только профессора из Лувена, но также  и  другие
многочисленные лица умственного труда, игравшие выдающуюся роль в культурной
жизни страны. В подтверждение этого я приведу доказательство:  в  Лувене  во
время торжественного открытия университета в этом  году  я  сам  в  качестве
генерального секретаря оглашал список умерших во  время  войны,  если  я  не
ошибаюсь, в нем было 348 имен.
     Может быть, только 30 человек из этого списка были на войне и погибли в
сражениях у Шельды и Лиса в 1940 году, а  все  остальные  являлись  жертвами
гестапо или погибли в различных лагерях в Германии, в  частности  в  лагерях
Гросс-Розен и Нейенгамме. Кроме того, совершенно определенно  известно,  что
немцы вообще  преследовали  лиц  умственного  труда.  В  связи  с  этим  они
проводили время от  времени  в  прессе  организованную  кампанию,  выставляя
напоказ тот факт, что подавляющее  большинство  интеллигенции  категорически
отказывается подчиниться новому порядку и что оно, в частности, отказывается
даже понять необходимость борьбы  против  большевизма.  В  заключение  таких
статей указывалось на необходимость принять меры против этих лиц. И я хорошо
помню, как некоторые газетные статьи предлагали просто посылать этих  лиц  в
концентрационные лагеря. Поэтому  нет  ни  малейшего  сомнения  в  том,  что
интеллигенцию преследовали умышленно.

     Фор: Я не буду задавать Вам вопросы обо всем, что касается  вывоза  или
же заключения в лагеря, потому что все это уже хорошо известно Трибуналу, и,
задавая следующий вопрос, прошу Вас не говорить  о  ссылках.  Мой  настоящий
вопрос относится в целом к тем  зверствам,  которые  совершались  немцами  в
Бельгии,  и  в  особенности  к  тем,  которые  совершали  войска  в   момент
наступления в декабре 1944 года. Можете  ли  Вы  по  этому  поводу  сообщить
какие-либо сведения?

     Ван-Дер-Эссен: Совершенно верно. Я тем более  могу  сообщить  точные  и
подробные   сведения,   если   это   потребуется,   относительно    зверств,
совершавшихся во время наступления фон Рундштедта в  Арденнах,  что,  будучи
членом правительственной Комиссии по расследованию военных  преступлений,  я
был на месте при расследовании, сам допрашивал свидетелей и  лиц,  уцелевших
после этих зверств, так что я достоверно знаю о том, что произошло. Во время
наступлений  фон  Рундштедта  в  Арденнах  в  1944  году  в  тридцати  одном
населенном пункте  были  совершены  следующие  действительно  отвратительные
преступления  в  отношении  мужчин,  женщин  и   детей.   Эти   преступления
совершались, с одной стороны, как это всегда происходит на войне, отдельными
солдатами, и я не буду на этом останавливаться. Но то, что я  особенно  хочу
отметить, это - преступления, совершенные  целыми  войсковыми  соединениями,
которым были даны официальные инструкции, а также преступления, которые были
совершены органами, которые, насколько я помню, были известны  как  "команды
специального назначения", действовавшие не только в бельгийских Арденнах, но
и совершавшие такие же преступления, теми же методами и в Великом Герцогстве
Люксембургском.
     Что касается первого факта, то есть  преступлений,  совершенных  целыми
войсковыми соединениями, то я, чтобы не злоупотреблять вниманием  Трибунала,
приведу просто очень характерный пример. Это событие, происшедшее в Ставело,
где, приблизительно, 140 человек, из которых было 36 женщин  и  22  ребенка,
старшему из которых 14 лет, а младшему - 4 года, были зверским образом убиты
германскими частями, принадлежащими к танковым дивизиям СС.
     Это были дивизия "Хоенштауфен" и охранная дивизия СС "Адольф Гитлер".
     Вот каким образом действовали эти части. Мы хорошо осведомлены по этому
вопросу благодаря свидетельским показаниям  одного  человека,  служившего  в
одной из трех частей. Он дезертировал  во  время  кампании  фон  Рундштедта,
переоделся в штатское и впоследствии поступил работать на ферму в  Арденнах.
Однажды, работая на поле без рубашки, он был опознан  бельгийским  жандармом
по татуировке,  которая  указывала  на  его  принадлежность  к  СС.  Он  был
немедленно арестован и допрошен.
     Вот как поступали  солдаты  дивизии  "Хоенштауфен":  двигалась  колонна
танков, состоявшая из "королевских тигров", впереди  и  позади  которых  шли
танки для прикрытия. Наступал момент, когда оберштурмфюрер этого  соединения
останавливал ненадолго своих людей и разъяснял  им,  что  все  встречающееся
гражданское население должно быть уничтожено. Затем  все  снова  садились  в
танки, по мере продвижения  колонны  вдоль  дороги  оберштурмфюрер  указывал
пальцем на тот или иной дом. Тогда солдаты обстреливали дом картечью и затем
врывались в него. Если кто-нибудь находился в доме, то его убивали на месте.
Если жители прятались в погребе, то в погреб выпускали  пулеметную  очередь.
Если же людей встречали на дороге, то их убивали на дороге. Так  действовали
не только в дивизии "Хоенштауфен".
     Точно так же поступали и солдаты из охранной дивизии "Адольф Гитлер"  и
другие.  Они  действовали  на  основании  официальных   приказов,   которыми
предписывалось убивать все гражданское население. Почему же принимались  эти
меры? Именно потому, что во время сентябрьского  наступления  в  этой  части
Арденн движение Сопротивления перешло к  активным  действиям  и  было  убито
много  немецких  военных.  Поэтому  для  того,  чтобы  отомстить  участникам
движения  Сопротивления,  было  дано  приказание  беспощадно   убивать   все
гражданское население, которое попадалось  немцам  на  дороге  во  время  их
наступления в этом районе.
     Другая система, может быть,  еще  более  значительная  с  точки  зрения
привлечения к ответственности за совершенное, - это действия команд  особого
назначения. Здесь речь идет о действиях лиц, командовавших  частями  полиции
безопасности,  которые  после  занятия  какого-либо  пункта   прежде   всего
производили допрос населения относительно того, кто  участвовал  в  движении
Сопротивления, о частях тайной армии, о том, где  живут  участники  движения
Сопротивления, бежали  ли  они  или  все  еще  живут  здесь.  Они  раздавали
населению специальные, напечатанные на машинке опросные листки,  содержавшие
27 вопросов по этим пунктам. Эти вопросы были  всегда  одни  и  те  же.  Они
задавались всем в деревнях, через которые немцы проходили. Я, как и в первом
случае, не буду долго задерживаться на подробностях  и  приведу  в  качестве
примера местечко Банд в округе Марш.
     В  этом  местечке  действовал  отряд  тайной  государственной  полиции,
офицеры которого сами говорили, что они специально назначены  Гиммлером  для
того, чтобы осуществлять казни всех участвовавших в движении  Сопротивления.
Этот отряд захватил всех лиц в возрасте от 17 до 32 лет, и после допроса  из
их  числа  был  сделан  совершенно  произвольный  отбор,  поскольку  они  не
задержали лиц, участвовавших в движении Сопротивления.  Большинство  из  них
никогда не участвовало в движении Сопротивления.  В  движении  Сопротивления
участвовали только четыре человека.  Затем  их  погнали  с  поднятыми  вверх
руками по большой дороге,  ведущей  из  Марша  в  БасТейль.  Поравнявшись  с
разрушенным домом, который был сожжен в сентябре, офицер, командовавший этим
отрядом, встал вместе с  фельдфебелем  у  входа  в  дом,  затем  фельдфебель
положил руку на плечо последнего  человека,  стоявшего  в  третьем  ряду,  и
заставил их войти в дом, где тот же офицер,  вооруженный  автоматом,  убивал
каждого из 34 молодых людей выстрелом в затылок. Не довольствуясь  этим,  он
ногой сталкивал трупы в погреб, выпустив туда очередь из автомата для  того,
чтобы быть уверенным, что все убиты.

     Фор: Я  желал  бы  задать  Вам  последний  вопрос.  Если  я  понял  Вас
правильно, Вы сами никогда не были арестованы и не подвергались лично особым
преследованиям со стороны немцев. Я хотел бы знать, как Вы считаете, мог  бы
свободный человек, который лично не подвергался  преследованиям  со  стороны
немецкой администрации или полиции, вести при немецкой нацистской  оккупации
жизнь,  соответствующую  понятию  свободного  человека  о  том,  что   такое
человеческое достоинство?

     Ван-Дер-Эссен: Вы видите меня перед собой. Я вешу ровно 67 килограммов.
Мой  рост  равен  1  м  67  см.  Такое  соотношение,  следовательно,  вполне
нормально, если верить моим коллегам с медицинского факультета.
     До 10 мая 1940  г.,  до  того,  как  внезапно,  без  объявления  войны,
налетели  немецкие  самолеты  и  принесли  смерть  и  отчаяние  бельгийскому
населению, я весил 82 килограмма. Так вот, эта разница между моим  тогдашним
и теперешним весом, несомненно, является следствием оккупации. Но я не  могу
останавливаться на этих личных  соображениях,  а  также  соображениях  общих
философских или теоретических, я хочу просто рассказать,  и  это  займет  не
более двух минут, как средний бельгиец во  время  оккупации  проводил  самый
обычный день.
     Я возьму в виде примера один день  зимы  1943  года.  В  6  часов  утра
раздается звонок. Первая мысль, которая, очевидно, каждому из нас приходит в
голову, что это гестапо. Но это было не гестапо,  это  был  просто  жандарм,
который заметил мне, что в моем кабинете  горит  свет  и  что,  принимая  во
внимание  требования  оккупационного  режима,   следует   в   будущем   быть
внимательнее. Но нервное потрясение уже произошло.
     В 7 ч. 30 м. утра приходит почтальон, который приносит мне  письма.  Он
заявляет служанке, что хочет меня видеть лично. Я спускаюсь, и этот  человек
говорит мне: "Господин профессор, Вы знаете, что  я  являюсь  членом  тайной
армии и что я в  курсе  происходящих  событий.  Сегодня  немцы  в  10  часов
собираются произвести арест всех бывших военных бельгийской армии, живущих в
этом округе. Ваш сын должен немедленно скрыться".
     Я быстро поднимаюсь наверх, бужу сына, заставляю его наскоро  собраться
и отправляю в безопасное место, куда он должен был явиться.
     В 10 часов я сажусь на трамвай и еду в Брюссель.  Не  дойдя  до  Лувена
несколько километров, трамвай останавливается  -  жандармский  патруль.  Нас
высаживают и всех без различия  чинов  и  званий  ставят  лицом  к  стене  с
поднятыми вверх руками. Нас обыскивают с головы до ног и, не найдя у нас  ни
оружия, ни каких-либо компрометирующих бумаг,  разрешают  сесть  в  трамвай.
Через несколько километров трамвай снова останавливается, так  как  на  пути
собралась толпа, мешающая движению трамвая. Я вижу  плачущих  женщин,  слышу
крики и жалобы. Я  спрашиваю,  в  чем  дело;  оказывается,  что  этой  ночью
полицией  безопасности  были  арестованы  лица,  уклоняющиеся  от   трудовой
повинности, живущие в этом местечке. В том числе арестовали старика 82 лет и
его 16-летнюю дочь, которые должны нести ответственность  за  то,  что  один
молодой человек скрылся.
     Приезжаю в Брюссель, чтобы присутствовать на  заседании  Академии.  Вот
первые слова, с которыми ко мне обращается  председатель:  "Ты  знаешь,  что
произошло? Вчера на улице  были  арестованы  двое  наших  коллег.  Их  семьи
страшно  обеспокоены.  Никто  не  знает,  где  они  находятся".  Вечером   я
возвращаюсь, и нас снова трижды останавливают по дороге.  Один  раз  потому,
что разыскивают скрывшихся террористов, и еще два раза  -  для  того,  чтобы
проверить бумаги. Наконец, я добираюсь домой без серьезных происшествий.
     Я могу сказать, что только в  9  часов  вечера  мы  могли  вздохнуть  с
облегчением, когда можно было включить наше радио и слышать приятный  голос,
который раздавался каждый вечер - голос сражающейся Франции: "Сегодня  189-й
день  борьбы  французского  народа  за  освобождение",  или  голос   Виктора
Делаблей, этого благородного человека, работавшего на  бельгийском  радио  в
Лондоне, который в заключение говорил: "Мужайтесь, мы победим бошей!" Это  и
только это позволяло спокойно вздохнуть и спать ночью.
     Таков был средний нормальный день среднего бельгийца во время  немецкой
оккупации. Вы понимаете сами, что такой период нельзя считать эрой счастья и
благоденствия, которую обещали нам немцы, когда 10 мая 1940 г. они вторглись
в Бельгию...


КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ

ВЫСТУПЛЕНИЕ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ США Т. ДОДДА

     {IMT, vol. 3, p. 494-517.}

       ----------------------------

                              Стенограмма заседания
                              Международного военного трибунала
                              от 13 декабря 1945 г.

     Господа  судьи,  теперь  мы  намереваемся  приступить  к  представлению
дополнительных доказательств о том, как нацистские  концентрационные  лагеря
использовались  против  народа  Германии  и  граждан  союзных   держав.   Мы
намереваемся рассмотреть, каковы были задачи и роль концентрационного лагеря
в общей программе нацизма. Мы намереваемся  доказать,  что  концентрационный
лагерь являлся одним из основополагающих институтов нацистского режима,  что
это была одна из опор для той системы террора,  с  помощью  которой  нацисты
консолидировали свою власть над Германией и навязали германскому народу свою
идеологию, что концентрационный лагерь фактически являлся основным орудием в
борьбе против евреев, против христианской  церкви,  против  рабочих,  против
тех, кто  хотел  мира,  против  любого  рода  оппозиции  и  инакомыслия.  Мы
утверждаем, что концентрационный  лагерь  заключал  в  себе  систематическое
использование террора  с  целью  добиться  в  Германии  той  "сплоченности",
которая была необходима  для  приведения  в  исполнение  агрессивных  планов
заговорщиков.
     Мы намереваемся доказать,  что  концентрационный  лагерь  использовался
заговорщиками  для  совершения  в  огромных  масштабах  преступлений  против
человечности и военных преступлений. Мы намереваемся доказать, что это  было
конечное звено в той цепи террора и репрессий, которые осуществлялись  СС  и
гестапо и приводили к тому,  что  жертвы  арестовывались  и  направлялись  в
концентрационный лагерь без суда, нередко без  предъявления  обвинения,  как
правило, без указания срока, на который они лишались свободы.
     Мои коллеги в полном объеме представят доказательства о преступной роли
СС и гестапо в данном  проявлении  нацистского  террора  -  концентрационном
лагере. Я же на данном этапе хочу только указать, что СС через свою  систему
тайного наблюдения  выслеживала  людей,  что  уголовная  полиция  и  гестапо
хватали  их  и  доставляли  в  лагеря  и  что  СС  осуществляло   управление
концентрационными лагерями.
     Как  нам  кажется,  после  просмотра  кинофильма  Трибунал  уже   имеет
представление   о   вызывающих   потрясение    доказательствах    жестокости
концентрационных лагерей. Более того, продолжаются судебные преследования по
отдельным делам, они проходят  в  других  судах,  которые  и  зафиксируют  в
деталях все эти ужасающие факты. По этой причине мы не  ставим  перед  собой
задачу представлять Трибуналу перечень  конкретных  зверств,  мы  собираемся
представить доказательства, вскрывающие те  основополагающие  цели,  которым
служили лагеря, покажем, какие методы  террора  применялись,  сколь  большим
было число жертв, покажем, что лагеря приводили к смерти и мукам.
     Доказательства в отношении концентрационных  лагерей  собраны  в  книге
документов под литерой "S".  Позволю  себе  обратить  внимание  на  то,  что
документы  в  этой  книге  расположены  в  том  порядке,   как   они   будут
представляться, а не так, как  мы  делали  это  ранее  -  по  номерам.  Один
документ в этой книге, ПС-2309,  цитируется  многократно.  Мы  отметили  его
наклейкой с тем, чтобы к нему в любую минуту  можно  было  возвратиться.  Мы
будем ссылаться на этот документ не один раз.
     Вскоре после прихода к власти нацисты поняли, что  без  самых  жестоких
репрессий  против  фактической  и  потенциальной  оппозиции  они  не  сумеют
укрепить свою власть над германским народом. Мы уже видели, что сразу  после
того, как Гитлер стал канцлером, заговорщики  незамедлительно  ликвидировали
гражданские свободы, издав чрезвычайный президентский декрет от  28  февраля
1933 года. Это документ под номером ПС-1390. Там отмечено, что  этот  декрет
уже был представлен  Трибуналу  в  качестве  доказательства,  он  включен  в
судебное доказательство США, "В". Именно этот декрет послужил основанием для
так называемого превентивного  заключения  -  ужасной  власти  лишать  людей
свободы без судебного разбирательства. Иллюстрацией  этого  служит  документ
ПС-2499,  являющийся  типовым  приказом  о   превентивном   заключении.   Мы
представляем его  именно  как  типовой  приказ  о  превентивном  заключении,
который оказался в руках обвинения. Это номер - США-232. Я хотел бы привести
цитату из текста этого приказа:
     "Приказ о превентивном заключении.
     В силу статьи I  декрета  имперского  президента  об  охране  народа  и
государства от 28 февраля 1933 года ("Рейхсгезетцблатт" I, страница  83)  Вы
подвергаетесь превентивному  лишению  свободы  в  интересах  государственной
безопасности и порядка.
     Основание:  Подозрение  в  том,  что  Вы   занимаетесь   деятельностью,
враждебной по отношению к государству".
     В книге, озаглавленной "Построение нации", опубликованной в 1934  году,
подсудимый Геринг, как представляется, стремился  создать  впечатление,  что
создание лагерей было первоначально  направлено  против  тех,  кого  нацисты
считали коммунистами и социал-демократами. Мы ссылаемся на документ ПС-2324,
представленный  под  номером  США-233.  Этот  документ  представляет   собой
выдержку со страницы  89  данной  немецкой  книги.  Ссылаемся  на  третий  и
четвертый абзацы документа, цитирую:
     "Мы вынуждены были беспощадно обращаться с этими  врагами  государства.
Нельзя забывать, что  в  то  время,  когда  мы  захватили  власть,  более  6
миллионов человек в ходе выборов в рейхстаг, проходивших в марте, официально
голосовали за коммунизм и примерно 8 миллионов - за марксизм.
     В результате были созданы концентрационные лагеря,  куда  мы  смогли  в
первую   очередь   направить   тысячи   функционеров   коммунистической    и
социал-демократической партий".
     Практически полномочия отдавать приказ о заключении в  концентрационные
лагеря были почти неограниченны. Об этом свидетельствует приказ  подсудимого
Фрика, который он издал 25 января 1938 года в качестве  министра  внутренних
дел. Выдержка из этого приказа приводится в документе ПС-1723, на который мы
ссылаемся. Документ представляется под  номером  США-206.  Я  хочу  огласить
статью I,  начинающуюся  в  конце  страницы  5  английского  перевода  этого
приказа:
     "Превентивное заключение может быть назначено в качестве принудительной
меры, осуществляемой гестапо, с  целью  противодействовать  всем  враждебным
усилиям лиц, которые своим поведением создают  угрозу  для  существования  и
безопасности народа и государства".
     Я хочу зачитать для протокола первые два абзаца этого приказа -  это  в
верхней части страницы 1 английского перевода:
     "Сводя воедино  все  ранее  изданные  декреты  о  сотрудничестве  между
партией и гестапо, я ссылаюсь на нижеследующее и предписываю:
     1. Фюрер доверил гестапо задачу  следить  за  всеми  врагами  партии  и
национал-социалистского государства и устранять этих врагов, а также следить
за всякого рода дезинтегрирующими  силами,  направленными  против  партии  и
государства  и  устранять  эти  силы.  Успешное   разрешение   этой   миссии
представляет собой одну из самых важных предпосылок для того,  чтобы  партия
работала без помех  и  трений.  НСДАП  должна  всеми  возможными  средствами
оказывать поддержку и помощь гестапо в  осуществлении  этой  крайне  трудной
задачи".
     Таким образом,  заговорщики  направляли  свой  аппарат  террора  против
"врагов государства",  против  "дезинтегрирующих  сил",