лся вести это дело и ушел.
     - Что, черт возьми, случилось? - спросил Фарнсуорт. Она молниеносно сняла ружье с крючков, на которых оно висело.
     - С дороги! - Фейт переложила в руках дробовик так, чтобы его ствол смотрел в потолок. Она хорошо усвоила уроки братьев, как обращаться с оружием.
     - Иванов держит Уокера. на причале!
     Фейт побежала к двери.
     Фарнсуорт не задавал больше вопросов. Он помчался за ней. Глаза Фарнсуорта должны были приспособиться к темноте. Фейт надела прибор ночного видения и побежала еще быстрее. Она летела через кустарник, к причалу, и как раз в это время раздался жалобный голосок Плачущей Девочки. Он повис над болотом, как черный туман.
     - Уокер! - закричала Фейт.
     Причал был пуст, на нем не было ничего, кроме скомканной одежды.
     - Уокер!
     Плач девочки то становился громче, то затихал, то слегка дрожал, словно темная вода в ночи.
     - Уокер, - позвала снова Фейт. - Где ты?
     Когда Фарнсуорт взял у нее дробовик, она не сопротивлялась.
     Ружье было тяжелое, двуствольное и к тому же заряженное. Оно представляло гораздо более серьезную опасность, чем тот пистолет, который был у него на поясе. Фарнсуорт взвел курок и направил ствол ружья в сторону причала.
     - Кто на причале? - спросил он ровным голосом. Фейт боялась, что это был Уокер.
     - Осторожнее, - взмолилась она.
     - Дайте мне прибор ночного видения.
     Фейт пропустила его слова мимо ушей. Ужасный крик разнесся по округе в третий раз.
     - Господи, - пробормотал Фарнсуорт.
     Вдруг бесформенный силуэт в конце рассохшегося причала начал обретать форму человеческой фигуры. Фейт увидела дикие глаза женщины, сверкающие в темноте.
     - Тига, - недоверчиво сказала Фейт. - Это тетка Джеффа.
     Словно отвечая ей, Тига закинула голову и завопила. Фейт поняла природу мифа о Плачущей Девочке.
     - Вы видите кого-то еще? - спросил Фарнсуорт.
     - Нет. - Фейт сняла с себя прибор ночного видения и отдала его агенту. - Я пойду узнаю, не видела ли Тига чего-то.
     Фейт осторожно спустилась к причалу, вглядываясь в темноту.
     Тига почувствовала, как старые доски закачались, и обернулась.
     - Руби? Я думала, что ты ушла. Твоя душа.
     Фейт смотрела под ноги Тиге. Содержимое ларца было разбросано вокруг них. Она узнала три свои украденные вещи, но не было ничего похожего на "Сердце полуночи". Взгляд Фейт привлекла лужа. Это не вода. Это кровь.
     - Моя душа и я - вместе, - сказала Фейт, стараясь говорить как можно нежнее. - Вы видели Уокера?
     Тига села на причал и начала раскладывать рубиновые драгоценности. Она не обращала внимания на лужу крови. Камни хрустально звенели, падая в холодное нутро серебряного ларца.
     - Тига, вы видели Уокера?
     - Они уехали, драгоценная.
     - Куда?
     Тига вздрогнула от голоса Фейт.
     - Куда? - повторила Фейт мягко.
     - Туда, к другим мертвым.
     Фейт смотрела сквозь Тигу. Она видела только ночь. Вдруг Фейт отметила, что к причалу привязан всего один ялик.
     - Они забрали ялик, - сказала она Фарнсуорту, - Вы можете разглядеть что-нибудь?
     - Нет. Но не волнуйтесь. Уокер намного умнее, чем нам кажется.
     - Как и Иванов.
     - Да, - нехотя согласился Фарнсуорт. - Он профессионал.
     - Профессионал в какой сфере?
     Фарнсуорт не ответил. Он не думал, что Фейт успокоит его ответ.
     Тига перешагнула через ларец и пошла к своему ялику.
     - Присмотри за этими душами для меня, моя детка. А я - за твоими.
     - Все в порядке, Тига. Уокер охраняет нас.
     Старуха колебалась, отвязывая ялик.
     - Уокер? Не тот ли это молодой человек, которому нравится моя стряпня?
     - Да.
     - О! - Тига смотрела на веревку, словно спрашивая себя, что она делает у нее в руке. - Ты уверена, моя драгоценная? Я не могу быть спокойна, если ты несчастна.
     - Я уверена, Тига. Идите отдыхать. У меня есть, все, что мне нужно. Спасибо.
     Тига длинно выдохнула.
     - Я устала. Я не спала долго, очень долго.
     - Тогда идите домой и ложитесь спать. Никто никогда не обидит вас. Вы в безопасности, как и я.
     Медленная теплая улыбка расползлась по лицу Тиги.
     - Спасибо, Руби, любимая. Видеть тебя - такое облегчение для меня. Я знаю, ты не можешь остаться надолго. У Бога есть другие дела для ангелов. Но ты попрощайся со мной, перед тем как уйти, и я не буду больше бродить по болоту и плакать.
     - Я приду попрощаться, Тига. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, драгоценная.
     Фарнсуорт наблюдал, как старуха сливается с темнотой, шагая по тропе к дому. Он покачал головой, спрашивая себя, что это было. Когда он повернулся к Фейт, чтобы спросить ее, она откинула крышку ларца. Он увидел свет и слезы на ее лице и решил не задавать никаких вопросов. Он просто стоял и смотрел в ночь.
     Наконец ялик отделился от причала. Фарнсуорт долго смотрел ему вслед.
     - Вытрите слезы, - мягко сказал он. - Ваш любимый возвращается.
     - С чего вы взяли, что он мой любимый.
     - Если это не так, значит, я слеп.
     Ялик причалил.
     Фейт знала, что лице ее в слезах. Но это было не важно.
     - Где Иванов?
     Уокер снял прибор ночного видения и вытер пот, который разъедал глаза.
     - Я потерял его.
     - Он, должно быть, хороший пловец, - нейтральным тоном сказал Фарнсуорт.
     - Плавает как рыба, - сказал Уокер. По мрачному взгляду Уокера Фарнсуорт понял, что русский действительно плавает как рыба.
     - Эйприл Джой очень расстроится.
     - Нет. Ведь я покажу ей вот что... - сказал Уокер, залезая к себе в штаны. Когда он вынул руку, "Сердце полуночи" мерцал у него на ладони. Он был размером с кулак младенца и окружен жемчугом, будто слезами ангела.
     Эйприл Джой вышла из укрытия и направилась к причалу.
     - Где Иванов?
     - Он ушел, - сказал Уокер.
     - Черт побери! Фарнсуорт, иди подстрахуй Пил. Она с семейством Монтегю в библиотеке.
     Фарнсуорт, посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем уйти.
     Уокер одной рукой обнял Фейт, а другой сжимал "Сердце полуночи". Фейт положила руку ему на талию и прижалась к нему так же сильно, как он к ней. По обе стороны причала простиралось болото.
     - Теперь Иванов нам не помешает, - сказал Уокер в своей манере. - Он, вероятно, еще машет руками, чтобы выбраться из болота. Но сомневаюсь, что это ему удастся. Эта трясина засасывает и не таких болотных крыс, как он.
     - У него "Сердце полуночи"?
     Уокер покачал головой.
     - У меня.
     Эйприл думала несколько секунд и пришла к выводу, что все, что случилось этой ночью, - к лучшему. Да, Уокер навсегда вывел Иванова из игры. Это плохо. Русский мог дать ей кое-какую информацию о Тарасове. Но если выбирать между рубином и Ивановым, она бы выбрала рубин. А его убила бы.
     Эйприл поставила пистолет на предохранитель и спрятала его под пиджак. Она посмотрела на часы, высчитала, сколько времени в Санкт-Петербурге, и улыбнулась.
     - Все кончено, ловкач, - сказала она.
     - Ловкач? - удивился Уокер.
     - Любой мужчина, который вступил в единоборство с таким человеком, как Иванов, - ловкач. По моим меркам. Рубин, - сказала она, протягивая руку. - У нас мало времени.
     - Почему? - спросила Фейт. Эйприл сузила свои красивые черные глаза и оглядела Фейт глубокомысленным взглядом.
     - Эрмитаж открывает новую экспозицию царских вещей. "Сердце полуночи" займет там достойное место. Рубин нужно вернуть к открытию.
     - Чтобы Тарасов не получил по заднице? - спросил Уокер.
     - Скорее по другому месту.
     - Вы так боитесь Соколова? - спросил Уокер.
     - Просто Тарасов - наш, Соколов - нет. Есть еще вопросы?
     Уокер пожал плечами, потом сделал ловкое обманное движение, будто собирался бросить камень в болото.
     Может быть, первый раз в своей в жизни Эйприл Джой вздрогнула.
     Уокер почти нежно улыбнулся и протянул ей рубин. Эйприл изумленно смотрела на него, ожидая подвоха. Уокер отдал ей драгоценный камень.
     - Теперь ты в долгу у Донованов. В большом долгу. Полагаю, ожерелье Мел будет своего рода вознаграждением за это.
     - Уже в расчете, - сухо сказала Эйприл. - Все драгоценности от Тарасова пойдут через "Донован интернэшнл".
     - Что? - спросила Фейт. - Краденый товар?
     - Марат Борисович Тарасов - высокое должностное лицо, в обязанности которого, кроме всего прочего, входит контроль за музеями, которые распродают свои фонды, - нейтральным тоном объяснила Эйприл. - России нужны деньги. Выбраковка музейных фондов - один из способов получить валюту. Если Тарасов и выкраивает что-то для себя, это нас не касается.
     - Если подобного рода вещи делаются под прикрытием правительства, это воровством не является, - уточнил Уокер.
     - К сожалению, не я устанавливаю правила. Это единственный мир, который у меня есть. Я забочусь о нем, как только могу.
     - Ты действительно должна забрать работу Фейт? - спросил Уокер.
     - Все, что просил этот ублюдок, - большой рубин. Его я и отдам ему. Больше ничего.
     Эйприл Джой повернулась и ушла. Через минуту раздался гул мощного двигателя. Зашелестел гравий под колесами, и автомобиль стремительно помчался вниз, прочь из поместья Руби-Байю.
     Уокер посмотрел на Фейт.
     - О чем ты думаешь, моя сладкая?
     - Я думаю обо всем, что с нами произошло.
     Он взял ее лицо в ладони, словно хотел получше разглядеть.
     - Как бы ты отнеслась к тому, чтобы получить рубиновое обручальное кольцо, а не бриллиантовое?
     - Зависит от того, кто преподнесет мне его.
     - Я.
     Она попыталась разглядеть выражение лица Уокера. Но не смогла.
     - Ты же сказал, что не хочешь ответственности.
     - Я передумал сегодня и решил, что хочу этой ответственности. Ответственности за тебя.
     Ее руки обвили его талию.
     - Тогда, дорогой, мне не важно, будет ли это бриллиантовое, рубиновое или медное кольцо.
     Уокер засмеялся:
     - Я думаю, это будет рубин. Самый редкий. Самый особенный. Как ты.
     - Где ты его найдешь?
     - Мы поищем его вместе.






   Элизабет ЛОУЭЛЛ
   ЗИМНИЙ ОГОНЬ

Перевод с английского Э.Г.Коновалова. OCR AngelBooks


Анонс

     В двенадцать лет - круглая сирота. В четырнадцать - нелюбимая жена. В шестнадцать - вдова. В двадцать лет Сара Кеннеди была сильной женщиной, начисто лишенной иллюзий и слишком хорошо знавшей, какова она - доля жены на Диком Западе, в глуши штата Юта. Что хуже всего, молодая вдова имела неосторожность перейти дорогу могущественному и жестокому клану Калпепперов, деспотично правящих в этих местах. Помощь приходит к Саре случайно - в лице одинокого стрелка Кейса Максвелла, поклявшегося безжалостно отомстить бандитам, сломавшим его жизнь.

     Моему редактору Кэрри Ферон и ее славной малышке Шарлотте.

Глава 1

Зима 1868 года
Штат Юта

     - Не двигайся! И лучше не дыши...
     Уже одного этого властного голоса мужчины было достаточно, чтобы Сара Кеннеди застыла на месте. Но если бы она этого голоса и не услышала, ее реакция была бы точно такой же.
     Двигаться и дышать было нельзя. Сара лежала лицом вниз на холодной каменной плите, придавленная телом мужчины.
     Господи, какой громадный мужчина, со страхом подумала она. И вовсе не толстый. Просто большой. Очень большой.
     Даже если бы незнакомец отпустил ее, у нее не было никаких шансов одолеть его в схватке. Он казался ей огромным, но, несмотря на это, действовал ловко и бесшумно, словно ястреб.
     Сара никак не подозревала, что в этой неглубокой пещере она была не одна.
     Тело незнакомца было таким же жестким, как каменный пол, в который больно вжались ее груди и бедра. Даже плотная зимняя одежда не помогала. Рука мужчины в кожаной перчатке крепко зажимала ей рот, и было ясно, что попытки Сары вырваться или укусить его за руку бесполезны.
     Она не собиралась попусту тратить силы. Жизненный опыт подсказывал, что ей не справиться с таким крупным и сильным мужчиной.
     Но это было еще не самое худшее.
     Несмотря на зимнюю стужу, левая рука незнакомца была без перчатки и выразительно сжимала шестизарядный револьвер.
     Очевидно, незнакомец почувствовал, что Сара не собирается вырываться, и ослабил хватку, дав ей возможность дышать. Но только дышать, а не кричать.
     - Я не причиню тебе вреда, - почти беззвучно произнес мужчина над самым ее ухом.
     "Как же, так я тебе и поверила, - подумала Сара. - Большинство мужчин только и делает, что обижает женщин".
     Она молча проглотила комок в горле, пытаясь справиться с подступающей тошнотой.
     - Спокойно, малышка, - пробормотал мужчина. - Я не обижаю женщин, лошадей и собак.
     Сара не слышала подобных слов со времени смерти отца. Она даже вздрогнула, когда до нее дошел их смысл, и где-то в глубине души затеплилась надежда.
     - Но если ты попадешь в руки Калпепперов, которые скрываются за скалой, - продолжил незнакомец, - то тебе несдобровать. И тут никакие молитвы тебе не помогут.
     Холодок пробежал по телу Сары, но отнюдь не зимняя стужа была тому причиной.
     - Кивни, если поняла, - произнес мужчина.
     Голос у него был низкий, грудной, говорил он, растягивая слова, речь была грамотной. Саре вдруг захотелось смеяться.
     "Истерика, - подумала она. - Надо взять себя в руки. Ты бывала в ситуациях и похуже, но выходила из них".
     Сара кивнула.
     - Девочка, я надеюсь, ты не обманываешь меня.
     Она энергично затрясла головой.
     - Хорошо, - пробормотал мужчина. - Помни, что стоит тебе вскрикнуть, и на нас обрушится свинцовый ливень.
     Ей снова захотелось смеяться, но она сдержала себя.
     Незнакомец убрал руку с ее рта.
     Сара сделала глубокий, продолжительный вдох. Воздух, который она вобрала в себя, имел запах кожи и еще чего-то непонятного.
     Яблоко, сообразила она. Он только что съел яблоко.
     Напряжение в ее теле несколько спало.
     Ее муж требовал от нее удовлетворения своей похоти лишь тогда, когда пил, а не когда ел.
     Еще больше обнадеживало то, что от мужчины совершенно не пахло спиртным. Зато от него пахло мылом, кожей, теплом и... яблоком.
     "Вот почему я не так уж сильно испугалась, - сообразила Сара. - Возможно, что он вне закона, но он трезвый, от него пахнет чем-то чистым, и он любит яблоки. Может, он не такой уж и плохой".
     Она немного расслабилась, и ее состояние передалось и мужчине, который своим телом, как одеялом, накрывал Сару.
     - Так-то получше, - шепнул незнакомец. - Я сейчас освобожу тебя. Но ты ни в коем случае не шевелись. Ты слышишь?
     Сара кивнула.
     Незнакомец бесшумно сполз с нее на землю и проделал это так быстро, что Сара даже испытала легкое головокружение.
     Камни больше не впивались ей в грудь и в живот. Мужчина лежал теперь рядом с ней, но при необходимости он смог бы снова быстро и бесшумно накрыть ее своим телом.
     - С тобой все в порядке? - тихо спросил мужчина.
     Сара кивнула.
     Интересно, как мужчина поймет ее беззвучные кивки теперь, когда не ощущает под собой ее тела? В пещере было темно хоть глаз выколи.
     - Молодец, - пробормотал он.
     "Должно быть, у него зрение, как у орла, - подумала Сара. - Господи, если бы у меня были орлиные крылья, я могла бы улететь".
     - Не делай ничего без меня, - тихо проговорил мужчина. - Иначе мы не выпутаемся из этой передряги.
     "Мы? Пока я была одна, никаких передряг не было".
     Вдали послышались мужские голоса, скрип седел и нетерпеливое ржание лошадей.
     В ночной тишине в этой пустыне звук распространялся очень далеко.
     "Ладно, - поправила она себя. - Я была одна, и передряга назревала. А сейчас я не одна. И опасность совсем рядом".
     И пахнет яблоками.
     Сара старалась подавить улыбку, но ей это плохо удавалось.
     Кейс Максвелл заметил ее улыбку и удивился: что смешного нашла девушка в создавшейся ситуации?
     Несмотря на ее грубую мужскую одежду, Кейс нисколько не усомнился в ее женственности. Она была мягкой, хрупкой, и от нее пахло летними розами.
     "Должно быть, это Сара Кеннеди, - решил Кейс. - Либо она, либо Большая Лола. Других белых женщин здесь не сыщешь, даже если будешь ехать на лошади несколько дней".
     Почему-то ему казалось, что в пещере рядом с ним находится не Большая Лола. До Кейса доходили слухи о том, что Лола была ростом с мужчину, по-мужски крепкой и грубой. И к тому же она известна как девица легкого поведения.
     А в том хрупком создании, которое сейчас пыталось скрыть улыбку, заподозрить девицу легкого поведения было весьма трудно.
     "Сара Кеннеди, - сказал он себе. - Это совершенно определенно".
     Как это не раз бывало во времена Гражданской войны, мозг его лихорадочно заработал, чтобы припомнить все, что он слышал о девушке, которую звали Сарой Кеннеди.
     Вдова. Молода. Сторонится мужчин, бесшумна, как тень.
     Младший брат по имени Коннер, старый бродяга, известный под именем Ют, и Большая Лола живут с ней на ранчо "Лост-Ривер".
     Интересно, почему никто никогда не говорил, что Сара пахнет летними розами и что у нее быстрая, как вспышка молнии, улыбка?
     И какого черта она сейчас улыбается?
     Кейс уже собрался было спросить ее об этом, когда услышал внизу приближающийся стук копыт. Всадники направлялись к подножию скалы, где на высоте не более тридцати футов в пещере укрылся Кейс, выслеживающий Эба Калпеппера и его жестоких братьев.
     Неожиданно для себя Кейс обнаружил, что он был не единственным, кто хотел подслушать, как идут переговоры между молодчиками Калпеппера и компанией Моуди.
     Надо же было обнаружить здесь девчонку, которая одевается как мужчина и от которой пахнет летним дождем и розами, подумал Кейс. Черт побери, место совсем не для девчонки.
     Голова Кейса находилась всего в нескольких дюймах от стены узкой пещеры, которую вода проделала в скале.
     С выступа на стене стекал крохотный ручеек, который журчал всего в нескольких дюймах от револьвера Кейса.
     Это жалкое журчание не заглушит и птичьего пука, мрачно подумал Кейс. Остается лишь надеяться, что у Сары хватит здравого смысла не шуметь.
     Любое неосторожное движение может выдать их присутствие находящимся внизу бандитам.
     "По крайней мере у девчонки хватило ума не закричать, - успокоил себя Кейс. - Может, нам еще и удастся выбраться отсюда подобру-поздорову".
     Но честно говоря, он не особенно надеялся на счастливый исход. Война и то, что она принесла, научили его не слишком полагаться на счастливый случай.
     Он медленно поднял правую руку и коснулся указательным пальцем губ Сары, призывая ее к молчанию. И хотя прикосновение было совсем легким, он почувствовал, как вздрогнула девушка.
     Сара кивнула, давая понять, что намерена вести себя очень тихо.
     Когда она кивала, ее рот ткнулся в перчатку Кейса, и это взволновало его. Он готов был поклясться, что даже через перчатку почувствовал тепло ее легкого дыхания.
     Как если бы он вдруг коснулся огня.
     "Черт побери, как сказала бы Элисса, - подумал он. - Испытать вожделение в такое чертовски неподходящее время! Никогда не подозревал, что мне так нравится запах роз".
     - Тысяча чертей, да это чушь свинячья, и ты, тысяча чертей, знаешь это не хуже моего! - раздался снаружи громкий голос.
     - Это Джо Моуди, - произнес Кейс над ухом Сары. - Его еще зовут "Тысяча чертей". Правда, только за глаза.
     На лице Сары снова блеснула белозубая улыбка.
     - Такой безобразный, что страшно и взглянуть на него? - так же беззвучно спросила она.
     Когда Кейс услышал этот шелестящий голос, ему показалось, что он глотнул виски. Он медленно, осторожно втянул воздух и сказал себе мысленно, что не будет принюхиваться к запаху роз здесь, в этой пустыне, да еще среди зимы.
     Однако учащенный пульс подсказал Кейсу, что он себя обманывает.
     - Тысяча чертей, этот старый хрен нашел серебро! - проговорил Моуди.
     - Тогда какого черта его вдова живет как нищенка! - последовал ответ.
     Напряженность, которая возникла в теле Кейса при звуках голоса Сары, дл