ие говорят, что сверхлюди.
   Люди прикасаются к их одеянию, - это якобы приносит  счастье,  или  чтобы
выздоровел их больной ребенок. Ангелы не спят. Не едят. Не носят оружия.
   Слоняются по улицам, улыбаясь, помогают, напоминают людям, что надо  быть
добрым к ближнему. В книжках пишут, что когда-то были какие-то  полицейские,
солдаты. Уже нету. А зачем, раз Ангелы появляются  как  из-под  земли,  даже
когда  не   просят   об   этом   заинтересованные   лица.   У,   святоши   с
пуленепробиваемой шкурой!
   Ясное дело, я ловчей Ангелов, думал Диминг. А  что  это  вообще  такое  -
Ангел? Некто, придерживающийся своих  принципов  (у  меня  несколько  больше
индивидуальности). Некто, сразу бросающийся  в  глаза  своей  внешностью,  а
прежде, всего  своими  фокусами,  золотыми  одеждами  и  вообще  (зато  я  в
зависимости от ситуации или канцелярская крыса, мелкий клерк в  сомнительном
отельчике - или неуловимый фармазон с хорошо подвешенным языком и проворными
пальцами).
   Он подбросил кверху часы, поймал их в воздухе и остался мрачен. Он всегда
был мрачен, когда дело выгорало, а  выгорало  дело  всегда.  Он  никогда  не
принимался за работу, если грозила хоть малейшая возможность неудачи.
   В том-то и беда, подумал он, вытянулся на постели и уставился в  потолок.
Я пользуюсь только частью своих способностей.
   Никогда прежде он так об этом не думал.
   Я нарушаю всяческие установления - но со страховкой. Страхуюсь  надежней,
чем какой-нибудь клерк перед автобусной поездкой.  Сижу  под  покрышкой  как
слизняк под камешком. Ясно, что сам ее на себя надел; лучше это, чем покров,
даже самый просторный, однако наброшенный обществом  или  религией.  Но  все
равно... Небо закрыто. Размаха мне не хватает, вот что.
   А может, думал он, сидя и глядя исподлобья на часики в руке,  может,  мне
недостает выигрыша, эквивалентного затраченной ловкости и изобретательности?
Сколько же лет я честно зарабатываю сущие гроши  и  ворую  осторожно...  ну,
скажем, иной раз несколько больше, чем гроши.
   А раз уж зашел об этом разговор, лучше мне подавиться этим  сувениром  от
вдовы астронавта, чем он  найдет  себе  фиговый  листок  и  полицейского  со
свистком для свиристения.
   Он поднялся, покивал недовольно: хоть  бы  раз,  хоть  один  распроклятый
разик получить от своей проделки заслуженное удовольствие.
   Он протянул руку к двери - и в дверь постучали.
   - Вот видишь? - сказал он сам себе все так же мрачно. - Вот видишь?
   Другой на моем месте побледнел бы, часы бросил в  утилизатор,  вспотел  и
заметался по комнате как крыса в клетке. А ты стоишь как ни в чем не бывало,
мыслишь втрое быстрее компьютера восьмого поколения, проверяешь все, включая
и то, что уже сделал как раз на такой случай: усики опять на  верхней  губе,
глаза опять карие, рост прежний, стельки в кармане двустороннего пиджака,  а
пиджак в свою очередь укрыт за доской в шкафу.
   - Кто там?
   Голос сдержанный, пульс  спокойный  -  да,  голос  Диминга,  пульс  самой
невинности: это не шаржированный тон  Джимми  Молнии,  не  его  пылкий  стук
сердца. Так чем ты недоволен? А, молодой человек? Что с тобой,  что  это  ты
так ненавидишь самого себя и всякую ситуацию, в которую ни  угодишь,  только
потому, что с самого начала знаешь, что так превосходно владеешь собой?
   - Можно с вами поговорить, мистер Диминг?
   Голос незнакомый. Хорошо  это  или  худо,  покажут  обстоятельства.  Если
хорошо, то к чему беспокоиться? А что толку беспокоиться, если худо?
   Он бросил часы в боковой карман и открыл дверь.
   На пороге стоял коренастый плотный тип.
   - Надеюсь, не помешал?
   - Входите. - Диминг оставил дверь отворенной, повернулся к гостю  спиной.
- Садитесь. - Засмеялся неуверенно, как положено заместителю заместителя.  -
Надеюсь, вы не торговец. Я ничего не  покупаю,  однако  доброму  собеседнику
очень рад. Вы знаете, не с кем даже словечком перемолвиться.
   - Допустим,  с  кем  перемолвиться  словечком  у  вас  есть,  -  возразил
коренастый негромко. - Скажем, с Ричардом Э.Рокхардом.
   - Скажите пожалуйста, - обрадовался Диминг. - Какая прелесть.  А  кто  он
такой, этот ваш Ричард Э.Рокхард?
   - Вы не слыхали о... Впрочем, ничего  удивительного.  Крупных  рыб  знают
все. Зато тех, кто этих  рыб  держит  на  посылках,  знают  не  больше,  чем
какого-нибудь младшего референта,  мистер  Диминг...  Вам  знакома  торговая
фирма "Антарес"? Или "Лунные и Внешние линии"? Или "Галактические рудники"?
   - Значит, этот ваш Рокхард - это...
   - И не только, мистер Диминг. Не только.
   Джимми Молния вытаращил глаза и тихонько присвистнул.  Диминг  молитвенно
сложил ладони и прошептал благоговейно: "О господа!"
   - Итак?  -  спросил  коренастый  через  некоторое  время,  не  дождавшись
продолжения. - Пойдете к нему?
   - Вы хотите сказать... к Рокхарду?! Вы хотите сказать...  я?!  Вы  хотите
сказать... прямо сейчас?!
   - Именно это я хочу сказать.
   - Но почему он... как... собственно, почему я? - как и  пристало  рядовой
канцелярской крысе, скромничал Диминг.
   - Нам нужна ваша помощь.
   - Господи, ума не приложу... Чем я могу такому человеку...  А  может,  вы
мне скажете, в чем дело?
   - Не скажу, - отрезал пришелец.
   - Не скажете?
   - Не скажу. Кроме того, что дело срочное, важное  и  самое  выгодное  изо
всех дел, что могли бы вам подвернуться в жизни.
   - Господи! - повторил еще  раз  Диминг.  -  Ну  так  лучше  поищите  себе
какого-нибудь Ангела. Они помогают людям. Я не способен...
   - Вы способны на такое, мистер Диминг, что Ангелам не под силу.
   Диминг хмыкнул  и  этим  лучше,  чем  тысячей  слов,  определил  место  и
назначение Маленького Человека в мире.
   - Мистер Рокхард знает, на что вы способны.
   - Ему известно обо мне?
   - Вся подноготная, - отрезал гость без колебаний.
   Диминг мимолетно пожалел, что не уничтожил часы. Теперь они казались  ему
громоздкими, неудобными и обжигающими, как миска с супом в кармане. - И  все
же вам лучше обратиться к Ангелу, - опять посоветовал он.
   Гость оглянулся на дверь и пододвинулся ближе.
   - Уверяю вас, мистер Диминг, - сказал  он  негромко,  но  внушительно.  -
Уверяю вас, в этом случае господин Рокхард не может и не хочет этого делать.
   - Здорово смахивает на то, что в это дело лучше не совать нос, - упирался
Диминг.
   Коренастый пожал плечами.
   - Ладно. Вам виднее, - и повернулся к двери.
   Диминг сдался.
   - А что случится, - бросил он, - если я откажусь?
   Коренастый даже не дал себе труд оглянуться.
   - Вы пообещаете мне забыть об этом  разговоре,  -  сказал  он  нехотя.  -
Особенно если вас станет расспрашивать кто-нибудь из этих нарядных парней.
   - И все?
   Впервые на непроницаемой физиономии гостя появилась тень улыбки.
   - Все, если не считать того, что до конца дней  будете  сожалеть  о  том,
чего лишились.
   Диминг облизнул пересохшие губы.
   - Скажите мне еще только одно.  Допустим,  я  пойду  к  вашему  Рокхарду,
поговорю с ним, а потом пожелаю выйти из игры?
   - Ваше право. Если пожелаете.
   - Идем! - решился Диминг.
   Роскошный вертолет нес их над городом, как вдруг ему пришло в голову, что
слова "Если пожелаете", произнесенные так, как произнес их коренастый, могут
иметь много значений. Он повернулся  и  открыл  было  рот,  однако  на  лице
коренастого было написано спокойствие человека, выполнившего свое задание до
конца, и ему стало ясно, что к сказанному тот не добавит ни слова.
   Когда обладатель пепельно-голубой шевелюры и синих  ледяных  глаз  Ричард
Э.Рокхард открывал рот, его слова вонзались в собеседника как лезвие топора,
вонзались прицельно,  только  что  щепки  не  летели.  Лезвие  этого  топора
отточено было буквально  до  бритвенной  остроты.  Несомненно,  именно  этот
человек - "Галактические  рудники"  и  все  прочее.  Несомненно  также,  что
Рокхард нуждался в помощи. Лицо его изрезали морщины,  а  ярко-красная  сеть
сосудов, оплетающая белки глаз,  налилась  кровью  из-за  недосыпания.  Этот
человек говорил правду, потому что времени на вранье у него не было.
   - Вы мне нужны, Диминг. Уверен, вы мне поможете, поэтому давайте сразу  к
делу, -  сказал  он,  когда  они  остались  одни  в  великолепном  кабинете,
затерянном в прямо-таки сногсшибательных апартаментах. - Даю слово, если  вы
не согласитесь помочь мне, с моей стороны вам ничего не угрожает. Однако вам
следует знать, что если примете мое предложение, опасность вам будет грозить
нешуточная. - Он кивнул, подчеркивая свои слова, и повторил:
   - Нешуточная.
   Гостиничный  администратор  Диминг  сумел  не  выйти  из   образа   и   в
соответствии со стереотипом  выговорил,  запинаясь:  "Я  не  ожидал,  мистер
Рокхард, что вы обратитесь по делу к такому, как я..." -  и  осекся,  потому
что Рокхард ударил ладонями по столу, привстал и наклонился вперед.
   - Мистер Диминг, - сказал он мягким, однако  полным  напряжения  голосом,
похожим на звук мощного двигателя на холостых  оборотах,  готового  в  любое
мгновение рвануть с места. - Мистер Диминг, мне известно о вас все. Известно
потому, что мне нужен был человек вроде вас, а я располагаю соответствующими
средствами,  чтобы  такого  человека  найти.   Можете   разыгрывать   серого
человечка, раз уж вам так нравится, но  если  надеетесь  меня  провести,  то
заблуждаетесь. Вы не заурядный человек, иначе, скажем прямо, здесь и  сейчас
вас не было бы, потому что заурядный человек не соблазнился бы  греховным  с
точки зрения Ангелов предложением.
   Димингу  пришлось  расстаться  с  характерной  для  заместителя   личиной
серенького запуганного человечка, заискивающего и почтительного.
   - Даже для  человека  незаурядного  это  риск,  -  сказал  он.  -  Прочем
обоюдный.
   - Вы имеете в виду меня? Мне с вашей стороны  ничего  не  грозит,  мистер
Диминг. Вы меня не выдадите, даже зная наверняка, что я не сумею  отомстить.
Вы не любите Ангелов. Вы не встречали еще никого, кто бы их  так  не  любит,
как я. Поэтому вы любите меня.
   Димингу пришлось усмехнуться. Он кивнул. Интересно, подумал он, когда  он
даст понять, что если я откажусь, он станет шантажировать меня?
   - Не собираюсь я вас шантажировать, - неожиданно сказал старик. - Я  хочу
соблазнить вас обещанием награды,  а  не  вынудить  угрозами.  Ваше  желание
разбогатеть сильнее страха. - Однако, говоря это, он улыбался. И тут же,  не
дожидаясь, что Диминг на это скажет, представил ему свое положение. Он  стал
рассказывать о своем сыне.
   - Владея неограниченными средствами, человек вначале думает, что найдет в
единственном сыне как бы продолжение самого  себя  -  потому  что  это  твоя
кровь, и желаешь, конечно, чтобы он пошел по твоим  стопам.  Когда  же  тебе
придет в голову, что можно бы уже с этой дороги и свернуть, - а уясняешь это
обычно слишком поздно, - дело остается брошенным на произвол судьбы, как  бы
ты в глубине души ни надеялся, что давлением  добьешься  того,  в  чем  гены
оказались бессильны.
   И вот перед тобой выбор: не  "удержать  сына  или  потерять  его",  этого
выбора у тебя уже нет; перед тобой встает  выбор  -  отречься  от  него  или
оставить в покое. Если ты сам  себе  и  дело,  которое  созидал  всю  жизнь,
дороже, чем сын, вышвыриваешь его и пускай катится  к  дьяволу.  Я...  -  он
замолчал, провел кончиком языка по пересохшим губам, бросил  быстрый  взгляд
на Диминга и опять уставился на сложенные перед собой руки. - Я оставил  его
в покое.
   Он помолчал, разъединил сплетенные пальцы и аккуратно положил руки  перед
собою - одна рядом с другой, как Сфинкс.
   - Об этом я не жалею,  потому  что  расстались  мы  друзьями.  Мы  добрые
друзья; я помогал ему как только мог, это значит, не  вмешивался,  когда  он
хотел поступить  по-своему,  и  давал  ему  все,  что  бы  он  ни  попросил,
независимо от того, стоило давать ему это,  по  моему  мнению,  или  нет.  -
Неожиданно усмехнулся и прошептал  скорее  своим  неподвижно  покоящимся  на
столе рукам, чем Димингу:
   - Такому сыну, если ему придет в голову фантазия выкрасить живот в  синий
цвет, и краску купишь. - Он посмотрел на Диминга.
   - Его синей краской была археология,  и  я  ему  ее  купил.  Выработанные
позиции, чистое знание; кусок хлеба этим не  зарабатывают.  По  мне  это  не
профессия, я мыслю другими категориями, но Дональд ни о чем другом и слышать
не хотел.
   - Есть еще слава, - заметил Диминг.
   - Это путешествие - не тот  случай.  Парень  хочет  исчезнуть,  перестать
существовать, стать ничем, идя по следу, почти наверняка ведущему в  никуда,
но даже если он куда-то  ведет,  то  только  к  какой-нибудь  диковинке  для
эрудитов вроде камня Шамполиона, папирусов с Мертвого моря или  застывших  в
пьезокристаллах с Фигмо-4 языков. - Он развел руками и снова их  опустил.  -
Синяя краска. И я ее ему купил.
   - Что вы имеете в виду, говоря: "Перестать существовать, исчезнуть"?
   Ведь не означает же это - умереть?
   - Очень хорошо, Диминг. Вы исключительно  сообразительны.  Означает  это,
что для того, чтобы пойти искать свой Грааль, мой  сын  должен  восстановить
против себя Ангелов. Остановить его они не сумеют,  однако  могут  дождаться
его возвращения. Поэтому я купил ему еще одну банку краски: билет на Гребд.
   Диминг  невольно  присвистнул.  Наименование  "Гребд"  носили  солнце   в
окрестностях Угольного Мешка, оборачивающаяся вокруг него планета и город на
планете. Тамошние обитатели  овладели  методами  псевдохирургии,  на  голову
опережающими все известные в исследованной части космоса приемы.  Они  умели
какое угодно существо  преобразить  так  фундаментально,  как  только  этому
существу захочется,  даже  его  биохимизм,  основанный  на  углероде,  могли
преобразовать в опирающийся хоть на борные цепочки. Что уж говорить о  таких
мелочах,  как  изменение  идентификационной  характеристики  мозговых  волн,
расположения сосудов в сетчатке глаза или формы носа! Им  ничего  не  стоило
воспроизвести  (вырастить?)  человека  буквально  из  клочка  его  тела  при
условии, что клетки еще живы. А что самое важное, умели производить все  эти
изменения   безразлично   до   какой   степени   радикальные,   сохраняя   в
неприкосновенности (по желанию) духовную личность пациента.
   Однако  стоимость  подобной  степени  капитального  ремонта  превосходила
всякое  воображение  -  разве  что  мотивы   его   помещались   в   границах
представления.
   Диминг посмотрел на старика с нескрываемым удивлением: тот не только  был
в состоянии уплатить такие деньги, но и хотел - хотел даже в деле,  которого
не одобрял. Чтобы так печься о сыне - чтобы так  самозабвенно  трястись  над
ним, надеясь лишь, что однажды встреченный совершенно случайно совсем  чужой
человек отведет тебя в сторонку и шепнет: "Привет, папа!", однако ничего для
этого незнакомца ты уже не в силах будешь сделать...  Потому  что  если  сын
этот нарушил так дерзко предписания Ангелов, что ему  требуется  путешествие
на Гребд, то ведь Ангелы с папаши глаз не спустят до конца его  дней  -  так
что не посмеет  он  даже  улыбнуться  этому  незнакомцу.  Такая  провинность
равнозначна смерти. Отважится ли отец в такой ситуации хотя бы  пожать  руку
сыну?
   - Боже мой, - прошептал Диминг. - А чего это ему так сильно захотелось?
   - Так, ерунда. Есть теория, что цивилизация Альдебарана происходит от тех
же этнических корней, что и цивилизация на планете  Массона.  Для  меня  это
звучит бессмысленно, но даже если это и правда, смысла  все  равно  немного.
Однако есть следы,  правда,  недостаточно  ясные,  указывающие  на  планету,
которая  называется  Ревело.  Там  могли   сохраниться   остатки   продуктов
цивилизации, доказывающие справедливость этой теории.
   - Не слыхал, - сказал Диминг. - Ревело... Н-нет. Ну ладно,  совершает  он
свое открытие. Едет на Гребд. Его коренным образом переделывают. И никогда в
жизни он не сможет объявить о том, что открытие сделал он!
   - Теперь вы видите, какой он - мой Дональд, - сказал старик с усмешкой. -
Для него главное -  сделать  открытие.  А  кому  припишут  заслуги,  его  не
интересует.
   Они посмотрели друг на друга, делясь непониманием.  Наконец  Диминг  едва
заметно кивнул в знак того, что неважно, понимает он или нет.  Если  Дональд
Рокхард полоумный, это его дело.
   - А при чем здесь Анголы? - спросил он.
   - Ревело - закрытая планета, - пояснил старик.
   Ну вот, подумал сразу  же  Диминг,  вот  все  и  прояснилось,  в  чем  же
загвоздка? Закрытая планета всегда окружена специальным полем;  если  сквозь
такое поле  проникает  какой-нибудь  мгновенник,  все  живое  на  его  борту
немедленно перестанет жить. Если Дональд оказался на Ревело, Дональда нет  а
живых. Однако  если  по  пути  его  выдернуло  из  надпространства  наружное
предупредительное поле, значит,  он  вовсе  не  высаживался  на  Ревело,  не
нарушал  запрета,  наложенного  Ангелами,  и  не  попал  в   затруднительное
положение. Диминг сказал это вслух.
   Рокхард медленно покачал головой.
   - В настоящее время он находится на Ревело, и  он  жив...  Насколько  мне
известно, - добавил он.
   - Быть того не может, - категорически заявил Диминг. -  Нельзя  пролететь
сквозь окружающее планету поле и остаться в живых.
   - Вы правы, - сказал старик. - Тем не менее, он там.  Слушайте,  я  скажу
вам то, что кроме  меня  известно  еще  только  четверым.  Есть  возможность
проникнуть на закрытую планету.
   Четыре года назад один мой корабль наткнулся на погибшую посудину.
   Одному Богу известно, откуда принесло эту космическую развалину, однако у
нее  на  борту  уцелели  две  спасательные  шлюпки.   Спасательные   шлюпки,
оборудованные мигодвигателями.
   - Шлюпки? В таком случае, они должны быть с корабль величиной!
   - Черта с два. Летают они  так  же,  как  наши  мгновенники,  но  принцип
другой. Еще не установлено, как это происходит, хотя один мой человек  сидит
над этим. Капитан моего фрахтовика  доставил  их  сюда  для  моей  коллекции
космических кораблей, не ведая, что везет. Докопались мы до этого  случайно.
Оборудовали их системой управления нашего  типа,  но  хоть  и  знаем,  какие
кнопки нажимать, понятия не имеем, что  за  процессы  происходят,  когда  их
нажимаем. Никакого преимущества инопланетный мигопривод перед  известным  не
имеет, поэтому не было смысла  передавать  информацию  о  нем  в  мой  отдел
рационализации. Потом мы выяснили, что они способны  проникать  сквозь  поле
вокруг закрытых планет, и решили держать язык за зубами. У меня свое  мнение
об Ангелах, однако должен признать, что если они закрывают  планету,  то  не
без серьезной причины. Может, там скальная инфекция, может, инь-янь водится.
А может, она просто губительна для человека из-за солнечного  излучения  или
присутствия какого-нибудь гормонального токсина.
   - Ясно, - согласился Диминг. - Нанта, Сирион  и  та  дьявольская  планета
Кет... - Он содрогнулся. - Хорошо, что нас держат на расстоянии от нее.
   Наверное, вы правы. В таких случаях Ангелы знают, что делают. А что такое
на Ревело, из-за чего ее закрыли?
   - Как обычно, ничего не говорят. Это может быть все, что  угодно.  Я  уже
сказал, в этом случае я им доверяю и не намерен  распространять  устройства,
позволяющие кому бы то ни было проникать на такую планету.
   - Если не считать Дональда.
   - Если не считать  Дональда,  -  согласился  Рокхард.  -  Здесь  мне  нет
оправдания. Если он там по какой-нибудь причине  погибнет  -  он  готов  был
погибнуть. Если нечаянно подхватит какую-нибудь заразу - с этим справятся на
Гребд. Я уверен, что он не привезет намеренно ничего вроде семян инь-яня.  Я
все объяснил,  нет?  -  голос  его  изменился,  словно  какой-то  внутренний
органист закрыл все регистры  и  открыл  совсем  другие.  -  Пожалуйста,  не
говорите, что мне не следовало этого делать. Сам  знаю.  И  тогда  знал.  Но
сделал бы это опять, слышите, вы? Сделал бы это опять, если бы захот