быть,  должны  были
примерно за минуту доехать до ворот.
   Они не проехали и трехсот метров.
   Соловьев, сидевший с американцами в "ниссане" и обсуждавший напоследок  с
начальником своей охраны последние детали налета на лабораторию,  не  глядел
на головную машину. Поэтому хлопок гранатометного  выстрела,  шипящий  свист
летящей гранаты, вспышку и грохот взрыва воспринял как нечто  одномоментное.
Чадный факел пламени, разом охватившего "мицубиси-паджеро", словно бы из-под
земли вырвался. Водитель "ниссана"  ударил  по  тормозам,  джип  занесло  на
прикатанном снегу, юзом дотащило до горящей  машины  и,  развернув,  тюкнуло
бортом о зачехленную запаску "мицубиси".
   - Мина! - исторгся крик из глотки водителя.
   - Сзади-и! - взвизгнул Лева Резник от бессильного ужаса.
   Большего  сделать  не  успел  бы  никто.  Тяжелый  "чероки",   не   успев
затормозить, с силой боднул своей железякой,  наваренной  перед  капотом,  в
борт "ниссана". Еще один  хлопок,  шипение,  грохот  -  и  второй  "чероки",
который благополучно затормозил, не налетев  на  своего  "братца",  вспыхнул
факелом.
   Из первого "чероки" выскочили три охранника, бегом побежали от машин,  не
дожидаясь, пока взорвутся баки у тех машин, что еще не были зажжены.
   Та-та-та-та! - звонкая пулеметная очередь прогрохотала  вслед  убегающим,
двое сразу ничком ткнулись в снег, третий, пробежав пару шагов, подломился в
коленях и повалился навзничь. Ни из "мицубиси", ни из замыкающего  "чероки",
превратившихся в костры, никто выбраться не  пытался.  А  вот  в  "ниссане",
зажатом между двумя машинами, одна из которых полыхала и от ее жара  вот-вот
могли взорваться баки двух остальных, Соловьев-старший, Сноукрофт, Резник  и
еще двое  судорожно  долбились  руками  и  ногами  в  заклинившиеся  дверцы.
Бензиновая гарь душила, дым лез во все щели, щипал глаза.
   - У-у, бля-а! - ревел Антон Борисович, обрушивая удары каблука на лобовое
бронестекло.
   - Shit! Fucken Russia! - сдавленно шипел Сноукрофт, дергая ручку дверцы.
   - Люк! - на пятой или шестой  секунде  этой  отчаянной  борьбы  за  жизнь
вспомнил Резник, но в это время про  тот  же  люк  вспомнил  водитель,  влез
ногами на свое сиденье,  отодвинул  крышку,  выскользнул  из  своей  толстой
куртки и протиснуло плечами на крышу джипа.
   Та-та! - коротко стреканул автомат - и водитель тяжко  грохнулся  животом
на крышу автомобиля, конвульсирующие пальцы  заскребли  лобовое  стекло,  по
которому полился алый ручеек...
   - А-а-а! - Ярость  отчаяния  удвоила  силы  Соловьева.  Оставив  в  покое
лобовое стекло, он всем  телом  толкнул  правую  дверцу,  и  она  наконец-то
открыла  путь  к  спасению.  Правда,  очень  узкий  -  дверца  открылась  не
полностью, упершись в зад горящего "мицубиси". Непостижимым для самого  себя
образом, грузный и тяжелый, Соловьев протиснулся между автомобилями, вовремя
прикрыл глаза от языков пламени, но все же  услышал,  как  трещат  опаленные
волосы. Не то прыгнул, не то покатился в кювет.  Несколько  пуль  ударили  в
снег рядом с ним. Антон Борисович зажмурился  и  оцепенел.  Его  парализовал
страх, потому что он понимал: стоит ему пошевелиться - и те, кто считает его
убитым, доведут дело до конца.
   Он не шевельнулся даже тогда, когда оглушительно рванул бак  "ниссана"  и
волна жара пронеслась над кюветом. Лежал бы лицом в сторону машин -  задохся
бы, а так только сознание потерял на несколько секунд.
   Очнулся от пинка в плечо, которым его перевернули на спину, и увидел  над
собой огромную - или  показавшуюся  огромной?  -  фигуру  человека  в  белом
маскхалате и вязаной шапочке-маске.
   "Чеченец!" - только и успел подумать Антон Борисович,  прежде  чем  струя
парализанта, пущенного из баллончика, вновь  погасила  -  и  надолго  -  его
разум.
   - Живым! - распорядился Сорокин. - Как остальные?
   - В нуле.
   - По коням!
   Меньше чем через пару минут два "бурана" уже унеслись прочь от полыхающих
машин...
   ...Фрол, конечно, не очень любил, когда  в  окрестностях  "оптовой  базы"
поднималась интенсивная стрельба. Даже такая короткая, как в данном  случае.
Это для тех, кто пытался вылезти из "ниссана",  секунды  казались  длинными,
как часы. А на самом деле расстрел и сожжение четырех  джипов  не  заняли  и
пяти минут. За эти пять минут дежурившая на КПП смена только успела доложить
о наблюдаемом ЧП Фролу, который, как на грех, был не у себя  в  офисе,  а  в
спортзале и к тому же оставил "уоки-токи" ближней связи на столе в кабинете.
   Фрола доискались  старинным  способом  -  через  посыльного.  Но  к  тому
времени, как начальник охраны АО "Белая  куропатка"  прибыл  на  КПП,  чтобы
лично разобраться  в  обстановке,  стрельба  уже  прекратилась.  Примерно  в
семистах метрах от ворот  "Куропатки"  поднимались  языки  пламени  и  клубы
черного дыма.
   Надо было быть полным дураком, чтоб не догадаться - горят машины.
   - У нас выезжал кто-нибудь? - первым делом спросил Фрол у дежурившего  по
КПП Феди (того медведеподобного мужика, которого  Вика  уложила  в  глубокий
нокаут по ходу своих "показательных выступлений"),
   - Никак нет, командир! - прогудел Федя. - Все приехали на обед, никто  не
выползал.
   - И  без  путевок  никто  не  катается?  -  прищурился  Фрол.  -  Смотри,
проверю...
   - Обижаешь, начальник. Мы службу знаем.
   Фрол настырничал исключительно из соображений дисциплинарного порядка. Он
знал, что никто и никуда после обеда не выезжал, потому что  за  ворота  без
его разрешения  или  приказа  мог  выехать  только  человек,  которому  жить
надоело, а выпустить его через КПП мог лишь тот, у  кого  развилась  крайняя
форма мазохизма.
   Так  что  горел  на  дороге  кто-то  посторонний,  по  крайней  мере   не
находившийся у  Фрола  в  личном  подчинении.  Тем  не  менее  Фрол  тут  же
потребовал  проверить  наличие   людей.   Это   была   воспитательная   мера
дисциплинарного свойства, ибо Валентин Сергеевич  был  уверен,  что  психов,
которые будут убегать из "Куропатки" в  "самоход"  и  возвращаться  туда  на
угнанном автотранспорте, у него в подразделении нет.
   Пока низовые командиры пересчитывали бойцов по головам и убеждались в  их
наличии, с небес донесся рокот вертолетного двигателя.
   - Это еще что за дела? - Фрол задрал голову и увидел, как над  лесом,  на
небольшой высоте - 150-200 метров, накренившись, тарахтит "Ка-26" с надписью
"ГАИ" на борту.
   Такой вертолет изредка барражировал над  Московским  Шоссе,  наблюдая  за
порядком и безопасностью движения, но в Последние годы по причине отсутствия
денег на горючее, как Правило, стоял в зачехленном состоянии. Поднимали  его
в воздух обычно по двум причинам:  или  в  дни  массовых  народных  гуляний,
сопровождавшихся политическими мероприятиями типа митингов  и  демонстраций,
или когда в область наведывалось какое-нибудь высокое начальство. Но даже  в
последнем случае зона полетов гаишного  аппарата  лежала  далеко  отсюда.  В
районе непарадного северо-западного шоссе вертолет ГАИ никогда не появлялся.
Более  того,   как   было   известно   Фролу,   ввиду   наличия   поблизости
законсервированного военного аэродрома, на котором Таня-Вика обучала Валерку
и Ваню скоростному вождению автомобиля, воздушное пространство над  "оптовой
базой" было запретной зоной и без специального разрешения военных тут никому
летать не полагалось. Поэтому вряд  ли  появление  гаишного  вертолета  было
оперативной реакцией на ДТП, происшедшее на лесной дорожке.
   Федя вкратце, но довольно точно пересказал Фролу все, что видел и слышал.
Два раза грохнули из гранатометов и три минуты постреляли из автоматического
оружия. По чему именно палили, со стороны КПП видно не было, так как  дорога
делала небольшой изгиб, мешавший разглядеть место побоища.
   После того как все мелкие начальники доложили Фролу о  том,  что  все  их
подчиненные находятся там, где положено, и никто  никуда  не  пропадал,  тот
решил позвонить в райотдел милиции и доложить о том, что вблизи  охраняемого
объекта наблюдаются явления, нарушающие общественный порядок.
   В райотделе, конечно,  не  порадовались.  Фролу  порекомендовали  усилить
охрану своего объекта  и  никуда  не  отлучаться  до  прибытия  следственных
органов. Само собой, попросили не лазить излишне по месту происшествия. Фрол
и без того был не идиот, чтоб там топтаться. Во-первых, у него  не  было  ни
малейшего  желания  встречаться  с  гражданами,   имеющими   на   вооружении
гранатометы и пулеметы, которые могли  почему-либо  задержаться  на  рабочем
месте,  а  во-вторых,  излишнее  любопытство  могло  привести  к  тому,  что
правоохранителям  очень  захочется  взвалить   ответственность   за   кем-то
проведенное мероприятие на контору Фрола. Это могло, как минимум,  увеличить
расходы "Белой куропатки". Поэтому, несмотря на то, что  причины  пальбы  на
дороге ужасно интересовали Фрола, он строго-настрого приказал  своим  бойцам
не высовывать носа за ворота. Предполагая, что ментам захочется  полазить  и
по базе, Фрол  приказал  проверить,  нет  ли  на  виду  какого-либо  лишнего
инвентаря, кроме помп "Иж-81" или "Макаровых" с облегченным патроном.  Особо
серьезного шмона он, конечно, не опасался, поскольку районное начальство уже
давно знало о некоем особом статусе "Куропатки" и  без  разрешения  Иванцова
шуровать не решилось бы.
   Насчет содержимого своих складов он был совершенно спокоен и точно  знал,
как и что говорить, какие где печати и прочее. Но  вот  насчет  втиснутой  в
один из бывших складов лаборатории и  обслуживающей  ее  публики  надо  было
обязательно проконсультироваться со Степой.
   Сотовый телефон, по которому сначала позвонил Фрол,  располагался  совсем
недалеко от "оптовой базы". В догоравшем "мицубиси-паджеро". Именно  поэтому
его хозяин ответить на звонок не мог. Телефон представлял собой бесформенный
кусок сплава из металла и пластмассы, а Степа  -  жутковатую,  очень  сильно
обугленную фигуру, похожую на африканские статуи из черного дерева.
   Фрол об этом не знал и позвонил  одному  из  Степиных  приближенных.  Тот
доложил, что хозяин уехамши, но не сказал, куда.  Тогда  Фрол  набрал  номер
телефона, который был дан  ему  для  экстренной  связи  с  Иванцовым.  Номер
оказался занятым...
   ...Иванцов с тревогой проводил глазами вертолет, описавший два-три  круга
над "Куропаткой". Несколько минут назад он боялся, что те,  кто  только  что
разнес четыре джипа, наткнутся на него и пристрелят за компанию.  Теперь  он
опасался, что с этого вертолета, работающего  в  данный  момент  на  контору
Рындина, его заметят и наведут на него этих самых... исполнителей.
   Потом, когда вертолет улетел  и  настала  относительная  тишина,  Иванцов
помаленьку пришел в себя, но не больно успокоился. Не больше чем  через  час
на место происшествия накатит  куча  всякого  народу  из  правоохранительных
органов. Возможно, их и восхитит оперативность областного прокурора, который
появится на месте происшествия раньше всех, хотя вроде бы на сегодня  болеть
собирался. Но зато это обстоятельство никак не  ускользнет  из  поля  зрения
Чудо-юда.  И  тогда  неприятностей  не  избежать.  В   родной   прокуратуре,
разумеется,  поверят,  что,  замученный  тяжкой   работой   по   поддержанию
законности в области,  товарищ  Иванцов  решил  прогуляться  по  заснеженным
просекам, дабы проветрить перенапряженные  мозги.  Но  Сергей  Сергеевич  не
поверит. И если никто из законных инстанций не найдет ни малейшего криминала
в том, что прокурор прокатился на джипе господина Тихонова и вышел в кустики
за несколько минут до нападения  неведомых  террористов,  то  г-ну  Баринову
состав  преступления  станет  ясен  мгновенно.  Ему  не   надо   формировать
многотомное следственное  дело,  формулировать  обвинение  и  участвовать  в
состязательном процессе с адвокатом. У него все просто, как у  "чрезвычайной
тройки" Особого совещания. Утром деньги - вечером труп.
   Надо было принять  меры  к  тому,  чтобы  побыстрее  испариться  с  места
происшествия. Или, во всяком случае, постараться так  спрятаться,  чтобы  не
нашли.
   Спрятаться! Смехота одна. Тут сейчас Теплов и Рындин  такую  деятельность
развернут - террористов выискивать будут. Теплов  -  по-честному,  поскольку
его в замысел авантюры не посвящали. Рындин же будет искать  Сорокина,  чтоб
свалить все на него. Впрочем,  может,  ему  теперь  уже  захочется  Иванцова
найти?
   Неужели уж так все подло? Нет, надо связаться  с  Рындиным.  Ведь  можно,
наверно, договориться как-то, можно...
   Сотовый кодированный телефон для звонков особо избранным лицам у Иванцова
был при себе. Конечно, достань он его  во  время  поездки  на  "ниссане"  со
Степой, без вопросов не обошлось бы и без подозрений тоже. К тому  же  тогда
было неясно, чем все кончится. Сейчас, судя по всему, кончилось  более-менее
благополучно.  Рискнуть?  Еще  немного  посомневавшись,   Иванцов   все-таки
рискнул. Как раз в это время номер его  телефона  набирал  Фрол.  Поэтому  и
получилось, что "занято".
   Рындин ответил почти сразу:
   - Слушаю.
   - Это я, узнаешь? -  проговорил  Иванцов  полушепотом.  После  нескольких
секунд молчания - должно быть, Рындин был не очень готов к  этому  звонку  -
послышалось:
   - Где ты, Семеныч? Как здоровье?
   - Неподалеку от теплого места.  Красиво  горят,  знаешь  ли.  Уловил?  Со
здоровьем нормально. Живой.
   -  Понял,  понял!  -  сказал  Рындин.  -  Я  из  машины  говорю...  Скоро
встретимся!

ЧАСТЬ IV
КОПЕЕЧНАЯ СВЕЧКА

АХ, РОМА, РОМА, СИДЕЛ БЫ ТЫ ДОМА...

   Уютная комната для деловых бесед в ресторане "Филумена", где пару  недель
назад дружески общались господин Фролов с атаманом Кочетковым, вновь служила
местом серьезных  переговоров.  Сегодня  Фрол  принимал  гостя  из  соседней
области.
   - Так, стало быть, урыли все-таки Эдуарда-то  вашего?  -  явно  пародируя
классическую фразу из первой  главы  "Похождений  бравого  солдата  Швейка",
произнес Рома. - А в нашей губернии до сих пор не верят...
   - Это почему же? - прищурился Фрол.
   - Потому что больно тихо все к тебе перешло. Вроде был ты у Степы  не  на
самом лучшем счету, много и часто вы с ним ругались после  того,  как  менты
Курбаши замочили, даже до разборок почти дошло. Потом вдруг  мир  и  тишина,
любовь до гроба... С чего бы? Когда вы помирились, все братаны  поняли,  что
тебя , Степа примял и имеет по сходной цене...
   - Слова выбирай, братуха. Я понимаю, что ты парень остроумный, но не надо
обострять тенденции парадоксальных иллюзий.  Опять  же  ты  в  гостях,  надо
скромнее быть.
   - Прости великодушно. Я ж просто  констатирую,  какое  было  общественное
мнение в нашей губернии. А оно может, между прочим,  как  и  мнение  "Голоса
Америки", не совпадать с точкой зрения американского правительства. И даже с
твоим личным.
   - Ладно, замнем, это несерьезно. Развивай тему дальше.
   - Слушаюсь и повинуюсь. Короче, все  поняли,  что  гражданин  Фролов  как
самостоятельная контора больше не существует и является подотчетным филиалом
дяди Степы. Резонно было так решить?  Резонно.  Далее.  В  Степиной  конторе
имелись люди с большим стажем работы, с устоявшимися  правами  и  престижем.
Перечислять не буду, поскольку их не менее десятка. Но ты,  извини  меня,  в
эту элитную группу так и не вошел. Когда до нашей глуши дошел  слух  о  том,
что некие нехорошие террористы перекрошили на подходах к твоей "Куропатке" ц
Степу, и господина Соловьева из Москвы с конвоем, у  многих  мороз  по  коже
пошел. Народ думал: что-то будет!
   - Думать народу не запретишь. Времена не те.
   - Справедливо. Поэтому большинство экспертов полагали, что это  ты  начал
борьбу за свою личную свободу и независимость,  а  какие-то  там  мифические
чеченцы-террористы - это плод твоей богатой фантазии. По логике вещей бывшие
Степины корефаны должны были это понять не хуже нашего. И  в  первую  голову
прекратить твою бурную деятельность, а уж  потом  решать  полюбовно  вопросы
преемственности и кадровой политики. Согласись, это ведь логично?
   - Логика логикой, а  реальность  -  реальностью.  Во-первых,  у  Степы  в
конторе  не  было  таких  умных  экспертов,  которые  думают  правым  задним
полушарием. Это раз. Во-вторых, Степа загнулся как раз тогда, когда мне  это
было меньше всего надо, и всем его старым кадрам я сумел это дело объяснить.
Наконец, в-третьих, эти самые кадры, которые "решают все", тоже оказались не
из тех, что членами в партию записываются. По крайней мере авторучку на  это
дело используют. Они сами предложили мне верхнее место по жизни.
   - Допустим. Но в народе считают, будто все это - для отмахоза. И конторой
вовсе не ты вертишь...
   - ...А Степа с того света? Указания передает по сотовому, прямо с  адской
сковородки? Жарится, но руководит. Так, что ли?
   - Ну, насчет той сковородки надо еще уточнить. Те головешки, что в  джипе
остались, не больно опознаешь. Запросто может  быть,  что  Степа  сейчас  на
Гавайях жарится, а не на сковородке. И все эти налеты, террористы и прочее -
не больше! чем средство для обеспечения спокойной старости.
   - У меня тоже есть такие сомнения, но и с  Гавайев,  Канар,  Балеар  пока
никаких указаний не приходило.
   - Жаль, что не приходило. Потому что некоторые ребята сомневаются  насчет
того, что ты это дело вообще сможешь курировать. Квалификация не та.
   - Ничего, не боги горшки обжигают. Научусь со временем.
   - А ты уверен, что тебе на это времени хватит? Люди ведь  неохотно  имеют
дело со стажерами. Всем же стабильности хочется. А если  ты  нырнешь,  грубо
говоря, в прорубь, то  в  народе  опять  начнутся  сомнения  и  размышления.
По-моему, логика правильная.
   - Рома, корешок, ты опять о логике говоришь. Я ж объяснял уже, что у  нас
тут с логикой не все согласуется.  Конечно,  некоторые  моменты  я  тебе  не
докладывал в целях защиты твоих мозгов от засорения. Если б доложил,  ты  бы
больше врубился в суть, но тогда, извини, стал бы  тем  человеком,  на  чьей
могиле пишут: "Он слишком много знал..."
   - Ты не грубо сказал, как тебе кажется?
   - Нет. Просто по-дружески. Потому что я  лично  несу  ответственность  за
обеспечение некоторых маленьких секретов.
   - Перед кем? Если Степа действительно загнулся, то тебе  разве  что  Бога
ублажать надо...
   - Вот тут  ты  не  прав.  Есть  промежуточные  инстанции.  Но  конкретных
названий и имен не будет.
   - Ну, теперь хоть  чуток  прояснилось.  Конечно,  обещать,  что  в  нашей
губернии такими объяснениями удовлетворятся, я не могу.
   - Это  мне,  если  сказать  нежно,  по  фигу.  Неудовлетворенность  ваших
братанов, в смысле. Ежели не научились удовлетворяться, пусть обращаются  во
Всемирную лигу сексуальных реформ, там подскажут, как  это  сделать.  А  вот
готовность конкретно твоей  конторы  продолжать  сотрудничество  на  прежних
условиях меня очень интересует. Мне же понятно, с  чем  тебя  прислала  ваша
губернская общественность. Верно догадываюсь?
   - В общем, да. Когда вы со Степой таинственным  образом  скорефанились  и
жутко  порадовали  наших  ближних  соседей   тем,   что   отказываетесь   от
посредничества  со  мной,  менты  господина  Мирошина  на  редкость   быстро
оприходовали и схавали все, что осталось от почившего  Рублика.  Тогда,  как
известно, меня и ряд  других  безукоризненно  честных  граждан  избавили  от
излишнего и пристального внимания. За это я, разумеется, не в претензии.  Но
кое-кто из моих бывших друзей стал кричать и малявы  из  СИЗО  слать,  будто
Рома скурвился и всех продал. Да и среди тех, кого я лично спас от  упаковки
и почитал за самых верных корефанов, нашлось несколько неустойчивых лиц,  ко
- торые повели себя паскудственно, стали цепляться к словам и даже пообещали
"уйти служить к другому радже". Я из  самых  Дружеских  побуждений  стал  им
объяснять, как сложна и неоднозначна  жизнь  и  как  много  в  ней  приятных
неожиданностей. Но пара тупых и