ься на мне, чтобы не оказаться под дулом револьвера брата".
     Калеб, который не один раз спасал Виллоу жизнь на протяжении всего пути к Сан-Хуану, Калеб, который не принуждал ее стать любовницей. Если уж на то пошло, то она его принудила, чего и сама от себя не ожидала.
     "Конечно, Калеб меня не любит. Ветхозаветный мужчина не любит женщин легкого поведения. Он использует их, хотя... не перестает презирать".
     Воспоминание о собственной безграничной чувственности жгло ее щеки огнем.
     - Так что же, Вилли, у нас будет? - нетерпеливо переспросил Рено. - Свадьба или похороны?
     Виллоу понимала, что необходимо сделать выбор, но приемлемого решения не находила. Она не могла приговорить Калеба к смерти от руки брата. Она не могла приговорить себя к жизни с человеком, который в лучшем случае смотрел на брак как на долг, который нужно походя отдать, выполняя основную миссию - месть за сестру. А в худшем...
     "Женщина легкого поведения".
     В худшем случае Виллоу приговорит себя к браку с человеком, который не будет испытывать к ней ничего, кроме презрения, да еще вожделения, которое может удовлетворить любая женщина.
     Виллоу медленно открыла глаза и посмотрела вначале на брата, который не понимал ее, затем на мужчину, который не любил ее.
     - Я сделаю то, что должна, - сказала Виллоу.
     Калеб внимательно посмотрел на нее, почувствовав, что под спокойно сказанными словами скрывается смятение, а возможно - и непокорность
     Рено удовлетворенно кивнул.
     - Ближайший священник находится в форте за водоразделом. - Он улыбнулся сестре. - Я устрою тебе свадьбу, пусть для этого придется целый сезон вести разработки.
     - Этого не требуется, - сказала она.
     - Мне это будет только приятно.
     - Приятно? - Это было произнесено таким тоном, что мужчины обменялись друг с другом недоумевающими взглядами - Что может быть приятного в свадьбе, которая играется под угрозой смерти? Поэтому ты и готов отдать все что добудешь за сезон, Рено. Ты хочешь, чтобы свадьба наверняка состоялась.
     - Ты ошибаешься, Вилли!
     Она посмотрела на брата так, словно видела его впервые
     - Откуда у тебя эта уверенность? Почему ты думаешь, что Калеб не бросит меня и не умчится прочь, когда окажется вне досягаемости твоего оружия?
     - За кого ты меня принимаешь? - гневно спросил Калеб.
     - За ветхозаветного человека, - усмехнувшись, ответила Виллоу. - Ты мне ничего не должен. Я тебе не родня Я просто была средством для достижения твоей цели. Око за око и девственную сестру за девственную сестру Сестру, правда, не того человека, но это мелочь, которую, я думаю, тебе бог простит. Твои намерения были чистыми. Справедливость без границ. Возмездие.
     - Я взял тебя не из чувства мести, - сказал сквозь зубы Калеб, - и ты это прекрасно знаешь. Я хотел тебя!
     - Но не так, как хотела тебя я!
     "Виллоу! Оттолкни меня".
     Хотя никто из них не произнес этик слов вслух, оба помнили о них. Оба помнили также и то, что последовало за словами - руки Виллоу у него на лопатках, ее слова о том, как она любит его.
     - Виллоу, - прошептал Калеб, пытаясь дотянуться до нее.
     Она молча отдвинулась.
     Калеб уронил руку и повернулся к Рено.
     - Я женюсь на твоей сестре. Даю в том слово.
     - Никогда не сомневался, - спокойно сказал Рено и перешел к другому вопросу. - Мы двинемся во время ближайшего дождя. Может, нам удастся таким образом сохранить в секрете это место, чтобы сделать потом на него заявку.
     Луна осветила глаза Калеба, когда он посмотрел на небо.
     - Дождь может быть завтра. Трудно сказать определенней при таком небе.
     Виллоу взглянула на Калеба, затем на Рено. Она ничего не сказала, опасаясь, что любое слово выдаст ее твердое намерение не выходить замуж за Калеба. К тому же ей не хотелось оказаться свидетельницей убийства, которое готов был учинить ее брат.
     - Пошли, душа моя, - мягко сказал Калеб, снова протягивая к ней руку. - Если мы собираемся выехать завтра, тебе надо отдохнуть.
     Виллоу снова отступила назад, уклоняясь от руки Калеба.
     - Вилли, ты ведешь себя глупо, - нетерпеливо произнес Рено. - Калеб соблазнил тебя - и он женится на тебе. Все совершенно правильно.
     - Нет, не правильно! - Виллоу посмотрела на мужчин. - Брак должен быть по любви, а не из чувства долга.
     Рено издал возглас удивления и отвращения.
     - Одна женщина из Западной Виргинии доказывала мне, что любовь - для мальчиков и девочек, которые еще не доросли, чтобы знать истину. Калеб - мужчина. Он знает свой долг. Пора и тебе знать свои обязанности, Вилли. Ты танцевала под музыку, теперь пора платить музыканту.
     - Да, - прошептала она, дрожа и чувствуя, как холодок пробегает у нее по коже. - Я понимаю.
     - Вот и чудно, - с облегчением сказал Рено. Он сделал шаг вперед и обнял сестру. Выглядело это неуклюже, потому что Виллоу оставалась прямой и неподвижной. - Ну-ну, Вилли, - добавил Рено. - Не стоит дуть губы. Если бы у тебя не было чувства к Калебу, ты бы не стала его женщиной. Если бы он не хотел тебя, он бы тебя не взял. Теперь вы женитесь. Что же в этом плохого?
     Виллоу повернулась и посмотрела на брата.
     Когда Рено увидел ее лицо, глаза его сузились.
     - Вилли!
     - Скажи мне, - сказала она негромко, - как бы ты чувствовал себя, если бы мы поменялись ролями? Как бы ты чувствовал себя, зная, что жених пришел к тебе под страхом смерти?
     Рено открыл было рот для ответа, но от потрясения не мог ничего сказать.
     Тихое, но энергичное проклятье Калеба было единственным ответом на вопрос Виллоу.
     - Кажется, вам обоим ясно, как я себя чувствую. - Виллоу сделала шаг в сторону от мужчин. Она обхватила себя руками, впервые заметив, что ей холодно без жакета. - Извините. У меня есть дела. Не хочу, чтобы дождь застал меня врасплох.
     - Я помогу тебе.
     - Нет
     - Черт побери... - начал Калеб.
     - Именно, - резко перебила его Виллоу. - Черт побери и пропади все пропадом!
     Мужчины молча наблюдали, как она уходила во тьму Когда ее не стало видно совсем, Рено издал продолжительный вздох.
     - Хорошо, что она не носит при себе оружия, - сказал он и покачал головой - И хорошо, что она считает, что любит тебя, Человек из Юмы. Иначе она могла бы перерезать тебе во сне горло.
     Калеб покачал головой.
     - Если бы она этого хотела, она сняла бы с меня голову и тогда, когда я не сплю. Она не знает удержу. И это подкупает в ней, хотя, наверное, было бы гораздо проще, если бы она иной раз была послушной...
     Рено в удивлении покачал головой.
     - Она была такая славная девочка! Сплошные улыбки да шутки! И золотые волосы...
     - Если славных девочек упаковать и положить на верхнюю полку, тогда они, может быть, и сохраняются такими. - Калеб посмотрел во тьму, поглотившую Виллоу. - Я предпочитаю иметь дело с женщиной, которую не согнет первый удар судьбы... С женщиной, которая способна на сознательный выбор и не будет хныкать, если обстоятельства сложатся иначе, чем хотелось... И лучше страсть женщины, чем милые девичьи улыбки. Я бы скорее предпочел... Виллоу.
     - Ты ее имеешь. - Рено слегка улыбнулся. - Она сейчас бушует, как кошка в корыте с водой, но когда образумится - покажет себя с наилучшей стороны. У нее нет выбора, и она знает об этом.
     - Мне хотелось бы, чтобы она выбрала меня без принуждения.
     - Насколько я понял, отсутствие желания с ее стороны не представляет для тебя проблемы, - не без яда заметил Рено.
     Калеб повернулся к Рено настолько быстро, что тот инстинктивно напрягся.
     - Есть ли священник или нет священника, но Виллоу - моя жена, - резко сказал Калеб. - Она пришла ко мне чистой и невинной. И если ты каким-то образом заставишь ее чего-то устыдиться, то получишь бой, на который напрашиваешься. Даю тебе слово!
     Левая бровь Рено поползла вверх, когда он услышал недвусмысленную угрозу Калеба. Но через несколько мгновений он тихонько рассмеялся и протянул руку.
     - Добро пожаловать в нашу семью, брат. Я рад, что Виллоу нашла мужчину, за которого ей не будет стыдно, когда дело дойдет до драки.
     Калеб мрачно улыбнулся и пожал руку.
     - Будь уверен, Рено. Если тебе понадобится еще одно ружье, дай только знать. Я примчусь сквозь все преграды.
     - Драка предстоит очень скоро, и мне не надо далеко ехать, чтобы сказать тебе об этом. Чертовски надеюсь на то, что где-то рядом Вулф. Двух ружей против банды Слейтера маловато.
     - Хватило бы, если бы у тебя было автоматическое ружье.
     - Вулф говорил мне о твоем длинном чудо-ружье... Говорил, что ты можешь заряжать и стрелять почти сразу. Калеб кивнул.
     - Надо раздобыть такое, - сказал Рено. - Хорошо бы его иметь сейчас.
     - Хорошо бы... Отсюда есть другой выход?
     - Возможно. Это зависит от лошадей. Вот смотри...
     Рено присел на корточки и стал чертить прутиком по золе, негромко рассказывая о близлежащих долинах и склонах гор.
     В противоположном конце поляны Виллоу, замерев, прислушивалась к мужским голосам. Она не могла разобрать слов, но отличала голоса от шепота ветра и плеска ручья. Когда беседа внезапно прекратилась, она испугалась, что скоро придет Калеб. Ей хотелось оказаться в другом месте до его прихода.
     Виллоу быстро вырвала чистую страницу из журнала Калеба и сунула ее в карман жакета вместе с приготовленным ранее карандашом. Она взяла также и сам журнал, там были аккуратно вычерчены рукой Калеба маршруты, которыми они прошли, а также наиболее удобные перевалы, которых они еще не преодолевали. Имея этот журнал и умея ориентироваться по звездам, она должна найти путь, пусть ей придется двигаться ночами, чтобы не привлекать к себе внимания.
     Виллоу направилась к лошадям, таща за собой седло и наскоро скатанный постельный матрас. В большой карман жакета она натолкала вяленой оленины, которой собиралась питаться до самого Каньон-Сити. Но огорчала ее не столько скудость будущего рациона, сколько перспектива расставания с кобылами. У Виллоу просто не хватило бы умения и опыта маскировать их в пути. Им безопасней остаться с Ка-лебом, который заботился об арабских скакунах, не считаясь с собственной усталостью.
     Направление ветра изменилось, и до Виллоу вновь донеслись звуки мужских голосов. Виллоу несколько успокоилась, поняв, что в ее распоряжении есть по крайней мере еще несколько минут. Хорошо бы уйти до возвращения Калеба, но это было слишком опасно. Если их будет разделять всего несколько минут, он бросится в погоню и неизбежно догонит ее. Ей требовалось время, чтобы оторваться как можно дальше.
     Измаил узнал Виллоу и тихонько заржал. Она положила на траву седло и быстро развернула матрас, как если бы собиралась спать на лугу вместе со своими лошадьми. Одеяла выглядели громоздко, поскольку между ними она натолкала массу необходимых вещей, но надежда была на то, что Калеб в темноте этого не заметит. А вот саквояж был слишком заметен, поэтому она оставила его.
     Виллоу присела и быстро написала то, что считала необходимым сказать в сложившихся обстоятельствах, как бы это ни было неприятно и больно.
     "Мэт, мне очень жаль, но я не та невинная девочка, которую ты помнишь. Ничего не изменится, если ты заставишь Калеба жениться на мне.
     Не ищите меня. Дайте мне распроститься с прошлым и начать жизнь в качестве вдовы. Я не первая вдова такого рода и вряд ли буду последней.
     Если увидишь братьев, передай, что я часто думаю о них и вспоминаю с любовью"
     Виллоу остановилась, почувствовав колебания, когда дошла до следующего пункта. Но сказать об этом надо. Калеб должен понять, что он свободен от всяких обязательств перед нею.
     "Калеб, выбери любую кобылу в счет оплаты того, что ты был моим проводником. Передай трех других кобыл Вулфу Лоунтри. Он может взять себе одну из них, если сохранит остальных до того времени, когда я приеду за ними. Если ты это сделаешь, знай, что больше никаких обязательств передо мной у тебя нет. Мы свободны, чтобы все начать сначала".
     После этого Виллоу в течение некоторого времени ходила возле лошадей, мысленно прощаясь с ними. Кобылы восприняли этот ночной визит с той же доброжелательностью, с какой они воспринимали все, что исходило от хозяйки Горючие слезы катились по щекам Виллоу, когда она чувствовала, как бархатные морды тычутся в ее руку, ища ласки
     "Калеб позаботится о вас... Он сделает это лучше меня.. Он сильный и поможет вам добраться до безопасных пастбищ"
     Измаил поднял голову и, глядя в темноту мимо Виллоу, тихонько заржал. Виллоу не спеша повернулась, догадываясь, кто там может быть.
     - Теперь слишком поздно спать порознь, - сказал Калеб, показывая на матрас и седло в головах в качестве подушки.
     Виллоу, не доверяя своему голосу, молча пожала плечами.
     - Пойдем ко мне, душа моя. Ничего не изменилось.
     Она устало покачала головой, и при лунном свете ее усталость была видна невооруженным глазом.
     Она повернулась и тут же почувствовала руку Калеба на своей. Виллоу дернулась от неожиданности. Она забыла, насколько быстрым он был в движениях.
     - Пожалуйста, не трогай меня. - Голос Виллоу был бесцветный, отчужденный.
     Веки Калеба вздрогнули при звуках ее голоса, однако он не отпустил ее.
     - Ты моя жена.
     - Я твоя шлюха.
     Калеб застонал Он протянул руку и привлек Виллоу к себе, сожалея, что сейчас не день и он не может заглянуть ей в глаза при солнечном свете.
     Но когда он посмотрел в глаза Виллоу, ему и свет луны показался слишком ярким
     Глаза Виллоу были еще более безжизненны, чем ее голос. По ее телу пробежала волна дрожи. Когда-то такая дрожь свидетельствовала о страсти. Сейчас это была дрожь стыда и равнодушия.
     - Ты не шлюха! - свирепея, сказал Калеб. - И никогда не была ею!
     - Любовница... Шлюха... Называй, как хочешь. Это ничего не изменит... - Виллоу отвернулась, насколько ей позволяли руки Калеба. - Отпусти меня.
     - Нет! - сказал он и еще крепче прижал к себе
     Виллоу не ожидала от Калеба такого решительного отказа, как и его явного возбуждения, которое он не пытался скрывать.
     Виллоу была в смятении. Она не ожидала, что он будет принуждать ее спать с ним сегодня, ибо не думала всерьез, что он считает ее шлюхой.
     Она ошибалась. А значит, она ошибалась в нем изначально.
     - Понимаю, - процедила она сквозь зубы и дрожащими руками стала расстегивать пуговицы жакета. - Ты хочешь залезть мне между ног и снова получить удовольствие
     Калеб зажал рукой рот Виллоу
     - Прекрати!.. Ты моя женщина, моя жена, а не шлюха, и ты это прекрасно знаешь, черт возьми!
     Глаза Калеба сузились, рот превратился в длинную темную линию. На его лице были написаны гнев и ярость
     Виллоу, казалось, могла не только видеть этот гнев, но даже осязать его. Она не представляла, что мужчина способен на такой гнев. Без предупреждения он отнял руку от ее рта и заменил ее своим ртом. Он сделал это настолько быстро, что у Виллоу не было никаких шансов защититься от поцелуя. Она была сжата могучими объятиями, словно обручами, не имея возможности даже пошевелиться.
     Виллоу ждала властного насилия. Но его не последовало. Вместо этого рот Калеба слегка отступил, и его язык коснулся ее языка, дразня и соблазняя, что было даже опаснее, чем вторжение. Одновременно руки скользили по телу Виллоу, рождая приятные ощущения и заставляя ее трепетать.
     Виллоу охватило отчаяние. Калеб слишком хорошо знал ее. Ее ногти в смятении впились в его предплечья
     - Да, - страстным шепотом произнес Калеб, со сдерживаемой яростью покусывая ей шею и испытывая легкую боль от ее ногтей. - Иди ко мне... Ты обижена и сердита и не знаешь, что делать. Положись на меня, Виллоу Я не боюсь твоей страсти... Дай ей выход..
     Получается, Калеб понимал, что за ее противоестественным спокойствием скрывается ярость. Это исторгло стон отчаяния из груди Виллоу.
     - Перестань, умоляю тебя, - попросила она дрожащим голосом. - Хоть чуть-чуть пощади мою гордость, Человек из Юмы! Даже у шлюхи есть немного гордости.
     - Не смей так говорить, - строго сказал Калеб. - Ты слышишь меня? Ты не шлюха!
     - Докажи это! Позволь мне спать там, где мне хочется! Позволь мне спать одной!
     Установилась тишина, которая длилась настолько долго, что Виллоу захотелось закричать. Временами ее тело вздрагивало, и это было знаком ее непокорности. Она смотрела в глаза Калеба, словно ожидая его приговора: женщина она или шлюха.
     И он понял это.
     - Спи, где тебе хочется и когда хочется, - сказал он холодно. - Мне осточертело доказывать тебе и твоему брату, что я не прохвост и не совратитель юных девушек.
     Он отпустил Виллоу и отступил назад.
     - Дашь мне знать, когда перестанешь дуть губы и пожелаешь, чтобы я относился к тебе как к своей женщине. После этого я дам тебе знать, хочу ли я, чтобы ты продолжала считать меня своим мужчиной

17

     Лишь отъехав на несколько миль от укромной долины, Виллоу спешилась и сняла остатки своего прежнего костюма с копыт Измаила. Жеребец благодарно фыркнул, когда последний ремень был отвязан и остатки тряпья отброшены. Он нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
     - Я тебя понимаю, мой мальчик, - ласково сказала Виллоу, поглаживая жеребца по холке и сдерживая его пыл. - Эти тряпки раздражали тебя, но зато не было слышно стука твоих копыт.
     Она с грустью взглянула на небо. На востоке занималась заря, гася ночные звезды. Хорошо бы залечь в убежище на день, но это было рискованно: она находилась слишком близко от долины. Ей придется гнать Измаила весь день, да и следующую ночь тоже.
     Завтра на заре она сможет привязать Измаила где-нибудь на укромной лужайке и поспать у его ног. Завтра, но не сегодня.
     Виллоу села в седло и двинулась вниз по склону, с каждым шагом удаляясь от долины. Постепенно ночь превращалась в день, а на фоне бледного неба выступали силуэты отдаленных вершин. Поросший сочными травами луг сменялся перелесьем. Она держалась лесной опушки, где можно было ехать быстро и в то же время укрыться в случае необходимости.
     Тяжелый дробовик лежал наготове у Виллоу на коленях. Иногда он мешал ей при движении, но за время долгой ночи она открыла для себя, что ей приятно прикосновение гладкого деревянного приклада, а два заряженных ствола внушают ей спокойствие и уверенность.
     Внезапно Измаил повернул голову налево и посмотрел в сторону небольшого ручья, который собирался отдать свои воды речке. Жеребец навострил уши и зашевелил ноздрями, принюхиваясь к запаху, который донес до него ветер. Не тратя времени на размышления, Виллоу направила Измаила в лес. Ее сердце гулко и часто колотилось, пока она все глубже забиралась в лесные заросли. Когда ей стало трудно уклоняться от хлещущих ветвей, она повернула и направила Измаила по тропе, параллельной той, с которой только что сошла.
     Как ни прислушивалась Виллоу, она слышала лишь скрип седла, глухой топот копыт, поглощаемый многолетним слоем хвои, да мягкие вздохи ветра. Лес постепенно редел, превращаясь в отдельные рощицы, затем в небольшие группы деревьев, и наконец сменился зеленым лугом, усыпанным дикими цветами, по которому бежал ручей. Этот луг шириной по меньшей мере в одну милю простирался вперед миль на пять. Это было похоже на пойму реки.
     Согласно журналу, путь Виллоу пролегал вдоль этого луга. Лишь часть его можно было пройти под покровом леса Потом начиналась открытая местность, где человек совершенно беззащитен перед нападением.
     Крепко сжав дробовик и повод, Виллоу прислушивалась в предрассветной полутьме. На границе луга и деревьев медленно двигались какие-то тени, которые можно было принять за оленей, да еще шевелилась трава под ветром. Стояла такая тишина, что слышен был крик орла, летящего навстречу заре в поисках добычи. И ни дымка, ни малейшего признака человека - ничего, кроме необъяснимого, давящего ощущения в затылке.
     Внезапно Измаил шарахнулся в сторону и захрапел. Передалось ли ему беспокойство хозяйки или он учуял другую лошадь - для Виллоу ос