шли мимо двух охранников в крыло,  где  находился  медицинский
профилакторий. Едва закрыв за собой дверь кабинета врача, Беридиен начал
раздеваться.
   - В любом случае, - сказал он, завершая разговор, - я боюсь, что наша
потеря окажется невосполнимой.
   Облачившись в белый халат, застегивающийся сзади, Беридиен подошел  к
кушетке и устроился на ней, зашипев, когда почувствовал под собой  холод
клеенки.
   - Могли бы придумать какие-нибудь  средства  подогрева,  черт  бы  их
побрал! Все-таки в XX веке живем! - пробурчал он сердито.
   Тут и врач появилась, войдя через другую дверь. Ее темно-русые волосы
были стянуты на затылке в аккуратный пучок. Высокие славянские скулы  не
нуждались  в  ухищрениях  косметики.  Вундерман  любовался  ее  длинными
ногами, когда она шла к кушетке, на которой возлежал Беридиен.
   Осмотр проходил как  обычно:  глаза,  нос,  горло,  легкие,  кровяное
давление, почки. Вундерман  не  спускал  глаз  с  ее  ножек,  когда  она
суетилась  подле  босса,  а  особенно  когда  она  нагибалась.  Наверно,
занимается теннисом. Как Донован.
   - Вы практически здоровы, - сказала она, закончив  осмотр.  Вундерман
слышал, как врач скрипит пером, заполняя карточку Беридиена. - Но у вас,
похоже, небольшая простуда. А может, грипп в  начальной  стадии.  Ничего
серьезного, но я вам  сделаю  укольчик.  Для  профилактики.  Это  только
витамины. При вашем ненормированном рабочем дне они не помешают.
   Беридиен заворчал.
   - Вы можете сесть, -  бросила  она  через  плечо.  Вундерман  перевел
взгляд на ее аккуратный задок. Стоя  у  сверкающего  никелем  и  стеклом
стола с различными флакончиками, колбочками и пузырьками, она  доставала
шприц. Проткнув иглой пробку в небольшом пузырьке, она  перевернула  его
вверх донышком, потом потянула за поршень шприца,  засасывая  прозрачную
жидкость.
   -  Минуточку,  -  сказал  Вундерман.  Подойдя  к  столику,  он   взял
опустевший пузырек. Он внимательно изучил список витаминов, обозначенных
на этикетке. Потом посмотрел в спокойные карие глаза врача и кивнул.
   - Хорошо.
   От нее пахло хорошим мылом.
   Она подождала, когда Вундерман вернется на свое место у стены,  затем
достала ватку, намочила ее в спирту и, продезинфицировав мясистую  часть
руки Беридиена, воткнула туда иглу шприца.
   Беридиен отвернулся, когда игла прокалывала кожу, иначе он заметил бы
нехорошую улыбочку,  появившуюся  на  лице  врача,  когда  она  нажимала
пальцем на поршень.
   - Это недолго.
   Слова будто упали в тишину комнаты.
   Беридиен повернулся к ней, и она добавила:
   - Не более трех минут.
   - Трех минут до чего? - спросил Беридиен.
   - До вашей смерти, директор.
   Вундерман в два прыжка очутился рядом с ними.
   - Что? Да вы шутите, доктор? Я...
   Но  яд  уже  начал  парализовывать  центральную  нервную  систему,  и
Беридиен  уже  не  контролировал  голосовые  связки.  Его  рот   комично
открывался и закрывался.
   - Да нет, не шучу, - ответила врач. - Да вы, наверно, уже в этом сами
убедились. - Она протянула руку, приподняла пальцем веко. - Ага,  зрачки
уже расширились.
   Она говорила спокойным, четким голосом робота.
   Вундерман оттолкнул ее.
   - Энтони!
   - Он вас уже не слышит, - сказала докторша. - Он умирает.
   - Что?
   Вундерман смотрел в глаза Беридиена, уже затуманенные, бессмысленные.
Закусив до крови губу, он крикнул:
   - Какого черта! Что с ним?
   - Отравлен, - спокойно объяснила докторша. - Я его Ливия.
   Выхватив из наплечной кобуры малокалиберный пистолет,  Вундерман  три
раза выстрелил в упор. Пули отбросили ее к  стене.  На  удивленном  лице
врача красовались три черные дырки.
   Затем он бросился к красной кнопке, имеющейся  в  каждом  из  рабочих
помещений Куорри,  независимо  от  Функционального  назначения  комнаты.
Нажав на нее три раза, он крикнул в телефонную трубку:
   -  Тревога!  Нет,  не  учебная,  а  боевая!  Совершено  покушение  на
директора! Повторяю: боевая тревога! Всем немедленно явиться  в  комнату
профилактория!
   Через минуту  двери  с  шумом  распахнулись  и  в  комнату  ворвались
служащие Куорри. Над их  головами  видеокамера  бесстрастно  фиксировала
каждую деталь происходящего.
 
*** 
 
   Он заказал пьяные креветки.
   В первый раз сэр Джон Блустоун отведал  этот  китайский  деликатес  в
Тайбее много лет назад.
   Пьяные  креветки  были  любимым   блюдом   некой   молодой   женщины,
отличающейся необычайным аппетитом как к вкусной пище, так  и  к  сексу.
Как других людей тянет после занятий любовью выкурить сигарету,  так  ее
тянуло скушать две-три пьяных креветочки.
   В память далеких дней своей разудалой молодости  Блустоун  всегда  по
торжественным случаям заказывал  это  блюдо.  Приобретение  контрольного
пакета  акций  Пак  Ханмина,  конечно,  можно  было  рассматривать   как
торжественный случай, и он, не мешкая, пригласил Т.И. Чуна отметить его.
   Оба тай-пэня сидели напротив друг друга  за  столиком  в  "Джумбо"  -
самом большом из  плавучих  ресторанов  в  Абердинской  бухте  на  южной
оконечности Острова. Естественно, они сидели не на третьей палубе,  куда
водили заезжих гвай-ло, а внизу. Даже отсюда из широкого окна открывался
роскошный вид на бухту, город и пик Виктории, возвышающийся над ним.
   Блустоун поднял стакан с виски - "Джонни Уокер" с черной этикеткой  -
и чокнулся с гостем. Сам бы он предпочел выпить  шампанского  по  такому
случаю, но он хотел показать, что по своим вкусам он настоящий китаец.
   - За  человека,  без  помощи  которого  мне  бы  никогда  не  удалось
заполучить Пак Ханмин! - провозгласил он.
   Это было, конечно, не совсем точно. Правда, Т.И. Чун помог ему весьма
существенно, взяв на себя труд в непосредственном приобретении акций, но
главным  образом  Блустоуну  следовало  благодарить  не  его,  а   своих
новоявленных благодетелей.
   Сначала, когда его банкиры уведомили его, что некая компания  скупает
долговые   обязательства   "Тихоокеанского   союза   пяти   звезд",   он
встревожился. Особенно в свете того, что он ничего не  знал  о  компании
"Йау Син-Кьюн".
   Но банкиры успокоили его, убедив, что эта компания  не  имеет  ничего
общего ни с Цунем Три Клятвы,  ни  с  Эндрю  Сойером.  Более  того,  они
уведомили его, что "И.С.К." заготовила документ, по  которому  он  может
оплачивать свои долги, исходя всего из четырнадцати процентов. Это  было
на целых четыре пункта  ниже  того,  что  он  выплачивал  до  настоящего
времени. Но  за  это  фирма  просила  десять  процентов  "Тихоокеанского
союза".
   Блустоун,  который  последние  месяцы  не   вылезал   из   финансовых
затруднений, не мог не признать, что с ним обходятся  по-божески.  Могло
бы быть и хуже. В конце концов, с десятью процентами акций они не смогут
диктовать политику,  и,  если  вмешательство  "И.С.К."  выведет  его  из
финансового тупика, он возблагодарит судьбу за  такой  подарок.  Он  уже
несколько  месяцев  собирался  признаться  своему  Источнику   в   своих
трудностях, да все не решался.
   И тогда он решил взвалить на "Йау Син-Кьюн" оплату  последней  порции
Пак Ханмина. Почему бы и нот? Им нужны доходы с  "Тихоокеанского  союза"
или не нужны? Так пусть они за это потрудятся!
   И его план сработал. Не прошло и суток после того,  как  он  отправил
телеграмму в "И.С.К.", как пришли и денежки, и очень выгодный  контракт,
по которому он должен будет выплатить заем через доходы с  Пак  Ханмина.
На это он просто не мог не согласиться,  хотя  подозрительность  его  не
прошла.  Дело  в  том,  что  он  по-прежнему  не  знал,  кто  стоит   за
таинственной гонконгской фирмой  "Йау  Син-Кьюн",  хотя  и  предпринимал
отчаянные попытки узнать это. Но он успокоил  себя,  сказав,  что  будет
продолжать "раскопки" и рано или поздно что-нибудь да откопает по поводу
своих благодетелей. А пока придется принять все как есть на их условиях.
   Но говорить об этом Т.И. Чуну, он, конечно, не собирался. Чем  меньше
китаец знает о делах Блустоуна, тем лучше.  В  конце  концов,  партнером
Т.И. Чуна был Блустоун, а не "Тихоокеанский союз". Тем более, что до Пак
Ханмина ему вообще никакого дела не было: эту компанию Блустоун не хотел
уступать никому.
   -  Без  вашей  помощи  и  без  поддержки  триады  Хак  Сам  на  Новых
Территориях я бы не сумел провернуть эту сложную операцию.
   Т.И. Чун скупо улыбнулся.
   - Судьба, мистер  Блустоун.  Хак  Сам,  с  которой  вы  поддерживаете
деловые связи, без сомнения, была рада разрешить ваши проблемы на  Новых
Территориях. Совместные предприятия - это, как говорите вы,  американцы,
его хлеб с маслом. В том районе по-прежнему трудно  работается,  и  люди
там по-прежнему нервничают, хотя договор с КНР и дает некоторые надежды.
Что касается меня, то я всегда рад сотрудничать с такой  мощной  фирмой,
как "Тихоокеанский союз".
   Официант принес еду. Морское ухо в черном бобовом соусе  и  гарупа  с
молодыми побегами бамбука и бутонами тигровой  лилии.  Оба  мужчины  ели
молча, их палочки так и мелькали. Чай оставили на потом. Пока в  бутылке
оставался виски, Блустоун не забывал время от времени наполнять стаканы.
   Наконец официант подошел к их столу, таща за собой небольшую тележку,
на которой стояло  нечто,  напоминающее  маленький  аквариум.  В  нем  в
морской воде лениво плавали отборные креветки.
   Ловкими, точными движениями официант достал из-под аквариума  большую
металлическую чашу, установил в центре стола и налил  в  нее  литра  два
белого вина. Затем он стал вылавливать  с  помощью  бамбукового  ситечка
плавающих креветок и бросать их в чашу с вином. Когда он переселил  туда
все двадцать четыре  штуки,  он  взял  свою  тележку  и  с  достоинством
удалился.
   Блустоун посмотрел на Т.И. Чуна и увидел, что его  взгляд  обращен  в
окно. Не  на  Абердинскую  набережную,  а  на  плавучий  городок  хакка.
Блустоуну показалось, что он смотрит на джонку Цуня Три Клятвы.
   - Да, на этот раз мы здорово его нагрели.
   Т.И. Чун повернулся к нему.
   - Кого нагрели?
   - Цуня Три Клятвы, - ответил Блустоун. Он  был  немного  раздосадован
тем, что его гость не обратил  должного  внимания  на  деликатес.  -  Мы
нанесли ему  серьезный  удар.  Пак  Ханмин  был  одним  из  его  любимых
проектов. А мы с вами его забрали у него.
   Т.И. Чун опять улыбнулся, но на этот раз Блустоуну было абсолютно  не
ясно, что у него на уме.
   - Да, - подтвердил он. - Серьезный удар, без сомнения.
   Блустоун перевел взгляд на  металлическую  чашу.  Движения  плавающих
креветок были уже не такими уверенными.
   - Посмотрите, - указал он пальцем, - они уже порядком наклюкались.
   Т.И. Чун поднял свой стакан.
   - Как и мы с вами.
   Блустоун  улыбнулся,  но  в  глубине  души  это  замечание   ему   не
понравилось. Он с деловым видом помешал вино в чаше.
   - Поскольку наше партнерство теперь сцементировано  Пак  Ханмином,  -
сказал  Т.И.  Чун,  наблюдая  за  танцем  креветок,  -   пора   устроить
трехстороннюю встречу с участием Туна Зуб Акулы.
   Глаза Блустоуна погрустнели.
   - Почтенный Тун человек занятой.
   Ну уж нет! - подумал Т.И. Чун. - Не удастся тебе  сохранить  Хак  Сам
для себя одного. Я и здесь-то сижу главным  образом,  потому,  что  хочу
установить отношения с драконом этой триады.
   - Все мы занятые люди, мистер Блустоун. Но если мы хотим, чтобы  наше
партнерство процветало, то надо быть ближе друг к другу.  Без  этого  мы
будем просто даром терять время.
   - Я подумаю, каким образом это можно организовать.
   Но по его тону Т.И. Чун понял, что ни о чем  подобном  он  думать  не
собирается. Надо раздразнить его аппетит, - подумал он.
   - У меня есть конкретная идея, - сказал он, - каким образом  Тун  Зуб
Акулы может нам помочь справиться.
   - Справиться с чем? - спросил Блустоун.  Кажется,  я  его  поддел,  -
подумал Т.И. Чун.
   - Не с чем, мистер Блустоун, а с кем! С Цунем Три Клятвы. У  меня  на
уме новое приобретение. В Новых Территориях. Но у местной администрации,
я слышал, какие-то недоразумения с триадой Хак Сам.
   Блустоун задумался. Чем скорее мы свалим Цуня Три Клятвы, тем  лучше.
Тогда самые прибыльные компании откроют нам свои  объятия:  кого  хочешь
выбирай. И мы с Т.И. Чуном скупим их точно  таким  же  образом,  как  мы
приобрели Пак Ханмин. В конце концов, именно ради этого я  и  вступил  с
ним в партнерство. "Тихоокеанский союз" не имеет наличности. У Т.И. Чуна
же денег куры не клюют. Но рано или поздно браки  по  расчету  кончаются
разводами, и к этому моменту я должен урвать для себя как можно больше.
   - Пожалуй, - сказал он, - я смогу уговорить Тупа  Зуб  Акулы  уделить
нам немного своего драгоценного времени. Как-нибудь на следующей  неделе
мы пообедаем вместе.
   - Прекрасно, - сказал Т.И. Чун.
   Сэр Джон Блустоун заглянул в металлическую чашу, потирая руки.
   - Я полагаю, что наша еда достигла нужной степени опьянения.
   С этими словами он запустил руку в чашу, выловил  одну  наклюкавшуюся
креветку и, откусив ей голову, со смаком начал жевать ее  нежное,  белое
мясо.
 
*** 
 
   Верзила Сун, дракон гонконгской триады 14К,  был  человеком  занятым.
Оно и понятно: его триада была самой крупной и  могущественной  во  всей
Колонии Ее Величества.
   Многие годы  14К  вела  кровопролитную  войну  с  шанхайской  триадой
Зеленый Пан за контроль над извилистыми улочками города. В конце  концов
создалось какое-то патовое  положение,  мучительное  для  обеих  сторон,
которое  сумел  разрядить  Джейк,  недавно   назначенный   руководителем
гонконгской базы Куорри.
   Примерно через  месяц  после  прибытия  в  Гонконг  он  встретился  с
Верзилой Суном и предложил заключить взаимовыгодный  договор  между  его
триадой, с одной стороны, и Куорри - с другой. Идея заключалась  в  том,
чтобы 14К  осуществляла  охрану  домов,  занимаемых  агентами  Куорри  и
членами их семей. За это Джейк обещал не только  хорошо  оплачивать  эти
услуги,  но  и  передавать  руководителю  триады  всяческую  информацию,
имеющую жизненно важное значение для него.
   Уже через шесть месяцев после заключения этого союза баланс сил начал
явно клониться в  сторону  14К.  В  результате  между  Джейком  и  Суном
возникли хорошие отношения, переросшие в настоящую дружбу.
   Сун Бо-хань был самым молодым и низкорослым вожаком  в  истории  этой
триады.  Потому  он  и  получил  свое   прозвище   "Верзила".   В   деле
реорганизации  и  усовершенствования  работы  он  за  семь  лет   своего
лидерства сделал больше, чем его предшественники  за  семь  десятилетий.
Такая деятельность означала такой плотный график, что другой бы  выдохся
за неделю.
   Но, несмотря на всю свою занятость, Верзила Сун всегда находил  время
для Джейка Мэрока. С самой их первой встречи Сун находился под  обаянием
личности американского агента, хотя он всегда  старался  скрыть  это  от
него, боясь, как бы это не поставило  его  в  невыгодное  положение  при
обсуждении вопроса об оплате услуг его триады.
   Первым делом Джейк решил наведаться в его офис  на  фабрике  игрушек.
Верзила Сун  был  связан  с  самыми  различными  предприятиями  по  всей
колонии. Когда Джейка ввели  в  этот  офис,  расположенный  в  одном  из
закоулков Ванчая, Верзила Сун встал, увидев на рукаве друга повязку. Она
была белая - китайский цвет траура.
   Они поклонились друг другу. - Примите мои  искренние  соболезнования,
мистер Мэрок. - Безукоризненная вежливость между деловыми  партнерами  -
как китайцами, так и гвай-ло - одна из традиций Колонии. - Я рад видеть,
что вы выглядите гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи, но
я также опечален, поскольку слышал о безвременной кончине вашей супруги.
Да  помочатся  боги  на  голову  всех  русских,   и   особенно   на   их
совокупляющихся где попало агентов!
   - Спасибо, почтенный Сун. - Джейк все еще стоял с опущенной  головой.
- Я очень тронут вашим сочувствием.
   - Без всякого преувеличения могу сказать,  что  это  сочувствие  всей
14К, - с чувством произнес Верзила Сун. - Пусть только появится в  наших
местах какой-нибудь питающийся нечистотами агент КГБ! Мы  его  раздавим,
как козявку!
   - Всегда приятно знать, что у тебя есть  такие  преданные  друзья!  -
сказал Джейк, подымая голову.
   - О Будда! Какие злые дни наступили! Сначала ваша почтенная  супруга,
потом Дэвид Оу. Мы все  очень  уважали  почтенного  Оу.  -  Верзила  Сун
удрученно покачал головою. - Друзья необходимы и в лучшие времена, но  в
лихолетье им просто цены нет.
   - Однако в отличие от золотых таэлей, одинаково Ценных, независимо от
того, с какой стороны на них смотришь, у друзей оборотная сторона бывает
иногда весьма непривлекательной.
   - Да?
   Джейк понял, что завладел его вниманием.
   - Дэвид Оу, по-видимому, был убит не агентами КГБ.
   - Неужели китайцами? Тогда это просто ужасно.
   Джейк кивнул.
   - Особенно принимая  во  внимание  тот  факт,  что  те  китайцы  были
агентами Куорри.
   В соседнем офисе кто-то выбивал чечетку на клавишах пишущей  машинки.
Эта трескотня особенно резала ухо в наступившей тяжелой тишине.
   - Дорогой мистер Мэрок, - произнес наконец Верзила Сун,  -  если  это
так, то  я  боюсь,  перед  нами  одна  из  непостижимых  загадок  нашего
тревожного времени.
   - Не такая уж она непостижимая, как кажется. Дэвид Оу ее разгадал, да
и я разгадаю со временем. Кто-то из Куорри повернулся к нам своей темной
стороной.
   - Ой!
   Джейк  с  трудом  подавил   улыбку.   Верзила   Сун   ойкнул   совсем
по-старушечьи. Но в ситуации ничего смешного не  было,  и  они  оба  это
отлично понимали.
   - Да помочатся боги на голову всех предателей!  -  Верзила  Сун  даже
плюнул  в  угол,  чтобы  подчеркнуть  серьезность  своего  проклятия.  -
Предатели хуже шелудивых псов  на  улице,  которые  заражают  всех,  кто
прикоснется к ним. Кому можно верить? - Он поцокал  языком.  -  Поистине
тревожные времена наступили!
   - Да, - согласился Джейк. - Всем надо держать  ухо  востро.  Мне  вот
приходится скрываться от своей родной организации.
   - Что?
   - Боюсь, что их следующей мишенью буду я.
   - Тогда вас надо срочно укрыть от преследования. Я знаю одно место...
   Джейк поднял растопыренную ладонь.
   - Тысяча благодарностей, почтенный Сун, но в этом нет необходимости.
   - Чепуха! Друзья есть друзья. Истинные друзья познаются в  беде.  Они
не  выворачивают  шубу  наизнанку,   стоит   только   ветру   переменить
направление.
   - Без сомнения это так, - сказал Джейк. - Но сейчас я просто не  могу
позволить себе роскошь отсиживаться в  подполье.  Есть,  однако,  другой
способ, которым вы можете оказать мне услугу.
   Верзила Сун распростер руки. - Все что угодно, мой друг.
   - Объясните мне, что делает в Гонконге Ничирен.
   В напряженной тишине, последовавшей за этими словами Джейка,  Верзила
Сун понял, что попал в западню.
   - Почему мне об этом может быть известно?
   - А потому, - ответил Джейк,  захлопывая  в  западне  дверцу,  -  что
Ничирен приезжает сюда, чтобы повидаться с вами.
   Верзила Сун даже не разозлился. Чувство, которое  он  в  этот  момент
испытывал, можно было смело назвать восхищением. Какой истинно китайский
ум у этого человека, - подумал он. - Если бы я мог,  я  бы  посылал  его
своим представителем на самые ответственные переговоры.
   - Ничирен встречается в Гонконге с разными людьми. Я только  один  из
многих.
   У Джейка не было времени обмениваться с ним ударами по всем  правилам
фехтовального искусства, но у него не было и выбора. Верзила Сун  ни  за
что не сообщит важной для собеседника  информации  без  того,  чтобы  не
содрать  с  него  побольше.  Придется   поторговаться.   Вещи,   которые
уступаются задаром, для китайца никакой ценности не представляют.
   Проблема теперь заключается в том, чтобы догадаться, что Сун хотел бы
получить за свою информацию, и предложить ему нечто менее  ценное.  Весь
вопрос в том, чья заинтересованность окажется выше.
   - Нас