з  них  сироп,  а  из  растертых  семян,
смешанных с водой, готовили вкусную кашицу  -  "пиноле".  В  известное
время года они надрезали кору  крупных  агав,  собирали  сладкий  сок,
поддавали его брожению  и  получали  освежающий  и  веселящий  напиток
"пульке" и водку - "текила".  Из  этой  же  агавы  выделывали  волокно
"генекен", а из него вили веревки и ткали  грубое  полотно.  Они  были
лучшими ткачами и гончарами в  этой  стране.  В  подземных,  священных
помещениях пуэбло, называемых "кивас", мужчины  выделывали  из  хлопка
нитки, а из них ткани. Именно от них навахи после  того,  как  испанцы
привезли овец, научились ткать знаменитые навахские узорчатые ковры  и
одеяла. У индейцев  пуэбло  высоко  развита  религиозная  и  обрядовая
жизнь. Каждое племя делится на кланы и тайные общества. Они собираются
на главных площадях деревни - "плацас". Одним из самых частых  обрядов
у них был танец змеи, или моление о дожде, необходимом для урожая.  Во
время   этого   танца   колдуны,   жрецы-змеи,   пользовались   живыми
пресмыкающимися разных видов, включая гремучих змей.  Во  время  танца
они держали змей в зубах, а после  окончания  обряда  выносили  их  из
деревни и выпускали на свободу как посланцев  бога  дождя.  Жрецы  так
умели обращаться с опасными гадами, что те их не кусали.
   Томек и боцман с любопытством  присматривались  к  играм  молодежи.
Особенно любимой игрой у юных  индейцев  была  "бросай-лови",  которая
вырабатывала ловкость и быстроту реакции. Квадратный  кусок  дерева  с
пятью дырками,  привязанный  на  шнурке  к  острой  палке,  надо  было
подбрасывать и ловить, попадая острием палки в одно из отверстий.
   Боцман,   удивленный   и   восхищенный   прекрасно   организованным
распорядком жизни пуэбло, обратился к Томеку:
   - Хо-хо! Вот уж не думал, что эти американские  дикари  так  хорошо
тут устроились.  А  еще  жалуются.  Вижу,  что  они  выращивают   даже
растения, привезенные сюда белыми.
   - Наоборот, это мы, белые, получили от этих американских  "дикарей"
целый ряд растений, неизвестных на других  континентах;  только  после
открытия Америки они распространились по всему свету и стали  основной
пищей миллионов людей, - возразил Томек. -  Сейчас  я  вам  перечислю.
Например,  Центральная  Америка,  точнее,  Чили  и  Перу,   дали   нам
картофель, который возделывали там еще до прибытия европейцев, из Перу
же мы получили помидоры, а из Бразилии - фасоль. Майя, ацтеки  и  инки
научили   нас   возделывать   кукурузу   -   единственное    злаковое,
произраставшее в Америке. Из Центральной Америки мы  заполучили  также
табак, даже ваш любимый ямайский  ром  происходит  с  острова  Ямайки,
открытого Колумбом в 1494 году. Вам этого еще мало?
   - Ну и отчитал ты меня,  браток!  -  оправдывался  боцман.  -  Если
говорить правду, то меня удивляет кое-что другое, но я наверное  снова
плохо выразился. Видишь ли, дело в том, что эта  земля  выглядит,  как
высушенная пустыня. Растут на ней только  кактусы да юкка, а  несмотря
на это, индейцы как-то живут. Я лично и копейки не дал бы  за  всю эту
Мексику.
   Томек улыбнулся.
   - Не один вы ошибаетесь при оценке на первый взгляд земель  богатой
Америки. Насколько я помню историю открытий, в конце XVII века великий
мореплаватель  Беринг,  служивший  в  русском  флоте,  открыл  пролив,
отделяющий Азию от Америки и добрался  до  берегов  Аляски.  Потом  из
соседней Сибири  и  из  Камчатки,  принадлежавших  России,  на  Аляску
прибыли охотники в поисках ценной пушнины. Русские основали  там  даже
торговую факторию. А русский ученый  Сарычев  произвел  первую  съемку
побережья и заливов этой части Америки. Но русский царь  Александр  II
недооценивал  тогда  Аляску,  как  вы  теперь  Мексику,  и  продал  ее
Соединенным Штатам  за  семь  миллионов  долларов(*59).  А  американцы
вскоре открыли там богатые месторождения золота, и за один год  добыли
его на такую сумму, которая во много  раз  превышала  цену, уплаченную
царю. Как видите, нельзя  слишком  поспешно  судить  о  том,  чего  не
знаешь.
   - Фу ты, пропасть! С  тобой  никак  нельзя  поговорить  просто,  ты
сейчас же вылазишь с разной ерундой! - возмутился боцман.  -  Я  начал
говорить о том, что мне стало жаль этих индейцев. А ты ко мне сразу  с
наукой вылезаешь.  Подумай-ка,  браток,  что  когда  мы  возьмемся  за
освобождение горемыки, то всю  эту  деревушку  пустим  по  ветру,  как
раньше усадьбу дона Педро.
   - Угх! Разящий Кулак говорит правду, -  откликнулся,  молчавший  до
сих пор Черная Молния. - Мы должны уничтожить гнездо вероломных  зуни,
чтобы освободить Белую Розу. Это будет нелегкое дело, потому что  зуни
настороже.
   - Что правда, то правда. Стерегутся, негодяи! Как только кто сойдет
на землю, сразу поднимают лестницу назад на ярус, - огорченно  заметил
боцман. - Тяжелая будет работенка...
   Томек глубоко задумался. Он уже несколько часов думал над тем,  как
освободить Салли без боя и ненужного  кровопролития  с  обеих  сторон.
Ясно, что застать врасплох зуни не удастся. На нижнем ярусе  постоянно
дежурят дозорные. Жители не спускают лестницу  без  надобности.  А  на
ярусах лежат груды камней, которыми индейцы с успехом  могут  поражать
атакующих. Кроме  того,  зуни  вооружены  луками,  копьями,  ножами  и
топорами.
   Томек долго размышлял над всеми возможными  способами  освобождения
Салли. По-видимому, кое-что ему пришло в голову, потому что  он  то  и
дело заглядывал за край скалы, рассматривая пуэбло в бинокль.  Наконец
он повернулся к своим товарищам и сказал:
   - Мне кажется, что в отдельном домике на самом верхнем ярусе  живет
вождь зуни, потому  что  туда  все  время  приходят  и  оттуда  уходят
индейцы, как будто за приказаниями.
   - Угх! Мой  белый  брат  прав,  -  заметил  Черная  Молния.  -  Там
наверняка живет вождь зуни.
   - Так вот, у меня появилась хорошая идея, - продолжал Томек.
   - Что ты там такое надумал? - оживился боцман.
   - Ты как полагаешь, Черная Молния, отдадут нам зуни Белую  Розу  за
своего вождя и его семью? - спросил Томек.
   - Угх! Конечно, отдадут, но  мы  не  можем  им  это  предложить,  -
ответил Черная Молния. - Семья вождя может  спокойно  сидеть  в  своем
вигваме. Прежде чем добраться до нее, нам надо сначала  захватить  всю
деревню.
   - Оно вроде и так, а вроде... и не так - возразил Томек. - Я думаю,
можно отказаться от захвата деревни, если взять  заложниками  вождя  и
его семью.
   Черная Молния пожал плечами. То, что  говорит  Нах'тах  ни  йез'зи,
совершенно нереально. Порезанное Лицо  снисходительно  улыбнулся.  Что
этот молодой бледнолицый может знать о войне и военной  тактике?  Даже
боцман скривился и пренебрежительно махнул рукой.
   - Дайте мне рассказать о своем плане до конца, - настаивал Томек. -
Черная Молния думает только о том, как захватить пуэбло  снизу,  тогда
действительно, чтобы добраться до хижины  вождя,  надо  будет  сначала
захватить всю деревушку. А вот если бы мы ночью  спустились  на  крышу
хижины вождя  и  взяли  его  с  семьей  в  плен,  то  утром  могли  бы
продиктовать индейцам свои условия. Значит, если  набраться  смелости,
то, спустившись отсюда  на  верхний  ярус  пуэбло,  можно  превосходно
застать вождя врасплох.
   Индейцы изумленно посмотрели на Томека.
   - Угх! Угх! Мой бледнолицый брат хочет отсюда спуститься  на  крышу
хижины вождя?! - воскликнул Черная Молния, не скрывая удивления.
   - А ты считаешь, что это невозможно? - спокойно спросил Томек.
   Не говоря ни слова, Черная Молния высунул  голову  за  край  скалы.
Одинокий каменный домик  вождя  находился  на  дне  пропасти  глубиной
тридцать - сорок метров.  Через  минуту  удивленный  и  взбудораженный
вождь Черная Молния сказал:
   - Угх! Отсюда и впрямь можно спуститься на крышу дома вождя. А  что
мы сделаем потом?
   Томек наклонился  к  друзьям  и,  словно  опасаясь,  что  их  могут
подслушать, шепотом сказал:
   - Несколько смелых воинов могут без  труда  овладеть  домом  вождя.
Потом достаточно только втянуть лестницу, и мы  окажемся  там,  как  в
крепости.
   - Зуни принесут другие лестницы, - пробормотал Порезанное Лицо.
   - Наши пули быстро их образумят. Им придется держаться на приличном
расстоянии от нас. А когда поймут  свое  бессилие,  мы  легко  с  ними
договоримся.
   - Ах, чтоб  тебя,  браток!  -  воскликнул  одобрительно  боцман.  -
Правда, спускаясь на веревке, тут легко и шею свернуть...
   - Мне кажется, что это меньший риск,  чем  прямая  атака  на  стены
пуэбло  снизу.  У  нас  всего  сорок  воинов,  откуда  же  может  быть
уверенность, что удастся силой отбить Салли? Разве ее не могут обидеть
во время нападения? Кроме того, у меня  в  ушах  все  еще  стоит  крик
людей, убиваемых на ранчо дона Педро... Я бы очень хотел обойтись  без
ужасной схватки, которая принесет смерть стольким людям...
   - Угх! У Нах'тах ни йез'зи сердце краснокожего, военная хитрость  -
достойна вождя, но мысль его, как у бледнолицего...  -  сказал  Черная
Молния. - Однако у бледнолицых нет жалости к индейцам, хотя мы требуем
только то, что нам принадлежит по праву.
   - А разве не индейцы будут гибнуть в этой братоубийственной  битве?
- с жаром возразил Томек. - Только поэтому  я  и  хочу  ее  избегнуть.
Сколько твоих воинов погибнет при атаке на пуэбло?
   - Угх! Только это меня и может  убедить.  Хороший  вождь  не  губит
своих воинов напрасно.
   - Когда мне давали орлиные перья за борьбу с Красным  Орлом,  вождь
Зоркий Глаз сказал, что бескровная  победа  над  противником  приносит
больше чести.
   - Из уст моего брата слова текут, как вода в реке, - сказал  Черная
Молния, тяжело вздохнув. - Правду сказал Разящий Кулак,  что  с  тобой
трудно спорить.
   - Я берусь первым спуститься на  крышу  дома  вождя,  -  решительно
заявил Томек. - Если мне это не удастся, вы поступите, как  вам  будет
угодно.
   - Я спускаюсь с тобой, браток! - воскликнул боцман.
   - А вы представляете, какая  нужна  веревка, чтобы  удержать  такую
тяжесть? - возразил Томек. - Чем веревка длиннее, тем  она  слабее,  а
здесь надо по крайней мере метров пятьдесят.
   - Чепуху мелешь, браток! Ты еще не видел, как я по реям лажу!
   - Не в этом дело! Ваша необыкновенная сила и вес могут  пригодиться
на что-нибудь другое. Мы можем привести сюда только нескольких воинов.
Из них пятеро или шестеро должны будут спуститься со мной, а остальные
будут держать веревку, которую здесь не к чему  привязать.  Вы  знаете
теперь, сколько будет зависеть от вашей силы и выдержки?
   -  Это  почему  же?  -  удивился  боцман,  которому  решительно  не
нравилась пассивная роль.
   - Веревку должны держать сильные и надежные руки, от этого  зависит
успех всего дела.
   Боцман уныло замолчал, а Черная Молния и Порезанное  Лицо  смотрели
друг на друга, пораженные планом бледнолицего.
   - Пусть Нах'тах ни  йез'зи  еще  раз  объяснит  нам  свой  план,  -
попросил Черная Молния.
   Томек начал:
   - Отряд из восьми воинов с оружием и веревками взойдет  на  вершину
скалы, нависшей над пуэбло. Шестеро из них  спустятся  по  веревке  на
крышу хижины вождя, захватят его вместе с домашними  и  будут  держать
позицию в случае атаки. О выполнении этой первой части задания  группа
смельчаков  сообщит  остальным  товарищам  выстрелом.  Остальные   тем
временем окружат деревню. Зуни наверняка поймут, что попали в западню,
и согласятся отдать белую пленницу за вождя.
   - Угх, угх! - прошептал Черная Молния.
   - Угх! - изумился Порезанное Лицо.
   - Ловко ты это обмозговал! - одобрил боцман.
   Теперь план Томека показался всем необычайно простым и легким, хотя
требовал решимости и смелости.  Еще  раз  обсудили  некоторые  детали,
после чего вождь приказал Порезанному Лицу остаться на месте и следить
за поведением зуни, а  сам  с  двумя  белыми  друзьями  возвратился  к
воинам, ожидавшим их в каньоне гор Сьерра-Мадре.

x x x

   На следующий день, к вечеру, восемь воинов взобрались на  площадку,
нависающую над пуэбло зуни. Здесь  они  осторожно  положили  оружие  и
огромную связку веревок, затем прильнули  к  скале,  чтобы  не  выдать
себя.
   - Ничего нового в пуэбло? - спросил Черная Молния.
   - Нет, все в порядке, - ответил разведчик. - Сегодня у них какой-то
праздник, мужчины почти весь день были в  подземных  кивас,  и  только
недавно вернулись в свои вигвамы.
   - А вождь у себя? - беспокоился Томек.
   - Угх! Мне кажется, да. Вместе с ним на террасе я видел двух мужчин
и три скво. Одна старая и две молодые.
   - Прекрасно! - обрадовался боцман. - Выковыряем их из  гнезда,  как
скворушек.
   Палящий Луч  с  воинами  решили  тщательно  ознакомиться  с  местом
будущих военных действий еще до наступления темноты.  Они  по  очереди
наблюдали за жизнью пуэбло. Кроме Томека,  боцмана,  Палящего  Луча  и
Порезанного Лица,  вождь  выбрал  еще  четверых,  молодых,  сильных  и
отважных воинов, которые должны будут захватить  в  плен  вождя  зуни.
Остальные воины вместе с вождями Зорким Глазом и Хитрым Лисом получили
задание еще до рассвета окружить деревушку и отрезать пути к бегству.
   Постепенно темнело. Над вершиной  горы  показались  первые  звезды,
потом из-за гор появилась серебристая  луна  и  величаво  поплыла  над
прерией. Жизнь в пуэбло медленно стихала, пока  не  воцарилась  полная
тишина.
   Томека невольно охватила тревога. Индейцы, с присущим им терпением,
молча лежали рядом, а боцман,  как  всегда  лишенный  всякого  чувства
страха, безмятежно похрапывал. На  террасе  пуэбло  стража менялась  в
третий раз.
   Томека обуревали сомнения, удастся ли этот  рискованный  план.  Что
случится, если во  время  спуска  кто-нибудь  из  караульных  взглянет
вверх, и увидит их? Конечно, тогда не удастся застать вождя  врасплох,
зуни станут еще бдительнее. Какая судьба ждет тогда милую Салли?
   К счастью, все на этом свете имеет свое  начало  и  конец.  Тревога
развеялась,  как  только  настало  время  действовать.  Черная  Молния
взглянул на небо, потом повернулся к пуэбло и, окинув его внимательным
взглядом, тихо поднялся. Настал самый удобный  момент  для  нападения,
потому что луна исчезла за вершинами гор, и  вся  отвесная  стена  над
пуэбло погрузилась во мрак. Воины приготовили веревку.
   Томек разбудил боцмана. Моряк вздрогнул и открыл глаза.
   - Что, уже?.. - спросил он.
   Черная Молния многозначительно кивнул и приложил палец к губам. Все
поняли, что он требует тишины.
   Движением руки вождь подозвал Палящего Луча. Тот  сразу  же  понял,
что Черная Молния отличил  его  из  всех  храбрых  воинов.  Он  быстро
забросил винтовку на спину и крепко стянул ремень от нее на груди. Нож
и томагавк сунул за широкий пояс. Боцман с четырьмя  индейцами  крепко
ухватились за веревку. Они стали медленно спускать ее в пропасть.
   Черная Молния выглянул за край обрыва. Томек сомневался, сможет  ли
он что-нибудь увидеть в темноте, но  вождь  вдруг  приказал  задержать
спуск веревки.
   Палящий Луч, не говоря ни слова,  сел  на  землю,  спустил  ноги  в
пропасть. Уверенно ухватился за веревку и  исчез  в  темноте.  Секунды
шли... Оставшиеся на площадке воины вглядывались в натянутую  веревку.
Вдруг она ослабла. Два легких рывка - значит Палящий Луч уже в пуэбло.
Черная Молния подозвал Томека.
   Юноша забросил за спину штуцер, ухватился обеими руками за веревку,
сел на землю и медленно спустился  за  край  пропасти.  Он  повернулся
лицом к стене, и, отталкиваясь ногами от нее,  стал  спускаться  вниз.
Вскоре он повис в воздухе между небом и землей. Не по возрасту сильный
юноша быстро спускался по веревке. Во мраке он заметил белые очертания
домов. Вот уже коснулся ногами плоской  крыши  хижины.  Дважды  дернул
веревку и лег рядом с Палящим Лучом.
   Потом поочередно спустились Черная Молния, Порезанное  Лицо  и  еще
два краснокожих воина. Боцман с двумя индейцами остались  на  вершине,
откуда они в случае надобности должны были бить из винтовок по зуни.
   По сигналу Черной Молнии воины один за другим сошли с плоской крыши
на террасу. Дом вождя находился на самом верхнем  ярусе  в  пуэбло,  и
поэтому с  террасы  внутрь  дома  вела  нормальная  дверь,  завешенная
толстым одеялом. Черная Молния и Палящий Луч первыми подкрались к ней.
За ними притаился Томек. Черная Молния указал одному  из  индейцев  на
лестницу, спущенную на нижний ярус, и  только  после  этого  осторожно
приподнял одеяло, закрывавшее дверь.
   Внутри хижины на очаге горел  огонь.  При  его  тусклом  свете  они
увидели спящих обитателей дома. Трое  мужчин  и  три  женщины.  Черная
Молния быстро принял решение. Он отдавал приказания  жестами.  Палящий
Луч с заряженной винтовкой должен стоять у двери.  Томек  с  одним  из
краснокожих получили приказ заняться старой индианкой, в то время  как
двум другим воинам было поручено связать  девушку,  спящую  справа  от
входа. Третью женщину взял на себя  сам  Черная  Молния  В  это  время
Палящий Луч должен был держать  на  прицеле  мужчин  на  случай,  если
кто-нибудь из них проснется.
   Они  одновременно  двинулись  к  спящим.  Бесшумно  подкрались,   к
постелям на циновках. Индеец сорвал одеяло,  набросил  его  на  голову
индианки, в то время как Томек быстро связал ей руки и  ноги  ремнями.
Перепуганной девушке  заткнули  рот.  Остальные  индейцы  тоже  быстро
управились  со  своей  задачей.  Три  женщины   лежали   связанные   и
придавленные одеялами.
   Теперь можно было заняться мужчинами. Индейцы достали из-за  поясов
томагавки. Но это не испугало Томека. Он хорошо был знаком с  обычаями
индейцев и знал, что они  оглушают  спящие  жертвы  ударами  томагавка
плашмя   по   голове.   По-видимому,   они   предвидели    возможность
сопротивления.
   Воины на цыпочках стали приближаться к спящим. Когда они  проходили
мимо очага, горевшего в центре комнаты, что-то  тяжелое  свалилось  на
крышу дома. Тонкое перекрытие из адобы не  выдержало  сильного  удара.
Раздался глухой треск,  грохот  падающих  камней, и...  огромное  тело
боцмана очутилось посредине комнаты. Он-то и был виновником несчастья.
   Впрочем, трудно удивляться, что боцман никак не мог  согласиться  с
ролью, отведенной ему Черной Молнией. В то время, как Томек вел борьбу
за свободу  Салли,  ему  надо  было  спокойно  лежать   с   заряженной
винтовкой. Конечно,  сразу  воспротивиться  приказанию  Черной  Молнии
моряк не мог, чтобы не подавать плохого примера, но  спустя  несколько
минут,  когда  шестеро  уже  спустились  в  пуэбло,  боцман   приказал
оставшимся с ним индейцам держать веревку, а  сам  смело  спустился  в
пропасть. Сначала все шло как нельзя лучше. До крыши  дома  оставалось
не больше десяти метров, когда он грохнулся вниз. Это два индейца,  не
имея силы удержать такую тяжесть, выпустили веревку, чтобы их самих не
увлекло с площадки.
   Но боцман оказался молодцом. Он не крикнул, падая камнем, не охнул,
когда вместе с обломками очутился в центре комнаты  на  горячих  углях
очага. Он, по-видимому, почувствовал горячие угли, потому что  вскочил
с очага быстрее, чем кролик,  убегающий  от  койота.  Огонь  на  очаге
погас, но боцман узнал своих. Прежде, чем онемевшие  от  неожиданности
товарищи опомнились, он грохнул кулаком  по  голове  кричавшего  вождя
зуни. Громадный детина замолк и свалился. Разгорелась короткая  борьба
с его сыновьями, но и те быстро уступили  превосходящей  силе.  Вскоре
все обитатели хижины лежали связанные по рукам и ногам.
   Черная  Молния  оставил  в  полуразрушенном  доме  Порезанное  Лицо
стеречь пленных, а сам с остальными воинами выскочил на  террасу.  Это
был уже последний момент. Пробужденные от сна грохотом и криком,  зуни
выбежали из домов с оружием в руках. Некоторые из них,  жившие  ярусом
ниже, уже приставляли лестницу к стене.
   Черная Молния схватил винтовку и,  даже  не  целясь,  нажал  курок.
Зуни, взбиравшийся по лестнице, свалился с нее.
   Громкие  крики  ужаса