Они осадили  вспененных  скакунов  возле  веранды.  Высокий,
худой шериф Аллан легко соскочил  с  вороного  коня,  небрежно  бросил
поводья выбежавшему к нему негру и повернулся к остальным всадникам.
   Это были индейцы, одетые в кожаные штаны  и  такие  же  куртки.  На
коротко  подстриженных  головах  у  них  были  надеты  фетровые  серые
широкополые шляпы, совсем такие же,  как  у  кавалеристов  Соединенных
Штатов. Все они были при карабинах.
   По команде шерифа, отданной по-английски, индейцы спешились. Только
один из них не сделал ни малейшего  движения,  сидя  в  седле,  словно
каменное  изваяние,  хотя, конечно,  как  и  большинство  американских
индейцев, он хорошо знал язык белых.
   Теперь можно было различить, что неподвижный  всадник  одет  иначе,
чем остальные индейцы. Поверх длинных, кожаных штанов  с  бахромой  по
швам, виднелась повязка, пропущенная  между  ногами.  Широкий  цветной
пояс свисал на бедра. Из-под распахнутого короткого кафтана с длинными
рукавами виднелось голое, медно-коричневое тело.  В  противоположность
остальным всадникам, у этого на голове было черное  сомбреро.  Длинные
волосы падали на плечи.
   Томек  еле  сдержал  изумленный  возглас.  Индеец  явно   напоминал
таинственного всадника, которого он  видел  издалека  этим  утром.  Он
внимательно присмотрелся, и сразу же понял, почему  всадник  остался в
седле. Запястья индейца были схвачены стальными  наручниками,  а  ноги
связаны толстым ремнем, пропущенным под брюхом лошади.
   Томек подошел к боцману.
   - Мне кажется, что это тот самый таинственный всадник,  которого  я
видел сегодня рано утром в прерии, - шепнул он.
   - Держи язык за зубами, пока мы не узнаем,  что  это  за  птица,  -
ответил боцман.
   Шериф не терял времени даром. По его приказанию  индейцы  развязали
пленнику ноги, стащили его с лошади, повалили на землю и защелкнули на
ногах стальные браслеты. После этого трое индейцев  отвели  лошадей  в
загон, в то время как остальные стали устраиваться под открытым  небом
у веранды дома.
   Два индейца с винтовками уселись возле пленника.
   Шериф Аллан вошел на веранду. Едва он  успел  приказать  негритянке
Бетти накормить индейцев, как к нему подбежала Салли.
   - Что все это значит, дядя? Кто этот индеец? - воскликнула она.
   - Потом поговорим, теперь я голоден, как волк, - ответил  шериф.  -
Вы уже ужинали?
   - Нет, мы ждали тебя, Джонни, - ответила миссис Аллан. - Но  сейчас
мне и есть не хочется! В чем провинился этот несчастный  человек,  что
вы так жестоко обошлись с ним?
   - Несчастный человек! - удивился шериф. - Нашла, кого  жалеть!  Как
только  ты  узнаешь,  кто  это  такой,  ты  перестанешь  его   жалеть.
Австралийские туземцы  не  докучали  вам  так,  как  нам  воинственные
американские индейцы. Отсюда и твое возмущение. Пойдем ужинать, я вижу
что Бетти уже накрыла на стол.
   Шериф сделал приглашающий жест. Все пошли в столовую. Аллан  ужинал
с большим аппетитом.
   Томек, Салли и ее мать  ели  немного,  а  вот  боцман  Новицкий  не
уступал хозяину.
   Оба  пододвигали  друг  другу  блюда  и  с  готовностью   подливали
холодного пива.
   - Да они никогда  не  наедятся!  -  шепнула  Салли,  с  нетерпением
ожидавшая обещанного рассказа.
   - Погоди, их животы долго не выдержат.  Твой  дядя  явно  замедляет
ход... - таким же шепотом ответил Томек.
   Салли многозначительно подмигнула Томеку, когда наконец Шериф вытер
губы салфеткой и отодвинул от себя  тарелку.  Из  стоявшего  на  столе
ящика достал ароматную сигару,  медленно  обрезал  перочинным  ножиком
конец и раскурил.
   - Я вижу, что наши прекрасные дамы совсем потеряли аппетит,  увидев
индейца в стальных браслетах, - начал боцман, снисходительно улыбаясь.
- Милосердие - большая добродетель. Когда поскитаешься по свету, всего
насмотришься, но должен  признаться,  что  и  меня  трогает  несчастье
ближнего.
   Шериф  серьезно  взглянул  на  моряка  и  медленно  выпустил   клуб
голубоватого дыма.
   - Приходилось ли кому-нибудь из вас слышать о  Танце  Духа(*12)?  -
спокойно спросил шериф.
   Боцман отрицательно покачал головой. Салли и ее мать  тоже  никогда
не слышали о таком танце. А вот Томек уверенно ответил:
   - Танец Духа - это революционный танец племени сиу.
   - Браво, молодой человек! Я вижу, что еще не успел должным  образом
оценить твои познания! - одобрительно произнес шериф Аллан.  -  Откуда
ты знаешь об этом?
   - Перед каждой экспедицией  я  стараюсь  всегда  как  можно  больше
разузнать о стране, куда намерен ехать, - ответил юноша.
   - Вы должны знать, что наш Томек унаследовал от  своего  почтенного
родителя тягу к науке. Это ходячая энциклопедия, - гордо сказал моряк,
довольный, что может похвалиться ученостью своего воспитанника.
   - А я не подозревал его в особой  любви  к  книжкам,  видя  что  он
целыми днями носится по прерии, - признался шериф. -  Может  быть,  ты
еще что-нибудь знаешь о сиу и Танце Духа?
   - К сожалению, только это.
   - А вы, дядя, знаете? - хитро спросила Салли.
   Шериф улыбнулся и начал рассказ:
   - Это довольно  старая  и  странная  история.  В  1888  году  между
индейскими   племенами   северо-западной   Америки    распространилось
известие, что  в  одном  из  уголков  штата  Вайоминг  появился  Great
Medicine Man(*13) - великий колдун, который призвал всех краснокожих к
восстанию против белых колонизаторов. Это был индеец Вовока из племени
пюте. От своих соплеменников он  потребовал  прекращения  междоусобной
борьбы и объединения. Он считал, что всем индейцам  надо  покончить  с
распрями и отказаться от обычаев, перенятых от белых людей.  Если  это
будет сделано, тогда появится индейский Мессия, который прогонит белых
за Великую Воду, воскресит перебитых бизонов и вернет индейцам прежнюю
жизнь. Это возрождение, приход которого  провозглашал  старый  Вовока,
получило название "Танец Духа" - так звался танец,  который  совершали
сторонники Вовоки  во  время  обрядов.  Для  этого  танца  краснокожие
надевали белые рубашки, украшенные амулетами для защиты от злого  духа
и, танцуя, часто впадали в экстаз; они свято верили, что во время этой
пляски души их  уносятся  в  Страну  великого  духа,  где  обитают  их
предки.
   Призывы Вовоки  были  услышаны.  Индейцы  стали  выкапывать  топоры
войны, вооружались и раскрашивали  лица.  Танец  Духа  возбуждал  умы.
Индейцы брались за оружие, отказывались подчиняться  правительственным
чиновникам,  ведающим  резервациями.   Начались   волнения,   особенно
усилившиеся, когда во главе всего движения очутился Татанка Иотанка  -
Сидящий Бык(*14), вождь и очень влиятельный жрец племени тетон-дакота,
принадлежащего к языковой группе сиу. Сидящий Бык  был  очень  опасным
противником. Еще в 1875 году он начал войну, длившуюся два года. После
битвы под Литлл-Биг-Хорн бежал в Канаду, откуда вернулся и поселился в
резервации сиу. Будучи непримиримым врагом белых, он поддержал  призыв
Вовоки. Снова начал борьбу, которая сначала была успешной, но вскоре у
индейцев не стало оружия и припасов...
   - Дядя, а что случилось с этим храбрым вождем? - спросила Салли.
   Шериф гневно насупил брови, но ответил спокойно:
   - Кончил плохо, по заслугам. Он и его  сын  были  убиты  индейскими
полицейскими:  Красным  Томагавком  и  Бычьей  Головой.   Со   смертью
предводителя прекратилось и бессмысленное сопротивление индейцев.
   - Когда погиб Сидящий Бык? - спросил Томек.
   - В декабре 1890 года, - ответил шериф  и  занялся  своей  погасшей
сигарой.
   - Я тоже так считал, но спросил только потому, что  никак  не  могу
найти связь между Танцем Духа и  индейским  пленником,  который  лежит
связанный, как теленок, у нашего дома, - сказал Томек.
   - Ты высказал вслух мои мысли! - воскликнула миссис Аллан. - Причем
тут этот несчастный человек?
   - Вот, теперь-то мы подошли к сути  дела,  -  ответил  шериф.  -  С
некоторых  пор  ко  мне  стали  поступать  сообщения,   что   какой-то
таинственный  краснокожий  сеет  смуту  среди  окрестных  индейцев.  В
резервациях будто бы опять стали  совершать  запрещенный  обряд  Танца
Духа. После загадочного исчезновения  двух  правительственных  агентов
мне пришлось заняться следствием. Я установил, что время от времени  в
наших резервациях  появляется  какой-то  посланец  из-за  мексиканской
границы и подстрекает индейцев к восстанию против белых.  Я  несколько
раз устраивал на него засады, но он, предупрежденный своими  шпионами,
уходил от меня. Наконец я нашел человека, который  помог  мне  поймать
подстрекателя. Богатый ранчеро, индеец  по  имени Многогривый, сообщил
мне вчера, что индейцы ожидают этого посланца. Я с  отрядом  индейской
полиции устроил засаду  в  доме  Многогривого, и преступник  угодил  в
ловушку.
   - Ага, так это и есть  тот  подстрекатель?!  -  воскликнул  боцман,
хлопнув себя по бедру. - Поздравляю, шериф, поздравляю!  И  как  зовут
этого фрукта?
   Томек с укором посмотрел на друга, но боцман  сделал  вид,  что  не
замечает его. Шериф обстоятельно ответил:
   - Это апач,  зовут  его  Черная  Молния.  Черный  цвет  у  индейцев
символизирует смерть. Говорят, что у этой Черной Молнии много всего на
совести.
   - Ну, это удача, шериф! - продолжал боцман.  -  Но  почему  вы  его
сразу не повесили?
   - Надо кое-что у него выпытать. Он явно верховодит большой  группой
краснокожих, скрывающейся в горах вблизи нашей границы.  Да  мы  и  не
намерены лишать его жизни. Если он будет вести себя разумно  и  выдаст
нам убежище бунтовщиков, то мы будем считать его военнопленным.
   - Дядя, значит, после допроса вы его освободите? - спросила Салли.
   - Нет, милая, мы его пошлем в Форт-Мэрион во Флориде, где несколько
сот непокорных индейцев находятся в лагере как военнопленные.
   - Значит ничего плохого ему не сделают! - обрадовалась Салли.
   -  Пожалуй,  это  не  очень  разумно  -  так  мягко  относиться   к
бунтовщикам, - заявил  боцман  Новицкий,  притворяясь  возмущенным.  -
Весьма дурной пример для остальных смутьянов...
   - Не беспокойтесь, - успокоил его шериф. - Мы настолько сильны, что
уже можем не прибегать к слишком... суровым мерам.
   Но боцман не унимался.
   - Если в одном месте скопится много подобных молодцов, то  ведь  им
нетрудно будет устроить побег, а там и восстание готово.
   - Мы справлялись и не с такими, как Черная Молния, - ответил  шериф
Аллан. - Надо вам знать, что апачи, целые века  жившие  разбоем, долго
противились  переселению  в  резервации.  Такие  воины,  как   Кочизе,
Жеронимо, Начес, Хучи и Йольджи крепко нам досадили. Когда мягкие меры
не помогли, их объявили вне закона и преследовали до тех пор, пока  не
схватили. Большинство из них находится в лагерях  во  Флориде,  но  на
родину после освобождения вернулись немногие.
   - А почему, если можно спросить? - поинтересовался боцман.
   - Местные индейцы привыкли  к  сухому  климату  прерий.  Почти  вся
территория Флориды покрыта болотистыми джунглями. Суровая  дисциплина,
нездоровый и непривычный климат, тоска по родным краям делают свое.
   - Хо-хо! Недурной способ избавляться от бунтовщиков,  -  пророкотал
боцман Новицкий. - Как говорится, прошу прощения, все делается в белых
перчатках.
   Миссис Аллан нахмурилась.
   - Хорошо же вы  поступаете  с  законными  владельцами  этой  земли.
Короче говоря, индейцы должны либо дать запереть  себя  в  резервации,
либо погибнуть в Форт-Мэрион, - сухо сказала она.
   -  Я  не  знал,  что  бедным  индейцам  приходится  терпеть   такую
несправедливость,  -  грустно  сказал  Томек.  -  Подобную  же  судьбу
уготовили полякам российские цари. Настоящих патриотов они вешают  или
ссылают в Сибирь. Вы же знаете, что даже мой отец и  вот  он,  боцман,
вынуждены были бежать из родной страны, спасаясь от ссылки.
   - Ну вот, извольте, я с опасностью для жизни целыми  днями  гоняюсь
за бунтовщиками, а мои близкие обвиняют  меня  в  несправедливости,  -
воскликнул шериф, криво улыбаясь. -  Ну,  если  уж  на  то  пошло,  то
признаюсь, что и мне иногда жаль этих краснокожих храбрецов. Но пока я
шериф, я должен исполнять свой нелегкий долг.
   - Понимаю, понимаю. И на корабле  такой  же  закон.  Каждый  должен
выполнять свою обязанность, даже если это будет стоить  ему  жизни,  -
поддакнул боцман. - Шериф - тот же капитан корабля. Но я  не  понимаю,
почему краснокожие полицейские  с  таким  рвением  стерегут  пленного?
Неужели они не могут с ним стакнуться?
   - Этого можно не бояться. Индейскую полицию  ненавидит  большинство
краснокожих.  Конечно, несправедливо,  потому  что  в  полиции  служат
индейцы, лояльные к  нашему  правительству. Разве  разумное  поведение
можно считать предательством?
   - Мне кажется, можно, если оно противоречит  интересам  народа.  Но
что говорить о дружественных отношениях между краснокожими  и  белыми,
если сами индейцы ненавидят друг  друга,  -  вмешалась  миссис  Аллан,
которую не убедили аргументы шурина.
   Прежде, чем шериф сумел что-то ответить, отозвался Томек:
   - Честные и благородные  люди  всегда  найдут  правильный  путь.  Я
слышал о белых, пользовавшихся  большим  доверием  среди  американских
индейцев.  К  примеру,   мой   соотечественник,   первооткрыватель   и
путешественник, Павел Стшелецкий долго жил среди индейцев и был другом
Осцеолы, героического вождя семинолов.
   - Томми, это тот самый путешественник, который открыл Австралийские
Альпы и назвал там самую высокую вершину горой  Косцюшко?  -  спросила
Салли.
   - Да, тот самый, - подтвердил Томек, улыбаясь своей приятельнице.
   - А я и не  знала,  что  Стшелецкий  путешествовал  по  Америке,  -
удивилась Салли.
   - Стшелецкий объехал почти  весь  мир,  -  сказал  юноша.  -  Перед
посещением  Австралии  он  путешествовал  по  Северной(*15)  и   Южной
Америке, потом поехал на Тихоокеанские острова и в Новую Зеландию.
   - А в Штатах он  тоже  открыл  что-нибудь  интересное?  -  спросила
Салли.
   - Нет, в Америке Стшелецкий занимался в  основном  этнографическими
исследованиями,  а  собранный  материал  включил  в   свою   книгу.  В
Соединенных Штатах  он  путешествовал  по  следам  Косцюшко,  то  есть
посетил Бостон, Нью-Йорк, Филадельфию, Балтимор, Вашингтон, Ричмонд  и
Чарлстон. Вел интересные исследования в мексиканской местности  Сонора
и в Калифорнии. Стшелецкий  был  очень  добрым  человеком.  Он  всегда
помогал  обиженным  и  преследуемым.  Он   даже   посетил   президента
Соединенных Штатов Эндрью Джексона, чтобы помочь польским эмигрантам и
бывшим заключенным, сосланным когда то из Англии в Америку.  Тогда  же
он пытался облегчить судьбу индейцев и негритянских  рабов.  По  этому
вопросу он даже обращался в Конгресс Соединенных Штатов.
   - Ого! Этот Стшелецкий был смелый человек, - воскликнул боцман.
   - Неужели он ничуть не боялся  индейцев?  -  продолжала  спрашивать
Салли.
   -  Как  я  уже  говорил,  Стшелецкий   занимался   этнографическими
исследованиями среди коренных жителей Америки. Некоторое время  жил  у
гуронов, обитающих в Стране Больших Озер. Не одну  ночь  провел  в  их
вигвамах. И хотя индейцы вели тогда междоусобную войну,  Стшелецкий  в
одиночку бродил по лесам и прериям.  Ему  часто  приходилось  идти  по
военным  тропам  индейцев,  пылавших  законной  ненавистью   к   белым
колонистам, и  удавалось  не  только  избежать  опасности,  но  еще  и
подружиться с различными племенами и их вождями. Лучшее доказательство
этого  -  то,  что,  когда  осевшие   во   Флориде   семинолы,   желая
предотвратить  безжалостное   истребление   своего   племени,   начали
неравную, но героическую борьбу с Соединенными Штатами, Стшелецкий жил
в согласии с индейцами и завязал дружбу с их вождем Осцеолой. Позднее,
в  своих  воспоминаниях,  Стшелецкий  много  писал  об  этом   великом
индейском вожде.
   - А скажи, Томми, что стало потом с Осцеолой?
   - Американцы взяли его в плен. В 1838 году  он  умер  от  ангины  в
Форт-Моултри(*16), где находился в качестве военнопленного.
   - Ты, Томек, интересные вещи нам рассказываешь! - отозвалась миссис
Аллан. - Значит, твои соотечественники умели дружить  с  американскими
туземцами. Ничего не скажешь, печальная судьба покоренных народов!
   Шериф Аллан беспомощно пожал плечами и сказал:
   - Индейская проблема в Америке никогда не была легкой. Если  бы  мы
даже не заключили краснокожих в  резервации,  то  наши  поселенцы  все
равно вырезали бы их всех до  одного.  Достаточно  вспомнить  резню  в
Кемп-Грант.
   - Расскажите нам, пожалуйста,  об  этом.  Мы  охотно  послушаем,  -
попросил боцман.
   - Это печальный рассказ, - ответил шериф. - Когда не удалось  силой
посадить апачей в резервации, потому что не хватало войск, а  обширные
территории и климат благоприятствовали  краснокожим,  президент  Грант
был вынужден повести мирную политику. Узнав об этом, банда  голодавших
аризонских апачей появилась в гарнизоне Кемп-Грант. Лейтенант  Уитмен,
командир гарнизона, накормил их и убедил привезти в Кемп-Грант семьи и
друзей. В  результате  этого  многие  индейцы  с  семьями  приехали  в
Кемп-Грант. Уитмен создал для  них  неофициальную  резервацию.  Однако
ненависть белых и мексиканских поселенцев к апачам была столь  велика,
что, узнав  о  создании  резервации,  они  решили  уничтожить  ее,  не
считаясь с тем,  что  там  находятся  замиренные  индейцы.  Тридцатого
апреля 1871 года, на рассвете, белые поселенцы и мексиканцы напали  на
резервацию. Не щадя женщин и детей, они перебили всех индейцев сонных.
Тела краснокожих изуродовали самым ужасным образом. Только  нескольким
индейцам удалось бежать в горы, а белые отступили в Тексон(*17),  взяв
с собой в качестве пленных  индейских  детей.  Белые  во  всеуслышание
хвастались, что во время налета ни один из них не  был  ранен.  Многие
белые граждане Аризоны считали  это  массовое  убийство  обоснованным,
потому что апачи  постоянно  нападали  на  белые  поселения,  а  следы
разбойников вели якобы прямо в резервацию  индейцев  близ  Кемп-Грант,
находившуюся  под  официальным  покровительством  гарнизона.  Осуждали
только убийство женщин и детей. Президент  Грант  приказал  арестовать
всех участников нападения, пригрозив, что объявит военное положение во
всей  Аризоне,  Главари  действительно  были  арестованы,  но  суд  их
оправдал. Индейцы добились только того, что с тех пор белые  не  смеют
вмешиваться в их жизнь в резервациях, а правительство стало  оказывать
им материальную и моральную помощь.
   - Наш шериф во многом прав, - примирительно сказал боцман.  -  Вам,
женщинам, смотреть на это не стоит, но я и Томек с интересом  поглядим
на этого субъекта. Конечно, если шериф не будет иметь ничего против,
   - Пожалуйста! Может  быть, это  вас  несколько  развлечет  в  нашем
уединении, - согласился шериф. - Времени у вас достаточно, потому  что
мне надо задержать пленника до прибытия  капитана  Мортона  с  отрядом
кавалерии. А уж он со своими людьми доставит его в  Форт-Апач.  Но  он
прибудет не раньше завтрашнего вечера.
   - Я с удовольствием посмотрю на Черную Молнию, - сразу  же  ответил
Томек таким небрежным тоном, что миссис Аллан и  Салли  посмотрели  на
него с упреком. -  Если  полицейские  будут  его  хорошо  стеречь,  то
беспокоиться не о чем. Но можно ли им во всем доверять? У кого ключ от
кандалов?
   - Браво, браво, молодой человек! Ценю ум и предусмотрительность,  -
похвалил  шериф  Томека,  уверенный,  что  убедил   юного   поляка   в
правильности своего  поведения.  -  Можете  ничего  не  бояться.  Ключ
спокойно висит рядом с брелком на цепочке моих часов.
   И шериф показал маленький, плоский ключик, прикрепленный к  часовой
цепочке. Салли, увидев его, почему-то побледнела.
   - Ах, как хорошо  получается!..  -  воскликнула  Салли,  и  тут  же
торопливо добавила: - Как хорошо, что вы, дядя, так осторожны. А можно
и мне пойти с Томми и боцманом посмотреть на этого ужасного человека?
   - С