.
     Вопрос:  Как  достигалось  укрепление?  Ответ:   В   каждой   провинции
назначались    немецкие    национал-социалисты    в    помощь     норвежским
национал-социалистам.
     Вопрос: Применялись ли другие практические меры? Ответ: Это делалось во
всех  сферах,  даже  в  сфере  пропаганды,  с  помощью   пропагандистов   из
эйнзатцштаба, которые передавались в их распоряжение. Это также  делалось  в
Осло в центральных органах национал-социалистской норвежской партии.
     Вопрос: Как работали эти пропагандисты? Ответ: Они  работали  в  тесном
взаимодействии с норвежскими пропагандистами и давали последним указания.
     Гребе  делал  это  в  силу  своего  двойного  официального  качества  -
руководителя  управления  пропаганды  в  рейхе-комиссариате  и  руководителя
местной группы.
     Вопрос: Как это делалось?
     Ответ:  Такие   консультации   и   совещания   проводились   даже   для
представителей самой высшей партийной иерархии.  Для  этой  цели  специально
назначался человек. Сначала это был Вегелер, потом Нейманн,  потом  Шнурбух,
который  выполнял  задачу   укрепления   идей   национал-социализма   внутри
норвежской национал-социалистской партии.
     Вопрос: В эйнзатцштабе имелись специалисты из различных сфер, в  задачу
которых входило устанавливать контакты с норвежцами  и  давать  им  полезные
советы. В каких сферах это делалось?
     Ответ: Там были организаторы и прежде всего  инструкторы,  руководители
СА и СС. Пока он сам  не  возглавил  эйнзатцштаб,  нами  руководил  господин
Шнурбух - специалист по прессе, пропагандист.
     Трибунал обратит внимание в этом допросе на  фамилию  Шнурбух,  который
возглавлял эйнзатцштаб и отдел, существовавший для связи с местной партией и
проникновения в  нее.  Хочу  процитировать  выдержку  из  допроса  Шнурбуха,
проводившегося 8 января 1946 года, документ РФ-924.
     "Вопрос: Как германские ведомства пытались добиться такого  перехода  к
национал-социализму?
     Ответ: Мы стремились укрепить  Движение,  действуя  теми  же  методами,
которые мы привыкли применять в Германии,  чтобы  вести  за  собой  массы...
Норвежская национал-социалистская партия имела то  преимущество,  что  в  ее
распоряжении были все средства информационных служб и пропаганды. Однако, мы
вскоре убедились, что поставленная цель не может быть достигнута.  После  25
сентября 1940 года настроение общественности в Норвегии внезапно изменилось,
когда      нескольких       государственных       советников       назначили
национал-социалистскими государственными советниками.  Дело  в  том,  что  в
апреле 1940 года норвежский народ считал действия Квислинга предательством.
     Вопрос:   Каким   образом   вы    материально    помогали    норвежской
национал-социалистской партии в ведении такой пропаганды? Каким  образом  вы
инструктировали партию?
     Ответ:  В  то  время,   когда   я   занимал   свою   должность,   когда
организовывалась  пропагандистская   кампания,   ее   всегда   приводили   в
соответствие с той пропагандой, которую вели в Норвегии немцы.
     Вопрос: Издавали ли вы какие-либо директивы  для  партии  "Национальное
собрание"?
     Ответ:  Нет.  В  мое  время  норвежская  национал-социалистская  партия
действовала  в  этом  отношении  независимо,  частично  даже  вопреки  нашим
советам. Эта партия считала, что лучше понимает образ мыслей  норвежцев,  но
она допускала много ошибок.
     Вопрос: Оказывалась ли финансовая помощь?
     Ответ: Разумеется, финансовая помощь оказывалась, но точная  сумма  мне
неизвестна".
     Приведенные мною замечания касались Норвегии. В Нидерландах, в  отличие
от того, что происходило в Норвегии, нацисты не использовали местную  партию
в качестве официального механизма правления. Правительственная власть  здесь
полностью  находилась  в  руках  рейхскомиссара,  создавшего   своего   рода
министерство, в состав которого вошли четыре немецких генеральных комиссара.
Они,  соответственно,  ведали  управлением   и   юстицией,   государственной
безопасностью, финансами, экономическими вопросами и специальными вопросами.
Такая  организация   была   создана   декретом   от   3   июня   1940   года
("Правительственный вестник", 1940 год, N5).  Хочу  отметить,  что  так  как
голландский  "Правительственный  вестник"  уже  представлялся  Трибуналу   в
качестве доказательства, я не буду представлять  в  качестве  доказательства
каждый из приводимых мною текстов, входящих в этот  журнал,  а  просто  буду
просить Трибунал принять их к сведению - и считать представленными.
     Назначение на посты генеральных комиссаров было объявлено декретом от 5
июня 1940 года.
     Местная власть на этом более высоком уровне  была  представлена  только
генеральными секретарями министерств, которые находились в полном подчинении
у рейхскомиссара и у генеральных комиссаров.
     Декрет  от   29   мая   1940   года,   опубликованный   в   голландском
"Правительственном вестнике" за 1940 год,  страница  8,  содержит  следующие
положения:
     "Статья 1. Имперский комиссар будет осуществлять ту власть, которой  до
сего времени были облечены король и правительство,,.
     Статья 3. Генеральные  секретари  голландских  министерств  подчиняются
рейхскомиссару".
     Если нацистская партия не составила правительство,  оно  тем  не  менее
получило "официальное благословение".
     Приведу Трибуналу в этой связи декрет от 30 января 1943 года - он также
опубликован в голландском "Правительственном вестнике" за 1943 год, страница
63. Зачитываю выдержку:
     "Выразителем   политической   воли   голландского    народа    является
национал-социалистское движение в  Нидерландах.  Исходя  из  этого  я  издал
декрет о том, что все подчиняющиеся  мне  германские  ведомства,  учреждения
администрации и органы национал-социалистского движения должны  поддерживать
тесный контакт с фюрером  с  тем,  чтобы  обеспечить  координацию  задач  по
осуществлению  всех  важных  административных  мер  и  в  особенности   всех
вопросов, связанных с кадрами".
     Трибуналу уже известно - об этом же  говорил  свидетель,  уже  дававший
показания перед Трибуналом, - какой отъявленной  ложью  было  утверждение  о
том, что национал-социалистская партия выражает волю народа этой страны.
     Завершив свой комментарий по этим  двум  формам  использования  местных
партий в качестве механизма  узурпации  суверенитета,  я  хотел  бы  указать
Трибуналу на основные черты такой узурпации, осуществлявшейся немцами.
     Примером деятельности первого направления  является  попытка  принудить
оккупированные страны принять участие в войне, или, как минимум,  произвести
мобилизацию для  германской  армии.  В  Норвегии  немцы  создали  легион  СС
"Норвегия", который в последующем был переименован в  Германский  легион  СС
"Норвегия". Представляю  в  качестве  доказательства  документ  РФ-926,  это
декрет  от  21  июля  1942  года,  касающийся  этого  соединения,   подписан
Квислингом. Цитирую абзац 2:
     "2.  Германский  легион  СС  "Норвегия"  -  это  национал-социалистский
солдатский орден, куда войдут люди нордической крови и нордических идей.  Он
является независимым подразделением национал-социалистской партии Норвегии и
находится в непосредственном подчинении  у  национал-социалистского  фюрера,
отчитывается перед ним.  В  то  же  время  это  соединение  является  частью
германских СС и будет помогать вести германские народы к новому  будущему  и
создавать основу для германского содружества".
     На  этом  примере  мы  вновь  видим,  что  так  называемое   норвежское
правительство  принимало  меры,  совершенно  очевидно  являвшиеся   методами
германизации. Для того, чтобы облегчить набор в этот легион, германские  или
норвежские нацисты без колебания  нарушали  гражданское  законодательство  и
отменяли обязательные нормы  семейных  прав  -  ими  был  принят  закон,  по
которому несовершеннолетние не  обязаны  были  получать  согласие  от  своих
родителей, чтобы вступить в  армию.  Это  закон  от  1  февраля  1941  года,
норвежский "Правительственный вестник", 1941 г., страница  153.  Представляю
его в качестве доказательства под номером РФ-927.
     В Нидерландах немцы вынуждены  были  в  еще  большей  степени  нарушить
национальное законодательство, чтобы создать возможности для набора в армию.
Так как немцы не создали в Нидерландах  правительства  де-факто  и  так  как
законное правительство все еще находилось в состоянии войны с рейхом,  лица,
добровольно  вступавшие  в  немецкую  армию,  подпадали  под  статьи  101  и
последующие голландского  уголовного  кодекса.  Эти  статьи  предусматривали
наказание лиц, поступивших на военную службу в  армию  иностранной  державы,
находящейся в состоянии войны  с  Нидерландами,  а  также  лиц,  оказывавших
содействие противнику.
     Ввиду того, что страна  подверглась  оккупации  де-факто,  существовала
малая вероятность того, что указанные санкции будут применяться на практике.
Однако, крайне любопытным и показательным является тот  факт,  что  25  июля
1941  года  рейхскомиссар  издал  декрет,   опубликованный   в   голландском
"Правительственном вестнике"  за  1941  год,  420  номер  135.  Этот  декрет
предусматривал, что на голландцев, поступающих на службу в германскую армию,
в войска СС или в Легион  нидерландских  добровольцев,  не  распространяются
указанные выше нормы статей  уголовного  кодекса,  причем  объявляется,  что
данный декрет получает обратную силу начиная с 10 мая 1940 года.
     Крайне  удобно,  совершая  уголовное  преступление,   предусматриваемое
нормами  общего  уголовного  кодекса,  иметь  возможность  изменить   закон,
вычеркнув данное преступление из числа уголовно наказуемых деяний.
     Другим декретом, от 25 июля 1941 года, "Правительственный  вестник"  за
1941 год, страница 548,  предусматривалось,  что  поступление  на  службу  в
немецкую армию  в  последующем  не  повлечет  за  собой  утерю  голландского
гражданства.
     И,  наконец,  декретом  от  8  августа  1941  года,  "Правительственный
вестник" за 1941 год, страница 622, объявлялось, что  обретение  германского
гражданства более не влечет за  собой  утерю  голландского  гражданства,  за
исключением  тех  случаев,  когда  имеется   четко   выраженный   отказ   от
голландского гражданства.  Хотя  этот  текст  декрета  касается  лишь  некой
детали, его можно рассматривать как первоначальную  меру  для  учреждения  в
последующем двойного голландского и германского гражданства, что соотносится
с общими процедурами претворения в жизнь всего плана германизации.
     По вопросу об описываемых  мерах  набора  в  армию  я  хотел  бы  точно
изложить позицию обвинения, сложившуюся в результате прямого и перекрестного
допроса в суде свидетеля Форринка.
     Обвинение не считает, что преступный характер проводившегося  набора  в
армию  устанавливается   только   тем   фактом,   что   людей   мобилизовали
принудительно либо привлекали в армию путем давления на их волю.
     Такие   давление   и   принуждение   являются   отягчающим    аспектом,
характеризующим вменяемое нами преступление,  но  не  является  обязательным
аспектом данного преступного деяния. Мы считаем, что преступлением  является
самый факт набора людей в оккупированных  странах  на  службу  в  германской
армии, даже если набор производился на добровольной  основе.  Следует  также
иметь  в   виду,   что   такое   преступление   наказуемо   по   внутреннему
законодательству  всех  рассматриваемых  стран,   законодательство   которых
охватывает деяния, совершенные в этих странах.
     Вопрос о том, в какой степени привлечение  на  службу  предателей  было
связано с конкретной ситуацией, в которой оказывались такие предатели,  даже
в относительном плане не представляет большого значения, если  не  возникает
желание ознакомиться со всеми деталями.
     Мне бы хотелось высказать мысль более общего  характера.  Обвинение  не
считает, что привлечение предателей либо для службы в армии, либо  для  иной
деятельности является для нацистских лидеров смягчающим обстоятельством либо
обстоятельством, освобождающим их от ответственности. Напротив, это является
одной из  характерных  черт  их  преступной  деятельности.  Ответственность,
которую несут предатели,  ни  в  коей  мере  не  снимает  ответственности  с
нацистских лидеров. Напротив,  мы  вменяем  им  ту  коррупцию,  которую  они
пытались распространить в оккупированных странах, используя те  элементы  со
слабой нравственной основой, которые имеются в любой стране,  и  насаждая  в
умы  всех  граждан  мысль  о  возможности  вести  аморальную  и   преступную
деятельность против своей страны. Таково было первое направление в  процессе
германской узурпации.
     Другие мероприятия были направлены на уничтожение свобод и установление
принципа фюрерства.
     В Норвегии были запрещены все политические партии (германский декрет от
25 сентября 1941  г.),  запрещена  всякая  деятельность  в  пользу  законной
династии (декрет от 7 октября 1940 г. -  официальный  журнал  за  1940  год,
страница 10). Все гарантии  для  чиновников  были  ликвидированы.  Чиновники
могли быть смещены  или  переведены  на  другую  должность  по  политическим
мотивам (германский декрет от 4 октября 1940 г. на странице 24  официального
журнала за 1940 год).
     Законом от  18  сентября  1943  г.  учреждались  должности  начальников
департаментов, которые осуществляли высший политический контроль  над  всеми
инстанциями департамента.
     В Голландии мы также можем наблюдать уничтожение  выборных  организаций
(декрет от 11 августа 1941 г.); роспуск политических  партий  (декрет  от  4
июля 1941 г.); создание трудового фронта (декрет от 30 апреля 1940 г.).
     Я  привел  лишь  несколько  примеров  узурпации  нацистами   власти   в
захваченных  ими  странах.  В   заключение   хочу   обратить   внимание   на
постановление от 12 августа 1941 г., которым определялась особая  юрисдикция
судов по преступлениям и нарушениям,  угрожающим  политической  безопасности
либо совершенным по политическим мотивам. Судьями,  на  которых  возлагалось
осуществление такой власти, обычно назначались члены нацистской партии.
     Наконец,  твердым  направлением  узурпации   является   систематическое
проведение нацистами мероприятий, направленных против интеллигенции  страны,
против ее духовной жизни. Именно в этой сфере нацисты чувствовали
 наибольшую силу сопротивления. Они обрушиваются на    университеты  и
другие учебные заведения.
     В  Голландии  согласно  декрету  от  25  июля  1941  г.   администрации
предоставлялось право произвольно закрывать учебные заведения.
     11 ноября 1941 г. в Голландии был закрыт Лейденский университет.
     Декрет рейхскомиссара от 10 мая 1943 г. обязывал студентов  подписывать
декларацию о лояльности, которая  была  составлена  следующим  образом:  422
"Нижеподписавшийся... настоящим торжественно заявляет, что он  будет  честно
подчиняться всем законам, декретам и другим распоряжениям, которые действуют
на оккупированной голландской  территории,  и  не  будет  совершать  никаких
актов, направленных  против  германской  империи,  армии  или  нидерландских
властей,  а  также  заниматься  деятельностью,  которая  могла  бы  угрожать
общественному порядку в высших  учебных  заведениях,  принимая  во  внимание
серьезность создавшегося положения".
     В Норвегии против университета в Осло были предприняты суровые меры.  Я
представляю как доказательство документ за номером  РФ-933.  Это  статья  из
"Дейче Цейтунг" от 1 декабря 1943 г., напечатанная и  в  норвежской  газете.
Она озаглавлена следующим образом:
     "Мероприятия,  которые  необходимо  провести  в  Осло:   чистка   среди
студенчества".
     "По приказу рейхскомиссара  Тербовена  обергруппенфюрер  СС  и  генерал
полиции Редиес сообщил во вторник, после  обеда,  студентам  университета  в
Осло следующее:
     Студенты университета в Осло, начиная с момента оккупации Норвегии,  то
есть с 1940 года, пытались оказывать сопротивление германской  оккупационной
армии и норвежскому правительству, которое было признано  рейхом.  Для  того
чтобы  защитить  интересы  оккупационной  державы  и  обеспечить  порядок  и
спокойствие внутри страны, необходимо принять суровые меры. Поэтому от имени
рейхскомиссара я должен вам сообщить следующее:
     1. Студенты университета в Осло будут посылаться в специальный лагерь в
Германии.
     2. Студентки будут отчислены из университета и должны будут  тотчас  же
разъехаться по местам  жительства,  где  им  необходимо  встать  на  учет  в
полиции. Запретить им впредь до нового приказа покидать место жительства без
разрешения полиции.
     Вы должны быть  благодарны  господину  рейхскомиссару  за  то,  что  не
принимаются более драконовские меры. Более того, эта мера спасает вашу жизнь
и обеспечивает будущее благосостояние".
     Что  касается  религии,  немцы  в   этом   отношении   увеличили   свое
вмешательство. В качестве примера я  представляю  документ  РФ-929.  Оглашаю
его:
     "Осло. 28 мая 1941 г.
     Комендантам ЗИПО и СД в Бергене, Ставангере, Тронхейме и Тромсе.
     Содержание: Наблюдение за религиозной  службой  во  время  празднования
Троицына дня.
     Прошу вас установить наблюдение за  проведением  религиозной  службы  и
представить отчет о результатах".
     Подпись: Командующий полицией безопасности и СД в Осло.
     Гауптштурмфюрер СС (фамилия неразборчива).
     Вот отчет о выполнении  приказа  установить  наблюдение  за  службой  в
церкви. Этот документ я представляю за номером РФ-930. Он очень короткий,  и
я его оглашаю:
     "Тронхейм, 5 июня 1941 г.
     Наблюдение за проведением религиозной службы во время Троицына  дня  не
дало  ничего  нового.  Домпробст  Фиелбу,  этот  тенденциозный  проповедник,
продолжает свою деятельность. Но он делает это достаточно ловко, чтобы иметь
возможность доказать, что каждая фраза  носит  религиозный  характер,  а  не
политический..." Остальная часть отчета наполовину сгорела.
     Я не хотел бы задерживаться долго на этом разделе.
     Хочу  лишь  сослаться  на  два  примера,  которые,  с  одной   стороны,
свидетельствуют о неизменной аморальности германских методов, и, с другой  -
об  обоснованных  протестах,  которые  вызывали  такие   методы   у   весьма
компетентных инстанций. Первый пример касается Нидерландов.
     У голландских судей справедливо вызвала негодование  немецкая  практика
по  произволу  заточать  людей  в  концентрационные  лагеря.   Судьи   нашли
возможность заявить о своем неодобрении такой практики в ходе  повседневного
исполнения своих судейских функций. Так,  в  ходе  рассмотрения  конкретного
дела апелляционный суд в Леувардене вынес  решение,  которое  представляется
Трибуналу под номером РФ-931.
     В этом решении апелляционного суда отмечается, что  лица,  направляемые
по приговору суда в  лагеря,  содержатся  там  в  таких  жестоких  условиях,
которые  не  могли  не  предвидеть,   не   предположить   ни   законодатель,
сформулировавший норму уголовного закона, ни судья, рассматривавший  дело  в
первой инстанции.
     Судьи апелляционного суда, сообразуясь со своей  совестью,  не  считают
возможным  назначить  подсудимому  тот   срок   лишения   свободы,   который
соответствовал бы тяжести содеянного им преступления, с  учетом  условий,  в
которых он должен был бы отбывать назначенное ему наказание.
     Приведенный пример представляет особый  интерес,  так  как  теперь  мне
предстоит сообщить вам о том, что в результате принятия апелляционным  судом
Леувардена указанного решения Зейсс-Инкварт вынес постановление о  снятии  с
должности председательствующего этого апелляционного  суда  Ф.  Ф.  Виехофа.
Постановление подсудимого  Зейсс-Инкварта  содержится  в  том  же  документе
РФ-931 - это вторая его часть.
     Второй пример, который я  хот