нож и направил его прямо перед собой.
   Когда последний зевака увернулся из-под колес,  он  остановился,  опустил
грозное оружие, включил машину на максимальную скорость, отпустил тормоз,  а
сам отпрыгнул в сторону. Неуправляемая  машина  по  инерции  устремилась  на
сферу, готовая ее уничтожить, но в последнюю микросекунду  лезвие  несущейся
со страшной скоростью машины уткнулось в землю, и она, совершив  кульбит,  в
прямом смысле прыгнула в сферу.
   Наступившую черноту невозможно описать словами.  Одни  упали  на  колени,
закрыв лицо руками, другие, мгновенно ослепнув, зашатались, а третьи в немом
ужасе продолжали во все глаза смотреть на невообразимую черноту, пока чьи-то
услужливые руки не оттаскивали их в сторону и не приводили в чувство.
   Нашелся, однако, один смельчак, который, прищурившись, подобрался к сфере
и кинул в нее чугунную опору для гостиничной вывески.
   О чудо! Сфера отторгла ее!
   Окрестные места огласились таким восторженным ревом,  что  летучие  мыши,
уснувшие в чаще  небесной  рощи,  расположенной  за  три  мили  от  деревни,
зашевелились, и их недовольный писк влился в общий шум и гвалт.
   Крича и расталкивая окружающих, не замечаемая никем,  к  Ренну  подбежала
незнакомая женщина и, толкнув его, указала пальцем  на  вершину  башни,  где
одиноко возвышалась фигура Оссера.
   Ренн вытащил из-за пояса миниатюрный диск и поднес его к губам.
   - Оссер! - раздался мощный голос,  перекрывающий  исступленные  крики.  -
Оссер, спускайся, или ты мертвец.
   Шум внезапно стих, и взгляды всех  устремились  туда,  к  кому  обращался
старик.
   - Да, да.., спускайся, спускайся, - подхватили отдельные голоса,  но  они
после многократно усиленного призыва Ренна звучали так слабо и  нелепо,  что
вскоре смолкли.
   Оссер стоял, широко расставив ноги, и невидящими  глазами  смотрел  перед
собой. Его ладони с такой силой сжимали парапет, что из-под ногтей  сочилась
кровь.
   - Спускайся, спускайся...
   Он стоял, не в силах пошевелиться.  Его  глазные  яблоки  высохли,  а  на
подбородке запеклась слюна.
   - Джубилит, веди его сюда.
   Девушка, всхлипывая, тихо умоляла Оссера сойти  вниз,  но  тот  продолжал
стоять, словно каменное изваяние.
   - Джубилит, оставь его! Оставь его и спускайся, -  голос  Ренна,  мудрого
Ренна, всегда уверенного в себе, непоколебимого и невозмутимого, задрожал, ч
эта дрожь, усиленная микрофоном, болью отозвалась в сердце Джубилит.
   Тогда она опустилась на колено и подставила худое, но  крепкое  тело  под
руку Оссера, пытаясь, не без страха, сдвинуть его с места. С огромным трудом
ей удалось оторвать ладонь Оссера от стены, оставив кусочек его живой  ткани
на стене. Затем она подсела под его другую руку и попыталась оторвать и  ее,
но всегда сильная мужская рука вяло повисла, и Джубилит, не  рассчитав  сил,
чуть было не упала, но сильно толкнула плечо  Оссера,  который  зашатался  и
сделал шаг вперед.
   На миг, показавшийся ей вечностью, они зависли в воздухе, но в  следующую
секунду Джубилит яростно оттолкнулась  ногой  от  парапета  и  ушиблась.  Из
разбитого колена брызнула кровь, смешавшись с  кровью  Оссера.  Извернувшись
как кошка, она все же приземлилась на обе ноги с тяжелым Оссером на  хрупких
плечах.
   Шатаясь и кружась, они принялись на крыше исполнять безумный танец,  пока
не добрались  до  лестничного  пролета.  К  счастью,  энергетический  барьер
перестал действовать, и вскоре Джубилит, таща  за  собой  Оссера,  вышла  на
солнечный свет, где услыхала громоподобный голос Ренна.
   - Всем лечь. Немедленно!
   Она бросилась бежать, увлекая за собой покорного Оссера,  который  тяжело
дышал,  широко  раскрыв  глаза  как  кошкобык.  Ноги  Джубилит  отказывались
слушаться, но воля подстегивала двигаться вперед, однако и  воля  не  бывает
беспредельной. Обессилив, девушка  рухнула  на  голые  камни,  почувствовала
острую боль в ноге, а вместе с ней и беспредельную муку утраты,  когда  рука
Оссера выскользнула из ее руки, и он, ничего  не  замечая  вокруг,  шатаясь,
побрел дальше - один среди распластавшихся на широком лугу людей: большой  и
сильный молодой мужчина, тяжело идущий неизвестно куда.
   Джубилит истошно закричала; кто-то  поднялся  во  весь  рост..,  кажется,
старая Ойва, успела подумать Джубилит.
   - Оссер, ложись - опять раздался мощный голос  Ренн  затуманенным  взором
Джубилит следила за тем, как Оссер остановился и принялся вертеть головой.
   И вдруг Оссер, обезумевший и  забрызганный  слюнями,  повернулся  к  ней.
Вытаращив глаза, он сжал кулаки и  принялся  размахивать  руками  направо  и
налево. Ничего не замечая, он приблизился к  Джубилит  и  с  такой  энергией
замахал кулаками, сражаясь с врагом, несущим страх  и  ужас,  что  казалось,
вот-вот вывихнет плечи и локти.
   - Лечь? Никогда!  -  вырвался  из  его  груди  хриплый  старческий  стон,
перешедший в пронзительный фальцет. - Лечь. Ни за что! Только наверх. Я буду
строить.., строить.., строить, сокрушая и убивая.., и все, кто способен хоть
что-то делать.., все равно что.., будут  строить  для  меня.  Я  сильный!  -
завопил он. - А те, кто станут работать па меня  -  ничто  по  сравнению  со
мной!
   Оссер замолчал и принялся заново  наносить  удары  незримому  врагу,  как
вдруг рядом с ним возник Ренн, который опустил левую руку в круглый  плоский
футляр и, что-то  передвинув  в  нем,  направил  предмет  на  Оссера  жестом
хозяина,  предлагающего  гостю  сесть.  Оссер  послушно  опустился  рядом  с
Джубилит, с отрешенным лицом уткнувшись в землю. Сила, которая встретила  их
в лестничном колодце, продолжала давить и на него, и на Джубилит,  затрудняя
дыхание. Если бы Джубилит  не  лежала  на  боку,  повернув  лицо  к  небу  в
конвульсивном стремлении вдохнуть воздух, то никогда бы не увидела того, что
произошло. На западе возник стремительно летящий объект  золотистого  цвета.
Дальнейшее воспринималось ею как  во  сне.  Земля  содрогнулась  от  грохота
пришедшей в движении сферы. Джубилит не заметила, как она взмыла  вверх,  да
это, наверное,  и  невозможно  было  заметить.  Девушка  скорее  ощутила  ее
отсутствие,   когда   в   необозримой   вышине   увидела,   как   траектория
необыкновенного шара пересеклась с траекторией золотистого объекта.
   И - ничего.
   Широкий голубоватый след протянулся от западного горизонта  до  зенита  и
резко оборвался. Ни звука, ни удара,  ни  вспышки.  Сфера  соприкоснулась  с
кораблем, и наступила аннигиляция. Эта аннигиляция принесла с  собой  ветер,
налетевший невесть откуда, налетевший отовсюду, и побравший в себя силу всех
ветров, когда-либо дувших на планете. Ветер яростно понесся в ту точку,  где
только что находилась сфера, заполняя собой  огромное  пространство,  равное
массе погибшего золотистого корабля. Платформы, быки, деревья, камни -  все,
смешавшись  в  одну  невообразимую  кучу,  засасывалось  в  эпицентр   этого
чудовищного и направленного внутрь взрыва.
   Тяжесть, созданная по воле Ренна и давившая на плечи  Джубилит,  пропала,
но дышать полной грудью было трудно, хотя вокруг было воздуха в избытке.
   Постепенно  до  сознания  Джубилит  дошло,  что  при  желании  она  может
погрузиться в бессознательное состояние. Недолго думая,  она  устремилась  к
заветной цели - вся, целиком, без остатка, погрузилась в  нирвану,  лишь  бы
поскорее оставить этот мир с его жалобно завывающим ветром...
   Джубилит очнулась от плача, и время, проведенное в забытьи, показалось ей
вечностью. Она зашевелилась и подняла голову.  Машины-сферы  нигде  не  было
видно. На горизонте, правда, стоял высокий и плотный  столб  пыли,  закрывая
собой полнеба. Тут и там.., по одному.., по двое.., потрясенные  люди  молча
поднимались. Кое-кто продолжал сидеть или лежать, понемногу приходя в себя.
   Кто это плачет рядом?
   Джубилит уперлась ладонью в землю, подобрала под себя  ногу  и  с  трудом
приподнялась.
   Плакал Оссер.
   Подобно ребенку, сомкнув ступни и разведя колени, он сидел и раскачивался
из стороны в сторону, то поднимая, то  опуская  руки,  и  время  от  времени
ударял ладонями по земле. Его рот был широко открыт,  глаза  превратились  в
узкие щелочки, а лицо взмокло. От его плача у Джубилит  разрывалось  сердце.
Она хотела было утешить его, но потом поняла, что Оссер ее не услышит. Когда
же пронзила острая боль, от которой она чуть было не лишилась чувств.
   Оссер плакал.
   Девушка отвернулась (а что, если  он  припомнит  ей  потом  эту  сцену?),
догадываясь о том, что творится с ним.  Он  плакал,  потому  что  больше  не
существовало его башни. Башня, символизирующая силу; башня, бросившая  вызов
окружающим;  башня,  с  которой  он  связывал  все  свои   надежды;   башня,
воплотившая в себе ненависть, непокорность и честолюбие, которых хватило  бы
для целой расы городских жителей, исчезла безо всякой борьбы; исчезла, лишив
его триумфа исчезнуть вместе с ней; исчезла в буквальном  смысле  от  одного
дуновения ветра.
   - Где у тебя болит? - услышала она вопрос. Это был Ренн, который  подошел
незаметно, когда она лежала, ничего не замечая вокруг, полная сострадания  к
Оссеру.
   - Там, - ответила она, указывая на Оссера.
   - Я знаю, - мягко сказал Ренн, остановив ее движением руки. - Нет, мы  не
станем помогать ему. Когда он был  маленьким,  то  никогда  не  плакал.  Ему
доставалось больше других, но он никогда не ныл. У каждого  из  нас  большая
чаша и чаша поменьше. Детство кончается только тогда, когда слезы из большой
чаши перетекут в чашу меньшую.  Пусть  выплачется.  Может  быть,  он  станет
мужчиной... Колено очень беспокоит?
   - Да.., но я не выдержу. Я не вынесу его слез! - в  отчаянии  воскликнула
Джубилит.
   - Дай ему возможность  облегчить  душу,  -  осторожно  посоветовал  Ренн,
вынимая из  плоского  футляра  на  поясе  какое-то  снадобье  с  бинтом.  Он
пошевелил своими оперенными пальцами над коленом девушки.  -  Ты  с  Оссером
теперь неразделима. Его слезы - твои слезы. Тебе и ему это пойдет только  на
пользу во время периода выздоравливания.
   - Теперь мне дано понять?
   - Да, но поскольку он научил тебя ненавидеть, ты возненавидишь меня?
   - Я не смогла бы  тебя,  Ренн,  возненавидеть.  В  его  спокойных  глазах
промелькнула улыбка или нечто такое, что было ведомо ему одному. Что именно,
Джубилит так и не разобрала.
   - Может, и смогла бы.
   Накладывая повязку, Ренн принялся излагать суть философии своего народа.
   - Оторви любого человека от работы и скажи ему, что каждый из его пальцев
усеян узлами и завитками, и  ты  зря  потеряешь  время.  Ему  это  прекрасно
известно и без тебя. Он ведь рассматривал свою ладонь не  раз  и  не  два  и
может убедиться в этом каждую секунду. Короче говоря, это вещь явная и ничем
не примечательная. С другой стороны, если ему не указать на данный факт,  то
он  никогда  не  узнает,  что  узор  на  пальцах  является   исключительным,
характерным для него одного, и второго такого узора просто не может  быть  в
природе. Не укажи ему на такой трюизм, он может оказаться в неведении...
   Теперь, отталкиваясь от указанного трюизма,  перейдем  к  вещам,  которые
тебе понять будет легче. Итак, наберись терпения, если я пойду  проложенными
тропинками,  но  они,  в  конце  концов,  приведут  нас   к   замечательному
открытию... Мы древний и изобретательный народ,  и  многого  достигли.  Наше
счастье, наша простота, наша гармония в отношении окружающих и самих себя  -
всем этим мы обязаны нашему интеллекту, как таковому, хотя все хорошее,  как
правило, происходит от  одного  качества,  которым  мы  обладаем  в  большей
степени по сравнению с другими известными нам родами. Я имею в виду  логику.
В первую очередь, я имею в  виду  очевидную  логику:  прежде  ты  могла,  не
разбивая колен, знать, что, случись с тобой подобная беда, будет больно. Или
другой пример. Держа в руке камень-гальку,  ты  не  ошибешься,  предположив,
что, если выпустить его из руки, он упадет, хотя раньше  никогда  не  видела
этот камень. Эта очевидная политика простирается также и на  более  глубокие
уровни. Если я отпущу камень, и он не упадет,  логика  подскажет  тебе,  что
вступила  в  действие  некая  непредсказуемая  сила,   которая   не   только
воздействует на  него,  но  и  многое  расскажет  о  характере  самой  силы:
во-первых, применительно к нашей гальке, она равна силе тяжести;  во-вторых,
она находится с ней в статистическом равновесии:  в  третьих,  она  является
феноменальной, поскольку не укладывается в статистический  порядок  вещей...
Качество логики, которым, как  нам  кажется,  мы  обладаем,  в  двух  словах
сводится к следующему: любой из нас в состоянии сделать все  то,  что  могут
остальные. Тебе не нужно никого просить, чтобы решить проблемы,  с  которыми
ты сталкиваешься каждый день -  при  условии,  конечно,  если  эти  проблемы
являются общими для всех нас. Так, для раскроя материала на  рукав,  который
точно бы совпал с плечом,  тебе  достаточно  задуматься,  закрыть  глаза,  и
принцип кроя сам по себе возникнет в твоем воображении. Берись и делай. Тебе
ничего не придется переделывать, поскольку первый способ -  самый  логичный.
Ты можешь повесить готовый предмет одежды в  шкаф,  даже  не  примерив  его,
поскольку он будет в самую пору... Если я поставлю тебя к машине, которую ты
в жизни ни разу не видела, и принцип ее работы тебе совершенно незнаком, или
она функционирует по неведомым для тебя принципам, и если я скажу тебе,  что
она сломана и требует ремонта, то  тебе  достаточно  осмотреть  ее  изнутри,
снаружи, сверху и снизу, закрыть глаза, и сразу все станет понятно.  А  зная
устройство машины, ее назначение ты уяснишь очень легко.  Переход  от  этого
момента к обнаружению дефектной детали самоочевиден...
   Идем дальше. Я раскладываю перед тобой детали, которые по  внешнему  виду
идентичны, и прошу установить исправную. Поскольку ты  теперь  очень  хорошо
поняла соответствующие требования, выбор нужной  детали  тоже  самоочевиден.
Логика продиктует тебе провести контрольные испытания. Ты быстро  отбракуешь
те, у которых слишком жесткие посадки; те, которые слишком тяжелые и мягкие,
а равно и слишком упругие, и, таким образом, починишь мою машину. Теперь  ты
смело можешь отойти от машины, даже не опробовав ее, зная наверняка, что она
заработает...
   Ренн немного помолчал и продолжил своп рассказ:
   - Ты.., все из нас так созданы. Мы не строили города, так как они нам  ни
к чему. Мы объединились в коммуны, поскольку  для  решения  некоторых  задач
требуется не одна пар рук, не одна голова, не один  голос  и  даже  не  одно
настроение. Мы едим ровно столько, сколько нужно, и мы потребляем лишь самое
необходимое... И здесь заканчивается трюизм описания того, как следует жить.
   Теперь - об открытии. Откуда оно: это знакомое  явление..,  это  смещение
глаз и таинственное появление ответа? На  сей  счет  было  выдвинуто  немало
захватывающих теорий, но истина  обворожительна...  Мы  все  наделены  даром
телепатии. Как это  происходит,  никто  не  может  объяснить...  Большинство
настаивает на ограниченном ее рассмотрении, то есть мы судим  об  ее  успехе
или неудаче но величине переданной и воспринятой  информации.  Мы  полагаем,
что передаче подлежат факты, слове, целая цепочка из идей.., или,  возможно,
изображений. Чем чище изображение, тем лучше телепатия... Не исключено,  что
в один прекрасный день мы научимся делать это, что было бы очень  интересно.
Однако то, чем мы сегодня располагаем, более целесообразно... Понимаешь,  мы
телепаты не только в передаче на расстояние отдельных деталей, но  и  -  что
гораздо важнее - образов мышления. Представим человека, который не  обладает
таким качеством. Столкнувшись с проблемой сломанной машины, он будет сбит  с
толку, если, конечно, не обладает специальной подготовкой. Учти  также,  что
всю жизнь для него было закрыто последовательное мышление,  которое  открыто
для нас. Скорее всего, он ухлопает уйму времени,  не  зная,  как  и  с  чего
начать.., как разобраться в устройстве машины,  чтобы  она  заработала.  Его
трагедия заключается в том, что  перед  ним  одновременно  открываются  три,
четыре,  пять  или  больше  вариантов,  что,  разумеется,  только  усложняет
ситуацию... А теперь возьмем того же самого человека и обучим его  выполнять
данную работу. Прибавь талант все схватывать на лету. Прибавь годы  практики
(чудовищная мысль, если учитывать  однообразие  и  монотонность).  Теперь  с
проблемой ремонта он справится очень легко, затрачивая минимальные усилия...
Наконец, возьми этого специалиста и дай ему  устройство,  которое  постоянно
передает параметры стройной системы его мыслей. Долгая практика выработала у
него  эффективность,  и  эксплуатируя  машину,  он  больше  не  думает,  как
повернуть ту или иную деталь, стержень с таким-то диаметром -  подойдет  или
не подойдет. Кроме того, представь себе устройство,  которое  поглощает  эти
посылаемые сигналы всякий раз, когда тот, кто их принимает,  сталкивается  с
идентичной проблемой. Умелый отправитель контролирует  неумелого  получателя
до тех пор, пока последний не справится со своей проблемой. Если получатель,
работая,  выходит  за  рамки  основополагающих  принципов  отправителя,  его
действия отвергаются как нелогичные.
   Я теперь перехожу к описанию нашего рода. Наша жизнь течет  исключительно
унитарно. Каждый из нас наделен от природы  каким-либо  талантом,  становясь
поэтом, музыкантом, механиком, философом, и  каждый  делится  своим  методом
базового мышления с тем, кто испытывает в нем потребность. И в любое  время.
Эксперт не догадывается,  что  его  "доят",  вот  почему  ушли  столетия  на
распознавание  этого  метода.  Несмотря  на  то,  что  составляет   истинный
интеллект нашей расы, каждый из нас в высшей степени индивидуален. Поскольку
в  каждой  области  действует  много  экспертов,  и  у  каждого  собственный
индивидуализированный  подход,  тот,  кто  находится  ближе  к   получателю,
подключается к решению его проблемы. Те же, кто лишен  выдающегося  таланта,
живут полнокровной жизнью, общаясь с теми, кто наделен тем или  иным  даром.
Творческие личности обмениваются информацией, едва один из  экспертов  решит
пересмотреть свои познания, и здесь для всех мгновенно открывается простор к
дальнейшему совершенствованию...
   Таков,  в  сущности,  наш  род.  Остается  еще   ряд   специализированных
неспециалистов. Когда приходится сталкиваться с проблемой,  для  которой  не
видно логического решения, прибегают к  их  услугам.  Отсутствие  решения  в
данном случае объясняется тем, что появилась новая линия мышления, или,  что
весьма вероятно, последний эксперт в данной области скончался. Неспециалисты
вникают в вашу  проблему  и  рассматривают  ее  с  позиций  простой  логики.
Одновременно ею занимаются все те, кто входит  в  группу  неспециалистов.  А
поскольку у каждого своя подготовка, и  каждый  пользовался  своим  методом,
кто-то, наверняка, наталкивался па логическое решение. Вот тебе твой  ответ,
который  становится  доступным  для  любого,  кто  столкнулся   с   подобной
проблемой...  В  исключительных  случаях   неспециализирующийся   специалист
сталкивается с проблемой, которую лучше всего оставить за  рамками  родового
"объединения",  например,  физический  или  психологический  эксперимент   в
области культуры, растянутый во времени. В таких случаях  применяется  очень
редкая методика гипноза,  которая  обладает  эффектом  торможения,  то  есть
вопрос как бы остается под покровом...
   И если ты, дорогая, боишься, что я никогда не перейду к несчастной судьбе
Оссера, то глубоко ошибаешься. На Оссере как раз и был  произведен  подобный
эксперимент... Понимаешь, нам  было  очень  любопытно  исследовать  то,  как
вырабатывается устойчивость к  психофизическим  параметрам  у  подобных  нам
людей  в   широком   спектре   различных   характеристик,   лишенных   нашей
уникальности. Проблема рас