ым взглядом.
     - У меня есть идея получше, - сказал он, перехватив ее одобрительный взгляд.
     - Я проверю, - парировала она. - Ложитесь, мистер Эллиот. Теперь ваша очередь, займемся массажем.
     - А я-то ломал голову, зачем ты принесла эту мазь из конюшни.
     - Эту процедуру я регулярно проделываю со своим жеребцом.
     Корд предполагал, что она могла бы заняться кое-чем другим, но по выражению ее лица и по тому, что в руках она держала жидкую мазь, он понял ее намерения.
     Острый запах мази наполнил комнату, вызвав у Корда воспоминания о детстве. Он лежал поперек кровати на животе и вспоминал лошадей, людей, походные костры, запахи и смех, доносившиеся из другого мира. Почему он оставил тот мир? Зачем было уходить из такого спокойного и прекрасного мира?
     Сильные руки Рейн массировали ему спину, руки и бедра, расслабляя напряженные мышцы. Он застонал от удовольствия.
     - Мне нравятся твои руки, моя прекрасная наездница. Сильные и умелые... Женственные.
     - Поработай-ка с моим жеребцом, у которого вся грива в колтунах.
     Он затрясся от тихого смеха.
     - Поухаживай-ка за этим огненным дьяволом.
     Улыбнувшись, она углубилась в свое занятие, желая снять напряжение Корда.
     - Ты еще не видел, как я работаю с Девом после самой тяжелой дистанции троеборья, - сказала она. - Я проведу возле него большую часть ночи и буду месить его, как огромную кучу теста. Иначе он окажется слишком напряженным для легкого галопа, который ему предстоит на следующий день.
     Корд был на седьмом небе.
     Рейн придирчиво взглянула на результат своей работы и занялась ногами Корда. Она знала, какие мускулы напрягались сильнее всего в те несколько ужасных, диких минут, когда Дев действовал, как жеребец на родео.
     Довольно долго в комнате слышались только скольжение рук по телу Корда, его удовлетворенные вздохи и неумолчное жужжание сканера. Рейн не замечала сканера, не слышала гула электроники, не видела вспышек телевизионных экранов. Они стали для нее всего-навсего частью обстановки комнаты.
     Наконец Рейн вздохнула и села, уронив руки. Корд не двигался. Он спал. Улыбнувшись, Рейн нежно поцеловала его между лопатками и осторожно соскользнула с кровати.
     Может быть, одна из приключенческих книжек увлечет ее на сей раз.
     Прежде чем девушка успела сделать шаг, мускулистая рука обхватила ее колени.
     - Все еще беспокоишься? - спросил Корд, поворачивая к ней голову.
     - Немного, - призналась она.
     Его рука скользнула между ногами Рейн и наткнулась на ее увлажнившуюся плоть.
     - Что ты обычно делаешь после того, как приведешь в порядок Дева? - хрипло спросил он.
     - Я сажусь без седла и медленно катаюсь.
     Перевернувшись, он потащил ее вниз, усадил верхом на себя, потом глубоко вошел в нее.
     - Я решил взять инициативу в свои руки.

Глава 17

     Звук пейджера вырвал Корда из глубин сна.. Быстро проснувшись, он схватил его с прикроватного столика, определил номер в слабом свете, проникающем из окна, затем спокойно вылез из постели.
     Рейн сонно простонала и попыталась сесть.
     Корд легонько толкнул ее обратно в постель.
     - Спи, моя сладкая. Понежься еще часа два.
     Рейн немного поколебалась, а потом устроилась по удобнее в теплом гнездышке, которое свили они с Кордом.
     Он поцеловал ее в губы, погладил по щеке и улыбнулся, а она прижалась к его руке, как котенок. С необычайной нежностью он натянул одеяло до самого подбородка Рейн.
     А подойдя к специальному телефону, стал совершенно другим Кордом Эллиотом. Уверенным, собранным, сильным. Он набрал номер и сказал:
     - Синяя Луна вызывает Синюю Селедку.
     После нескольких секунд пришел ответ.
     - Привет, приятель. Как рыбалка?
     Голос Боннера был спокоен, но от Корда не укрылось его нетерпение.
     - Нормально, - сказал Корд. - Все спокойно.
     - Ну, они не заходят в твой тихий заливчик.
     Корд сжал губы.
     - Что-нибудь стоящее, ради чего можно встать и пораньше?
     - Как насчет Барракуды?
     - Одной? Обычно они охотятся стайками.
     - Но не на этот раз.
     Корд затих. Или произошел раскол в группе террористов, или Барракуда решил действовать в одиночку. Если так, то Барракуда прав. Всегда тяжелее обнаружить одного человека, чем толпу.
     - Когда? - спросил Корд.
     - Не сегодня.
     - Уверен?
     - Да. Рыба просто не успеет добраться до твоего залива.
     - Завтра? - настаивал Корд.
     - Мнения разделились.
     - А ты что скажешь?
     - После окончания соревнований, когда все расслабятся и пройдет вручение медалей.
     - А еще версии есть?
     - Во время одного из соревнований Малышки.
     Корд холодно улыбнулся. Если Барракуда думает, что Чандлер-Смит собирается удобно расположиться на зрительской трибуне, то его ждет настоящее разочарование.
     - Блю поддерживает форму, - сказал Корд. - Он не будет сидеть в моей лодке и наблюдать за волнами.

***

     Рейн проснулась в тревоге и почувствовала запах массажного крема. Она перевернулась на бок, ожидая, что сейчас упрется в сильное тело Корда.
     Но его не было.
     Она резко села и обшарила глазами комнату. Телевизионные экраны и другая электроника беспокойно мерцали, но никто не сидел на стуле и не контролировал все это хозяйство. Она прислушалась - из маленькой душевой не доносилось ни звука.
     - Корд?
     Тишина.
     Рейн вспомнила, что слышала писк его пейджера, но это было раньше, гораздо раньше, потом он поцеловал ее и уговорил еще поспать. Самое удивительное, она смогла заснуть.
     Сейчас ей не хотелось спать. Меньше чем через шесть часов откроются Олимпийские игры. А у нее еще куча дел.
     Взглянув мельком на часы, Рейн выскочила из кровати, оделась и наспех перекусила. Ей необходимо подготовить Дева в соответствии со стандартами олимпийской выездки.
     Рейн мысленно составила список неотложных дел, прежде чем она выедет на Деве перед тремя беспристрастными судьями, которые решат, кто она для американской конной сборной - надежда или тяжкое бремя. Они оценят все, вплоть до остроты складки на ее черных брюках.
     Для Рейн, предпочитавшей дистанции с суровыми препятствиями, выездка была изящной, грациозной, абсолютно необходимой, но пыткой..
     Наконец Рейн вышла из "домика". Торн, как всегда, сидел у двери, лениво наблюдая за происходящим в мире.
     - Доброе утро, мисс Смит.
     - Доброе утро, Торн. Где Корд?
     Торн огляделся.
     - Не знаю, мадам.
     Рейн едва заметно улыбнулась. У них это стало уже игрой. Если Корда не было рядом с ней, она должна была спросить о нем. Торн должен был вежливо ответить, но ничего не сообщать о передвижении босса.
     - Если увидишь Корда, передай от меня привет, - попросила Рейн.
     - Непременно, мадам. - Торн улыбнулся. - Заметано.
     Покончив с утренним ритуалом, она направилась к конюшне.
     Торн вскочил с неожиданной быстротой и гибкостью, бросил несколько слов в портативную рацию и догнал Рейн.
     Удивленная, она оглянулась. Эта сцена не входила в утренний ритуал.
     Ничего не говоря, Торн пошел рядом с ней, как будто делал это каждый день. В отличие от Корда Торн держался справа. Рейн догадалась, что это по-прежнему связано с оружием, которое спрятано у него с правой стороны, но не стала акцентировать на этом внимание.
     - Собираешься посмотреть, как я чищу красного дьявола? - сухо спросила она.
     - Да, мадам.
     - Не знала, что ты любишь лошадей.
     - Я к ним отношусь спокойно, - сказал Торн прежним тоном.
     Он провел вместе с ней остаток чудесного, солнечного утра, не исчезая из поля зрения и редко находясь на расстоянии дальше вытянутой руки. Он следовал за ней всюду. Он ждал даже, когда она выйдет из уборной. Более того, прежде чем она туда входила, он проверял, все ли кабинки действительно свободны.
     Торн был чрезвычайно осторожен. Как и Корд, он настроил радио на такие частоты, что мог улавливать кошачьи шаги во дворе. Он уходил в тень, когда появлялись другие конники, чтобы поговорить с Рейн, а незнакомые. ему людей не подпускал к ней, спокойно говоря, что им надо подождать, пока она не выступит в выездке.
     Для Рейн постоянное ненавязчивое присутствие Торна стало совершенно нормальным. Если бы она не смотрела то и дело с надеждой вдаль, поджидая Корда, она вообще бы не замечала Торна.
     Рейн проглядела все глаза, но Корда нигде не было.
     Наконец она поняла, что пора завершать подготовку Дева.
     Она представит свою лошадь, и ее тщательно осмотрят, как, впрочем, и наездницу. Троеборье должно начаться как военный смотр, где идеальная чистота и внешний лоск так же важны, как быстрота и храбрость.
     Корд обещал помочь ей привести жеребца в порядок, но, видимо, дела позвали его в другое место.
     Проклятие!
     В этот миг Рейн поняла, как сильно ей недостает Корда, с которым они провели немало долгих часов, ухаживая за Девом.
     - Не будь идиоткой, - пробормотала она себе под нос. - Тебе ли не знать, как обращаться с Девом.
     Она справится сама. Дев просто не допустит никого другого в напряженные часы перед соревнованиями. Он мог отнестись с доверием только к Корду.
     - Дура, - выдохнула Рейн, берясь за щетку. - Ты ведь знаешь, что у него на поясе "бипер".
     Несмотря на это, она действительно мечтала, что он поможет ей подготовиться к олимпийскому испытанию. Разочарование, словно острый нож, вонзилось в сердце, но она не обвиняла Корда. Это ее ошибка.
     - Глупышка, - не унималась она. - Ты же знаешь, как доверять мужчине на электронной привязи. Он будет стараться изо всех сил, но ты всегда на последнем месте в этих состязаниях.
     - - Мадам?; - встревоженно окликнул ее Торн.
     - Извини. Я всегда говорю сама с собой, когда занимаюсь Девом. Это позволяет ему знать, где я.
     - Этот красный дьявол может унести вас черт знает куда.
     - У него для этого слишком хорошие манеры.
     По улыбке Торна Рейн поняла, что он не верит ни одному ее слову про покладистый характер Дева. Вчера ночью он видел своими глазами, на что способен ее гнедой.
     Рейн пошла к двери денника и оглядела двор. Никого.
     - Прекрати, - сказала она себе еле слышно. - Он придет, если сможет. А если не сможет... Мне не привыкать.
     Рейн еще раз окинула взглядом двор, а потом посмотрела вдаль. Корд пришел бы к ней, если бы смог. Сколько ни виси на двери денника, от этого он быстрее не появится.
     Рейн отошла от двери и принялась заплетать густую гриву Дева во французские косички. Когда она закончила, ее взору открылась длинная, мощная и мускулистая шея.
     Она немного полюбовалась, косичками с вплетенными в них ленточками, а затем расчесала длинный хвост, который черным водопадом ниспадал почти до пола. Рейн до блеска расчистила каждое копыто.
     Внезапно Дев повернул голову, сообщая ей, что кто-то идет к деннику. Она смотрела с надеждой, но ее ожидало разочарование.
     Это не Корд.
     Капитан Джон перегнулся через двери денника и критически осмотрел жеребца.
     - Мне прислать кого-нибудь из девочек тебе на помощь?
     - Все в порядке. Как у нас с выездкой? Круг так далеко.
     - Лучше, чем я думал. У французов проклятые животные тоже лезут из кожи, но у них штрафных очков от пятнадцати до двадцати. Они относятся к дисциплине лучше, чем вы, янки.
     Рейн улыбнулась - капитан Джон, как всегда, жалуется, но это больше в шутку. Но мысль о том, что ее опасный, яростный, здоровый жеребец мог бы получить двадцать штрафных очков, взволновала Рейн.
     Выездка не похожа на прыжки. Безупречным считается тот прыжок, в котором лошадь и наездник преодолели препятствие, не задев его, и приземлились на правильной стороне. Все остальное несущественно.
     В выездке очень важен стиль. Каждое упражнение могли лишь теоретически быть выполнено идеально. Но как в любом искусстве, совершенный стиль - это вопрос вкуса и индивидуального предпочтения.
     Обычно Дев получал высокие баллы по выездке из своего потрясающего экстерьера. Ее собственная, вводящая в заблуждение хрупкость также приносила положительные баллы; стороннему наблюдателю казалось, что она просто красуется на жеребце, а он все выполняет сам.
     К сожалению, Дев часто давал понять, что его наездница на самом деле вынуждена потрудиться, чтобы управлять им. Вот почему он получал штрафные очки за непослушание. Но Дев с лихвой окупал потери на самой сложной части дистанции в троеборье. Там его неутомимость, храбрость и полное доверие к наезднику заставляли снимать перед ним шляпу даже конкурентов.
     Капитан Джон откашлялся, помолчал и решил, что дальше он не может откладывать этот разговор.
     - Рейн?
     Она смотрела мимо него и искала глазами Корда. Услышав в голосе капитана несвойственную ему неуверенность, Рейн повернулась к нему лицом.
     - Да?
     - Если хочешь, я исключу тебя из списка. Тогда тебе не придется выезжать отсюда и становиться проклятой мишенью.
     Она застыла. Уйти из американской конной сборной и согласиться на замену каким-то другим наездником, кто так же напряженно трудился в течение четырех лет, надеясь попасть в олимпийскую сборную?!
     Да, капитан Джон мог исключить ее из списка. У него есть на это право. Но прежде она примет участие в первом соревновании олимпийского троеборья. Если она начнет выступать и ее дисквалифицируют по какой-то причине, американцам придется просто продолжать, но уже при участии только трех наездников в команде.
     Даже набрав самое большое число очков, эти трое не могли бы надеяться на победу. Таков регламент Игр.
     - У меня есть выбор? - осторожно спросила Рейн.
     - Конечно.
     - Я хочу участвовать в соревнованиях.
     Капитан Джон задумчиво потер щеку.
     - Даже рискуя жизнью?
     Она вздернула подбородок и спокойно встретила его взгляд.
     - Если вы волнуетесь насчет команды, исключите меня из списка. Если вы волнуетесь обо мне, не делайте этого. Меня хотят похитить, но не убить. Спросите Корда.
     - Уже спросил.
     Рейн сощурилась.
     - И что же?
     - Он сказал, что предпочел бы, чтобы ты не рисковала на дистанции с препятствиями. Однако он оговорился, что это его личная просьба. Как он выразился, ему платят за то, чтобы защитить тебя от нападения, но не от опасностей, связанных с участием в Олимпийских играх в качестве наездницы.
     Закрыв глаза, она мысленно поблагодарила Корда за то, что он не пользовался своим служебным положением.
     - Мистер Эллиот - необычный человек, - добавил капитан. - Понятие чести для него не пустой звук.
     Кроме того, он испытывает глубокое уважение к твоему мастерству и к тебе самой.
     - Да, - тихо сказала она, - я знаю.
     Она посмотрела мимо капитана, пытаясь отыскать гибкую мужскую фигуру Корда. Но его нигде не было.
     Капитан Джон откашлялся снова, будто угадал, кого она высматривает. Она с виноватым видом посмотрела на него.
     - Пожалуйста, общайся с Эллиотом сколько твоей душеньке угодно, - решительным тоном заявил капитан. - Видит Бог, сейчас для тебя самое подходящее время, чтобы увлечься мужчиной. Только не позволяй ему отвлекать тебя от главной цели - Олимпийских игр.
     Она вспыхнула, но отвела глаза.
     - Я не подведу команду, капитан Джон.
     Он энергично кивнул.
     - Нисколько не сомневаюсь. Покажи класс, Рейн.
     - Непременно.
     Капитан Джон улыбнулся.
     - Не волнуйся, - добавил он, взяв ее за плечо. - Я не жду от тебя чуда. Ватерлоо Девлина рожден не для выездки.

***

     Рейн вышла из "дома на колесах" такая же ухоженная и готовая к соревнованиям, как и ее лошадь. Дверь закрылась за ней автоматически. Если бы она захотела вернуться, ей пришлось бы взять ключ у Торна. Никаких проблем.
     Он всегда был поблизости.
     В отличие от Корда.
     Она расправила плечи и огляделась, уперев руки в бока.
     Вместо пыльной рубашки, джинсов и старых ботинок она была одета в форму для выездки. Черный шлем и блестящие английские сапоги, белая блузка и тщательно повязанный широкий галстук, брюки для верховой езды и темный, строгого покроя редингот. Белые перчатки аккуратно свернуты в кармане. Она должна надеть их перед самым выездом на круг.
     - Только военные могут настаивать на белых перчатках вблизи конюшни, - пробормотала она. - Какая ерунда!
     Рейн легонько поправила защитный шлем, под который спрятала волосы. Ничто не должно испортить изысканную элегантность, которой требует олимпийская выездка.
     Чутье подсказало ей, что она не может больше ждать Корда. Быстрыми шагами она пересекла двор.
     Торн, словно тень, зашагал справа от нее. Она не спрашивала его, видел ли он Корда. Сейчас ей было не до короткой игры, которая стала их ритуалом. Казалось, что она всю жизнь ждала кого-то, кто придет посмотреть на ее выступление, и ей приходится разочаровываться в последнюю минуту.
     Стиснув зубы, Рейн глубоко вздохнула. Она трудилась всю свою жизнь, чтобы подойти к этому моменту.
     Она должна выступить на Играх с полной самоотдачей.
     Повернув в тот ряд, где был денник Дева, Рейн нашла жеребца взнузданным и оседланным. Он спокойно стоял, уткнувшись мордой в воротник Корда. Внезапно Рейн почувствовала такой подъем, как будто выиграла выездку, даже не ступая на выездной круг. Она пошла быстрее, шаг стал шире, а на лице появилась широкая улыбка.
     Дев почувствовал ее запах и поднял голову. Корд оглянулся и протянул Рейн руку. Он не сказал, где был и зачем.
     А Рейн не стала спрашивать.
     - Какая ты элегантная. - Он оглядел ее стройную фигуру с головы до ног. - Тебя дисквалифицируют, если я обниму тебя?
     Вместо ответа она обняла его крепко-крепко. Он жадно прильнул к ней и очень тихо сказал:
     - Блю и все остальные наблюдают в бинокль из безопасного места.
     Она кивнула и прижалась теснее.
     - Я рада, что ты увидишь меня на Олимпийских играх, - прошептала она и откинула голову, чтобы увидеть его горящие глаза. - Спасибо.
     - Не за что, любовь моя. Но я не всегда выбираю, что мне делать.
     - Я понимаю.
     Когда Корд подсадил ее в седло, она улыбнулась, глядя на него сверху вниз, и дотронулась рукой до его щеки, ощущая жесткость щетины на загорелой коже.
     - Спасибо, что оседлал Дева.
     - За твою улыбку я бы оседлал самого дьявола. - Он поцеловал ее ладонь и отступил.
     Он шел рядом с Девом туда, где собирались конники, готовые соперничать в выездке. На этом тренировочном манеже они разогревали животных.
     Корд ждал, спокойно наблюдая за людской толпой, а Рейн вывела Дева на манеж, размяла и начала с ним работать. Несмотря на нетерпение жеребца, которому хотелось попрыгать и побегать, она тренировала его до тех пор, пока он не был готов. Теперь он стоял и легонько покусывал удила.
     Корд понимал, какого навыка и какой дисциплины требует выездка от наездника и от лошади. Особенно теперь, когда Дев полностью отдохнул.
     Как только объявили, что Рейн следующая, она натянула белые перчатки, направила Дева и выехала с манежа на круг.
     Корд молча наблюдал за ней. Он мог окликнуть ее, пожелать удачи или произнести что-то тривиальное, но не сделал этого, не желая отвлекать от предстоящего испытания.
     Подав быстрый, почти невидимый сигнал Торну, Корд отошел туда, откуда ему хорошо будет видно ожидающих соперников, сам круг и зрителей. Он дернул молнию на куртке, но не стал расстегивать до конца. Сегодня он был в другой куртке, более темной и более свободной. Под ней был спрятан маленький смертоносный автомат, который он взял с собой в дополнение к неизменному пистолету.
     Час назад Корд получил новое сообщение: Барракуда уже в пути. Возможно, он двигался на юг, в Сан-Диего, где на поле для гольфа были сооружены препятствия, с помощью которых будет проверяться смелость наездников и их лошадей.
     Эта весть не принесла Корду никакого облегчения. Барракуда мог развернуться и нанести удар там, где его меньше всего ждали.

***

     Рейн стояла позади открытой трибуны в то время, как на табло вспыхивали результаты выступи