олного   оборота   барабана   раздавался    звон
колокольчиков, прикрепленных к водяному колесу.
   Томек подошел к молитвенной мельнице, освещенной факелом, торчавшим
в отверстии, проделанном в стене. Весь барабан мельницы  был  испещрен
священными письменами. По верованиям буддистов, непрерывно вращающийся
барабан передавал богу все человеческие пожелания и благодарности.
   Увидев проявление столь необыкновенной наивности, Томек  улыбнулся.
Он пошел дальше и углубился в еще одно ответвление коридора. Вскоре до
него  донесся  шум  человеческих  голосов.  Сгорбившись  в  подражание
постоянно молящимся ламам, Томек смело направился вперед. Через минуту
каким-то боковым ходом он вошел в обширный храм.  Остановился  в  тени
блестевшего серебром и золотом столбика.
   Украдкой Томек рассматривал храм.  У  алтарей  горели  бесчисленные
масляные  светильники.  Воздух  был   насыщен   тошнотворным   запахом
благовоний. Ламы молились перед изваяниями  Будды,  одним  огромным  и
многими меньшими. Где-то в глубине храма раздавался звон  колокольчика
и гудение барабана. Эти звуки смешивались с молитвами монахов. Потолок
тонул в полумраке. Развешанные на нем изображения чудовищ и  драконов,
казалось, плыли в туманах клубящегося дыма благовоний.
   В этом странном храме Томек почувствовал себя совсем неуверенно, и,
как только несколько монахов вышли из храма через боковой выход, Томек
последовал за ними. Никто не  обратил  внимания  на  идущего  в  конце
шествия сгорбленного "монаха".
   "Они возвращаются той же дорогой, по которой я  пришел  в  храм,  -
подумал Томек, стараясь приободрить себя. - Вот  сейчас  за  поворотом
покажется водяная молитвенная мельница".
   Томек с удовольствием установил, что он не потерял  ориентировки  в
лабиринте монастырских коридоров. Вслед  за  монахами  он  очутился  в
галерее. Теперь они шли по какому-то новому  коридору.  Вдруг  шествие
остановилось; один из монахов приподнял тяжелую завесу и молча  кивнул
головой. Четверо его спутников исчезли  в  келье,  тогда  как  четверо
других вышли из  нее,  присоединившись  к  шествию.  Как  только  ламы
исчезли в глубине коридора, Томек тихонько скользнул за завесу.
   В обширной келье, на циновках, лежал странного  вида  человек.  Вся
голова и лицо его были покрыты длинными седыми волосами. Сложенные  на
груди руки белели на фоне красной шали, которая покрывала  его  плечи.
Однако не только  это  придавало  ему  странный  вид.  Мягкое  одеяло,
которым был прикрыт человек, опадало на циновку  так,  словно  мужчина
был лишен обеих ног. Присмотревшись к неподвижному  лицу,  освещенному
масляными светильниками,  стоявшими  у  изголовья,  Томек  понял,  что
мужчина мертв.
   Томек различил фигуры четырех лам, сидевших на  корточках  с  одной
стороны мертвеца.  Они  вертели  ручки  своих  молитвенных  мельниц  и
бормотали священные изречения.  В  глубине  кельи,  с  другой  стороны
умершего, сидел на  подушках  белый  мужчина.  Головой  и  плечами  он
опирался о стену, причем закрытые веки его глаз создавали  впечатление
глубокого сна.
   Томек вздрогнул. Он прекрасно знал это красивое, мужественное лицо!
Нет, Томек не  мог  ошибиться,  несмотря  на  длинную  черную  бороду,
которую носил мужчина. Это был его любимый друг, Ян Смуга, по  призыву
которого они  прибыли  в  глубины  Азии,  в  этот  мрачный  буддийский
монастырь. Глубоко взволнованный,  Томек  медленно  подошел  к  другу.
Пораженный неожиданной встречей, он  не  мог  выговорить  ни  слова  и
только рукой коснулся плеча Смуги.
   Смуга приоткрыл глаза. Он, видимо, очень устал, потому  что  бросил
взгляд на стоявшего перед ним "ламу"  и  произнес  несколько  слов  на
незнакомом Томеку языке.
   "Не узнал меня?"  -  подумал  Томек  и,  наклонившись  над  Смугой,
воскликнул:
   - Это я, Томек, разве вы меня не узнаете?!
   Услышав голос Томека, Смуга вскочил с сидения. Он смотрел на  юношу
пронзительным взглядом.
   - Неужели вы меня не узнаете? - повторил свой вопрос Томек.
   - Черт возьми, это невероятно, но у этого монаха  голос  Томека,  -
пробормотал Смуга.
   Внезапным движением он сорвал с головы мнимого монаха шапку. Увидев
русые волосы, Смуга схватил Томека в объятия. Они долго молча обнимали
друг друга. Наконец Смуга овладел собой и сказал:
   - Я узнал тебя только по голосу. С каких это пор ты стал буддийским
монахом? Где твой отец, где боцман и Пандит Давасарман?
   Томек облегченно вздохнул.
   - Сегодня вечером мы приехали в Кими. Ламы не хотели  сообщать  вам
об этом. Они говорили, что вы находитесь у ложа  умирающего  человека.
Когда все заснули, я украдкой вышел на поиски, потому что  решил,  что
смогу вам пригодиться. По дороге я взял у спящего ламы его одежду и до
тех пор бродил по монастырю, пока не попал сюда.
   Лицо Смуги осветила слабая улыбка.
   - Мы давно не виделись, мой дорогой,  и  я  совсем  забыл,  что  ты
всегда находишься во власти необычных идей, - сказал Смуга. - Я не был
готов к такому сюрпризу.  Ламы  ожидали,  что  он  умрет  этой  ночью,
поэтому решили уведомить меня о вашем  приезде  только  утром.  Земные
дела для них не имеют слишком большого значения, хотя они знали, что я
жду вас с огромным нетерпением.
   Взглянув на лежавшего мужчину, он печально добавил:
   - Томек, это мой сводный брат. Ты заметил, что он лишен обеих  ног?
Он умер три часа тому назад. Больше он уже не страдает...
   - Это очень печально... Почему вы взяли его с собой в глубины Азии?
- шепотом спросил Томек.
   - Не я привез его в Кими. Это  он  вызвал  меня  сюда,  но...  это,
пожалуй, слишком длинная история.
   Со двора послышались протяжные звуки медных труб. Это ламы, стоя на
крышах храмов, встречали восход солнца.
   - Светает... Идем же к нашим друзьям. Они, вероятно, уже проснулись
и встревожены твоим отсутствием, - сказал  Смуга.  -  Я  больше  моему
брату не нужен. Все его несчастья закончились.
   - Ваш брат был буддистом? - несмело спросил Томек, бросая взгляд на
монахов, бормотавших свои молитвы.
   - О нет! Он просто привык к ламам, которые оказали  ему  неоценимую
услугу. Они окружили его заботой, и поэтому  он  не  хотел  лишить  их
этого небольшого удовольствия. Пусть  они  по-своему  молятся  за  его
душу. Пойдем, Томек...
   Смуга  подошел  к  умершему  брату,  наклонился  над  ним.   Мягким
движением  он  отбросил  длинные  волосы  со  лба   мертвеца.   Минуту
всматривался в застывшие черты лица, потом отвел руку, обнял Томека  и
вывел его из кельи.

x x x

   Громкие звуки труб разбудили Вильмовского и его спутников. Конечно,
они сразу же заметили отсутствие Томека. Встревоженные этим, они стали
быстро одеваться, как вдруг Томек  вошел  в  комнату  в  сопровождении
Смуги.
   - А вот и наш паренек! - воскликнул боцман, увидев входящих. -  Как
только мы заметили твое исчезновение, я сразу подумал,  что  ты  решил
надуть любезных хозяев и отыскать нашего друга. И что же, я был  прав!
Наконец мы встретили Смугу.
   Они долго обнимались, хлопая друг друга по плечам. Смуга  рассказал
о том, как он  не  узнал  Томека  в  одежде  буддийского  монаха,  что
послужило поводом к новой шутке со стороны боцмана.
   - Я подумывал было найти какую-либо яхточку и отправиться с Томеком
в длительное морское путешествие. Но теперь предпочитаю отказаться  от
этого намерения, - серьезно  сказал  боцман.  -  Потому  что,  если  в
Австралии Томек пристал к шайке разбойников, в Африке  преобразился  в
негритянского колдуна, в Америке стал индейским вождем,  а  теперь  из
него получился превосходный лама, то, очутись мы в открытом  море, он,
как пить дать, превратится в кита и мы только его и видели!
   - Перестаньте шутить, боцман, - с укором сказал  Томек.  -  Сегодня
ночью умер сводный брат дяди Смуги.
   - Что ты говоришь, браток! Неужели после несчастного Аббаса  пришла
очередь уважаемого брата нашего  друга  Смуги?!  Ах,  если  это  новое
преступление жулика со шрамом на морде, то самое  время  добраться  до
его шкуры, -  возмущенно  сказал  моряк.  -  Слишком  много  мертвецов
встречаем мы на своем пути во время этого путешествия!
   - Я никогда не слышал от тебя о  брате!  -  вмешался  встревоженный
Вильмовский. - Он умер от болезни или от несчастного случая?
   Удивленный Смуга взглянул на взволнованных друзей.
   - Не могу понять, в чем дело?! -  воскликнул  он  через  минуту.  -
Неужели с Аббасом случилось несчастье?
   - В самом деле, ведь вы ничего не  знаете,  -  поспешил  боцман.  -
Бедняга Аббас был убит в тот момент, когда вручал нам  ваше  письмо  и
депозит. Его убил преступник с широким шрамом на лице.
   Услышав неожиданную весть, Смуга онемел. Однако  вскоре  он  гневно
насупил брови и вопросительно посмотрел на  Пандита  Давасармана. Тот,
вероятно, понял немой вопрос.
   - Я уже доложил обо всем сэру  Янгхазбенду,  -  сказал  он.  -  Тот
обещал заняться поисками убийцы. Ему не уйти от карающей руки закона.
   - Но, уважаемый Пандит Давасарман, ведь вы при нас не  говорили  об
этом резиденту, - заявил боцман.
   - Сразу же после нашего визита я еще раз посетил сэра  Янгхазбенда,
- спокойно пояснил индиец.
   Вильмовский рассказал  обо  всем,  что  случилось  в  Бомбее.  Свой
рассказ он закончил следующими словами:
   - Убийство Аббаса, а потом длительное путешествие по  твоим  следам
очень нас волновало и тревожило. Я должен признаться, что мы порой  не
доверяли  Пандиту  Давасарману,  за  что  теперь  приносим  ему   свои
искренние извинения.
   - И правда, вы были мне иногда подозрительны, но  все,  к  счастью,
выяснилось. Теперь между нами мир, - добавил  боцман.  -  Ведь  вы  не
будете обижаться на нас?
   Пандит Давасарман сложил ладони рук, как для молитвы, поклонился  и
сказал:
   - Забота о друге доказывает  благородство  сердца.  На  это  нельзя
обижаться.
   - Это я заставил вас  беспокоиться  и  навлек  ваши  подозрения  на
Пандита Давасармана, - сказал Смуга.  -  Осторожность  вынуждала  меня
воздерживаться  до  последнего  момента  от  каких-либо  пояснений.  К
сожалению, я не предусмотрел, что несчастье может коснуться почтенного
Аббаса. Мне кажется, я знаю его убийцу. Вскоре вы тоже все поймете.  Я
вам расскажу историю моего брата. Ведь мне следует  вам  объяснить,  с
какой целью я просил вас приехать в Кими.
   - Теперь уже можно не спешить, - сказал  Вильмовский.  -  Мы  видим
тебя целым и невредимым, а это главное.  Но  Ян,  ты  выглядишь  очень
плохо. Вероятно, ты  долго  ухаживал  за  больным?  Может  быть,  тебе
требуется отдых?
   - Святые слова. Раз вы здоровы и невредимы,  нет  нужды  спешить  с
объяснениями, - охотно согласился боцман.
   - Хотя мне не пришлось спать две ночи подряд, я не слишком устал, -
ответил  Смуга.  -   Здоровый   горный   воздух   меня   поддерживает.
Прекратилось даже опасное дрожание руки(*120). Теперь я стреляю так же
метко, как прежде.
   - Великолепная новость! - воскликнул обрадованный Томек.
   - Действительно великолепная! Стоило бы эту новость обмыть бутылкой
настоящего ямайского рома, - добавил боцман.
   - Превосходная идея, боцман! За рюмкой рома и  трубкой  табака  мне
будет легче рассказать вам всю эту необыкновенную  историю,  -  сказал
Смуга.
   Друзья расселись на циновках. Боцман с удовольствием наполнил ромом
рюмки. Все закурили трубки. Выпустив кольцо голубоватого  дыма,  Смуга
начал рассказ:
   - Как я вижу, моя короткая телеграмма порядком вас обеспокоила.  Но
вы должны понять, что иначе я не мог поступить. Я намерен организовать
весьма рискованную экспедицию, успех которой, как доказывает печальное
происшествие в Бомбее, зависит главным  образом  от  сохранения  всего
дела в абсолютной тайне. Поэтому я убедительно  вас  прошу  немедленно
забыть обо всем, что вы тут слышите,  если,  конечно,  вы  не  сочтете
возможным принять участие в этой экспедиции.
   - Ты, Ян, можешь вполне на  нас  положиться,  -  решительно  сказал
Вильмовский. Остальные утвердительно кивнули головами.
   - После смерти матери я получил небольшое наследство  и  отправился
путешествовать по свету. Время от времени  я  писал  письма  отчиму  и
сводному брату, которые жили в Варшаве. Я уже больше двух лет  работал
у Гагенбека, как вдруг в 1887  году  Михаил,  мой  сводный  брат,  был
арестован за участие в не  совсем  легальной  польской  патриотической
организации.  Его  сослали  в  Сибирь,  и  вскоре  всякие  его   следы
затерялись. Подавленный судьбой Михаила, отчим спустя год умер. Я  был
убежден, что больше никогда  не  услышу  о  своем  сводном  брате.  Но
несколько месяцев назад я  неожиданно  получил  письмо  из  Индии.  Со
времени его ссылки прошло уже двадцать лет, и вот я узнал, что Михаил,
получивший ужасное увечье, находится в буддийском монастыре в Кими.  В
письме, которое писал чужой человек, он  просил  сохранить  тайну  его
присутствия в Индии. Поэтому я ничего не сообщил вам об этом письме  и
немедленно направился в Кими.
   Прибыв в монастырь, я свиделся с моим беднягой  братом,  но  помочь
ему уже ничем не мог. Это был лишь обрубок некогда храброго  человека.
С огромным волнением я выслушал его удивительную историю. Вот она.
   По пути в Сибирь группа ссыльных, в  которой  находился  мой  брат,
встретила научную экспедицию Певцова, направлявшуюся в Среднюю Азию. В
экспедиции  участвовал  польский  геолог   и   путешественник   Кароль
Богданович. Он знал моего брата  как  способного  геолога, и  поэтому,
через Певцова, выхлопотал включение его в состав  научной  экспедиции.
Богданович  ручался,  что  после  окончания  экспедиции  приговоренный
добровольно прибудет к месту своей ссылки.  Экспедиция  направилась  в
Китайский Туркестан и организовала свой лагерь  в  пограничных  горах.
Конечно, Богданович, вопреки собственному ручательству, даже не считал
нужным  убеждать  брата  вернуться  к  месту  ссылки.  Поэтому,  когда
исследования северного пограничья Тибета в 1890 году  были  закончены,
Богданович посоветовал брату бежать и даже облегчил ему  это.  Однажды
ночью брат прихватил специально навьюченного  всем  необходимым коня и
бежал из лагеря экспедиции. Он укрылся в  горах.  А  когда  экспедиция
ушла, брат долгое время бродил по горам Алтынтаг.
   Смуга хлебнул глоток рома и продолжал:
   - Вы наверняка помните золотоискателей  О'Донеллов,  которых  Томек
спас в Австралии от бушренджеров(*121). Так вот, так же как  О'Донеллы
в горах Нового Южного Уэльса(*122), так и мой  сводный  брат  нашел  в
горах Алтынтаг золото, намытое водой горного ручья. Несколько  месяцев
он в одиночку добывал золото и прятал  в  безопасном  месте.  Ведь  он
решил вернуться за своим сокровищем в обществе друзей.
   Однако раньше ему необходимо было выбраться из этой мало  известной
и дикой страны. Путь через Россию был для  него  закрыт.  В  Китайском
Туркестане  он  тоже  не  мог  себя  чувствовать  свободно.  По   всей
вероятности, Певцов сообщил местным властям о его побеге.  Поэтому  он
решил перейти  через  Тибет  в  Кашмир.  Наполнив  золотом  мешок,  он
отправился в путь. Просто невозможно понять, каким образом ему удалось
добраться до границ Ладакха. Беда настигла его лишь в горах  Каракорум
совсем неподалеку от Кими. Его  спутники,  три  тибетских  проводника,
увидели  на  перевале  таинственные  следы,  которые,  по  их  мнению,
оставило легендарное существо -  Снежный  Человек.  Суеверные  туземцы
отказались сопровождать брата дальше,  опасаясь  возможной  встречи  с
этим невиданным существом.
   Конечно, брат не верил в пустые суеверия. Но он  был  до  крайности
измучен постоянным бодрствованием, так как  проводники  уже  несколько
дней стремились вернуться домой, бросив его одного. В конце концов, он
позволил  им  уйти  и  в  одиночестве  направился  в  монастырь  Кими,
находившийся на расстоянии всего двух дней пути. Еще на перевале брата
застигла ужасная снежная буря. Вскоре пал его единственный вьючной як.
У брата не хватило силы расставить палатку. На другой день утром  его,
полуживого, засыпанного снегом, нашел один  человек.  Как  раз  в  это
время через перевал проходил  буддийский монах из монастыря в Кими. Он
застал Абдулу Махмуда, купца из Лех, склонившимся над  находившимся  в
беспамятстве Михаилом. Вместе они перевезли его в Кими, где брату  тут
же пришлось  ампутировать  отмороженные  ноги.  Придя   в   себя,   он
подиктовал Махмуду, знавшему английский язык, письмо ко мне по  адресу
Гагенбека в Гамбурге. Ламы  немедленно  отправили  письмо.  Махмуд  не
оставлял тяжело больного брата. Он терпеливо ждал моего приезда, зная,
что брат скоро умрет. Он также знал, что брат оставил в  монастыре  на
сохранении порядочный мешочек с золотом.
   - Видимо, это у Махмуда широкий шрам на лице? - спросил Томек.
   - Да, несомненно, это он убил Аббаса, - согласился Смуга. - Я часто
видывал его в Кими. Вероятно, он следил за мной до самого Бомбея, куда
мне пришлось  отправиться  для  того,  чтобы  получить  разрешение  на
свободный переход через  границу  во  время  будущей  экспедиции.  Он,
наверно, хотел напасть на меня, так как знал, что я захватил  с  собой
часть золота.
   По дороге в Бомбей я остановился в Алваре,  чтобы  уговорить  моего
друга Пандита Давасармана принять участие в экспедиции и попросить его
помочь получить необходимое разрешение у английских  властей.  Дело  в
том, что мой брат сообщил мне не только о спрятанном в горах  Алтынтаг
сокровище, но и вручил мне точный план с указанием,  где  можно  найти
золотые россыпи. Умирая, несчастный брат все время мечтал о том, чтобы
отдать половину  добытого  им  золота  своим  товарищам,  сосланным  в
Сибирь. Он сообщил мне их фамилии и дал адреса. Он умолял меня,  чтобы
я достал спрятанное золото и передал половину по этим  адресам.  Я  не
могу не исполнить последнюю волю близкого мне человека, тем более, что
уже обещал сделать все, что он желает.
   Пандит Давасарман  согласился  принять  участие  в  экспедиции.  Мы
вместе поехали в Бомбей и это,  как  я  теперь  догадываюсь,  помешало
Махмуду осуществить свой коварный план. Он не мог напасть на двоих  и,
вероятно, как тень следил за нами. К сожалению, в Бомбее мы не застали
генерала  Макдональда,  от  которого  зависела  выдача  разрешения  на
экспедицию. Нам сказали, что генерал  находится  в  Дели,  поэтому  мы
сразу отправились в путь. Махмуд, конечно, выследил, что  мы  оставили
вам письмо и депозит у Аббаса, и стал ждать  удобного  момента,  чтобы
похитить золото.
   - Это весьма правдоподобно, - согласился Вильмовский. - Я,  однако,
сомневаюсь, отважится ли он теперь вернуться в Лех. Он  будет бояться,
что ты и Пандит Давасарман узнаете его и обвините в убийстве Аббаса.
   - Махмуд знал, что я взял из монастыря только  половину  золота,  -
мрачно сказал Смуга. - Я, к сожалению, не скрывал этого от него.  Ведь
он хитростью завоевал себе расположение брата. О, Махмуд очень  хитрый
человек. Вероятно, он постарается заполучить и остальную часть золота.
   - Можно было бы устроить на него тут засаду, - подсказал боцман.
   - Пусть благородные сагибы оставят это  дело  сэру  Янгхазбенду,  -
заметил Пандит Давасарман. - Я уверен, что он скоро поймает убийцу.
   - Пандит Давасарман прав.  Сэр  Янгхазбенд  сумеет  найти  его  под
землей, - согласился Смуга. - Но давайте  прекратим  этот  разговор...
Конечно, лишь на некоторое  время.  В  Азии  все  известия  разносятся
молниеносно.
   - Теперь вы уже знаете, зачем я вызвал  вас  в  Индию, -  продолжал
Смуга. - Я опасался писать об этом деле. Ведь для  того,  чтобы  найти
сокровище, необходимо пройти через территории, принадлежащие России  и
Китаю. Даже случайное известие о будущей  экспедиции  могло  оказаться
опасным для тебя, Андрей, и для боцмана.
   Я просил Пандита Давасармана, чтобы во время пути он не говорил вам
ничего о моем брате и целях будущей экспедиции. Я знал, что вы  будете
беспокоиться обо мне, но искренняя тревога, проявляемая