников
раздался мелодичный голосок, будто она была в двух шагах от них:
   - Я - Тёкк.
   Несколько мгновений спустя  Ковна  и  Тёкк  подъехали  ближе.  Ведьма
внимательно осмотрела  Вельгерт,  Торфинна,  затем  перевела  взгляд  на
детей. Наконец глянула на воительницу.  Чувственные,  полные  алые  губы
изогнулись в улыбке.
   Крики за северными воротами стали громче, отчаяннее. Затем все  разом
стихло.
   - Ты спрашивала, что там происходит? - спросил Ковна и кивком  указал
в сторону северных ворот. - Еще увидишь,  -  он  довольно  засмеялся,  -
прежде, чем сдохнешь.

Глава шестая
ХОЛМ

   Ялна выскочила на  опушку  леса.  Казалось,  она  полностью  лишилась
самообладания, однако картина,  открывшаяся  перед  ней,  отрезвила  ее,
привела в чувство.
   Поселение пылало, над крепостью столбом поднимался  дым.  Со  стороны
Долины Эрика доносились отчаянные предсмертные крики.  Девушка  до  боли
сжала рукоять меча, прижала к себе щит. Едва справившись с  рвущимся  из
груди гневным криком, она почти шепотом принялась проклинать всех и вся.
Между тем крики становились все отчаяннее, все надрывнее. Наконец,  Ялна
не выдержала и зажала уши. Но глаза закрыть она себе не позволила  -  не
мигая, продолжала наблюдать за тем, что творилось возле крепости. Видно,
хотела надолго запомнить  эту  картину.  Солдаты  Ковны  развлекались  -
убивали последних защитников крепости на спор, кто ловчее нанесет  удар.
Высшей доблестью считалось  одним  движением  вырезать  из  тела  жертвы
печень и подбросить ее повыше. Вот они и упражнялись...
   Бывшая рабыня, сама испытавшая, что такое  телесные  муки,  оцепенело
следила за избиением пленников. Неожиданно она вскрикнула:
   - Мы должны что-то сделать! - и в упор взглянула на Тирульфа.
   В этот момент девичий вопль:  "Мама!  Мамочка!  Не  надо!"  -  словно
разбудил светлобородого воина.
   Он потряс головой, пощипал бороду:
   - Может, позже?
   - Когда всех поубивают?
   Тирульф промолчал.
   - Будьте вы прокляты, - неожиданно спокойным голосом заявила Ялна.
   Теперь на нее напало странное леденящее оцепенение. Молча, с каменным
лицом она внимала крикам и  мольбам  умиравших  людей.  Даже  взлетающие
вверх кровавые ошметки тел оставляли ее безучастной.
   Тирульф пристально вглядывался в нее, не обращая особого внимания  на
зверства. В первый раз, что ли! Но теперь и у него в душе закипал  гнев.
Чем он мог помочь этой безумной? Броситься в  бой,  размахивая  мечом  и
вопя? Он и задумываться даже не стал, какая судьба его ждет, попади он в
руки бывших соратников. Он вновь взглянул на Ялну. Все смешалось  в  его
душе, и откуда вдруг возникла тонкая  струйка  жалости  к  этой  некогда
распятой в подземелье Нидхегга девчонке. Все повторялось. Тогда  пытался
спасти, и  сейчас  то  же  намерение  постепенно  и  твердо  завладевало
мыслями. Не помоги он ей тогда, она уже давно бы лежала в  сырой  земле,
крикнув бы перед смертью так же, как та, что только что звала на помощь.
   - По крайней мере, - неожиданно громко и даже резко  заявил  воин,  -
можешь не беспокоиться за жизнь Песни Крови.
   Ялна вздрогнула, приблизилась  к  нему,  сердито  заглянула  в  самые
зрачки.
   - Ты-то откуда знаешь? Рассказывай!
   - Ковна получил приказ захватить воительницу, но так, чтобы ни единый
волосок не упал с ее головы. То  же  самое  касается  женщины  по  имени
Вельгерт и какого-то мужика Торфинна,  а  также  их  детей.  Тёкк  долго
колдовала, я думаю, слишком даже долго. Каждому из нас навеяли их  облик
и строго предупредили, чтобы не вздумали с ними шалить.
   - Зачем?
   - Не знаю. Мне известно только то, что их необходимо взять живыми,  и
ничего более. Нас даже заставляли упражняться с сетями,  чтобы  изловить
их, как дичь.
   Ялна  неожиданно  резво  отбежала  недалеко  в  глубь  леса   и   как
подкошенная повалилась там на мягкую траву.

***

   На шею Песни Крови набросили петлю из прочной веревки,  другой  конец
привязали к седлу Ковны. Скакал он легкой  рысцой,  однако  воительнице,
словно дикому зверю,  пришлось  почти  вприпрыжку  бежать  за  Ковной  и
ведьмой-служительницей Хель. Процессия направлялась к вершине холма, где
одиноко возвышался древний, с неохватным  стволом  ясень.  Внизу,  между
узловатых, выступивших корней в скалистом основании были  вырублены  две
могилы. Одна было подлиннее и пошире, другая поменьше. В  них  покоились
муж и сын Песни Крови.
   Воительница уже не сомневалась  в  своей  дальнейшая  судьбе  -  жить
осталось недолго, прощаться с белым светом придется  в  страшных  муках.
Она попыталась было сопротивляться, однако веревки,  стянувшие  руки  за
спиной, отличались прочностью,  а  петля  на  шее  душила  при  малейшем
движении.  Скоро  Песнь  Крови  окончательно  выбилась  из  сил.  Ковна,
повернувшись в седле, глянул на пленницу и ухмыльнулся.
   Гибель приближалась неотвратимо, спасения ждать неоткуда. Большинство
защитников  крепости  зверски  умерщвлены,  внизу   добивали   последних
жителей. Их крики, уже редкие, слабые, еще разносились по окрестностям.
   "Даже детей не пощадили! Убили всех!.."  -  Бессильный  гнев  охватил
Песнь  Крови.  Она  обернулась,  бросила  прощальный  взгляд  на  родное
поселение. Там бушевал пожар, скоро все,  что  было  создано  за  долгие
годы, возведено своими руками, обратится в пепел.
   "Так уже было!" - Эта мысль не давала покоя, томила и  мучила.  В  те
давние дни воительница была столь же беспомощна и ничем не могла  помочь
землякам.  Но  это  были  годы  молодости,  самонадеянности,  а  теперь,
набравшись опыта, победив Нидхегга, она могла бы стать менее  беспечной,
более прозорливой. Вот и Ковна, по-видимому, решил сыграть в ту же самую
игру, недоигранную ею с Нидхеггом тринадцать лет  назад.  Генерал  решил
погубить ее тем же способом, что и в то далекое время.
   "Я же должна была предвидеть  это!  Предотвратить  беду!  -  Сознание
собственной  вины  обжигало  душу  и  причиняло  страдания,  куда  более
мучительные, нежели телесная  боль.  -  Как  же  можно  было  забыть  об
осторожности! Почему я не обращала внимания  на  предостережения  Норды,
отказывалась верить в приметы? Кто, кроме меня, виноват в том,  что  все
люди, поверившие мне, пали в битве или замучены? Слава  Фрейе,  что,  по
крайней мере, Гутрун осталась невредимой".

***

   Как ни старалась Хальд припомнить, что же  произошло  с  ней  за  эти
несколько дней,  ничего  не  получалось.  Последнее,  что  зацепилось  в
памяти, это лесная хижина,  ночевка,  Норда,  расположившаяся  у  очага,
Гутрун, лежащая около порога. Молодая колдунья отлично помнила,  что  до
хижины они сумели добраться только к ночи, решив там заночевать. Женщины
рассчитывали  на  следующий  день  в  лесу  поучить  Гутрун  волхованию.
Пошептавшись с подругой перед сном, мол, скоро у  Норды  день  рождения,
она с дочерью воительницы должна приготовить сюрприз любимой наставнице.
Затем  пришел  сон,  какой-то  тягостный,  камнем   давящий   на   душу,
притащивший кошмары, от которых она никак не могла  избавиться,  как  не
могла и проснуться...
   Теперь  Хальд  пробудилась.  Вокруг  царила  непроницаемая   темнота.
Служительница Фрейи заскрежетала  зубами  -  так  все  эти  воспоминания
разбередили душевную боль. Не легче было  и  с  болью  телесной:  стоило
пошевелиться,  как  отчаянно  заныли  плечи  и  руки.   Она   попыталась
помассировать их. Не тут-то было! На запястьях звякнули тяжеленные цепи.
   Только сейчас до нее дошло, почему так холодно - она была обнажена  и
закована в стальные цепи. Молодая  ведунья  приложила  все  силы,  чтобы
пошевелиться, однако широко разведенные руки и ноги накрепко прикованы к
склизлой ледяной стене. Страх проник в  сердце.  Чтобы  приободриться  и
успок