легчением  вздохнул.  Теперь  он  не  жалел,  что,
вопреки собственному убеждению, принял участие в  этой  необыкновенной
экспедиции. Его друзья счастливо выдержали испытание "огнем".
   Пандит Давасарман, долгое время  глядевший  с  тревогой  в  сторону
входа в овраг, воскликнул:
   - Мне кажется, я слышу топот коней. Может быть, это Удаджалак везет
нам новости?
   - Больше нам делать здесь нечего. Давайте возвратимся к  лошадям  и
подумаем об отступлении, - решительно сказал Смуга, вставая  с  камня,
на котором сидел.
   - Совершенно верно, нам пора. А раз  на  всякое  горе  лучше  всего
помогает ямайский ром, то думаю, надо поискать  где-нибудь  во  вьюках
бутылочку, - добавил боцман и отправился вслед за Смугой.
   Однако ему не удалось  достать  ром,  потому  что, как  только  они
подошли к лошадям, увидели спешащего к ним Удаджалака. Он  еще  издали
кричал:
   - Толпа пастухов идет по нашему следу! Многие из них вооружены!
   Путешественники подбежали к нему.
   - А кроме пастухов,  там  нет  полицейских  или  солдат?  -  быстро
спросил Смуга.
   - Нет, сагиб. Одни лишь пастухи, но их больше тридцати человек. Они
утром съехались с нескольких кочевий.
   - Ищут, где бы себе шишку набить, - рассердился  боцман.  -  Ну,  а
если ищут, то скоро найдут!
   - Не время сейчас думать  о  потасовке,  -  сурово  осадил  боцмана
Вильмовский. - Нам предстоит тяжелая и опасная дорога. Что  мы  станем
делать, если ранят кого-либо из нас?
   - Ты прав, сагиб, надо бежать, не  тратя  время,  -  поддержал  его
Пандит Давасарман.
   - Тогда отправляй вперед Удаджалака с вьючными лошадьми. А  мы  тем
временем, если придется, задержим погоню, - посоветовал Смуга.
   Путешественники покинули овраг. Удаджалак с двумя солдатами сели на
лошадей и отправились  вперед,  погоняя  вьючных  животных.  Остальные
участники экспедиции, несколько медленнее, тоже направились за ними.
   Дорога вела прямо к самому горному хребту и постепенно  поднималась
все выше. Через час езды они уже взбирались по крутому склону.  Вскоре
овраг оказался внизу, почти у  их  ног.  Теперь  погоня  была  как  на
ладони. Некоторые из пастухов ехали верхом, остальные бежали за  ними.
Погоня тоже заметила путешественников, потому что пастухи руками стали
показывать на крутой склон горы. Всадники стали  погонять  лошадей,  а
пешие остались далеко позади.
   - Догонят нас эти овечьи начальники, - гневно сказал боцман,  видя,
что вьючные кони медленно взбираются по  склону.  -  Давайте  подождем
здесь погоню и грохнем из наших пушек. Это  их  сразу  же  успокоит  и
заставит нас уважать.
   Смуга оглянулся, измеряя на  глаз  расстояние  погони.  Пастухи  не
щадили лошадей. Они вскоре могли догнать  караван,  движение  которого
замедлялось вьючными животными.
   Прежде  чем  путешественники  очутились  на  более  пологом  склоне
горного хребта, прошло не менее часа. За то время, пока они взбирались
по крутому откосу, погоня проскочила овраг, и участники ее  с  криками
триумфа появились на крутом склоне горы. Боцман выругался про себя. Из
чехла, притороченного к седлу, он выхватил винтовку. Но выстрелить  не
успел, так как Смуга закричал:
   - Не стреляй! Пока  что  оставим  их  в  покое.  На  крутом  склоне
скорость погони уменьшится, а  мы  за  это  время  оторвемся  от  них,
съезжая вниз в долину.
   - К чему с  ними  церемониться,  их  воодушевление  стоит  прервать
пулей, - возмутился моряк.
   - Ты ошибаешься, боцман, это полудикие и бедные  люди.  Они  готовы
пожертвовать жизнью, чтобы получить  награду,  обещанную  властями,  -
сказал Смуга. - Теперь они хотят добыть  награду,  но  если  мы  убьем
кого-либо из них, они станут мстить.
   - Выходит, мы должны дать себя поймать, словно бараны, которых  они
гоняют по горам?!
   - Они еще нас не поймали! - прекратил спор Смуга.
   Удивленный боцман взглянул на  товарища.  Караван  стал  спускаться
вниз в долину, и вершина горного хребта заслонила погоню от их взоров.
Теперь даже вьючные лошади ускорили шаг.
   Они ехали по желтоватой, обширной долине. Вокруг вздымались в  небо
покрытые  снегом  горные  вершины.  Местность  постоянно   повышалась,
поэтому когда погоня достигла горного хребта,  снова  послышался  крик
радости ее участников, которые увидели медленно идущий караван.
   Пандит Давасарман повернулся в седле и долго смотрел  на  пастухов,
скакавших вниз по склону. Потом придержал лошадь, чтобы поравняться со
Смугой. После короткого, тихого совещания Пандит  Давасарман  приказал
Удаджалаку повернуть из долины на крутой горный склон. Здесь  не  было
никакой тропинки. Караван  проходил  от  одного  каменного  выступа  к
другому, все  время  взбираясь  вверх.  Лошади  стонали  от  усилия  и
испуганно храпели, когда из-под их копыт скатывались камни. Вдруг одна
из вьючных лошадей с запасами продовольствия поскользнулась на  камне.
Она споткнулась, пыталась перепрыгнуть на прочную скалу, но рухнула по
крутому склону.
   Смуга сразу же задержал караван. Потеря запасов продовольствия  или
хотя  бы  части  лагерного  имущества  среди  этой  пустыни  равнялась
поражению. Им предстояло тяжелое путешествие по бездорожью Тибета. Что
же они там будут делать, потеряв ценные запасы? Всадники  спешились  и
остановились рядом со Смугой.
   - Плохи наши дела, - сказал боцман. - Надо было раньше расправиться
с этими овечьими начальниками.
   - Да, не избежать схватки, -  вздохнул  Томек  и  щелкнул  затвором
винтовки.
   Смуга молчал. Он был опечален не меньше Вильмовского. Молча думал о
том, как поступить в данном положении. Он то  глядел  на  далекие  еще
вершины ближайшего горного хребта, то обращал свои  взоры  на  погоню,
подходившую к ним по каменному склону.
   - Пандит Давасарман, возьмешь ли ты на  себя  роль  переводчика?  -
спросил он.
   - Ты хочешь договориться с ними, шикарр? - спросил индиец.
   - Да, может быть, нам удастся убедить их оставить нас в покое.
   - Не стоит рисковать, - возразил  боцман.  -  Посмотрите,  как  они
плохо вооружены. Наши винтовки в один момент научат их уму-разуму.
   - Я тебе уже говорил, что это отважные люди. Они нелегко уступят, а
если мы начнем битву, нам придется стрелять до конца.
   - Это было бы ужасно, - содрогнулся Томек. - Ведь  они  нам  ничего
плохого не сделали.
   - Бедняги приняли нас  за  шпионов.  Они  хотят  получить  награду,
обещанную полицией. Сумеешь ли ты, Ян, убедить их, что они  ошибаются?
- взволнованно спросил Вильмовский.
   - Попытаюсь, - кратко ответил Смуга. - Пойдешь  ли  ты  со  мной  в
качестве переводчика, Пандит Давасарман?
   - Да, шикарр.
   Смуга сделал несколько шагов вперед и стал махать в  воздухе  белым
платком. Увидев это, участники погони остановились на  склоне.  Пандит
Давасарман приложил ладони обеих рук ко рту и что-то крикнул на  одном
из тюркских наречий. Пастухи стали  совещаться,  жестикулируя  руками.
Спустя некоторое время один из них ответил.
   - Они  соглашаются  на  переговоры,  -  заявил  Давасарман.  -  Два
человека с их стороны и два с нашей должны встретиться посредине между
двумя группами и без оружия.
   - Может быть, они нас обманут? - вмешался боцман.
   - Надо рисковать. На  всякий  случай  будьте  наготове,  -  ответил
Смуга. Он отложил винтовку  в  сторону  и  снял  пояс  с  револьвером,
скрытый под тулупом.
   - Я пойду с вами, - предложил  боцман.  -  Если  они  нападут,  мои
кулаки очень пригодятся.
   - Не беспокойтесь, боцман, я как-нибудь и сам  справлюсь.  Ведь  со
мной должен идти Пандит Давасарман. Без него мы не поймем ни одного из
пастухов.
   - Мы будем наготове. В случае предательства отступайте  так,  чтобы
мы могли стрелять по ним, - сказал Вильмовский.
   - Томек, становись около меня со своей пушкой, - сказал боцман. - А
ты, Удаджалак, со своими людьми скройся за камнями.
   Размахивая белым платком, Смуга и Пандит Давасарман сходили вниз по
склону. Навстречу им вышли два приземистых пастуха. Переговоры длились
довольно долго,  но,  видимо,  вскоре  они  превратились  в  дружескую
беседу, потому что Смуга угостил пастухов табаком.
   Томек  во  время  переговоров  наблюдал  за  парламентариями  через
бинокль. В изумлении он воскликнул:
   - Дядя Смуга достал мешок с золотом, полученный от брата.
   - Я догадывался, что он предложит им выкуп... - сказал Вильмовский.
- Лишь бы они согласились.
   - Ни дать ни взять, а Смуга выйдет из этой  экспедиции  голый,  как
турецкий святой, - возмутился боцман.
   Парламентарии  вежливо  распрощались,  Смуга  и  Пандит  Давасарман
направились к каравану, а пастухи стали спускаться вниз  по  склону  к
своим.
   -  Каковы  же  результаты  переговоров,  Ян?  -  тревожно   спросил
Вильмовский, когда посланцы, запыхавшись от  быстрого  хода  очутились
среди друзей.
   - Сейчас мы в этом убедимся, - ответил Смуга. - Они  вскоре  должны
отсюда уйти.
   - Они приняли выкуп? - с интересом спросил Томек.
   - Приняли.  Я  им  дал  двойную  сумму  по  сравнению  с  обещанной
китайскими властями за поимку английских шпионов, -  сказал  Смуга.  -
Это для них огромная сумма. Кроме того, я уверил их,  что  мы  едем  в
священную для всех буддистов Лхасу на поклонение.
   - Ты, пожалуй,  не  станешь  уверять,  что  они  тебе  поверили?  -
расхохотался моряк.
   - Не знаю, во всяком случае, им пришлось по душе  это  известие  и,
получив выкуп, они присягнули на  коран,  что  не  будут  преследовать
нас.
   - А они нас не обманут?
   - Мусульмане, как правило, не нарушают присяги.
   - Уходят, честное слово, уходят! - обрадованно воскликнул Томек.
   С чувством  облегчения  путешественники  смотрели  вслед  уезжавшим
пастухам. Только после того, как группа всадников соединилась с  пешей
группой и они вместе направились к горному хребту, Смуга заявил:
   -  Теперь  мы  можем  сказать,   что   совершили   сугубо   научное
путешествие. Я истратил почти все золото, полученное в  наследство  от
моего несчастного брата.  Нескольких  самородков,  оставшихся  на  дне
мешочка, еле-еле хватит  нам  на  то,  чтобы  оплатить  возвращение  в
Европу.
   - Лучше всего будет, если вы и остальное выбросите  в  пропасть,  -
сказал боцман. - Слишком многим людям это золото  принесло  несчастье.
Ваш искалеченный брат умер, бедный Аббас, который сохранял для нас ваш
депозит, был убит, а его убийца и вор тоже понес  жестокое  наказание,
потом из-за этого золота нам пришлось убить разбойника Наиб  Назара  и
многих молодцов из  его  банды,  а  минуту  тому  назад  чуть-чуть  не
состоялась кровавая стычка с пастухами. Тьфу, мне легче дышится, когда
я знаю, что мы опять бедняки.
   - Раз никто из  нас  не  опечален  потерей  богатства,  то  давайте
займемся спасением вьюков с продовольствием, которые вместе с  лошадью
лежат внизу среди  камней,  -  сказал  Смуга  с  улыбкой.  -  Ну,  кто
добровольно спустится туда на веревке?
   - Конечно, я, - вызвался Томек. - В этом деле у меня есть некоторый
опыт, полученный во время экспедиции.
   - Прекрасно. А я буду держать тебя на веревке, - предложил моряк. -
Можешь не опасаться.
   Пандит Давасарман с  интересом  слушал  беседу  белых  сагибов.  Он
смотрел на них с  возрастающим  удивлением.  Ведь  они  отправились  в
опасное путешествие для того, чтобы добыть золоте, а теперь  радуются,
что остались такими же бедняками, как и  раньше.  Еще  в  овраге,  где
находилась заваленная камнями пещера,  Пандит  Давасарман  решил,  что
после  возвращения  в  Алвар  он  попросит   сестру   как-то   одарить
разочарованных  в  своих  надеждах  друзей.  Видимо,  она  охотно  это
сделает, хотя бы для благородного Томека.  Однако,  теперь,  когда  он
убедился в их безразличии к богатству, Пандит  Давасарман  понял,  что
такой дар мог бы их только обидеть.
   Четверо белых друзей, не подозревая о чувствах, которые их поступки
возбудили у великодушного индийца, с охотой  приступили  к  делу.  При
этом они весело шутили, словно забыли о  том,  что  им  еще  предстоит
тяжелое возвращение.


XX

ТЕНЬ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА

   В Тибетском нагорье путешественники очутились через несколько дней.
Однако они все еще избегали встреч с людьми, потому что северная часть
нагорья, то есть  область  Джантанг(*160),  в  политическом  отношении
составляла часть Китайского Туркестана(*161). Быстрыми переходами  они
направлялись на юго-запад,  стремясь  как  можно  скорее  очутиться  в
Тибете. Только там они намеревались нанять проводника,  который  довел
бы их до границы Ладакха.
   А  проводник  был  теперь  совершенно   необходим.   Они   шли   по
неизвестной,  почти  безлюдной   и   пустынной   местности,   лишенной
растительности. Поиски продовольствия, воды,  топлива  или  корма  для
лошадей становились тут делом жизни и смерти.
   Вечерами, на постоях, Томек часто доставал из подручной сумки карту
Тибета и с тоской  глядел  на  мощные  реки,  берущие  начало  посреди
высоких горных хребтов, со всех сторон  окружающих  обширное  нагорье.
Многие реки, стекающие с северных склонов гор, впадали в Тарим. Тарим,
в свою очередь, впадал в озере Лобнор, а реки  Янгцзы, Хуанхэ, Меконг,
Салуин, Мнд и Брамапутра - в далекие океаны. На юге в долинах  Инда  и
Брамапутры сосредоточилась хозяйственная, политическая  и  религиозная
жизнь Тибета. Остальная часть  нагорья  представляла  собой  безводную
пустыню. Тут и там раскинулись соленые  озера(*162), вода  которых  не
годилась для питья.
   Пустынная и холодная степь встретила караван  весьма  неприветливо.
Иногда летом здесь можно было встретить тибетских кочевников,  пасущих
овец, лошадей и яков. Тогда по берегам затерянных  в  пустыне  озер  и
вокруг источников с горячей водой росла редкая,  солоноватая,  жесткая
трава. Она была излюбленным кормом для животных. В эту пору в  пустыне
появлялись отважные охотники на диких  яков.  Теперь  же  приближалась
суровая  тибетская  зима,  и  только  необходимость   могла   вынудить
кочевников идти в грозную для человека и животных страну.
   Дикая, безлюдная  пустыня,  куда  зимой  не  залетали  даже  птицы,
невольно возбуждала тревогу у наших  путешественников.  Они  все  чаще
вспоминали участь  брата  Смуги.  По  этой  дороге  в  одиночестве  он
пробирался  из  Китайского  Туркестана  в  Ладакх.   Только   человек,
обладающий безграничной отвагой и решившийся на все, может предпринять
столь рискованное путешествие. Можно ли удивляться, что после тяжелого
перехода силы оставили его почти у цели путешествия?!
   Слушая беседу товарищей, Смуга пытался скрыть свое волнение, но его
молчание было весьма красноречиво. Он часто поводил печальным взглядом
по бескрайней пустыне, будто искал следы, оставленные братом. В  такие
минуты Томек как тень находился  рядом со Смугой, желая  показать  ему
свое сочувствие.
   Несмотря на  превосходное  знакомство  со  странами  Средней  Азии,
Пандит Давасарман лишь с величайшим  трудом  находил  правильный  путь
среди многочисленных перевалов, широких долин и котловин. К несчастью,
хорошая до сих пор погода стала изо дня в день ухудшаться. Из  глубины
нагорья подул резкий ветер. Он нес с собой  тучи  солоноватого  песка,
засыпал глаза людям и животным,  вызывая  непрерывные  слезы,  забивал
рты, носы и уши, проникал под одежду. От неприятной, солоноватой пыли,
потрескавшиеся   на   морозе   губы    путешественников    покрывались
болезненными ранами.
   Однако закаленные звероловы не жаловались на  свои  страдания.  Они
больше заботились о состоянии измученных лошадей, так как  знали,  что
потеря лошадей в суровой, бескрайней пустыне  угрожала  смертью  всему
каравану. Поэтому, не обращая внимание на  быстрое  истощение  запасов
спирта для походных  печек,  они  ежедневно  наполняли  большой  котел
снегом и растапливали его, чтобы напоить лошадей. И все же животные на
глазах худели, стали отказываться от ежедневной порции корма и  только
жадно лизали твердый снег.
   После многих дней пути Пандит Давасарман сообщил товарищам, что  по
его расчетам они уже находятся в Тибете. Он повернул караван прямо  на
запад. Если идти в этом направлении, можно дойти  до  границы Ладакха.
Настроение путешественников улучшилось, что передалось и лошадям.  Они
ускорили шаг, стали потрясать головами и фыркать.
   -  Ого,  скотина,  а  понимает,  -   воскликнул   боцман,   заметив
неожиданное  оживление  лошадей.  -  Как  только  у   нас   улучшилось
настроение, клячи сразу это почуяли.
   - Видно, не судьба нам погибнуть в этой ужасной пустыне,  -  сказал
Томек.  -  Неужели  лошади  почувствовали,  что  мы   приближаемся   к
человеческим селениям?
   Пандит Давасарман приподнял голову и глубоко втянул  носом  воздух.
Сделав это, он сказал:
   - По-видимому, где-то вблизи  расположены  горячие  источники.  Мне
кажется, что ветер несет с запада сильный запах.
   - Вы не ошибаетесь! Мой боцманский нос никогда меня не  обманывает.
Правда, я боялся, что бродя по этой чертовской  стране  мы  подошли  к
воротам ада, потому что в воздухе чувствуется запах  серы,  но,  может
быть вы,  правы  и  это  только  горячие  источники.  Мне  приходилось
слышать, что они воняют серой.
   - Наконец-то мы сможем искупаться! - обрадовался Томек. -  Скажите,
а эта вода пригодна для питья?
   - На вкус она не очень  приятна;  меня  больше  радует  то,  что  у
горячих источников нам  удастся  найти  свежий  корм  для  лошадей,  -
ответил Пандит Давасарман. - Кроме того, пользуясь горячей  водой,  мы
можем растапливать в котле снег.
   - Это прекрасная новость, - вмешался Вильмовский.
   - На безрыбье и рак рыба. Лишь бы только наши догадки  оправдались,
- вздохнул боцман. - Если это и в самом деле горячие источники, то  мы
устроим такую стирку белья, какую моя матушка бывало устраивала  перед
пасхой.
   - Я добровольно берусь вам помогать, - предложил Смуга.  -  На  мне
белье прямо-таки лепится от грязи.
   Беседуя так и взаимно себя утешая, путешественники  приблизились  к
цепи  холмов.  Теперь  им   пришлось   сдерживать   лошадей,   которые
нетерпеливо  трясли  головами   и   стремились   бежать   рысью.   Это
подтверждало, что  горячие  источники  находятся  совсем  близко.  Над
вершинами низких холмов клубился пар.
   Вскоре  караван  въехал  в  котловину.  Увидев  вблизи  одного   из
источников зеленую лужайку, на которой спокойно паслось  стадо  черных
яков,  Томек  от  радости  вскрикнул.  Вблизи,  на  возвышении,  стоял
одинокий огромный бык, вожак стада. Длина его мощного  тела  превышала
четыре метра, а высота в холке  достигала  двух  метров.  Как  у  всех
старых самцов, хребет и бока яка покрывала шерсть  коричневого  цвета.
Бык  заметил   караван   лишь   после   возгласа   Томека,   так   как
путешественники подъехали  к  котловине  против  ветра. Домашние яки -
чрезвычайно полезные животные, но в  диком  состоянии  они  опасны  не
меньше, чем африканские буйволы. Как только бык  заметил  караван,  он
стал бить копытами о землю,  чтобы  предупредить  все  стадо.  В  одно
мгновение разъяренные яки, высоко задрав пушистые хвосты,  как  лавина
бросились на караван. Низко пригнув головы к земле  и  выставив вперед
широко расставленные рога, они бежали  длинной  цепью.  Клочья  черной
шерсти животных  развевались  в  быстром  беге,  как  боевые  вымпелы.
Неожиданное появление яков и внезапная  атака  с  их  стороны  застали
путешественников врасплох. Первым опомнился Смуга.
   - Рассыпайтесь на обе стороны, скорее! - громко крикнул он.
   Всадники осадили лошадей на месте и поводьями старались повернуть в
сторону, чтобы уйти с  дороги  нападающего  стада.  Опытный  зверолов,
Смуга прекрасно знал обычаи яков. Разъяренные  животные  бросаются  на
врага, как  буря,  но  бегут  прямо  вперед,  и,  в  противоположность
африканским буйволам, никогда не сворачивают в сторону. Поэтому  Смуга
резко осадил свою перепуганную лошадь  и  вынудил  ее  бежать  впереди
стада. Этим он отвлек внимание разъяре