агазинах всегда есть подвал, а витрина - лишь приманка для туристов. Кроме того, я уже бывал в этом подвале. Там они хранят своих "девственниц". - Арчер использовал принятое среди торговцев жаргонное прозвище натуральных жемчужин, - Товар у них хороший, настоящий.
     - А тебя не узнают?
     - Вряд ли. Я заходил сюда много лет назад.
     Арчер достал очки в модной оправе, похожие на бифокальные, а на самом деле с простыми тонированными стеклами. В сочетании со шляпой они изменили его лицо до неузнаваемости.
     - Испорченный, циничный, слишком привередливый, - восхищенно констатировала Ханна. - Что еще?
     - Ничего не смыслю в жемчуге и меня зовут...
     - Дорогой, - быстро предложила она. - А то я запутаюсь с именами.
     - Дорогой? - улыбнулся Арчер. - С этим я могу жить. Все лучше, чем лютик.
     - Лютик? - Ханна окинула его пристальным взглядом с головы до ног, задержавшись на могучих плечах. - Не подходит.
     - Спасибо. Моя сестра Онор называет своего мужа лютиком, когда он провинится или, наоборот, угодит ей.
     - Разве ее муж очень щупленький?
     - Я щупленький?
     - Нет.
     - У Джейка такой же размер.
     - Лютик, - усмехнулась она. - Мне нравится.
     Видимо, не стоило рассказывать Ханне о семейных шутках, но, заметив ее улыбку, он не стал об этом сожалеть.
     Внутри магазин больше походил на музей. Никакого беспорядочного нагромождения товаров, много свободного места, чтобы выгоднее смотрелись драгоценности. Вместо любимого большинством ювелиров яркого освещения, подчеркивающего сверкание бриллиантов и других камней, тут дизайнер использовал лампы дневного света, при котором жемчуг шелковисто поблескивал на фоне цветных атласных подушечек.
     Стекла не было и в помине, защитой служили только ярко-красные шнуры, протянутые вокруг подставок. Старинный и баснословно дорогой шелковый ковер заглушал шаги, на стенах, усиливая впечатление облагороженного богатства, висели картины французских импрессионистов и работы древних китайских мастеров каллиграфии, затейливые ширмочки в музейном стиле делили зал на отделы. Такая обстановка давала покупателям возможность лишний раз почувствовать свою исключительность и причастность к окружающему их великолепию.
     В каждом отделе был представлен определенный вид жемчуга: речной и морской барокко размером от булавочной головки до куриного яйца; мелкий японский всевозможных цветов - от бледно-голубого до неестественно розового и серебристого; крупный таитянский со спектром от серо-стального до изумрудно-зеленого и самый крупный из всех - австралийский.
     Большинство покупателей говорили по-китайски, но порой слышалась английская и итальянская речь. В отделе с черным жемчугом находился только скучающий человек за прилавком, которого, судя по табличке, звали Поль Шевалье. Насколько было известно Арчеру, он родился на Таити, слыл весьма осмотрительным коммерсантом и являлся одним из самых важных партнеров Сэма Чана. По слухам, он положил глаз на одну из его внучек, и та отвечала взаимностью красивому месье Полю.
     Небрежно кивнув Арчеру и Ханне, он пошел к звонящему в углу телефону. Он с первого взгляда распознавал серьезных покупателей, а новоприбывшие к таким не относились.
     Арчер поцеловав Ханну в шею, прошептал ей на ухо:
     - Нам повезло. Это их главный спец по черному жемчугу. Если кто-то и сможет ввести нас в хранилище, то лишь он. Держу пари, это тщеславный и очень самодовольный тип, который любит ставить клиентов на место. А наиболее подходящим местом для них считает грязь у себя под ногами.
     Очень спокойным, ядовитым тоном и с небрежной улыбкой Ханна ответила:
     - Ковер прабабушки, который он постелил в холле, мог бы посчитать роскошным только житель глухой провинции.
     - Ты, кажется, собиралась посмотреть жемчуг, - напомнил Арчер. В его голосе появился гнусавый полутехасский-полуоклахомский акцент. - Нам сказали, что тут самое подходящее место, дорогая. Так смотри на жемчуг, а не на ковер.
     - Ты ничего не понимаешь.
     - Эх, крошка... Сколько времени я искал для тебя голубой бриллиант нужного оттенка?
     - Я всегда была рядом, - закатила глаза Ханна.
     - Да, несколько лет.
     - Но мы его все-таки нашли. - Она вытянула руку, любуясь игрой бриллиантов в кольце. - Хотя при таком освещении он выглядит не так. Эти ювелиры идиоты, почему здесь нет яркого освещения?
     - Дорогая, можешь любоваться своими камешками на улице. Сюда мы пришли за жемчужным ожерельем, не забыла? - Арчер улыбнулся и погладил ее по руке, словно пытаясь смягчить грубость слов. - Тебе известен мой принцип. Ты должна иметь все только лучшее.
     - Какой ты милый. - Привстав на цыпочки, она страстно припала к его губам.
     Он провел ладонью по ее бедру и прижал к себе с уверенностью законного собственника.
     - Давай, крошка. Посмотри, есть ли здесь что-нибудь достойное тебя. Если нет, пойдем в другую лавочку.
     Ханна с улыбкой теребила золотую цепь на его волосатой груди, пока он не вздрогнул, когда несколько волосков застряло между звеньями. После этого она направилась к ближайшей подставке с жемчугом, обошла пару раз вокруг и наконец взяла ожерелье с синей атласной подушечки. Тут же раздался сигнал тревоги, музыкальный, но очень громкий. Месье Поль сорвался с места, извергая французскую брань.
     Однако Ханна не удостоила возмущенного француза даже взглядом и продолжала рассматривать ожерелье. Черные жемчужины были красиво подобраны по размеру, цвету и блеску. Они напоминали крошечные планетки, слегка приплюснутые у полюсов и излучающие волшебное серебристо-голубое сияние. Правда, некоторые жемчужины имели малюсенькие впадинки и пятнышки, но эти дефекты не были заметны обычному покупателю. Цена триста - триста двадцать тысяч долларов, видимо, сюда входила стоимость платиновой застежки с бледно-голубыми бриллиантами.
     - Ты не знаешь, чего он так взбесился, дорогой?
     - Собирается меня убить, - засмеялся Арчер. Ханна положила колье на место, сигнал тревоги смолк, и она перешла к следующей подставке, где лежало очень длинное ожерелье из черных жемчужин с застежкой с красным рубином.
     - Мадам, -- сказал по-английски подбежавший француз, становясь между нею и бархатным канатиком ограждения, - меня зо&ут месье Поль. Разрешите помочь вам. Жемчужины ведь нежны, как женщины, и требуют особо деликатного обращения.
     В голосе снисходительность принца, снизошедшего до разговора с невежественным крестьянином. Дорогой костюм цвета слоновой кости, розовая шелковая рубашка, тоже шелковый кремовый галстук. Красивый, словно кинозвезда, и уверен, что перед ним растает женщина любой национальности, любого возраста.
     Отведя Ханну к первому колье, месье Поль вытащил из кармана мягчайшую салфетку, отключил сигнализацию, профессиональным движением протер жемчужины и лишь после того, как их вид удовлетворил его, положил колье на место, снова включив сигнализацию.
     Во время этой демонстрации Ханна со скучающим видом разглядывала свои ногти, покрытые ею в самолете ярко-розовым лаком, который успел немного потускнеть. К маникюру она была равнодушна, просто следовало показать наглому месье Полю, что он не заслуживает прощения и ее не волнуют его надутые губы.
     - Если жемчужины столь нежны, значит, они долго не сохранятся? - вступил в разговор Арчер.
     - О нет! При соответствующем уходе жемчуг не теряет красоты веками и передается из поколения в поколение.
     - Соответствующий уход, ха! Может, вы нас просветите? Мы с женой дилетанты. Как-то на приеме она увидела у одной французской актрисы особенный черный жемчуг и с тех пор не дает мне покоя.
     Глаза у месье блеснули. Платить знаменитостям и фотомоделям за прокат жемчуга - эффективный метод привлечения американских и европейских покупателей, которые отдавали предпочтение бриллиантам и изумрудам.
     - Всегда храните жемчуг в мягком футляре, - произнес он менторским тоном, - отдельно от твердых драгоценных камней. Как вы понимаете, никакой синтетики. Жемчугу нужно дышать, он создан живым существом. Чтобы он не терял своей красоты, необходима определенная влажность.
     - Прекрасно, детка, - сказал Арчер. - Ты сможешь надевать их на занятия аэробикой.
     - Ни в коем случае. - Месье Поль даже побледнел. - Я имел в виду влажность воздуха. Пот самого изысканного женского тела противопоказан жемчугу, так как содержит кислоту и может повлиять на его цвет.
     - Обращаться, как с новорожденным младенцем, и никакого пота. Что-нибудь еще? - раздраженно спросил Арчер.
     Не обращая внимания на мужчин, Ханна бочком стала пробираться к длинному ожерелью.
     - Мадам, конечно, знает, что возбраняется надевать жемчуг прежде, чем она воспользовалась духами и лаком для волос, - сказал Поль, глядя на Ханну с притворным ужасом.
     - Молчите, позвольте мне самому отгадать, - буркнул Арчер. - Духи, спрей и прочая косметика плохо влияют на цвет жемчуга.
     - А-ах, вы правильно все поняли.
     - А как чертовы горошины переносят купание?
     - В океане превосходно. Бассейн им противопоказан. Хлор...
     - Понятно. Хлор уничтожает перламутр. Интересно, как вы умудряетесь содержать их в чистоте? Они столь деликатны, что, видимо, не переносят никакой обработки.
     - Используйте мыло, только не дезинфицирующее, затем промойте большим количеством чистой воды и просушите жемчуг на воздухе. - Месье поглядел на Ханну. - Никогда не пользуйтесь нашатырным спиртом или уксусом, они быстро разрушают жемчуг. Секундочку, мадам, я сам покажу вам это ожерелье.
     Но Арчер не собирался отпускать его.
     - Кажется, проще запереть жемчуг в банковском сейфе и не доставать.
     Ханна улыбнулась, когда он пробормотал себе под нос одно из любимых ругательств Коко, непристойное и богопротивное.
     - В банковских подвалах обычно чересчур сухо, - терпеливо объяснял француз. - Это плохо для жемчуга. Если вы соберетесь поместить его в железный сейф, тогда заверните во влажную ткань.
     - Дорогая, - позвал Арчер.
     - Да. - Она протянула руку к другому ожерелью.
     - По-моему, тебе лучше носить бриллианты.
     Ханна презрительно взглянула на мужчин.
     - Мне нужен черный жемчуг.
     - О'кей, детка. Если не найдется здесь, полетим дальше.
     В награду за свою покладистость Арчер был награжден воздушным поцелуем.
     Оскорбленное самолюбие Поля боролось с алчностью. В конце концов он бизнесмен, и его задача - продать жемчуг. Кому угодно. Даже свиньям.

Глава 15

     - Что вы скажете об этом? - спросила Ханна, пропуская между пальцами сверкающее ожерелье стоимостью триста пятьдесят тысяч американских долларов.
     Француз видел только блеск прекрасных бриллиантов на руке женщины, поэтому не обратил внимания на ее профессиональные движения.
     - Почему? - Она взглянула на ценник.
     - Простите?
     - Почему такая цена? С бриллиантами все понятно. Окрас, караты, огранка. А откуда берется цена на жемчуг? Из воздуха?
     - Это очень сложный процесс.
     - Да ну? - презрительно скривилась Ханна.
     - Цвет, форма, размер, наличие или отсутствие дефектов - все это учитывается в цене.
     - Как у бриллиантов?
     - Не совсем. Люди не причастны к созданию жемчуга, его качество естественно, как блеск воды. Жемчуг рождает океан.
     "А поросята летают", - со злостью подумала Ханна. Есть много способов, чтобы улучшить вид плохих жемчужин. Но по роли ей не полагается этого знать, у нее один критерий - нравится или не нравится.
     - В отличие от бриллиантов, которые могут быть распилены и огранены как угодно, форма жемчужины определяется только взрастившим ее моллюском. Это живые драгоценные камни, очень редкие и очень дорогие. Особенно сферические жемчужины.
     - Вы хотите сказать, что они не круглые? - равнодушно спросила Ханна.
     - У каждой формы своя красота, своя тайна и свои почитатели... - начал Поль.
     - Круглые, - прервала она..
     - Простите?
     - Я хочу, чтобы мои жемчужины были круглые. У той актрисы были круглые, черные, но не совсем. Много цветов.
     - Сферические являются сами ценными. Те, что вы сейчас держите, как раз сферические. У них павлиний блеск, который делает их очень привлекательными.
     - Не для меня, - ответила Ханна, возвращая ему ожерелье. - Я хочу, чтобы в блеске наряду с синим присутствовали красные, зеленые, розовые цвета. У вас есть что-нибудь подобное?
     - Это прекрасная вещь, - процедил сквозь зубы француз.
     - Я уже говорил, - проворчал Арчер, - что мы несколько лет искали серебристо-голубой бриллиант нужного ей оттенка. Моя жена дьявольски разборчива насчет цвета. Вы знаете, сколько оттенков у голубых бриллиантов?
     Поль с трудом выдавил улыбку. Он не мог назвать число оттенков, зато отлично представлял цену ее безупречного камня весом в три карата и лишь поэтому не указывал невеждам на дверь.
     - Что ты скажешь по поводу того маленького колье, дорогая? - спросил Арчер.
     - Нет, спасибо. Некоторые жемчужины не слишком хорошо подобраны.
     Вздрогнув, Поль начал протирать ожерелье, которое она только что вернула на место.
     - Мадам, уверяю вас, подбор жемчуга для наших украшений выполнен по самым высоким стандартам.
     - Да? В таком случае они не так высоки, как мои.
     - Ну? Я же говорил, - усмехнулся Арчер. - У моей крошки необыкновенное восприятие цвета.
     Поль не ответил.
     Ханна остановилась у третьей подставки и замерла. Она готова была поклясться, что в этом ожерелье были жемчужины, привезенные из "Жемчужной бухты". Не экспериментальные, а обычные черные жемчужины, которые приносили основной доход.
     - Значит, ваши жемчужины местные? Или это просто рекламная болтовня?
     Ее вопрос нажал на клавишу внутри Поля, отмеченную надписью "продажа", и слова буквально полились из него:
     - Если вы говорите о черном жемчуге, то это, конечно же, таитянский. Каждая ферма на Таити выращивает жемчуг изумительного качества, в своем роде уникальный. Вам нет нужды продолжать поиски. Самый чудесный в мире жемчуг вырастает в прекрасных лагунах моей страны.
     - А-а. - Ее тон давал понять, что она приняла этот поток красноречия за рекламную чепуху.
     Арчер в упор смотрел на нее. Он не знал, что она там увидела, но, судя по ее взгляду и позе, нечто весьма неожиданное. Он подошел ближе, чтобы успеть вмешаться, если Ханна вдруг забудет свою роль и начнет задавать профессиональные вопросы.
     - Дорогой, давай поедем на западное побережье, это в Австралии, там целые мили жемчужных ферм.
     - Если ты найдешь там ожерелье, которое хочешь, мы непременно съездим. - Арчер улыбнулся ювелиру. - Хорошо, что жемчуга нет на Луне, иначе мне пришлось бы слетать и туда.
     Улыбка француза не могла скрыть его горячего желания отправить обоих посетителей куда подальше и как можно скорее.
     - По мне хоть на Луну, - пожала плечами Ханна. - Если хозяева магазина не в состоянии отличить настоящий цветовой подбор, это еще не повод для того, чтобы я надела выставленную у них гадость.
     - Ты имеешь в виду черное колье? - спросил Арчер. - Которое мне понравилось?
     - Да. Я с закрытыми глазами могла бы сделать лучше.
     У Поля язык прилип к гортани, а лицо покрылось красными пятнами.
     - Детка, ты излишне строга с этим милым человеком. - Однако сияющий взгляд Арчера свидетельствовал о том, что его восхищают слова и действия жены.
     - А как не быть строгой, если цена каждой жемчужины в этом ожерелье более пятнадцати тысяч долларов?
     - Цена любого ожерелья больше зависит от сложности подбора жемчужин, чем от их стоимости, - выдавил Поль.
     - Да, подбор - дело не из легких, - равнодушно согласилась Ханна. - Возможно, когда-нибудь вы справитесь с этой задачей.
     - Не покажет ли мадам жемчужины, которые не подходят под ее стандарт? - Надменность тона доказывала, что Поль уверен в ее неспособности сделать это.
     Ханна искоса взглянула на Арчера, и тот кивнул.
     - Вы правда этого хотите?
     - Разумеется, - процедил сквозь зубы француз.
     Не обращая на него внимания, Ханна взяла в руки дорогое ожерелье, поискала глазами, на чем бы его разложить, и направилась к обтянутому кремовым атласом лотку на столе Поля. Она сложила украшение пополам, чтобы жемчужины оказались вплотную друг к другу.
     Арчер молча склонился над ее плечом, гордый, как родитель на первом школьном спектакле, и непроизвольно погладил ее нежную кожу.
     - Тебе нравится, лютик? - пробормотала она.
     - Великолепно! Просто великолепно!
     Обернувшись, Ханна посмотрела ему в глаза, увидела в них смех и нечто большее. Она медленно провела языком по губам и опять склонилась над жемчугом, как бы случайно прижавшись ягодицами к его бедрам. Арчер тихо засмеялся.
     - Обратите внимание на эту жемчужину, - начала Ханна. - В ее цвете нет теплоты, как у соседней.
     - Обратите внимание на застежку, мадам. Когда вы наденете ожерелье, жемчужины не будут соприкасаться друг с другом.
     - По-вашему, подбор состоит в том, чтобы сочетались по цвету только соседние жемчужины? Значит, бриллиантовые прокладки между ними должны отвлечь внимание от неважного подбора?
     Поль скрипнул зубами. У этой взбалмошной стервы действительно острый глаз на цвет. Спору нет, жемчужины подобраны не лучшим образом, но столь незначительный дефект способен заметить лишь один из ста клиентов. К несчастью, им оказалась невежественная мадам.
     - Жемчужины индивидуальны, как люди, - с трудом выдавил Поль. - Даже близнецы не совсем одинаковы.
     - Ну да, только ведь я покупаю ожерелье не из людей. Это ожерелье у вас лучшее по качеству подбора?
     - Серебристо-голубое... - забормотал француз.
     - Нет, - отрезала Ханна. - Повторяю, мне нужны большие, круглые, черные жемчужины, переливающиеся всеми цветами радуги. Итак, лучше этого у вас нет?
     - Черный жемчуг подбирать сложнее всего. Различия в цвете гораздо больше, чем, например...
     - Понятно, идем, дорогой. Не забудь сказать Ротенбергам, что они были не правы. Этот магазин совсем не лучший из лучших.
     - Недавно мы получили тройное ожерелье из крупного, черного круглого жемчуга, - заторопился француз.. - Жемчужины очень яркие, исключительно подобранные.
     Ханна замерла. Неужели это..
     - В самом деле? - громко спросил Арчер, отвлекая от нее внимание Поля. - И где же оно?
     - В подвале.
     - Что там делает жемчуг? - Ханна снова вошла в роль. - Вряд ли вы сможете продать товар, запертый в подвале. Господи, эти французы ни о чем понятия, не имеют, кроме еды и тряпок!
     - Пардон, мадам, - едва сдерживаясь, ответил Поль и гордо прошествовал в заднюю комнату. - Мне потребуется ассистент.
     - Почему, второе ожерелье так взволновало тебя? - прошептал Арчер, целуя ее шею.
     - Жемчужины очень похожи на выращенные у нас.
     - Ты уверена? Оно без единой черной радуги.
     - Я не в состоянии помнить каждую жемчужину, но запоминаю особенности. Могу поклясться, что сортировала такую же комбинацию от глубокого черного фона с розовато-оранжевым отблеском и слабыми параллельными линиями на поверхности. Все жемчужины были правильной формы, однако хорошего цветового сочетания добиться не удалось.
     - Возможно, это таитянский жемчуг, а не продукция "Жемчужной бухты"?
     - Возможно. Но не весь.
     - Так, так. Сбывать через вас таитянский жемчуг Чана - прекрасный способ ухода от налогов. - Арчер секунду колебался, потом не устоял и лизнул Ханну за ухом. - Кроме того, жемчуг могли украсть и продать Лэну или, наоборот, украсть у Лэна, а продать Чану. Хотя вряд ли. По-моему, таитянский жемчуг более качественный, чем австралийский.
     - Ты прав. - Ханна дрожала, застигнутая врасплох его страстной лаской. - Янь мог знать об этом?
     - Не исключено.
     - Если Янь был в доле и Лэн прятал украденный для него жемчуг...
     - Тогда есть мотив для убийства?
     Она кивнула, хотя мысль о том, что Янь Чан нанял киллера, заставила ее похолодеть. Он не интересовал ее как мужчина, но она всегда считала его другом.
     Ханна повернулась, ут