Сэйбл на какой-то  сундук,  раздвигая  ей
ноги и неприятно дыша в лицо. К счастью, на стене  висела  целая  дюжина
охотничьих ножей в кожаных ножнах. Сэйбл вывернулась, схватила  один  из
них за рукоятку, оборвав ремень,  на  котором  он  свисал  с  крюка.  Не
прекращая вырываться, она  до  тех  пор  трясла  ножом,  пока  ножны  не
свалились, потом ткнула кончик под самый подбородок приказчика.  Женщины
заверещали. Белобрысый отпрянул вытаращив глаза.
   В этот момент в дверях появилось круглое брюшко  Моффета.  Сообразив,
как обстоят дела, он не сразу  бросился  к  месту  происшествия.  Вместо
этого он внимательно прислушался, стараясь не упустить ни слова.
   - На этой неделе я уже прикончила  двоих,  -  сказала  Сэйбл,  тяжело
дыша. - Хочешь составить им компанию в аду?
   Неожиданно приказчик начал  громко  икать.  Его  ошеломленный  взгляд
перебегал с ножа на искаженное ненавистью лицо Сэйбл.
   - Ну? - процедила та и ткнула ножом, поторапливая с ответом.
   - Нет, нет! То есть - нет, мадам! - пробормотал тот и  вздернул  руки
вверх, торопливо отступив.
   Сэйбл устало усмехнулась, когда он зацепился за свою же ногу  и  чуть
было не свалился на пресловутую бочку  с  огурцами.  Только  тут  Тревис
Моффет поспешил на  место  происшествия.  Присутствие  духа,  выказанное
индианкой, произвело на него впечатление.
   - Клив, мальчик мой, что ты опять натворил?
   - Я думал, она в-в-ворует, - промямлил приказчик.
   - Индюк ты безмозглый! Так ты мне отвадишь всех покупателей!
   Сэйбл отстранила парня с дороги,  заставив  еще  раз  шарахнуться  от
ножа, и подняла разбросанные по полу одеяла и другие вещи, отобранные по
списку.
   - Прошу прощения за поведение моего приказчика,  -  обратился  к  ней
Моффет.
   - У меня есть замечания и  насчет  здешней  клиентуры,  -  отчеканила
Сэйбл, отбросив осторожность и наслаждаясь законной  местью.  -  Честное
слово, мне будет противно вспомнить живность, которая  водится  в  вашей
лавке, мистер Моффет.
   Она обвела взглядом всех по очереди -  белобрысого  Клива  и  женщин,
швырнула нож на прилавок и вышла с  гордо  поднятой  головой.  Никто  не
заметил, что по ее грязным щекам катятся частые слезы.

***

   В то время  как  Сэйбл  защищала  остатки  собственного  достоинства,
Хантер с удобством расположился в кресле в квартире коменданта.  В  руке
он держал объемистый стакан со спиртным.
   Полковник Мейтланд выглядел довольно молодо для занимаемой  должности
и своего чина. Хантер решил, что ему не больше сорока пяти. Если  верить
слухам, он недавно овдовел. У него был орлиный взор бывалого командира и
серебряные волосы человека, успевшего многое повидать. На самом же деле,
в прошлом старший интендант, он едва ли участвовал в  сражениях.  Хантер
лениво размышлял о том, что солдаты, не знающие  об  этом,  должны  были
слепо верить в храбрость своего командира из-за одного только его вида.
   - Я не вижу здесь упоминания о том, как женщина оказалась в плену,  -
заметил Мейтланд, отодвигая оба рапорта и откидываясь в кресле.
   - А какая разница? - буркнул Хантер, не поднимая  глаз  (он  все  еще
чувствовал себя виноватым в том, что позволил Сэйбл  ускользнуть  из-под
наблюдения и тем самым попасть в лапы пауни).
   -  Возможно,  никакой,  -  задумчиво  ответил  полковник,   поигрывая
полупустым стаканом, - но мне бы хотелось  получить  представление,  как
далеко сиу осмеливаются удаляться от резервации.
   Ной и Хантер обменялись озадаченными взглядами.
   - Прошу простить  меня,  сэр,  но  речь  идет  о  пауни,  -  поправил
лейтенант, от  которого  не  ускользнуло,  что  Мейтланд  упорно  меняет
название племени. Больше того, ему это очень не нравилось.
   - Из вашего рассказа я сделал вывод, что никаких доказательств  этого
не существует. - Полковник одарил Ноя тонкой улыбкой. - Вы не привезли с
собой ни оружия племени пауни, ни одежды с изображением тотема - ничего.
   - Ни скальпов, снятых особым образом, -  добавил  Хантер  насмешливо,
допивая виски и поднимаясь из кресла.
   - Вот именно - ни скальпов.
   Полковник воздел к потолку палец, словно и впрямь оставшийся в  живых
лейтенант должен был явиться с уликой в виде  снятого  скальпа.  Хантеру
стало противно, и он со стуком поставил стакан перед Мейтландом.
   - А чей именно скальп вас больше устроил бы, а, полковник? Одного  из
ваших людей или одного из пауни?
   - Ваше  поведение  переходит  границы,  допустимые  субординацией,  -
сказал Мейтланд, вставая. - Советую вам следить за своей речью.
   - С некоторых пор я никому не подчиняюсь, Мейтланд, и ваши  угрозы  -
пустое сотрясение воздуха, - усмехнулся Хантер. Скрестив руки на груди и
тем самым повторив позу полковника, он недолго  разглядывал  его,  потом
добавил:
   - Я понимаю, к чему вы  клоните.  Хотите  взвалить  на  сиу  вину  за
устроенную резню и ответить тем же. Но почему? Насколько  мне  известно,
они ничем не мешают жизни форта.
   - В этом кабинете, Мак-Кракен, вопросы задаю я. И вам лучше  отвечать
на них, вместо того чтобы совать свой нос, куда не следует,  -  вспыхнул
комендант.
   - Я теперь отвечаю только перед Богом, кстати, как и все  мы.  Как  и
вы, полковник. Что касается ваших намеков: мол, мы ошиблись, приняв  сиу
за пауни, то я, пожалуй, отвечу. Когда человек на волосок от смерти,  он
прекрасно знает, кто именно занес над ним оружие.
   - Хм... - буркнул Мейтланд, решив, что разумнее будет сменить тему, и
повернулся к лейтенанту:
   - Вы сказали, эта скво застрелила  двух  индейцев?  Мне  это  кажется
странным.
   - Уверяю вас, сэр, она спасла нам жизнь.
   - Мне нужно знать ее имя и  племя,  к  которому  она  принадлежит.  -
Полковник подвинул к себе рапорт, обмакнул перо в чернила и пояснил,  не
поднимая глаз:
   - Мне придется включить эти сведения в рапорт.
   -  Она  из  племени  шайен,  -  быстро  сказал  Хантер,  посылая  Ною
предостерегающий взгляд, чтобы тот ненароком не  выболтал  лишнего.  Ему
очень не хотелось упоминать о  Сэйбл,  но  настойчивость  полковника  не
оставляла выбора. - Я не уверен, что  вы  сможете  даже  произнести  это
слово правильно, не говоря уже о том, чтобы его написать.
   - А вас, Мак-Кракен, никто не спрашивает.
   - Ну... если перевести имя женщины на английский... Фиалковые  Глаза,
сэр.
   Ной покосился на Хантера. На его лице  было  извиняющееся  выражение:
"Вы уж не обижайтесь, это армия, а Мейтланд - старший по званию".
   - И где же вы встретили ее? - Полковник поднял на Хантера прищуренные
глаза. - В Сент-Джо или Консил-Блаф?
   - Не там и не там, - отрезал тот.
   Это никоим образом не касалось коменданта Мейтланда. В ходе разговора
вообще не была затронута  тема,  кем  приходятся  друг  другу  Хантер  и
индианка. Полковник как будто верил, что  скво-полукровка  -  его  жена,
каким бы странным это ни казалось, так лучше было оставить  его  в  этом
заблуждении.
   Хантер  принял  равнодушный  вид  и  отошел  подальше  от  стола,   к
единственному окну, за которым продолжался дождь. По стеклу текло, и  он
бездумно уставился на скользящие одна за другой капли.
   Мейтланд отложил ручку и снова начал машинально  барабанить  пальцами
по стакану. Судя по тому, что он слышал  про  Хантера  Мак-Кракена,  тот
выдавал сведения только тогда, когда сам того хотел, и принудить  его  к
этому еще никому не удавалось. Однако Мейтланд до сих пор не расплатился
с вышестоящими за  назначение  комендантом  в  форт  Макферсон  и  хотел
выполнить свою работу как  можно  лучше.  История  с  индианкой  внушала
смутные подозрения, и это очень не нравилось ему.
   - Послушайте,  Мак-Кракен,  -  начал  он,  перекатывая  стакан  между
ладонями и не отрывая взгляда от остатков  виски,  -  ей  только  потому
разрешили войти  в  форт,  что  она  приехала  с  вами  двумя.  Если  вы
откажетесь сотрудничать, могут выйти неприятности. Это понятно?
   Хантер подавил вздох. Этот человек считал себя сильным мира сего!
   - Теперь послушайте вы, полковник. Я устал и весь в грязи, я голоден,
как волк, и раны мои едва зажили. И все-таки ваше гостеприимство мне без
надобности. Моей ноги не было бы здесь, если  бы  долг  военного,  пусть
даже  и  бывшего,  не   призывал   меня   свидетельствовать   в   пользу
лейтенанта... - Повернувшись  к  Ною,  Хантер  вдруг  заметил,  что  тот
странно накренился вбок. - Лейтенант! Что с вами?
   - Прошу прощения, сэр, - пробормотал тот, выпрямляясь.
   На  его  лбу  и  верхней  губе  блестела  обильная   испарина,   лицо
побледнело.
   - Можете быть свободны, лейтенант.
   Помогая Ною подняться с кресла,  Хантер  не  упустил  случая  смерить
полковника осуждающим взглядом: судя по его тону, состояние подчиненного
вызвало у него только раздражение, как досадная помеха в разговоре.
   - Ничего, протянул до сих пор - теперь уж точно не умру.
   Ной отстранил руку Хантера, но двигался очень неуверенно  и  у  двери
зашатался, схватившись за ручку. Это позволило Хантеру  снова  броситься
ему на помощь. Очень кстати, подумал он, ничего не  желая  сильнее,  чем
убраться подальше от полковника  и  его  вопросов.  Однако  Мейтланд  не
намерен был оставить его в покое, он вышел из-за стола и тоже подошел  к
двери.
   - Я хочу знать, кто эта краснокожая девка. Ваша подстилка? -  спросил
он без обиняков.
   А вот  и  его  истинная  сущность,  мысленно  усмехнулся  Хантер.  Он
сталкивался в жизни с противником посерьезнее и не намерен был  уступать
бывшему интенданту, поэтому окинул  Мейтланда  холодным  взглядом  через
плечо:
   - Вот все, что я могу вам сообщить, полковник: индианка шайен  наняла
меня  проводником.  Это   означает,   что   она   находится   под   моем
покровительством. Советую вам зарубить это себе на носу.
   Хватая  с  вешалки  шляпу,  Хантер  повернулся  и   впервые   заметил
испачканную  желтую  ленту,  которую  Мейтланд  брезгливо  держал  двумя
пальцами. Он не замедлил шага.
   - Наш разговор не  окончен,  Мак-Кракен!  -  закричал  полковник  ему
вслед. - Я еще не отпустил вас. Что вы себе позволяете?!
   - Можете отдать меня под трибунал,  -  буркнул  Хантер  и  растаял  в
темноте.

Глава 20

   Проклятый сукин сын!
   Хантер шел, сжимая кулаки, которые  с  удовольствием  обрушил  бы  на
физиономию коменданта Мейтланда. Этот человек по какой-то причине жаждал
обвинить сиу во всех смертных  грехах,  и  бесполезно  было  что-то  ему
доказывать. Тем не менее его совершенно не касалось, кто такая  Сэйбл  и
откуда она явилась. Его любопытство было тем более опасным, что она явно
скрывалась от кого-то. Возможно, ее преследовали, но Хантер  понятия  не
имел, что делать и от кого ее защищать.
   Придется получить от нее ответы на кое-какие вопросы,  даже  если  их
нужно будет буквально вытрясти.
   Раздраженный сверх всякой меры, Хантер шагал  по  дощатому  тротуару,
разбрызгивая мелкие лужицы и  грязь.  Частично  его  защищали  от  дождя
брезентовые тенты над дверьми, но они попадались редко, а дождь лил  уже
как из ведра. За ворот текло, и это не улучшало настроения.
   Проклятие! Надо было сразу подтвердить, что скво - его  жена.  Он  не
сделал этого потому, что думал о ее треклятой щепетильности.  Может,  ее
больше устроит считаться шлюхой!
   Где-то неподалеку  раздался  сдавленный  испуганный  возглас.  Хантер
вздрогнул, ускорил шаг и встревоженно оглядел  едва  освещенную  улочку.
Кто еще мог верещать ночью, под дождем, кроме Сэйбл? Вскоре он  оказался
напротив здания почтового отделения, где под тентом сгрудились несколько
солдат. Судя по захлебывающемуся смеху и невнятным голосам, они  были  в
хорошем  подпитии.  Они  развлекались  тем,  что  передавали  по   кругу
индианку, словно это была бутылка спиртного,  грубо  лапали  ее,  смачно
целовали взасос, облизывали ей лицо. Единственной индианкой внутри  стен
форта была Сэйбл.
   Разумеется, она отбивалась и даже пару раз заставила своих  мучителей
крякнуть от боли, но перевес был слишком значительным,  к  тому  же  она
была измотана долгой дорогой.
   Приблизившись, Хантер без долгих  разговоров  пустил  в  ход  кулаки,
радуясь возможности  излить  накопившийся  гнев.  Любители  поразвлечься
разлетелись в стороны, как тряпичные куклы. Воспользовавшись этим, Сэйбл
подхватила  с  земли  одеяло  и  накрылась  с  головой,   прижавшись   к
бревенчатой стене.
   - Это я, пойдем отсюда, - громко сказал  он  на  шайен.  Сэйбл  сразу
узнала его голос и бросилась к Хантеру, словно ее подстегнули.
   - Чтобы духу вашего здесь не было, иначе я подам  на  вас  рапорт,  -
прорычал он, обращаясь к приунывшим весельчакам.
   Те не заставили просить себя дважды и вскоре исчезли за углом, волоча
одного из товарищей, которому особенно не поздоровилось. Хантер  потянул
Сэйбл к гостинице. Он все еще не остыл и спросил зло:
   - Какого черта ты не убежала? Не видела,  что  они  пьяны  и  на  все
способны?
   - Что? - возмутилась Сэйбл, сдвигая с  лица  мокрый  и  грязный  край
одеяла. - Я же еще и виновата?
   - Надо быть совсем  без  мозгов,  чтобы  шататься  ночью  по  улицам,
привлекая внимание всех окрестных выпивох!
   - Да, конечно! Как это справедливо! Я и вправду совсем без  мозгов  и
как раз поэтому  оказалась  внутри  форта,  где  полно  солдатни  и  где
индианку не считают за человека! Вы,  наверное,  думали,  что  ваше  имя
научит всех и каждого хорошим манерам?
   Хантер сразу остыл. Действительно, в случившемся было гораздо  больше
его вины, чем ее. Тем не менее он  решил  оставить  последнее  слово  за
собой.
   - А ты и не знала, что индейцев нигде не принимают  с  распростертыми
объятиями? Где же ты провела последние десять лет, женщина?
   - Не ваше дело!
   Но и Сэйбл чувствовала правоту проводника. Откуда ему было знать, что
ей просто не пришло в голову: на нее могут наброситься солдаты, те самые
люди, которые годы и годы защищали ее! Для них она всегда  была  дочерью
Ричарда Кавано. Именно поэтому она так гордо шла по  улице  и  вовсе  не
собиралась обходить стороной пьяную компанию.
   Она как раз обдумывала, какую еще  резкость  сказать  Хантеру,  когда
кто-то окликнул его по имени. Он остановился, заставив  ее  остановиться
тоже,  потом  отстранил  с  неожиданной  резкостью.   Что-то   не   так,
встревожилась Сэйбл. Она почувствовала, как напрягся Хантер.
   - В твоих интересах не произносить ни  слова,  -  прошептал  тот,  не
отрывая взгляда от приближающегося коменданта. - Иди прямо в номер и  не
поддавайся, если тебя попытаются остановить.
   Ну и денек, подумал Хантер. Мейтланд никак не желал  оставить  его  в
покое. Он посмотрел на Сэйбл и заметил тревогу на ее лице.
   - Не волнуйся, я тебя не выдам.
   - Мак-Кракен! - взревел полковник.  -  Я  являюсь  комендантом  этого
форта, и все здесь подчиняются моим приказам! Пока я не разрешу, вы шага
не ступите!
   Склонив  голову  с  видом  полного  послушания,  Сэйбл  заспешила   к
гостинице. Когда она пробегала мимо полковника, тот схватил ее за руку и
повернул к себе. Она окаменела в ледяном испуге.
   - Держите руки от нее подальше! - зарычал Хантер, приближаясь.
   - Как ваше  имя,  мисс?  -  спросил  Мейтланд,  не  обращая  на  него
внимания.
   Его тон был неожиданно мягок, полон уважения, и это перепугало  Сэйбл
сильнее, чем любая грубость. Хантер тоже усмотрел  в  этом  причину  для
тревоги.
   - Отвечайте, - настаивал  полковник.  Хантер  вклинился  между  ними,
отбросив руку Мейтланда и оттолкнув Сэйбл за пределы его досягаемости.
   - Она не понимает по-английски.
   Сэйбл ухватилась за возможность броситься прочь. Ее охватила  ужасная
паника: кому, как не ей, было знать, насколько велика власть  коменданта
форта и как дорого обходится выступить против него.
   Дождь продолжал хлестать по глинистой земле, все больше превращая  ее
в болото. Было  очень  скользко,  Сэйбл  несколько  раз  поскользнулась,
потеряла равновесие и едва не упала. Даже ступени гостиницы были  сплошь
покрыты водой. Остановившись на пороге, чтобы отряхнуть с ботинок  комки
глины, она добилась лишь того, что в грязи  оказался  весь  подол  юбки.
Ничего не оставалось, как войти внутрь в том виде, в каком она была.
   В "вестибюле", кроме клерка, били баклуши трое мужчин. При виде Сэйбл
они прекратили  ленивую  беседу  и  уставились  на  нее  во  все  глаза.
Ссутулившись, она направилась прямо к лестнице, но  ей  заступил  дорогу
крепыш с пышными бакенбардами.
   - Краснозадым хода нет, - осклабился он, а когда Сэйбл молча показала
ключ, немедленно выхватил его. - Где ты это взяла?
   - Пф-ф! Дураку ясно, - поддержал его приятель.  -  Пит  вздремнул,  а
сучонка прокралась и стащила ключ.
   После того как Мак-Кракен объявил  полковнику,  что  она  не  говорит
по-английски, Сэйбл оставалось изъясняться на шайен. Она не решилась  на
это из страха, что кто-то из  присутствующих  знает  этот  язык.  Крепыш
передал ключ подоспевшему клерку, а  когда  Сэйбл  протянула  руку,  тот
быстро его отдернул, гнусно похохатывая. Было нетрудно  догадаться,  что
ее ждет. Сэйбл еще раз попробовала нырнуть на лестницу, хотя без ключа в
этом не было смысла. Клерк  позволил  ей  миновать  его,  но  набросился
сзади, ловко сунув руку под одеяло и ухватив за волосы.
   - Ты слышала или нет: краснозадые не допускаются!  -  прошипел  он  и
дернул изо всех сил.
   Боль была такой, что из глаз Сэйбл брызнули  слезы.  Она  попробовала
освободиться, но не сумела. Не скрывая злобной радости, клерк поволок ее
к двери. Одеяло  сбилось  на  сторону,  угрожая  соскользнуть  совсем  и
открыть на всеобщее обозрение волосы, весьма  далекие  цветом  от  волос
индианок. Собравшись с силами, Сэйбл  запустила  ногти  в  руки  клерку.
Раздался крик боли, и она оказалась  свободна.  Пользуясь  тем,  что  он
разглядывает царапины, она как следует  пнула  клерка  ногой  в  колено.
Скучающая троица дружно захохотала.
   - Ах ты грязная шлюха! - завопил клерк не столько от боли, сколько от
злости на то, что глупо выглядел в глазах зрителей.
   Он изо всех сил толкнул Сэйбл в  открытую  дверь.  Она  запуталась  в
юбке, не устояла на ступенях и плашмя свалилась в  грязь.  Одобрительное
ржание выплеснулось на улицу, прежде чем дверь  захлопнулась  с  громким
стуком. Несколько минут Сэйбл лежала не  двигаясь.  Возможно,  это  и  к
лучшему, никто не полезет  в  грязь  только  затем,  чтобы  еще  раз  ее
обидеть. Но ледяная вода, просачивающаяся сквозь  одежду,  заставила  ее
сесть в луже, а потом и кое-как встать. Мокрая юбка затрудняла движения,
подол был покрыт сплошным слоем вязкой глины. Ладонью  счистив  грязь  с
лица, Сэйбл попробовала вытереть  руку  об  одежду,  но  только  сильнее
выпачкала ее. Доковыляв до ближайшего закоулка, она прислонилась к стене
в полной темноте, кусая губы, чтобы не заплакать в голос,  как  ребенок.
Ноги тряслись и подкашивались. Кончилось тем, что она сползла по  стене,
усевшись прямо на землю, обхватила  колени  руками  и  уткнулась  в  них
лицом. Она была мокрой насквозь и даже  не  чувствовала  своих  слез.  С
крыши текло, попадая  прямо  за  шиворот.  Она  сидела,  скорчившись,  и
дрожала всем телом.
   Ей хотелось кричать во весь голос. Хотелось одну за  другой  бить  об
пол тарелки.  Но  больше  всего  ей  хотелось  вымыться  горячей  водой,
заползти в постель под толстое одеяло и просто ждать,  когда  весь  этот
кошмар кончится.
   Когда Маленький Ястреб будет в безопасности, а Лэйн воссоединиться  с
мужем,  думала  Сэйбл,  сама  она  уйдет  в  монастырь,  самый  далекий,
где-нибудь в пропеченном солнцем мексиканском захолустье.  Сейчас  такая
идея выглядела донельзя заманчивой.

***

   Быстрая Стрела обходил населенные районы как можно  дальше,  понимая,
что его особа привлечет повышенное внимание. Индеец с ребенком на  руках
был сам по себе  необычным  явлением,  а  если  добавить  к  этому  двух
лошадей, мула и козу!.. Распроклятое животное тащилось позади, временами
жалобно блея. Ну как тут