го века, а  на  календаре  в  любом
доме можно увидеть цифру 1789. Да, да, поверь мне, я живу в 1789 году. И
надо сказать, живу совсем неплохо".
   Пенни  устроилась  поудобнее  и,  прислонившись  спиной  к   сундуку,
принялась быстро читать страницу за страницей. Она  узнала  о  том,  как
Тесс пыталась доказать  капитану  корабля,  что  появилась  из  далекого
будущего, как с трудом преуспела в этом занятии и как наконец  влюбилась
в упрямого капитана и, более того, вышла за  него  замуж.  Тут  Пенелопа
удивленно вскинула голову, и что-то стало проясняться в ее  затуманенном
фантастическими вестями сознании.
   Тесс вышла замуж за капитана Дэйна Александра Блэквелла.  Вот  в  чем
дело! Значит, теперь она Тесс Блэквелл. И  пет  ничего  удивительного  в
том, что человек, пославший старый сундук, носил эту фамилию.
   Пении торопливо пролистала желтоватые страницы других книг.  И  перед
ее внутренним взором предстали необыкновенные образы, описанные  в  них.
Подробное повествование охватывало  пятьдесят  лет  жизни.  Пенелопа  не
удержалась  и  прочла  последние  листы  записей.  Чувство  нереальности
происходящего вновь наполнило ее  душу.  Сердце  испуганно  трепетало  в
груди.  Дыхание  стало  частым  и  прерывистым.  Беспомощно  оглядевшись
вокруг,  она  вдруг  заметила  лежащую  среди   бумаг   старую,   слегка
попорченную водой фотографию. Осторожно взяв ее  в  руки,  она  печально
улыбнулась, вспомнив далекое прошлое.
   Со снимка на псе смотрели приемные родители  Тесс.  Именно  это  фото
взяла с собой подруга, когда отправлялась на борт "Королевы Нассо",  где
ее ждали головорезы Ротмера.
   Пенни  растерянно  провела  рукой  по  лбу.  Фотография  подтверждала
истинность рассказанного в книгах. Это значило, что  Тесс  действительно
навсегда ушла из  жизни  Пенелопы.  И  от  этого  захотелось  кричать  и
плакать. "Боже мой! - думала Пенни. - Двести лет. Какая бездна  времени!
Не верится, что все это правда. Но доказательства - вот  они,  здесь.  И
нет оснований не доверять им". Ее взгляд вновь упал на лежащую перед пей
книгу.  Машинально  взяв  ее  в  руки,  она  стала  читать   продолжение
загадочной истории. Тесс писала о рождении своего первенца.
   "Ах,  Пенни,  рождение  ребенка  -  это  такая   боль!   Особенно   в
восемнадцатом столетии. И все же, когда я вижу своего малыша,  я  готова
благодарить  Бога  за  это  страдание,  принесшее   мне   сына.   Такого
симпатичного, такого румяного! Он так забавно морщит лобик. И Дэйн хочет
назвать его в честь нашего лучшего друга. Я тебе еще не  рассказывала  о
нем. Но теперь, когда я все равно прикована к постели (а несносный  Дэйн
категорически запрещает мне вставать), у меня есть  время  поговорить  с
тобой о Рэмзи О'Кифе".
   Сердце Пенелопа дрогнуло и словно провалилось  в  какую-то  бездонную
пустоту. Стиснув рукописную книгу, она с изумлением и страхом перечитала
последнюю строку. Не может быть! Неужели это он?! Дрожащими от  волнения
руками она перелистнула страницу и вновь  углубилась  в  захватившее  ее
повествование:
   "Стена времени сомкнулась за мной, и весь знакомый мне мир скрылся за
ней. У меня осталась только моя душа. И большое и светлое чувство  вновь
озарило ее. Во  многом  я  обязана  этим  именно  Рэмзи.  Благодаря  его
благородной самоотверженности  я  живу  с  человеком,  которого  обожаю,
радуюсь, наслаждаюсь жизнью, как в тех детских  фантазиях,  которыми  мы
развлекались с тобой в далекие времена пашей юности.  Помнишь?  Как  это
было чудесно!
   Ради меня Рэмзи оставил тот  мир,  что  был  ему  знаком  с  детства,
оставил то, что любил, чем дорожил  больше  жизни.  И  это  до  сих  пор
волнует меня, заставляя всматриваться в  туманные  черты  будущего.  Как
горько мне, что я никогда не узнаю того, что с ним произошло после нашей
разлуки! Жив ли он? В какое время попал? Сумел ли  устроиться  достойным
образом? Ведь он так безрассуден, живет лишь ради приключений  и  забав,
истинный повеса. Готов ли он к тому, что ждет  его  за  стеной  времени?
Увы, я в этом не уверена. И если случай, дай Бог,  сведет  тебя  с  ним,
будь, пожалуйста, подобрее с этим настоящим, хотя и несколько  диковатым
джентльменом Рэмзи Мэлачи Гамейлиелом О'Кифом".
   Подняв глаза от книги, Пенни недоуменно огляделась вокруг. Сердце  ее
все так же учащенно билось, руки дрожали. Вот, значит, откуда  пришел  в
ее жизнь Рэмзи! Он преодолел стену  времени,  как  незадолго  перед  тем
Тесс. Поэтому и не нашли ее тело, а  обнаружили  на  месте  происшествия
полуутонувшего О'Кифа.
   Пенелопа  с  отчетливой  ясностью  вспомнила   день   его   спасения:
мгновенное  угасание  солнечного   света,   суета   матросов,   тонущего
неподалеку человека. Недаром ей показались странными его одежда, оружие,
необыкновенное невежество во всем, что касалось современных изобретений.
А как хорошо ей было рядом с ним! Спокойно, тихо. Но выходит, что он  ей
лгал?!
   Пенни нахмурилась и вдруг услышала громкий голос Рэмзи. Тот  звал  ее
по имени. Выбежав из комнаты, она едва не упала, запутавшись  в  длинном
полотенце. Но, оправившись, поспешила на  звук  голосов  и,  проходя  по
кухне, нечаянно задела локтем небольшую стопку посуды,  так  что  та  со
звоном рассыпалась по столу. Нагнувшись, чтобы собрать тарелки, Пенелопа
вдруг увидела  свернутый  пополам  мокрый  газетный  лист.  Ей  в  глаза
бросилась  выделенная  большими  буквами  строка   броского   заголовка:
"Снежная королева Голливуда растаяла в объятиях бравого  капитана".  Под
заголовком красовалась широкая туманная фотография, на которой  Пенелопа
и Рэмзи стояли у двери небольшой темной машины.
   Кровь бросилась в лицо Пенни. Она едва не задохнулась от  возмущения.
Мерзавец Макс! Это его рук дело.  Прочитав  первые  строки  статьи,  она
сурово нахмурилась.
   "Знаменитая актриса, обладательница "Оскара"  Пенелопа  Гамильтон,  -
было написано там, - оторвавшись на время  от  поисков  своей  пропавшей
подружки, гимнастки Тесс Ренфри, помогла бежать  из  багамской  больницы
неизвестному  мужчине.  Личность  бежавшего  не  установлена,   но,   по
сообщению независимого источника, стало  известно,  что  мисс  Гамильтон
впервые встретилась с ним тем же днем в районе острова Крукед-Айленд.  И
мы вправе  задать  вопрос:  что  послужило  причиной  столь  решительных
действий кинозвезды? Не можем ли мы наконец поздравить ее  с  окончанием
добровольного  затворничества,  которое  вот  уже  много  лет   вызывает
искреннее  удивление  всей  цивилизованной  публики?  Настал   ли   этот
долгожданный час? Или таинственный незнакомец связан каким-то образом  с
исчезновением Тесс Ренфри? Вот те  животрепещущие  вопросы,  ответов  на
которые с нетерпением ждут все добропорядочные граждане".
   Вся статья была выдержана  в  стиле  высокопарной  сплетни.  Автор  с
ловкостью искусного пройдохи прошелся по  поводу  недавнего  интервью  и
предстоящей премьеры нового фильма, вставив между делом тонкий намек  на
тайные страсти, скрывающиеся  под  добродетельной  внешностью  некоторых
кинодив. Пенни то краснела, то бледнела, читая этот витиеватый пасквиль.
Возмущение  клокотало  в  ее   душе,   прорываясь   иногда   негодующими
восклицаниями. Она не заметила, как в проеме двери появился вошедший  со
двора Рэмзи. Впрочем,  он  тоже  не  обратил  внимания  на  ее  душевное
состояние, привлеченный соблазнительными округлостями,  едва  прикрытыми
узкими светлыми трусиками.
   - Ого! - воскликнул он, засмеявшись, - Вот это чудно! Накинь на  себя
хоть что-нибудь.
   Захлопнув дверь, он подошел чуть ближе и заметил, что  Пенни  дрожит.
"Вероятно, от холода", - подумал он и взял ее руки в  свои  ладони.  Она
пристально посмотрела на него и вдруг вспомнила, что он  вес  это  время
лгал ей. И продолжает лгать. Даже после того, как они  были  так  близки
этим утром. И кто знает, быть может,  их  любовь,  которую  она  считает
такой важной,  для  него  лишь  случайное,  незначительное  приключение.
Подумав так, она сердито оттолкнула Рэмзи и отвернулась в сторону. Но он
не испугался ее неприветливости, а, недоуменно пожав плечами, спросил:
   - Уж не заболела ли ты, радость моя?
   Вместо ответа она  протянула  ему  газетный  листок  и  хмуро  ткнула
пальцем в прочитанную статью. Но О'Киф даже не заглянул в газету.  Он  с
удивлением гадал о  том,  куда  подевалась  милая  приветливая  женщина,
которую он оставил в этом  доме  сегодня  утром.  Уж  не  ошибся  ли  он
адресом? И  неужели  эту  колючую  ледяную  злюку  тоже  зовут  Пенелопа
Гамильтон?
   - Если бы не ты, - наконец произнесла Пении, - мое имя не склоняли бы
теперь па каждом перекрестке.
   "Ну да, - возразил ей ехидный внутренний  голос,  -  но  кроме  того,
боюсь, ты так бы и не стала настоящей женщиной. И не  пережила  то,  что
женщинам надлежит переживать".
   - Но тут уже ничего не изменишь, - скромно ответил Рэмзи, подумав про
себя, что она сама пригласила его следовать за ней.
   - И поэтому я вынуждена читать всякий вздор.
   Пенни уже жалела о том, что  позвала  его  к  себе.  Не  видя  в  его
присутствии ничего, кроме излишнего беспокойства, Пенелопа вновь мечтала
о своем тихом и спокойном одиночестве. Раскаяние и боль терзали ее душу.
В  памяти  всплывали  все  тревожные  обстоятельства   последних   дней:
исчезновение Тесс, приключение с Рэмзи, его ложь, таинственный сундук  с
не менее таинственным содержимым, тоска, чувство вины. Она ire  в  силах
была справиться с этими нахлынувшими на нее воспоминаниями. Ей казалось,
что она сама, в одиночестве, должна обдумать все то, что случилось с ней
в последнее время. И, решительно взглянув в лицо О'Кифа, произнесла:
   - Ты должен оставить мой дом. Сегодня же.
   Рэмзи сложил руки на груди и внимательно посмотрел ей  в  глаза.  Ему
показалось, что он видит в глубине се души целый  ураган  чувств,  среди
которых  главными  были  смущение  и  стыд.  Но   его   глубоко   задела
категоричность, с которой она  выставляла  па  улицу  своего  гостя.  И,
крепко сжав руки, Рэмзи ответил:
   - Я никуда не уйду.
   - Ах так! Тогда я вызову полицию, и они выкинут тебя отсюда силой.
   - Ты не способна на это, - вмешался в разговор неожиданно появившийся
вместе с Маргарет Хэнк.
   Пенелопа недовольно покосилась на него и упрямо произнесла:
   - Мистер О'Киф уезжает сегодня вечером.
   - Мистер О'Киф остается, - возразил Рэмзи. - Он дал слово.
   - Кому же это, позволь узнать?
   - Англичанину.
   - Энтони? И что же ты ему обещал?
   - Защищать тебя.
   - Ха! - фыркнула Пении. - Я не нуждаюсь в твоей защите.
   - Серьезно? - Он коснулся пальнем тонкого розового шрама па  ее  тсс.
Она резко отклонилась в сторону и презрительно посмотрела па пего. Рэмзи
подумал, что, как бы она ни вела себя, он  не  отступит  от  данного  им
слова.  И  впредь  не  позволит  ей   идти   на   поводу   у   какого-то
пройдохи-журналиста.
   - Можешь звать полицейских. Я не изменю своего решения.
   - Если ты не уйдешь, - злобно зашипела она, подойдя к нему  вплотную,
- я всем расскажу, откуда ты пришел.
   "Черт! - выругался про себя Рэмзи.  -  Она  все  же  открыла  сундук.
Похоже, Тесс упомянула мое имя".
   - И откуда же? - спросил он вслух, насмешливо улыбнувшись.
   - Сам знаешь.
   - И думаешь, другие обрадуются, узнав это от тебя?
   Пенелопа растерянно замолчала. Он был  прав:  никто  на  этой  глупой
планете не поверит ее  рассказу  об  удивительном  происшествии  с  Тесс
Рспфри. Да и что она скажет скептически настроенной публике? То, что  ее
подруга и этот не  в  меру  самоуверенный  мужчина  сменили  век  своего
проживания, словно наскучивший им гостиничный номер? То-то будет  потеха
для ретивых газетных обозревателей. Посмеявшись вдоволь, они  немедленно
упрячут ее в первый подвернувшийся под  руку  сумасшедший  дом.  И  надо
признаться, будут совершенно правы.
   -  Слушай,  капитан,  -  вмешался  в  их  перебранку  Хэнк,  -  здесь
неподалеку есть симпатичный сарайчик для старинных  экипажей.  Так  что,
если тебя выгонят из дома, я могу приютить тебя там.
   - Ну я надеюсь, до этого не дойдет, - покачала головой Маргарет. -  В
этом флигеле нужно хорошенько прибраться, прежде  чем  там  можно  будет
жить.
   - Прекрасно. Пусть убирается в сарай, - решила наконец Пенни. - А там
будет видно.
   - Ну хватит! - прервал это деловое  совещание  Рэмзи.  -  Я  не  могу
гарантировать чью-нибудь безопасность, если буду  находиться  Бог  знает
как далеко от дома. Поэтому советую мне не  возражать.  Иначе,  любезная
хозяюшка, я привяжу тебя к спинке кровати и буду отпускать лишь изредка,
по очень большой нужде.
   -  Только  попробуй!  -  возмутилась  она.  -  Уж  больно   ты   скор
устанавливать порядки в чужом доме.
   Опустив руку в карман, О'Киф достал новый, пахнущий выделанной  кожей
бумажник и, открыв его, вынул пачку хрустящих стодолларовых купюр.
   - Я буду платить за жилье, - сказал он и бросил  деньги  па  стол.  -
Надеюсь, это успокоит тебя.
   В кухне воцарилась гнетущая тишина. Легкий сквозняк  шевелил  зеленые
бумажки банкнот,  и  они  тихо  шелестели,  как  сухие  осенние  листья.
Какая-то   неловкость   и   напряжение   чувствовались    во    взглядах
присутствующих в комнате людей. Словно душевное  оцепенение  сковало  их
сердца.
   Пенелопа замерла на месте, не произнося ни слова. Рэмзи вглядывался в
ее лицо, надеясь, что Пенни возразит ему, уладив  возникшую  неловкость.
Но она молчала. И он, насмешливо поклонившись, неторопливо повернулся  к
ней спиной и вышел из комнаты.
   Пении посмотрела ему вслед. И тут ей вспомнились слова  Тесс  о  том,
что он пожертвовал всем самым дорогим и необходимым ради  счастья  своих
друзей. Это воспоминание заставило ее прийти в себя. Сорвавшись с места,
Пенни выскочила в фойе, подбежала  к  лестнице  и  увидела  медленно,  с
достоинством поднимавшегося по ступенькам О'Кифа.
   - Рэмзи! - позвала она,  устремляясь  за  ним.  Не  оборачиваясь,  он
остановился на площадке второго этажа. За распахнутой дверью  в  комнате
Пенелопы ему был виден старинный сундук, стоявший неподалеку от кровати.
Тяжелая деревянная крышка была поднята, и  какие-то  коробки  лежали  па
полу рядом. Пенни тихо поднялась по лестнице и взглянула на Рэмзи.  -  Я
не хотела обидеть тебя, - сказала она, виновато потупившись.
   - И слава Богу, - ответил он, резко обернувшись и взяв ее за плечи. -
Я же не враг тебе.
   - Но ведь ты все время лгал мне.
   - Не правда! Я и не помышлял обманывать тебя.
   Она подумала, что он прав. Все эти дни Рэмзи просто отмалчивался,  не
отвечая па ее вопросы прямо.
   - Но кто же ты на самом деле? - спросила Пении и тут же  пожалела  об
этом. Он с такой укоризной посмотрел на нее, что ей стало неловко.
   - Кто я такой? -  переспросил  он  нахмурившись.  -  Прежде  всего  -
мужчина. И ты, я думаю, сегодня могла  в  этом  убедиться.  А  откуда  я
пришел, тебе все равно никогда не понять.
   - Да, мне трудно поверить в это, - прошептала она, качая головой.
   Он насмешливо прищурился и, схватив ее за запястье, втащил в спальню,
указав на сундук:
   - Вот доказательства моей правоты.
   Пенелопа вновь оглядела  лежащую  па  полу  яркую  спортивную  сумку,
фотографию приемных родителей Тесс, книги, исписанные почерком подруги.
   - Ты был знаком с ней? - спросила она.
   - Я даже думал, что люблю ее.
   Пении вздрогнула и резко повернулась к нему лицом. Но он уже вышел из
комнаты.

Глава 27

   Рэмзи беспокойно шагал по кабинету, держа большую полупустую  бутылку
виски в руке. Ноги утопали в мягком, пушистом ковре.
   Остановившись посреди комнаты,  О'Киф  приложил  горлышко  бутылки  к
губам и с наслаждением сделал два больших  долгих  глотка.  Напиток  был
более чистым, чем те, которые он привык употреблять. И  это  вдохновляло
его  вновь  и  вновь  опрокидывать  уже  изрядно  полегчавшую   бутылку.
Опомнившись,  Рэмзи  на  глаз  оцепил  количество  оставшегося  виски  и
подумал, что может пить  сколько  угодно,  ведь  сегодня  ночью  к  нему
наверняка никто не придет. Взяв со стола письмо Дэйна, он снова пробежал
глазами знакомые строки  и  рассеянно  положил  листок  бумаги  обратно.
Разлука с друзьями все так же тяготила его.
   Теперь уже он не радовался, что все произошло именно так, а не иначе.
Он проклинал Дэйна за то, что тот влюбился в Тесс, проклинал Тесс за  ее
обаяние, вынудившее его искать счастье в другом  столетии,  и,  наконец,
проклинал рыжую  упрямую  девицу,  встреченную  им  здесь  и  обладавшую
каменным сердцем и страстью дикой кошки.
   Сегодня Рэмзи чувствовал себя особенно одиноким,  словно  только  что
пережил потерю самого близкого  друга,  Он  уже  несколько  часов  ходил
взад-вперед по кабинету, хмурясь от унижения и обиды.  "Почему  она  так
относится ко мне?" -  думал  он,  ощущая  себя  обманутым  и  покинутым.
Повеление Пенелопы оскорбляло его.  О'Киф  не  понимал,  почему  она  не
попросила его о помощи,  если  боялась  открыть  присланный  ей  сундук.
Почему не воспользовалась его поддержкой? И что могла  написать  Тесс  в
этих проклятых записках, если Пенни так изменила свое отношение к  нему?
Вероятно, что-нибудь о его беспутном прошлом.
   Это предположение заставило его застонать от  досады.  Он  представил
себе, что думает о нем теперь Пенелопа, и фантазии одна  мрачнее  другой
разрывали его душу. Гадая о том, почему она хотела выгнать его из  дома,
он недоумевал, как  может  Пении  всерьез  верить  россказням  какого-то
журналиста. Неужели она никогда не читала о  себе  подобных  статей?  Но
ведь тот наглый детектив, который побывал здесь после нападения агентов,
сказал, что публику интересует все, связанное каким-либо  образом  с  ее
жизнью.
   Рэмзи бессильно опустился на стул, поняв, что окончательно  запутался
в  своих  мыслях.  Он  никак  не  мог  объяснить  внезапные  перемены  в
настроении Пенелопы. Или он, па свою беду, связался с крайне вздорной  и
непостоянной женщиной, или она просто боится за свою  карьеру,  опасаясь
показываться в обществе такого странного человека, как он. Что еще может
быть причиной столь категоричного требования покинуть навсегда этот дом?
   Острая боль в сердце заставила О'Кифа схватиться за  грудь.  Чувство,
не похожее на то, которое охватывает тебя, когда ты теряешь друга в бою.
Какая-то другая, более  сильная  тоска  мучила  его,  принуждая  стонать
всякий раз, когда он вспоминал, как много потерял с  сегодняшнего  утра.
Чуткая страстная женщина, которая еще несколько часов назад лежала в его
объятиях, теперь, казалось, навсегда ушла от него,  опалив  на  прощание
ледяным  холодом  презрения.  И  поделом.  Кто  сможет  выдержать  такое
испытание, как известие, что твой любовник, в котором  не  было  никаких
сомнений, совсем не тот человек, за которого себя выдает? Рэмзи еще  раз
приложился к бутылке, и будущее показалось ему менее мрачным. Он  сделал
еще одни глоток и подумал,  что,  может  быть,  стоит  пойти  в  комнату
Пенелопы и попытаться как-то разрешить неожиданно возникшее затруднение.
После третьего глотка он уже не сомневался, что нашел  лучший  выход  из
создавшегося положения. "Эти женщины вообще странные штучки, - думал он.
- Сколько лет общаюсь с ними, а так и не научился угадывать,  чем  можно
их огорчить".

***

   "Мой любовник - путешественник во времени! Космический странник. Граф
Калиостро. Барон Мюнхгаузен. Ничего себе - веселая история!"
   Пенни  растерянно  теребила  подушку,  глядя  на  открытый  старинный
сундук. Она все еще не могла  прийти  в  себя  от  полученных  известий.
Мысли, одна другой нелепее,  теснились  в  ее  голове,  угрожая  сломать
черепную коробку. Любит ли он ее? Но ведь он признался, что любил  Тесс.
Причем так сильно, что рискнул бросить все знакомое ему с детства, чтобы
кинуться очертя голову в совершенно неизвестное будущее. Что ни  говори,
поступок рыцарский. Но что заставило  его  поступить  подобным