в Дре, Морле, Меце. Эти  показания
содержатся в Документах Ф-689, 690, 691, которые мы представляем в  качестве
доказательств под номерами РФ-311, 312, 313.
     Одинаковые факты применения пыток повторялись  систематически  в  Меце,
Каоре, Марселе, Кемперле. О них - идет речь в документах  Ф-692,  693,  565,
694, которые мы представляем в качестве доказательств под  номерами  РФ-314,
309, 315.
     Мы подходим сейчас к описанию  одного  из  самых  мерзких  преступлений
гестапо, о котором невозможно умолчать, несмотря на наше  желание  сократить
слушание этого дела. Речь идет об убийстве  одного  французского  офицера  в
управлении гестапо в городе Клермон-Ферра, в южной  зоне,  рассматривавшейся
согласно условиям перемирия в качестве свободной.  Убийство  было  совершено
самым подлым образом и в нарушение всех положений международного права,  так
как оно произошло в районе, где по условиям перемирия гестапо не  только  не
могло проявлять никакой деятельности, но даже находиться.
     Этого  французского  офицера,  майора,  звали  Анри  Мадлин.  Его  дело
описывается в документе Ф-575, который мы представляем под  номером  РФ-316.
Он был арестован 1 октября 1943 г. в  городе  Виши;  его  допрос  начался  в
январе 1944 года, его избили так жестоко на этом первом допросе, что,  когда
он возвратился в свою камеру, у него была сломана рука.
     27 января он снова дважды был подвергнут допросам, во время которых его
били так сильно, что по возвращении в камеру его руки так распухли, что даже
не было видно наручников.
     На следующий день германские полицейские снова пришли за ним в  камеру,
где он провел всю ночь в агонии, и схватили его, когда он был еще  жив.  Его
бросили на дороге в одном километре от небольшой  деревни  Периган-ле-Сарлив
для того, чтобы создать впечатление несчастного случая. Позже его тело  было
подобрано.  Вскрытие  обнаружило,  что  грудная   клетка   была   совершенно
раздавлена, во многих  местах  сломаны  ребра,  было  обнаружено  прободение
легких и перелом позвоночного столба; нижняя  челюсть  была  разбита,  ткани
головы отделились.
     Мы все знаем, что некоторые французы-предатели участвовали в арестах  и
помогали гестапо  вымогать  показания,  действуя  по  приказанию  германских
офицеров. Один  из  этих  предателей,  арестованный  по  освобождении  нашей
страны, описал, как жестоко обращались с майором Мадлином.  Этого  предателя
зовут Верньер. Мы зачитаем Вам выдержку из его показаний:
     "Его били резиновыми палками, плетьми из бычьих жил,  били  по  ногтям,
давили  пальцы,  заставляли  ходить  голыми  ногами  по  кнопкам,   обжигали
папиросами. В конце концов,  избитого  его  отвели  в  камеру.  Он  был  при
смерти".
     Майор Мадлин не был единственной жертвой этого жестокого  обращения,  в
котором участвовали многочисленные офицеры  гестапо.  Следствие  обнаружило,
что 12 известных лиц умерли от пыток в гестапо Нлермон-Феррана,  что  женщин
раздевали, били, а затем насиловали.
     Это систематическое обращение к одним и, тем же преступным приемам  для
того, чтобы добиться  единственной  цели  -  терроризировать  население,  не
является  поступком   какого-нибудь   одного   второстепенного   начальника,
распоряжавшегося только в нашей стране, о чем не знает его правительство или
генеральный штаб армии. Обнаруживается, что те  же  самые  ужасные  пытки  и
зверства  систематически  повторялись  во  всех   западных   странах.   Если
ознакомиться со способами действия германской полиции в этих странах -  идет
ли речь о Дании, Бельгии, Голландии или Норвегии, - везде и всегда допросы в
гестапо проводились такими же зверскими приемами, с тем же  нарушением  прав
самозащиты, с тем же презрением к человеческой личности.
     О Дании мы приведем документ, уже представлявшийся под номером  РФ-317,
который является официальным докладом датского правительства, составленным в
октябре 1945 года. Мы зачитаем из него несколько строчек. Нам  кажется,  что
эти строчки полностью освещают интересующий нас вопрос. Это  документ  Ф-666
выдержка из датского меморандума от октября 1945 года  в  отношении  главных
военных  немецких  преступников,  дело  которых  разбирается   Международным
военным трибуналом.
     На странице 5 под заголовком "Пытки" имеется краткое резюме, в  котором
изложено все, что относится к этому вопросу по Дании:
     "В многочисленных случаях германская полиция и ее подручные прибегали к
пыткам для того, чтобы заставить  захваченных  ими  людей  признаваться  или
давать сведения. В большинстве  случаев  пытки  состояли  в  ударах  кнутом,
дубинками  или  резиновыми  палками.  Использовались  также  гораздо   более
жестокие формы пыток. Некоторые из них калечили людей на всю жизнь.
     Бовензипен заявил, что приказ о применении пыток  исходил  в  некоторых
случаях от высших властей, даже, может быть, от Геринга, но во всяком случае
от Гейдриха. В инструкциях указывалось, что к пыткам можно прибегать  в  тех
случаях, когда  нужно  заставить  подвергаемых  пыткам  лиц  дать  сведения,
которые помогут  обнаружить  диверсионные  организации,  действующие  против
Германской  империи,  но  не  для  того,  чтобы  заставить   правонарушителя
признаться в своих личных проступках".
     Немного дальше:
     "Предписываемые  средства  включали  определенное   количество   ударов
хлыстом. Бовензипен не помнит, какое было максимальное число ударов:  десять
или двадцать. При этих избиениях присутствовал офицер уголовной  полиции,  а
также, когда этого требовали обстоятельства,  офицер-врач.  Упомянутые  выше
инструкции несколько раз изменялись, и  на  них  обращалось  внимание  всего
состава уголовной полиции".
     Датское правительство сообщает  о  двух  особо  отвратительных  случаях
пыток, примененных по отношению к Датским  патриотам  -  профессору  Могенсу
Фогу и полковнику Эжнару Тимроту.
     Трибунал прочтет в тексте петитом  заявление  доктора  Беста,  что  его
официальные полномочия не разрешали ему мешать применению пыток.
     В отношении Бельгии надо прежде всего напомнить  о  пытках,  к  которым
прибегали в приобретшем дурную славу лагере в Бриндонке, куда были заключены
сотни и тысячи бельгийских патриотов. Мы  вернемся  к  вопросу  о  лагере  в
Бриндонке, когда  будем  представлять  материал  о  концлагерях.  Сегодня  я
зачитаю только выдержки из доклада  бельгийской  Комиссии  по  расследованию
военных  преступлений.  Это  будут   точные   факты,   подтверждающие   наши
утверждения о том, что все факты жестокого обращения, в  которых  обвиняется
гестапо во Франции,  имели  место  также  во  всех  оккупированных  западных
странах.
     Документ, который  мы  предъявляем  под  номерами  Ф-942(а),  Ф-942(в),
РФ-318, 319, состоит из протоколов допросов и заявлений. Я воздержусь от  их
оглашения, так как все они содержат показания, аналогичные  тем,  которые  я
уже огласил и которые были собраны в отношении Франции. На первой  и  второй
страницах  вы  прочтете  заявление  господина  Огюста  Рамаля  и   заявление
господина  Поля  Девомара,  из  которых  явствует,   что   они   подверглись
исключительно ужасному обращению и что, когда они  вышли  из  гестапо,  были
изуродованы и не могли держаться на ногах.
     В отношении Бельгии  я  предъявляю  документы  Ф-641  (а)  и  Ф-641(в),
которые будут иметь в качестве доказательства номера  РФ-320  и  321.  Их  я
также  не  буду  оглашать.  Они  содержат  протоколы,   описывающие   пытки,
аналогичные тем, о которых я уже говорил.
     Если Трибунал примет без доказательств документы о жестокости пыток,  к
которым  прибегало  гестапо,  я  не  займу  вашего  времени   чтением   всех
представленных доказательств.
     В отношении Норвегии  источником  сведений,  которыми  мы  располагаем,
являются выдержки  из  заявления  норвежского  правительства  по  вопросу  о
наказании главных военных преступников. Документ 86-79. Французский  перевод
этого документа мы  представляем  под  номером  РФ-323.  В  нем  вы  найдете
сведения о большом числе погибших норвежских граждан.
     На второй странице  документа  Трибунал  прочтет  заявление  норвежскою
правительства  о  том,  что  большое  число  норвежских  граждан  умерло   в
результате жестокого обращения с ними  на  допросах.  Только  в  Осло  число
известных случаев достигает 52,  а  в  различных  частях  Норвегии  их,  без
сомнения, гораздо больше.
     Общее число норвежцев, умерших во время оккупации в  результате  пыток,
жестокого  обращения,  казней  или  самоубийств  в  политических  тюрьмах  и
концлагерях, достигает приблизительно 2100.
     В разделе "В", на странице  2  этого  же  документа,  имеется  описание
способов, к которым прибегало гестапо в Норвегии. Это способы, подобные тем,
которые я уже описал.
     В отношении Голландии мы представляем документ Ф-224, который  получает
номер РФ-324 и является выдержкой из заявления голландского правительства по
вопросу о суде  над  главными  немецкими  военными  преступниками.  Документ
датирован 11 января 1946 г.
     Трибунал  найдет  в  этом  документе  большое   количество   показаний,
собранных департаментом уголовного следствия. Во всех этих  заявлениях  речь
идет о жестоком обращении, аналогичном тому, с которым вы уже ознакомились и
которое вменяется в вину управлению гестапо в Голландии.
     В Голландии, как и  в  других  странах,  заключенных  били  хлыстами  и
палками до тех пор, пока у них не сходила кожа со спины, затем их возвращали
в камеру. Иногда их  обливали  ледяной  водой,  иногда  подвергали  действию
электрического тока. Один свидетель видел собственными глазами в  Амерсфурте
{Концлагерь в Голландии.}, как  заключенного  священника  забили  до  смерти
резиновой палкой.
     Я полагаю, что  систематический  характер  этих  пыток,  без  сомнения,
установлен.
     Заявление датского правительства является первым из доказательств моего
утверждения о том,  что  систематический  характер  пыток  и  истязаний  бот
преднамеренным со стороны высших германских властей и что члены  германского
правительства за него ответственны. Во  всяком  случае  эти  систематические
пытки были,  конечно,  им  известны,  так  как  из  всех  европейских  стран
поступали протесты против этих способов допросов, возвращавших нас  к  мраку
средневековья. И ни одного приказа, который бы запрещал эти пытки,  не  было
издано. Ни разу исполнители пыток не были призваны к ответу.
     Эти способы ведения следствия сами по себе являлись элементом  усиления
террористического  характера  политики,  проводимой  Германией  в   западных
оккупированных странах. Об этом террористическом характере я уже говорил при
изложении материала по вопросу о заложниках.
     Я укажу вам, кто  из  подсудимых  рассматривается  Францией  и  другими
западными странами как главные виновники создания этого преступного  порядка
деятельности гестапо. Это - Борман и Кальтенбруннер, так как согласно  своим
функциям  они  более  других  должны  были  знать  о  преступных   действиях
исполнителей.
     Хотя у нас нет документов, подписанных ими в отношении западных  стран,
однако сходство фактов, которые мы описали,  более  того,  их  идентичность,
несмотря на то,  что  имели  они  место  в  разных  странах,  позволяют  нам
утверждать,  что  все  приказы  были  преднамеренными.   Все   они   явились
результатом единой воли, и среди подсудимых Борман и Кальтенбруннер как  раз
и являлись выразителями этой единой воли.
     То, что я изложил, относится  к  предварительной  процедуре  подготовки
нацистами расправы со своими жертвами. Мы знаем,  с  какой  жестокостью  она
проводилась... После этого иногда следовал суд. По  нашему  мнению,  он  был
пародией на суд. Судебное преследование основывалось на  праве,  которое  мы
отвергаем как совершенно бесчеловечное. Об этом будет говорить  мой  коллега
господин Эдгар Фор во  второй  части  изложения  о  германских  зверствах  в
западных странах.
     Нам достаточно  знать,  что  германские  суды,  которые  действовали  в
отношении граждан западных оккупированных стран, не смирившихся с  разгромом
своих стран, признавали только одну кару - смертную казнь. Все это  делалось
по безжалостным приказам одного из этих людей - Кейтеля.  Один  из  приказов
содержится в  оглашенном  уже  документе  Л-90,  который  представлялся  под
номером США-503. Строчка 5: "За поступки такого рода кара, лишающая свободы,
и  даже  пожизненное  заключение  считаются  признаком  слабости.   Добиться
эффективности можно  только  смертной  казнью  или  такими  мерами,  которые
обусловливают незнание населения о судьбе виновных. Угон в Германию как  раз
достигает этой цели".
     Нужно ли это комментировать?  Следует  ли  удивляться  тому,  что  этот
военачальник отдает приказы юстиции? То, что мы знаем о  нем  со  вчерашнего
дня, позволяет нам сомневаться в  том,  что  он  представляет  собой  только
военачальника. Мы процитировали вам его собственные слова.
     "Если суд  не  может  приговаривать  к  смертной  казни,  -  продолжает
Кейтель, - тогда пусть депортируют!".
     Я думаю, господа судьи, вы  разделяете  мое  мнение,  что  когда  такие
приказания отдаются суду, то о правосудии не может быть речи. Во  исполнение
этого приказа те из наших соотечественников, которые не были  приговорены  к
смертной казни и немедленно казнены, были угнаны в Германию...
     С вашего разрешения, мы будем продолжать представление доказательств  о
немецких зверствах в западных странах  Европы  с  1939  года  по  1945  год,
выделив  из  показаний  те  конкретные  факты,  которые  в  равной   степени
составляют преступления против общего права. Общая идея, вокруг  которой  мы
строили всю свою работу,  заключается  в  том,  что  нацистский  террор  был
сознательно разработан как орудие управления всеми порабощенными народами.
     Люди, арестованные в странах Запада, отправлялись в  Германию,  где  их
заключали в лагеря или в тюрьмы.
     На странице 35 документа Ф-274, РФ-301, Трибунал прочтет, что тюрьма  в
Кельне, где было заключено очень много французов, расположена между товарной
станцией и главным вокзалом... Во время бомбардировок заключенные тюрьмы  не
имели права выходить  в  бомбоубежище.  Они  оставались  запертыми  в  своих
камерах даже в случаях пожара.
     Жертвы от бомбардировок в тюрьмах были весьма  многочисленны  в  Ахене.
Помещения были грязные, сырые, арестованных было в 3 - 4  раза  больше,  чем
позволяло помещение.
     В тюрьме в Мюнстере женщины в ноябре 1943 года находились в полуподвале
без воздуха. Во Франкфурте  арестованные  вместо  камер  имели  нечто  вроде
железных клеток размером два на полтора метра. Все  было  лишено  какой-либо
гигиены. В Ахене, как и во многих тюрьмах, арестованные  имели  только  одно
ведро посреди комнаты, и было запрещено освобождать его в течение дня.
     Питание было  очень  скудное.  Заключенные  привлекались  к  неимоверно
трудным работам в военной промышленности, в промышленности  по  производству
продуктов питания, на текстильных фабриках. Каковы бы  ни  были  исполняемые
работы, они длились по крайней мере 12 часов. В Кельне, например, работали с
7 часов утра до 21 или 22 часов вечера, то есть 14-15 часов подряд...
     Политические заключенные должны были нередко  собирать  неразорвавшиеся
бомбы. Это - официальный немецкий текст главного прокурора Кельна.
     Санитарного контроля не существовало. Никаких  профилактических  мер  в
тюрьмах   против   эпидемий   не   принималось.    Врач-эсэсовец    применял
противопоказанное лечение.
     В  тюрьме  Диц-ан-дер-Лан  начальник  тюрьмы  Гаммрад,  бывший   офицер
медицинской службы германской армии, одобрительно смотрел на то, как  охрана
из отрядов СС била заключенных.
     Дизентерия, дифтерит, легочные  заболевания,  плевриты  не  освобождали
больных  от  работы,  и  больные   работали   до   изнеможения.   Только   в
исключительных случаях они направлялись в госпиталь.
     Бесконечные издевательства... В  Магдебурге  тех,  кто  не  подчинялся,
заставляли сто раз становиться на колени перед охраной. Допросы  проводились
так же, как и  во  Франции,  грубо,  и  допрашиваемых  почти  всегда  морили
голодом.
     В Асперге врач заставлял делать уколы в сердце арестованным, эти  уколы
были смертельны. В Кельне осужденные на смерть всегда заковывались в цепи. В
Зонненбурге умирающим давали выпить какую-то зеленоватую жидкость для  того,
чтобы они быстрее скончались. В Гамбурге больные евреи должны были сами себе
рыть могилы, пока не падали туда изнуренными. Так было и с бельгийцами, и  с
французами, и с голландцами, гражданами Люксембурга, датчанами,  норвежцами,
заключенными в немецких тюрьмах...
     В Берлине, в тюрьме Вере, еврейских детей убивали на глазах их матерей.
     Стерилизация мужчин подтверждается немецкими документами, в  частности,
досье прокурора Кельна. Это  досье  содержит  документы,  которые  указывают
также, какую роль играли заключенные дети. Они должны были  работать  внутри
тюрьмы.
     Немецкий  официальный  текст  уточняет  вопрос  о  казнях.   Осужденных
гильотинировали.  Почти  все  обвиняемые,  как  гласят  немецкие  документы,
протестовали против гильотинирования, а не расстрела за свои  патриотические
действия, вменяемые им в вину как преступные.
     Среди убитых  в  Кельне  находились  дети  и  женщины.  Кейтель  всегда
отклонял ходатайства о помиловании, которые ему представляли.
     Как бы тяжелы, а иногда ужасны ни были условия для людей,  находившихся
в тюрьмах, они все-таки были намного менее жестокими, чем  условия  для  тех
французов, которые имели несчастье находиться в концентрационных лагерях,  о
которых Трибунал уже знает. Мои коллеги  из  союзных  наций  дали  подробное
изложение по этому  поводу,  и  Трибунал  помнит  карту,  указывающую  места
расположения  этих  лагерей,  существовавших  в  Германии  и  оккупированных
странах.
     Мы не будем возвращаться к географическому положению  этих  лагерей.  С
разрешения Трибунала на сегодняшнем вечернем заседании я изложу  условия,  в
которых  французы  и  люди  других  национальностей   оккупированных   стран
доставлялись в эти лагеря.
     При отправлении заключенные, жертвы произвольных арестов, были  собраны
во Франции в тюрьмах или других сборных пунктах.
     Главный сборный лагерь во Франции - Компьен, откуда увозили почти  всех
высылаемых в Германию. Были еще два других сборных лагеря - Бон-ля-Роланд  и
Питивьер, предназначавшиеся для евреев, и Дранси.
     Условия для людей,  заключенных  в  эти  лагеря,  приближаются  к  тем,
которые были в германских тюрьмах.
     Чтобы избежать возможности загромождения судебного заседания  цитатами,
которые походят друг на друга, мы ограничимся чтением Трибуналу  отрывка  из
показания госпожи Жакоб относительно немецкого Красного Креста.
     Нас посетили несколько немецких видных лиц, таких, как Штюльпнагель, дю
Лаги де Клам,  комиссар  по  еврейским  делам,  полковник  барон  фон  Берг,
вице-президент немецкого Красного Креста.  Этот  фон  Берг  любил  держаться
очень официально. Он всегда носил значок Красного Креста, что не мешало  ему
быть бесчеловечным и вором.
     Несмотря на свой титул  вице-президента  Красного  Креста  Берг  наугад
выбирал моих товарищей, чтобы угнать их в Германию.
     В документе Ф-274, РФ-301, Трибунал найдет данные о судьбе заключенных,
содержавшихся  в  Компьенском  лагере.  Я  думаю,  что  мне  не  нужно   это
зачитывать.
     В Норвегии, Голландии, Бельгии так же, как  и  во  Франции,  были  свои
сборные лагеря. Самый характерный и  более  всего  известный  это,  конечно,
бельгийский лагерь
     Бриндонк, о котором необходимо дать более  точные  сведения  Трибуналу,
так как очень многие  бельгийцы,  которые  были  там  заключены,  умерли  от
лишений, всякого рода  пыток,  многие  были  там  казнены:  расстрелян