видетельствующих о том, что пытки  были  совершенно  официально
предусмотрены. Это служебная инструкция для концлагерей,  "Лагерный  устав",
изданный в Берлине в 1941 году.  Например,  в  разделе  третьем  инструкции,
озаглавленной "Телесные наказания", сказано:
     "Можно наносить от 5 до 25 ударов по пояснице  и  ягодицам.  Количество
ударов назначается  комендантом  лагеря  и  вносится  им  в  соответствующую
рубрику распоряжения о наказании".
     Для  оформления  "особо  строгого  допроса",   правильнее   допроса   с
применением пыток, соответствующими немецкими полицейскими управлениями были
изданы специальные бланки. Я предъявляю Суду и  прошу  приобщить  к  делу  в
качестве доказательства подлинный формуляр такого "особо строгого  допроса".
Я предъявляю его под номером СССР-254. Он  является  приложением  к  докладу
правительства Югославии. Этот формуляр, как видно  из  приложенного  к  нему
удостоверения, был захвачен в немецком архиве частями югославской армии.
     "Чтобы яснее охарактеризовать зверскую жестокость,  осуществляемую  при
проведении  этого  плана  уничтожения,  мы  вручаем   Трибуналу   еще   один
оригинальный  документ,  захваченный  в  немецких  архивах  Югославии.   Это
бланк-формуляр так называемого "особо  строгого  допроса"  жертв  нацистских
преступников.  Такие  допросы  проводились  в  Словакии   органами   полиции
безопасности и СД.
     На первой странице формуляра полицейский орган предлагает применить  по
отношению к какому-то  лицу  "особо  строгий  допрос".  На  второй  странице
соответствующий офицер СС одобряет такой  допрос.  Ответ  на  вопрос,  каким
должен быть "особо строгий допрос", мы находим в следующем  положении  этого
формуляра:
     "Особо строгий допрос должен заключаться в...  Следует  вести  протокол
допроса. Можно привлечь врача (или можно не привлекать)".
     Упоминание о враче и его присутствии при допросе не оставляет  сомнения
в том, что допрос заключался в физических пытках допрашиваемого.  Тот  факт,
что для такого допроса существовали  печатные  инструкции,  ясно  доказывает
массовое применение этих преступных способов".
     Рейхсфюрером СС  специально  предусматривались  случаи  того,  что  при
допросах заподозренные могут пытаться покончить жизнь самоубийством.
     Поэтому  руководитель  эсэсовцев  не  просто  разрешал,  а   приказывал
связывать арестованным руки и ноги или заковывать их в цепи.
     Я  представляю  Суду  под  номером  СССР-298  фотостат  директивы  шефа
германской полиции под номером 202/43 от 1 июня  1943  г.  Документ  заверен
Чрезвычайной Государственной Комиссией. Дата этого документа - 1  июня  1943
г.
     "О предотвращении случаев  бегства  при  допросах.  Для  предотвращения
попыток к бегству при допросах  во  всех  случаях,  где  существует  сильная
угроза того, что  при  сложившихся  обстоятельствах  или  важности  личности
арестованного  последний  может  совершить  бегство  или   самоубийство,   я
приказываю так связывать арестованным руки и ноги,  чтобы  любые  попытки  к
бегству были пресечены.
     Можно использовать кольца и цепи, если таковые имеются".
     Все  эти  официальные  распоряжения  немецких  центральных  полицейских
властей я привел Суду не просто для того, чтобы  показать,  как  официальные
немецкие инстанции предусматривали применение пыток  и  истязаний  во  время
допросов.   Это   положение   общеизвестно   и   не   нуждается   в   особых
доказательствах. Но я представляю далее один из  документов,  находящихся  в
руках советского обвинения, который покажет, насколько те истязания, которым
подвергались в полицейских камерах арестованные, неизмеримо  превышали  даже
установленные преступниками  санкции  и  официально  санкционированные  виды
пыток.
     Я  предъявляю  Суду   под   номером   СССР-1   Сообщение   Чрезвычайной
Государственной  Комиссии  о  злодеяниях  немецко-фашистских  оккупантов   в
Ставропольском  крае.  Расследование  этих   злодеяний   производилось   под
руководством крупного академика, ныне покойного, русского  писателя  Алексея
Николаевича Толстого. Академик А. Н. Толстой,  как  помнит,  очевидно,  Суд,
являлся членом Чрезвычайной Государственной Комиссии:
     "...Исключительные по своей  жестокости  пытки  и  истязания  советских
граждан  производились  в  помещении  гестапо.  Так,  например,   гражданина
Ковальчука Филиппа Акимовича, 1891  года  рождения,  проживающего  в  городе
Пятигорске, арестовали 27 октября 1942 г. у  себя  на  квартире,  избили  до
потери сознания, затем отвели в гестапо и бросили в  одну  из  камер.  Через
сутки гестаповцы  приступили  к  его  истязаниям  и  пыткам.  Допрашивали  и
избивали его только ночью. Для допросов вызывали  в  отдельную  камеру,  где
были специальные приспособления для пыток: цепи с поручнями для  закрепления
рук и ног. Эти цепи были прикреплены к цементному полу камеры.  Арестованных
предварительно раздевали наголо, клали на пол, затем руки и ноги  заковывали
в цепи. Таким пыткам и подвергали гражданина Ковальчука. Находясь закованным
в цепях, он совершенно не мог  двигаться  и  лежал  вверх  спиной,  в  таком
положении избивали его резиновыми палками в течение 16 дней.
     Кроме  нечеловеческих  пыток,   гестаповцы   применяли   и   следующие.
Закованным в цепи на спину клали  широкую  доску  и  сверху  по  этой  доске
тяжелыми гирями наносили резкие удары, вследствие чего у заключенного лилась
кровь изо рта, носа и ушей и он терял сознание.
     Камера пыток в гестапо была устроена таким образом,  что  когда  одного
арестованного пытали, то остальные арестованные, сидящие в соседней камере и
ожидающие предстоящей расправы, наблюдали за пытками и истязаниями.
     После пыток заключенного, потерявшего сознание, бросали  в  сторону,  и
следующую свою жертву гестаповцы силой волокли  из  соседней  камеры,  вновь
заковывали в цепи и таким же путем продолжали пытать.  Камеры  пыток  всегда
были в крови. Доска, которую накладывали на спину, также была вся  в  крови,
резиновые палки, которыми избивали арестованных, от крови были красные.
     Арестованных советских людей, обреченных на расстрел, после невероятных
пыток и истязаний загоняли в машину, увозили за город и расстреливали...
     Чайка Варвара  Ивановна,  1912  года  рождения,  проживающая  по  улице
Дзержинского, дом 31, кв.  3,  во  время  пребывания  в  заключении  гестапо
подвергалась  со  стороны  начальника  гестапо  капитана  Винца   невероятно
жестоким пыткам. Вот что сообщает об этом Чайка В. И.:
     "Я была подвергнута издевательствам  и  пыткам  со  стороны  начальника
гестапо немца капитана Винца. Однажды он меня  вызвал  на  допрос  в  камеру
пыток. В этой камере было четыре стола, на полу  деревянные  решетки  и  два
таза с водой, в которых лежали кожаные плетки. На потолке  -  два  кольца  с
продетыми в них веревками, на  которые  подвешивали  арестованных  во  время
пыток. По команде капитана Винца гестаповцы положили меня на стол,  сняли  с
меня всю одежду и сильно избивали плетьми. Избиениям я подвергалась  дважды.
Всего мне нанесли 75 ударов плетьми, отбили почки и выбили 8 зубов".
     То, что  происходило  в  застенках  гестапо  в  Ставрополе,  отнюдь  не
являлось исключением. То же самое происходило повсеместно.  В  подтверждение
этого я ссылаюсь на предъявленное мною уже ранее  Суду  под  номером  СССР-9
Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии "О разрушениях и  зверствах,
совершенных немецко-фашистскими захватчиками в городе Киеве":
     "Убийствам  часто  предшествовали  садистские  истязания.   Архимандрит
Валерий сообщил, что фашисты до полусмерти избивали больных и слабых  людей,
поливали их на морозе водой и, наконец, пристреливали в немецком полицейском
застенке, находившемся в Киево-Печерской Лавре..."
     Я  позволю  себе  специально  обратить  внимание  Суда   на   то,   что
Киево-Печерская Лавра - это  один  из  древнейших  архитектурных  памятников
Советского Союза, это особо охраняемая культурная ценность,  близкая  сердцу
советских людей, ибо это вещественная память древности. Полицейский застенок
был устроен именно в Киево-Печерской Лавре. О дальнейшей судьбе ее уважаемый
Суд узнает из следующих докладов моих коллег.
     В крайне жестоких формах производились пытки во время допросов в период
господства немецко-фашистских захватчиков в Одессе.
     Я ссылаюсь на одно показание,  содержащееся  в  Сообщении  Чрезвычайной
Государственной  Комиссии  "О  злодеяниях,  совершенных   немецко-румынскими
захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области".
     Этот документ я предъявляю Суду под номером СССР-47. Оглашаю  показания
режиссера кинохроники Павла Крапивного:
     "Следователь включал стоящий на столе реостат, и когда  подследственный
не так отвечал на вопрос, как  того  хотел  следователь,  рукоятка  реостата
безжалостно шла на напряжение, тело  подследственного  начинало  дрожать,  а
глаза вылезали из орбит".
     Или: "Подследственного со связанными назад руками подвешивали к потолку
и начинали его крутить вокруг собственной оси. Покрутившись таким образом до
200  раз,  висящий  на   веревке   подследственный   с   бешеной   скоростью
раскручивался в обратном направлении. В этот момент  палачи  с  двух  сторон
били его резиновыми палками. Человек терял сознание не  только  от  бешеного
вращения, но и от побоев".
     Я  ссылаюсь  на  документ,  предъявленный  моим  коллегой  под  номером
СССР-41, на Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о  преступлениях
немецко-фашистских   захватчиков   на   территории   Латвийской    Советской
Социалистической Республики:
     "В лагерях и тюрьмах немецкие палачи подвергали заключенных истязаниям,
пыткам и расстрелам. В Центральной  тюрьме  заключенных  били  и  пытали.  В
течение круглых суток в камерах были слышны  крики  и  стоны.  Ежедневно  от
истязаний умирало 30 - 35 человек. Кто оставался в живых после  истязаний  и
пыток, возвращался в камеру неузнаваемым: в крови, обожженный, с изорванными
частями тела. Медицинской помощи истязаемым не оказывали.
     Истязаниям и пыткам  гитлеровцы  подвергали  советских  людей  во  всех
городах Латвийской ССР".
     Перехожу к следующему разделу моего доклада.


УБИЙСТВА ЗАЛОЖНИКОВ

     Несколько вводных замечаний.
     Одним  из  наиболее  позорных  преступлений   гитлеровцев   в   Польше,
Чехословакии  и  в  Югославии  является  повсеместное  насаждение  немецкими
фашистами звериной системы заложничества.
     Система  заложничества  насаждалась  гитлеровцами  во   всех   странах,
сделавшихся жертвами  их  агрессии.  На  востоке  Европы  формы,  в  которых
немецкие  преступники  осуществляли  убийства  заложников,   были   особенно
жестоки. Насаждая эту систему,  гитлеровцы  попирали  все  законы  и  обычаи
войны.
     Однако применительно к  Советскому  Союзу  вообще  трудно  говорить  об
убийстве   заложников;   ибо   преступления,   повсеместно    осуществляемые
гитлеровцами на временно оккупированных  территориях  СССР,  не  могут  быть
вмещены даже в рамки этой преступной системы заложничества.  В  значительной
степени эти же замечания относятся к Польше, и в особенности к Югославии.
     В этих странах гитлеровцы под видом заложничества совершали  неизмеримо
большие военные преступления, ставящие конечной целью истребление народов.
     В  виде  кратких  извлечений  из  соответствующих  докладов  я  привожу
извлечение из доклада правительства Польской Республики:
     "а) одной из наиболее  отвратительных  черт  гитлеровской  оккупации  в
Польше было применение  системы  заложников.  Коллективная  ответственность,
уплата коллективной пени и торговля  человеческой  жизнью  считались  лучшим
методом порабощения польского народа;
     б) вот несколько типичных  случаев  массовых  репрессий.  Они  являются
иллюстрацией методов, употребляемых немецкими оккупантами;
     в) в ноябре 1939 года неизвестный  человек  подложил  огонь  под  овин,
наполненный зерном, находящийся на окраине Ново  Място  Любавске.  Овин  был
собственностью немца. Вследствие этого некий Шперлинг,  штандартенфюрер  СС,
получил приказ от высших властей предпринять репрессию. Известное количество
поляков из среды наиболее выдающихся граждан было арестовано. Среди  них  15
были выбраны и публично расстреляны эсэсовцами. Среди жертв были: два  брата
Янковских, один юрист, второй священник, портной Малковский,  кузнец  Зимны,
майор резерва армии Бона, сын одного трактирщика, издатель газеты, священник
Бронислав Дембеновский;
     г) в октябре 1939 года немецкие  власти  поймали  несколько  поляков  в
городе Иновроцлав и заключили их  в  тюрьму  в  качестве  заложников.  Затем
вывели во двор тюрьмы, где их  били  беспощадно,  и  расстреляли  одного  за
другим. В общем было убито 70 человек, в числе их - городской голова  и  его
заместитель. Среди жертв были самые выдающиеся жители города.
     д) 7 марта 1941 г. кинематографический актер Иго Сым, который причислял
себя  к  немецкой  национальности  (фольксдейче)  и  которому  вверены  были
немецкие театры в Варшаве, был убит на  своей  квартире.  Хотя  виновных  не
нашли, губернатор Варшавы Фишер заявил, что Сым убит  поляками,  и  приказал
арестовать большое число заложников, закрыть  театры  и  запретил  польскому
населению выходить вечером на улицу. Заложники были взяты, чтобы  обеспечить
обнаружение виновных. Арестовано  было  около  200  человек,  среди  которых
учителя, духовенство, врачи, юристы и артисты. Дано было три  дня  населению
Варшавы, чтобы найти убийц Сыма. По истечении  трех  дней,  когда  виновники
остались неизвестными, 17  заложников  были  казнены.  Среди  них  профессор
Колец, его сын и профессор Закржевский".
     Прошу Суд обратиться к докладу правительства Чехословакии.
     "Еще  до  начала  войны  тысячи  чешских   патриотов,   в   особенности
католических и протестантских священников, юристов, докторов, учителей и  т.
д.,  были  арестованы.  Кроме  того,  в  каждом  районе  записывались  лица,
подлежащие  аресту  как  заложники  при  первом  признаку   беспорядков   "в
общественном строе и безопасности". Вначале это были только угрозы.  В  1940
году Карл Франк заявил в речи к "вождям  движения  национального  единства",
что  2  тысячи  чешских  заложников,  находящихся   в   концлагерях,   будут
расстреляны в том случае, если видные чешские  деятели  откажутся  подписать
заявление о лояльности.
     Некоторое время спустя после  покушения  на  Гейдриха  многие  из  этих
заложников были казнены. Типичным методом нацистского  полицейского  террора
были  угрозы  репрессии  против  директоров  заводов  в  том  случае,   если
произойдет перебой в работе. Таким образом,  в  1939  году  гестапо  созвало
директоров и заведующих складами различных промышленных фирм и  заявило  им,
что они будут расстреляны в случае забастовки. Когда они уходили, они должны
были  подписать   следующее   заявление:   "Я   принимаю   к   сведению   то
обстоятельство, что я буду немедленно  расстрелян,  если  фабрика  прекратит
работу без уважительной причины".
     Подобным  же  образом  школьные  преподаватели  ручались  за   лояльное
поведение своих учеников. Многие учителя были арестованы только потому,  что
ученики их школы обвинялись в составлении антинемецких лозунгов  или  чтении
запрещенных книг".
     Перехожу к разделу, посвященному убийству заложников в Югославии.
     Эти преступные убийства  мирных  людей  в  Югославии  приобрели  особое
развитие. По существу, здесь уже нельзя  говорить  об  убийстве  заложников,
хотя все официальные документы гитлеровцев, которые будут предъявлены  далее
Суду, употребляют этот термин.
     По существу же, под видом убийств заложников гитлеровские преступники в
громадных масштабах осуществляли режим террористического истребления  мирных
граждан не только за то, что кем-то сделано, но даже за то, что,  по  мнению
гитлеровцев, могло быть сделано.
     "Убийство заложников было одним из  тех  средств,  которые  применялись
военными органами и имперским правительством  в  невероятных  масштабах  для
массового уничтожения югославского населения.
     Югославская   государственная   комиссия   по   установлению    военных
преступлений  располагает  по   этому   вопросу   бесчисленным   количеством
конкретных подробностей и подлинными доказательствами из германских архивов.
Здесь мы предлагаем только  ограниченное  количество  таких  подробностей  и
доказательств,  которых,  однако,  достаточно,  чтобы  представить  убийство
заложников  как   часть   общего   плана   и   систематичности   нацистского
преступления". Далее, в докладе правительства  Югославии  цитируется  приказ
коменданта так  называемой  группы  "Запад"  генерала  Браунера.  Приводится
следующая цитата:
     "В захваченных партизанами районах  взятие  заложников  из  всех  слоев
населения остается в силе как  единственное  средство  запугивания,  имеющее
успех".
     В подтверждение объема преступлений гитлеровцев, связанных с убийствами
заложников, предъявляю Трибуналу следующие документы:
     Во-первых, под номером СССР-261  -  заверенную  фотокопию  "Объявления"
командующего генерала и главнокомандующего в Сербии от 25 декабря 1942 г., в
котором он объявляет о  расстреле  50  заложников;  во-вторых,  под  номером
СССР-319 - заверенную фотокопию "Объявления"  того  же  командующего  от  19
февраля 1943  г.,  в  котором  он  объявляет  о  расстреле  400  заложников,
произведенном  в  тот  же  день   в   Белграде;   в-третьих,   под   номером
СССР-320заверенную фотокопию "Объявления" районной комендатуры в  Позареваце
от 3 апреля 1943 г.,  в  котором  объявляется  о  расстреле  75  заложников;
в-четвертых, под номером СССР-321 - заверенную фотокопию  "Объявления"  того
же самого районного коменданта в Позареваце от 16 апреля 1943 г., в  котором
он сообщает о расстреле 30 заложников, и, наконец,  -  заверенную  фотокопию
"Объявления" военного коменданта Белграда от 14  октября  1943  г.,  где  он
сообщает о расстреле 100 заложников.
     Планомерное и систематическое убийство заложников  Видно  из  следующих
данных,  которые  были  собраны  Югославской  государственной  комиссией  по
установлению военных преступлений  на  основании  конфискованных  германских
архивов и найденных в них материалов. Эти данные относятся только к Сербии:
     "3 октября 1941 г. в Белграде расстреляно 450  заложников;  17  октября
1941 г. в Белграде расстреляно 200 заложников; 27 октября 1941 г. в Белграде
расстреляно 50 заложников; 3 ноября  1941  г.  в  Белграде  расстреляно  100
заложников".
     Другие данные показывают нам страшное нагромождение  этих  преступлений
по времени:
     12 декабря 1942 r. в Крагуеваце расстреляно 10 заложников,  12  декабря
1942 г. в Крусеваце расстреляно 10 заложников, 15 декабря 1942  г.  в  Бруше
расстреляно 30 заложников, 17 декабря 1942 г.  в  Петроваце  расстреляно  50
заложников, 20 декабря 1942 г. в Бруше расстреляно 10 заложников,
     25 декабря 1942 г. в Петроваце расстреляно 50 заложников,
     26 декабря 1942 г. в Бруше расстреляно 10 заложников,
     26 декабря 1942 г. в Петроваце расстреляно 250 заложников,
     27 декабря  1942  г.  в  Крусеваце  расстреляно  25  заложников.  Можно
согласиться,  как  кажется  мне,  с  утверждением  правительства  Югославии,
которое говорит далее, что такого рода цифры можно было бы  представлять  до
бесконечности:
     "Расстрел заложников, как правило, проводился варварским способом. Чаще
всего жертв заставляли становиться группами  друг  за  другом,  ждать  своей
очереди и наблюдать за казнью  предыдущих  групп.  Так  они  последовательно
уничтожались".	"
     Предъявляю Суду  под  номером  СССР-25  отчет  полицейского  управления
квислинговской  администрации  {Имеется  в   виду   местная   администрация,
сотрудничавшая с оккупантами.} Милана Неди