массовые убийства москвичей.
     Выше отмечался широкий круг  полномочий  "зондеркоманд".  В  документе,
цитируемом мной, по этому поводу сказано:
     "О  задачах,  возложенных  на  "зондеркоманды",   говорят   оперативные
директивы, приложенные к  приказу  начальника  полиции  безопасности  и  СД,
датированному 17 июля 1941 г., который под видом "фильтрации гражданских лиц
и подозрительных военнопленных, захваченных в восточном походе",  указывает,
что "особая обстановка восточного похода требует особых мер, которые  должны
проводиться под собственную ответственность, вне каких-либо  бюрократических
и административных влияний".
     Развязав преступную войну, гитлеровцы вели ее на  массовое  уничтожение
граждан Советского Союза и стран Восточной Европы. Я огласил  уже  некоторые
документы, воссоздающие облик гитлеровских убийц и их преступления. Это были
специально  воспитанные  главарями   гитлеровской   шайки   массовые   кадры
преступников. Однако каждому криминалисту ясно, что мало  было  создать  эти
гнусные  кадры  преступников,  но  нужно  было  добиться  и   того,   чтобы,
осуществляя   преступление,   преступники   чувствовали   себя    совершенно
безнаказанными. Для того чтобы  во  всем  колоссальном  объеме  осуществлять
замышленные главными преступниками злодеяния, нужно было  создать  атмосферу
безнаказанности для преступников. Я не буду цитировать уже ранее  оглашенный
под  номером  С-50  американским  обвинением  документ,  который  озаглавлен
"Распоряжение о применении военной подсудности в районе  "Барбаросса"  и  об
особых мероприятиях войск". Но  мне  кажется,  что  содержание  его  следует
твердо держать в памяти, ибо без уяснения полностью смысла этого документа в
ряде  случаев  просто  нельзя  понять  массовых  преступлений,   совершенных
гитлеровскими преступниками на территории Советского Союза.
     Это распоряжение, подписанное Кейтелем, но изданное от имени Гитлера  и
по его  прямым  указаниям,  было  воспринято  всеми  солдатами  и  офицерами
фашистской армии как личное  распоряжение  Гитлера.  В  подтверждение  того,
какие выводы сделали немецкие военнослужащие из этого распоряжения  Кейтеля,
я позволю себе сослаться на Сообщение Чрезвычайной Государственной  Комиссии
о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городе Минске.
     Я предъявляю Суду  документ  под  номером  СССР-38.  В  этом  документе
содержится выдержка  из  показаний  председателя  военного  трибунала  267-й
немецкой пехотной дивизии капитана Райхофа Юлиуса.
     Цитирую по Сообщению Чрезвычайной  Государственной  Комиссии  показания
Райхофа Юлиуса:
     "За действия, чинимые немецкими солдатами  над  советскими  гражданами,
солдат  не  разрешалось,  по  приказу  Гитлера,  предавать   суду   военного
трибунала. Солдата мог наказать только командир его части,  если  он  сочтет
это необходимым. По тому же приказу Гитлера офицер немецкой армии имел более
широкие права... Он мог истреблять русское население по своему усмотрению...
Командиру было предоставлено полное  право  применять  к  мирному  населению
карательные  меры  борьбы,  как-то:  полностью  сжигать  деревни  и  города,
отбирать у населения продовольствие и скот,  по  своему  усмотрению  угонять
советских граждан на работы  в  Германию.  Приказ  Гитлера  был  доведен  до
сведения рядового состава немецкой армии за день до  нападения  Германии  на
Советский Союз...  В  соответствии  с  приказом  Гитлера  немецкие  солдаты,
руководимые офицерами, учиняли различного рода зверства..."
     Но и это казалось недостаточным гитлеровскому  руководству.  И  в  1942
году  оно  сочло  необходимым  в  форме  резкой  директивы,   абсолютно   не
допускающей исключений, вновь  подтвердить,  что  совершенно  безнаказанными
должны оставаться  любые  преступления  немецко-фашистс-ких  военнослужащих,
совершенные в отношении мирных жителей Советского Союза.
     Имперское военное руководство особо подчеркивало,  что  безнаказанность
злодеяний должна быть безоговорочно создана и в том  случае,  если  жертвами
любых, по методам совершения зверств, преступлений окажутся женщины и дети.
     Председатель:  Каковы  материалы,  которые  вы  называете  "Строжайшими
инструкциями"?
     Смирнов: Я представляю сейчас Суду эту директиву под номером СССР-16  в
виде фотостата,  заверенного  Чрезвычайной  Государственной  Комиссией.  Эта
директива подписана Кейтелем и  озаглавлена  "Борьба  с  бандами".  Документ
датирован 16 декабря 1942 г.
     Председатель: Вы сказали, СССР-16?
     Смирнов: СССР-16, господин председатель.
     Председатель: Очень хорошо, продолжайте.
     Смирнов: Благодарю Вас.  Я  почти  полностью  оглашу  текст  документа.
Начинаю цитировать с заголовка:
     "Содержание: Борьба с бандами. Строго секретно.
     Фюрер располагает  данными,  что  отдельные  военнослужащие  германской
армии, участвовавшие  в  борьбе  против  банд  (а  "бандой",  как  известно,
гитлеровские преступники  называли  всякое  движение  сопротивления  мирного
населения преступной деятельности немецких захватчиков), за свое поведение в
бою были привлечены в последующем к ответственности.
     В связи с этим фюрер приказал:
     ...Если эта борьба против банд как на Востоке, так  и  на  Балканах  не
будет вестись самыми жестокими средствами, то в ближайшее время имеющиеся  в
распоряжении силы окажутся недостаточными, чтобы искоренить эту чуму.
     Войска поэтому имеют право и обязаны  применять  в  этой  борьбе  любые
средства, без ограничения, также против женщин  и  детей,  если  это  только
способствует  успеху".  Я  подчеркиваю,  что  директива  говорила  о   любых
средствах расправ с женщинами и детьми.
     "Любое  проявление  мягкости  является  преступлением  по  отношению  к
германскому народу и солдату на фронте, которому  приходится  испытывать  на
себе последствия покушения бандитов и которому непонятно, как  можно  щадить
бандитов и их сообщников.
     Эти принципы должны лечь в основу "Инструкции по борьбе  с  бандами  на
Востоке...
     2) Ни один немец, участвующий в боевых действиях против банд,  за  свое
поведение в бою против бандитов и их сообщников не может  быть  привлечен  к
ответственности ни в дисциплинарном, ни в судебном порядке.
     Командиры войск, действующих против банд, несут ответственность:
     за  обстоятельное  и  неуклонное  ознакомление  с  этим  приказом  всех
офицеров подчиненных им частей;
     за немедленное ознакомление с этим приказом своих юрисконсультов;
     за то, чтобы не утверждались приговоры, противоречащие этому приказу.

                                                                   Кейтель".

     Я заканчиваю на этом предъявление документов по  первым  двум  разделам
оглашенного в начале доклада перечня.
     До сих пор предъявляемые мной Суду материалы призваны были удостоверить
три положения.
     1.  Прямое  подстрекательство  главными  военными  преступниками  самых
широких  слоев  личного  состава  немецко-фашистских   вооруженных   сил   к
совершению тягчайших военных преступлений в отношении мирного населения.
     2. Специальное воспитание  гитлеровским  руководством  массовых  кадров
преступников для практического осуществления планов истребления народов.
     3.  Всемерное  развязывание   низменных   инстинктов   у   исполнителей
преступлений и создание обстановки полной безнаказанности для преступников.
     Эти  цели  были   вполне   достигнуты   главными   немецкими   военными
преступниками.  На  оккупированных  территориях  Советского  Союза  и  стран
Восточной  Европы  гитлеровцами  были  совершены  преступления  в  отношении
мирного населения, которые ни по их  масштабам,  ни  по  методам  совершения
злодеяний, ни по цинизму и жестокости замыслов и  действий  организаторов  и
исполнителей не имеют прецедентов в мировой истории.
     Я приступаю  к  предъявлению  доказательств,  характеризующих  объем  и
методы этих преступлений немецких фашистов.


УСТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОГО ТЕРРОРА

     Я хочу показать, что означала  в  жизни  народов  установка  Кейтеля  о
"замирении" оккупированных территорий.
     Установление режима  террора  -  это  первое,  что  отмечало  появление
немецко-фашистских  властей,  безотносительно,  были  ли  это  военные   или
гражданские власти, на территории СССР или других стран Восточной Европы.
     При этом режим террора осуществлялся не только в самых жестоких формах.
Он осуществлялся также в форме  бесстыдного  глумления  над  достоинством  и
честью сделавшихся жертвами немецких фашистов людей.
     При  этом  в  первую   очередь   террористические   действия   фашистов
обрушивались на головы тех, кого преступники  считали  наиболее  активной  в
политическом отношении и способной к сопротивлению частью населения.
     В подтверждение этого я ссылаюсь на уже предъявленное  мною  ранее  под
номером СССР-6 Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии "О злодеяниях
немцев на территории Львовской области":
     "Отряды  гестаповцев  еще  до  захвата  Львова  имели  составленные  по
указанию   германского   правительства   списки   виднейших   представителей
интеллигенции, предназначенных к уничтожению. Тотчас же после захвата города
Львова начались массовые аресты и расстрелы.  Гестаповцы  арестовали:  члена
Союза советских писателей, автора многочисленных  литературных  произведений
профессора Тадеуша Бой-Желенского, профессора мединститута Романа Реницкого,
ректора университета  профессора  судебной  медицины  Владимира  Серадского,
доктора юридических наук  Романа  Лонгшамю  де  Берье  вместе  с  тремя  его
сыновьями,   профессора   Тадеуша   Островского,   профессора   Яна   Грека,
профессора-хирурга Генрика Гиляровича..."
     Далее следует длинный список, в котором содержится  еще  тридцать  одна
фамилия выдающихся представителей интеллигенции города Львова.
     "Профессор львовского  мединститута  Ф.  В.  Гроэр,  которому  случайно
удалось избежать смерти, сообщил Комиссии:
     "Когда 3 июля 1941 г. в 12 часов ночи меня  арестовали  и  посадили  на
грузовую машину, в ней находились профессора: Грек, Бой-Желенский и  другие.
Нас повезли в дом "Бурса Абрагамовичей". Ведя нас  по  коридору,  гестаповцы
глумились над нами, подталкивали прикладами винтовок, дергали  за  волосы  и
били по голове... Позже я видел,  как  из  общежития  "Бурса  Абрагамовичей"
немцы  вывели  под  конвоем  пять  профессоров,   четверо   из   них   несли
окровавленный труп убитого  немцами  при  допросе  сына  известного  хирурга
Руффа. Молодой Руфф был также специалистом. Вся эта группа  профессоров  под
конвоем проследовала по направлению к Кадетской горе. Спустя 15 - 20 минут я
услышал залп из винтовок в том направлении, куда повели профессоров".
     Чтобы  унизить  человеческое  достоинство,  немцы  прибегали  к   самым
изощренным истязаниям арестованных ученых и затем расстреливали их.
     Житель  города  Львова  Гольцман  Б.  О.  показал   перед   специальной
комиссией, что он сам видел, как во двор дома N 8 на  улице  Артишевского  в
июле 1941 года  эсэсовцы  "привели  20  человек,  среди  них  4  профессора,
адвокаты, врачи. Одного из них я знаю по фамилии  -  доктор  юстиции  Крене.
Среди приведенных было 5 - 6 женщин. Эсэсовцы заставили их языком  и  губами
мыть лестницы в семи подъездах четырехэтажного  дома.  После  того  как  все
лестницы были вымыты, этих людей заставили собирать на дворе губами мусор...
Весь собранный мусор нужно было перенести в одно место двора..."
     Фашистские   захватчики   тщательно    скрывали    факты    истребления
интеллигенции. На неоднократные просьбы родственников  и  близких  сообщить,
какая судьба постигла ученых, немцы отделывались молчанием.
     По приказу рейхсминистра Германии Гиммлера осенью 1943 года  гестаповцы
сожгли трупы расстрелянных профессоров. Производившие раскопки трупов бывшие
заключенные Яновского лагеря Мандель и Корн сообщили Комиссии следующее:
     "5 октября 1943 г. ночью между улицами Кадетской и Вулецкой по  приказу
одного из гестаповцев при  свете  прожекторов  нами  была  открыта  яма,  из
которой мы извлекли 36 трупов. Все эти трупы нами были сожжены.
     Во время извлечения трупов  из  ямы  мы  обнаружили  документы  на  имя
профессора  Островского,  доктора  физико-математических  наук   Стожека   и
профессора политехнического института Казимира Бартеля".
     Расследованием установлено, что в  первые  же  месяцы  оккупации  немцы
арестовали и убили во Львове свыше 70 виднейших деятелей  науки,  техники  и
искусства".
     Сказанное  мною  ни  в  коей  мере  не  означает  того,  что   жертвами
фашистского террора становились только руководители местных организаций  или
представители интеллигенции.
     Выше я говорил лишь о том,  что  в  первую  очередь  фашистский  террор
обращался против этих лиц.
     Но одной из характернейших черт гитлеровского террора было то,  что  он
декретировался   немецким   фашистским    руководством    и    осуществлялся
исполнителями как всеобщий террор.
     В  подтверждение  этого  я  обращаюсь  к  документу  СССР-63   -   Акту
Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях немцев в городе Керчи.
     Керчь - сравнительно небольшой город.  От  Львова  он  отделен  многими
сотнями километров. Если во Львове немецкие захватчики  были  уже  в  начале
июля 1941 года, то до Керчи они добрались лишь в ноябре. В январе 1942  года
немцы были уже выбиты из Керчи частями Красной Армии.
     Таким образом, весь период  оккупации  (первой  оккупации,  потому  что
Керчь была дважды оккупирована немцами) был непродолжительным, он исчислялся
сроком  около  двух  месяцев.  Но  вот  какие  преступления  были  совершены
немецкими фашистами в этом городе:
     "Захватив город  в  ноябре  1941  года,  гитлеровцы  немедленно  издали
приказ, в котором говорилось: "Жителям Керчи  предлагается  сдать  немецкому
командованию все продовольствие, имеющееся в каждой семье.  За  обнаруженное
продовольствие владелец подлежит  расстрелу".  Следующим  приказом  номер  2
немецкая городская управа приказала всем жителям немедленно зарегистрировать
всех кур, петухов, уток,  цыплят,  индюков,  гусей,  овец,  коров,  телят  и
рабочий скот. Владельцам домашней птицы было строго  запрещено  пользоваться
птицей и скотом для своих нужд без особого разрешения немецкого  коменданта.
После опубликования этих приказов начались повальные обыски по всем домам  и
квартирам.
     Гестаповцы бесчинствовали.  За  каждый  обнаруженный  лишний  килограмм
фасоли или муки они расстреливали главу семьи.
     Свои чудовищные зверства в городе немцы начали  отравлением  245  детей
школьного возраста".
     Вы  увидите  впоследствии  трупики  этих  детей  при  просмотре   наших
кинодокументов. Трупы детей были выброшены в керченский ров.
     "Согласно приказу  немецкого  коменданта  все  школьники  обязаны  были
явиться в школы в указанный срок. Явившихся с учебниками 245 детей отправили
за город, в заводскую школу якобы на прогулку. Там озябшим и проголодавшимся
детям предложили горячий кофе с пирожками, отравленными ядом. Детей, которым
кофе не хватило, немецкий фельдшер вызвал в "амбулаторию" и смазал  их  губы
сильнодействующим  ядом.  Через  несколько  минут  все  дети  были   мертвы.
Школьники же старших классов были вывезены на грузовиках  и  расстреляны  из
пулеметов в 8 километрах от города. Туда же впоследствии были вывезены трупы
и  отравленных  детей.  Там   находился   очень   большой,   очень   длинный
противотанковый ров.
     Вечером 28 ноября  1941  г.  по  городу  был  вывешен  приказ  гестапо,
согласно которому жители, ранее зарегистрированные в гестапо, должны были 29
ноября от 8 часов утра до 12 часов дня явиться на  Сенную  площадь,  имея  с
собой трехдневный запас продовольствия. Явиться было приказано всем мужчинам
и женщинам, независимо от  возраста  и  состояния  здоровья.  За  неявку  на
площадь немцы угрожали публичным расстрелом. Пришедшие на площадь 29  ноября
были уверены, что их вызвали для направления на работу. К 12  часам  дня  на
площади собралось свыше 7 тысяч человек. Здесь  были  юноши,  девушки,  дети
всех возрастов, глубокие старики и беременные женщины.  Всех  их  гестаповцы
отправили  в  городскую   тюрьму.   Это   злодейское   истребление   обманом
заключенного в тюрьму мирного населения  производилось  немцами  по  заранее
разработанной инструкции гестапо. Сначала заключенным было предложено  сдать
ключи от своих квартир и указать точные домашние адреса  коменданту  тюрьмы.
Затем у всех арестованных отобрали ценные  вещи:  часы,  кольца,  украшения.
Несмотря на холод, у всех посаженных в тюрьму были  сняты  сапоги,  валенки,
ботинки, костюмы и пальто. Многих  женщин  и  девочек-подростков  фашистские
негодяи отделили от остальных заключенных, заперли в отдельные  камеры,  где
несчастные подвергались особым, утонченным пыткам - их насиловали,  отрезали
им груди, вспарывали животы, отрубали руки и ноги, выкалывали глаза.
     После изгнания немцев из Керчи 30 декабря 1941  г.  красноармейцами  во
дворе тюрьмы была обнаружена бесформенная груда изуродованных голых девичьих
тел, дико и цинично истерзанных фашистами.
     Местом массовой казни гитлеровцы  избрали  противотанковый  ров  вблизи
деревни Багерово, куда в течение  трех  дней  автомашинами  свозились  целые
семьи обреченных на смерть людей.
     По приходу Красной Армии в Керчь, в январе 1942 года, при  обследовании
Вагеровского рва было обнаружено, что он на протяжении  километра  в  длину,
шириной в 4 метра, глубиной в 2 метра, был переполнен трупами женщин, детей,
стариков и подростков. Возле рва были замерзшие лужи крови. Там же  валялись
детские шапочки, игрушки, ленточки, оторванные пуговицы, перчатки, бутылочки
с сосками, ботиночки, галоши вместе с обрубками рук и ног  и  других  частей
тела. Все это было забрызгано кровью и мозгами.
     Фашистские  негодяи  расстреливали  беззащитное  население   разрывными
пулями. На краю лежала истерзанная молодая женщина. В ее объятиях  находился
аккуратно завернутый в белое кружевное одеяло грудной младенец. Рядом с этой
женщиной лежали  простреленные  разрывными  пулями  восьмилетняя  девочка  и
мальчик лет пяти. Их ручки вцепились в платье своей матери".
     Обстоятельства  расстрела  подтверждаются  показаниями   многочисленных
свидетелей, которым посчастливилось выбраться  невредимыми  из  рва  смерти.
Приведу два из этих показаний:
     "Двадцатилетний  Анатолий  Игнатьевич  Бондаренко,  ныне  боец  Красной
Армии, показал: "Когда нас подвезли к противотанковому рву и выстроили возле
этой ужасной могилы, мы еще думали, что нас привезли сюда  для  того,  чтобы
заставить засыпать ров землей или копать новые окопы. Мы не верили, что  нас
привезли на расстрел. Но когда раздались первые выстрелы  из  наведенных  на
нас автоматов, я понял, что расстреливают нас. Я моментально кинулся в яму и
притаился между двумя трупами. Так невредимым я в  полуобморочном  состоянии
пролежал почти до вечера. Лежа  в  яме,  я  слышал,  как  некоторые  раненые
кричали жандармам, расстреливающим  их:  "Добей  меня,  мерзавец",  "Ох,  не
попал, негодяй, еще бей!" Затем,  когда  немцы  уехали  на  обед,  один  наш
односельчанин из ямы крикнул: "Поднимайтесь,  кто  живой".  Я  встал,  и  мы
вдвоем стали раскидывать трупы, вытаскивать живых. Я был весь в  крови.  Над
рвом стоял легкий туман и пар от остывающей груды тел,  крови  и  последнего
дыхания умирающих. Мы вытащили Науменко Федора и моего  отца,  но  отец  был
убит наповал разрывной пулей в сердце. Поздней  ночью  я  добрался  к  своим
знакомым в деревню Багерово и там дождался прихода Красной Армии".
     Свидетель Каменев А. показал:
     "За аэродромом шофер остановил машину, и мы увидели, что  у  рва  немцы
расстреливали людей.  Нас  из  машины  вывели  и  по  десят