Смотрите, уже
подался вперед! - воскликнул шериф Аллан. - Хорошо  он  управляется  с
этим быком. Бьюсь об заклад, что этот смельчак решил закончить  борьбу
перед самыми  трибунами,  чтобы  посрамить  своей  ловкостью  и  силой
аризонцев.
   Разгоряченный погоней ковбой приближался  к  трибунам  и  все  ниже
клонился к шее лошади. Когда всадник и  бык  очутились  перед  главной
трибуной, зрители в напряженном молчании встали с мест.
   Ковбой  не  обманул  ожиданий.  Пришпоренный   скакун   молниеносно
привалился к быку, и тут всадник выдернул ноги из стремян,  навис  над
быком и обеими руками схватил его за рога. И сейчас же перекатился  на
спину быка, стиснув его ногами. Бык  метнулся,  как  ошалелый.  Лошадь
отскочила, сторонясь острых рогов. Ковбой рванул быка за рога. Вот ему
уже удалось немного повернуть его голову...
   Восторженный вопль прокатился над ареной...
   И вдруг случилось нечто неожиданное.  Бык,  словно  насмехаясь  над
человеком, сворачивающим ему шею, повернул  к  бежавшему  сзади  коню,
ударил его рогами в бок, повалил на землю,  растоптал,  потом  коварно
нырнул вниз и сбросил смельчака  со  своей  спины.  Удар  -  и  ковбой
свалился без чувств.
   Восторженный вопль перешел в крик ужаса. К  разъяренному  животному
как будто вернулись его силы.  Кривые  рога,  точно  вилы,  подхватили
ковбоя и вскинули в воздух.  Бесчувственный  ковбой  тяжело  грохнулся
оземь. Бык снова подскочил к нему... На арене воцарилась немая тишина
   И  тут  через  барьер  главной  трибуны  перепрыгнул  светловолосый
человек. Он молниеносно заступил быку дорогу и, прежде чем  тот  успел
вонзить свои смертоносные рога в тело лежавшего без  сознания  ковбоя,
огромным жилистым кулаком грохнул животное по голове,  между  налитыми
кровью глазами.  Разлетевшийся  бык  ошеломленно  остановился,  потому
рухнул на колени, свалился на бок,  снова  вскочил,  но  дюжий  боцман
второй раз влепил ему между  глаз.  Бык  глухо  замычал,  осунулся  на
колени, а моряк схватил его за рога,  рывком  завернул  ему  голову  и
повалил на землю.
   Подскочившие ковбои и индейцы с лассо  быстро  спутали  быку  ноги.
Только после этого боцман выпустил рога, уперся в его  тушу,  встал  и
медленно расправил спину.
   Изумленные и восхищенные этой почти нечеловеческой  силой  зрители,
все еще сидели в  каком-то  оцепенении,  а  моряк,  оправившись,  стал
преспокойно отряхивать свои штаны.
   Этот простой и будничный жест вернул зрителей  к  действительности.
Поднялся оглушительный крик.  Барьер,  окружавший  арену,  рухнул  под
напором толпы. Кричащие, восторженные люди накинулись на боцмана. Одни
пожимали его узловатые руки,  целовали  его,  другие  хотели  хотя  бы
дотронуться до него. Боцман даже не помнил, как снова попал в  ложу  к
своим друзьям. Богатые ранчеро и их  обжигающие  взглядами  сеньоры  и
сеньориты  забыли  о  своей  респектабельности.  Каждый  хотел  вблизи
взглянуть на необыкновенного богатыря и подарить ему что-нибудь за его
героизм. Самолюбивый варшавянин сначала насторожился, когда  принялись
совать ему  в  руки  самые  разные  предметы,  но  Аллан  шепнул,  что
американцы имеют обыкновение одарять  своих  героев.  И  наш  герой  с
берегов Вислы сидел и охотно подставлял щеки прекрасным сеньоритам, не
скупившимся на поцелуи.
   Хотя назавтра должны были быть скачки, боцман и его друзья  нескоро
вернулись на свою стоянку. Аллан и несколько  ранчеро  из  Нью-Мексико
устроили вечером в честь боцмана прием, на котором гуляли  до  поздней
ночи. Только Салли с матерью  ушли  раньше.  Нечего  и  говорить,  что
героем вечера был боцман.
   Ранчеро,  жители  неспокойных,  пограничных  территорий,   страстно
любили рассказы о необыкновенных приключениях. Боцман охотно  принялся
рассказывать об интересных случаях из своей жизни, а Томек внимательно
слушал, чтобы не упустить ничего из  еще  не  известных  ему  подвигов
приятеля. Люди никак не могли оправиться от пережитого днем и вновь, и
вновь хвалили отвагу и силу  моряка,  спасшего  от  неминуемой  смерти
несчастного ковбоя,  считавшегося  одним  из  самых  сильных  людей  в
Нью-Мексико. Во время беседы одна из дам спросила боцмана, встречал ли
он достойного себе соперника.
   Подумав немного, боцман ответил:
   - Если правду говорить, то один на один, сударыня,  еще  никому  не
удалось меня одолеть. Матросы, те шли  на  меня  только  по  нескольку
человек сразу. Зато чужих любили на меня натравливать, на спор,  чтобы
пару бутылок рому выиграть, чья, мол, возьмет. Только раз чуть сами не
заплатили.
   - Ах, расскажите об этом, расскажите!
   - Э-э-э... ничего особенного, сударыня! И говорить-то не  стоит,  -
отбивался боцман.
   Но все так взмолились, что  боцман  многозначительно  откашлялся  и
начал рассказывать.
   - Дело было в таверне в Буэнос-Айресе, в Аргентине. Продулись мы  с
ребятами в картишки, даже за попутный ветер перед отплытием выпить  не
на что. Вот ребята, как всегда, давай мою силу нахваливать.  Поглядели
на меня аргентинцы и говорят, что я хоть  и  коренастый,  но  с  одним
ихним никак не управлюсь, он как руку пожмет - пальцы трещат  и  кровь
идет. Ребята подняли  аргентинцев  на  смех,  потому  как  мне  всегда
удавалось всяким там силачам загнуть салазки. Аргентинцы в амбицию - и
об заклад с нами. Сейчас в  город  побежали  искать  того  мулата.  Не
прошло и часа, как они привели его, - тут мы и носы  повесили.  Парень
был, по крайней мере, на полголовы выше меня. Как в таверну входил,  в
дверь боком протискивался. Сперва-то мне смешно было: ребята спорят, а
у самих ломаного гроша за душой нет, а потом жалко их стало: с  одного
корабля все же. Поглядел мулат на меня эдак через плечо, и спрашивает:
"Ты тоже об заклад бьешься?" Поскреб я макушку, потому что и у меня  в
кармане одна дыра была, а аргентинцы грохнули смехом...
   Боцман умолк. Аллан поспешно налил стоявший  перед  ним  стаканчик.
Боцман промочил горло и продолжал:
   - Стыдно мне стало, ведь я же там был единственным поляком.  Ребята
тоже  что-то  завяли.  Аргентинцы  думают,  что  мы  уже  задний   ход
отрабатываем, приободрились и кричат: "Ставим  сто  против  десяти  за
нашего мулата". Не захотел я ребят и всю свою нацию подводить,  принял
заклад. Только стаканчиком ямайского подкрепился. Пожал  я  коричневую
лапу мулата. Мягкая у того мулата кость оказалась. Через две минуты на
колени передо мной пал, а из пальцев кровь брызнула. И  выложил  целую
сотню, как миленький. Ребята бумажками карманы набили  и  мы  пили  до
самого отплытия...
   Рассказам не было бы конца, если бы не Аллан,  напомнивший  всем  о
родео.
   Гости стали быстро расходиться, а наши  друзья,  вместе  с  шерифом
вернулись на стоянку,  чтобы  хорошенько  отдохнуть  перед  завтрашним
днем.


X

СКАЧКИ НА ДИСТАНЦИЮ В ДЕСЯТЬ МИЛЬ

   Салли с тревогой смотрела на  стартовое  поле.  На  нем  ежеминутно
появлялись новые всадники, участвующие в состязаниях, а дяди Аллана  и
Томека все еще не было... Неужели случилось что-нибудь с  лошадью,  на
которой должен скакать Томек?
   Сегодня арена приобрела несколько  иной  вид.  В  самом  центре  ее
виднелась широкая  белая  линия.  Отсюда  начнут  состязание  скакуны,
которые понесутся по широкой прерии.  В  пяти  милях  от  белой  черты
разноцветные флажки, которыми отмечена дистанция, описывают полукруг и
ведут назад к арене. Вся длина дистанции,  таким  образом,  составляет
десять миль. Контрольные посты, на которых отмечались номера  лошадей,
стояли через каждые полмили.
   Боцман, Салли и ее мать все больше тревожились, не  видя  на  арене
Томека. Салли ужасно  хотелось  увидеть,  как  он  будет  выглядеть  в
индейской одежде? И удастся ли ему выиграть приз для дяди  Аллана?  Но
тревога наших друзей возросла, когда они увидели появившегося на арене
со своими лошадьми ранчеро, дона Педро.  Богатый  мексиканец  выставил
целых пять великолепных скакунов. Наездники его были в желтых брюках и
красных рубашках, в  руках  держали  короткие  хлысты.  Все  они  были
низкорослые, худые как щепка, с кривыми  ногами.  По  одной  внешности
видно было, что они почти всю жизнь провели верхом.
   Целая кавалькада мексиканских всадников разместилась возле  трибун.
Дон Педро и его наездники спешились.  Несколько  молодых  мексиканских
индейцев тут  же  занялись  лошадьми,  а  наездники  обступили  тесным
кольцом хозяина, внимательно слушая его последние наставления.
   - Проглоти меня кит! Пожалуй это лучшие клячи, какие мне доводилось
видеть на своем веку, - пробормотал боцман. - Н-да, акции Томека летят
вниз.
   - Не смейте так говорить! - встревоженно  упрекнула  его  Салли.  -
Правда, Ветер дяди Аллана выглядит не так броско,  но  уж  зато  Томек
наверное наездник получше, чем эти мексиканские... заморыши.
   - Не  будем  унывать!  Это  было  бы  превосходно,  если  бы  после
вчерашней победы мистера Новицкого сегодня победил Томек,  -  заметила
миссис Аллан. - Но и не будем упрекать его, если  он  проиграет  таким
сильным соперникам. У дона Педро  действительно  великолепные  лошади.
Как невзрачно выглядят индейские мустанги рядом с ними.
   Замечание миссис Аллан было  справедливо.  На  состязания  вышли  и
несколько индейских коневодов, но их скакуны в  сравнении  с  лошадьми
дона Педро выглядели довольно жалко.
   - Вон, вон наши! - воскликнула Салли, захлопав в ладоши.
   Действительно,  на  арену  выехала  группа  всадников  во  главе  с
шерифом. Кобылица шерифа Аллана, Ветер, которую  вели  под  уздцы  два
индейца, неспокойно стригла нежными ушами и нервно перебирала  ногами.
Шериф подвел свою группу к трибунам.
   Увидев Томека в его новом наряде, Салли прямо таки онемела. Высокий
и для  своих  лет  хорошо  сложенный  юноша  великолепно  выглядел   в
индейской одежде. Желтые, мягкие короткие брюки,  украшенные  бахромой
по швам, тесно охватывали его длинные ноги. На бедрах  висел  широкий,
покрытый навахским шитьем пояс, из-за которого торчала черная  роговая
рукоятка охотничьего ножа. Распахнутая  короткая  кожаная  куртка  без
рукавов была разукрашена шитьем, как  и  пояс.  Шея  повязана  красным
платком и ожерельем из когтей гризли, а на голове была цветная повязка
с пятью великолепными орлиными перьями. Изящные  мокасины,  украшенные
иглами дикобраза, дополняли наряд. Со времени африканского путешествия
кожа Томека от тропического солнца покрылась темно-коричневым загаром,
поэтому большинство зрителей  на  трибунах  приняли  его  за  молодого
индейца. Прядь светлых волос из-под широкой повязки издалека выглядела
пучком птичьих перьев, которыми индейцы часто украшают себя.
   Оправившись от потрясения, Салли воскликнула:
   - Мамочка, пойдем скорее к Томми. Я должна ему  что-то  сказать  до
начала скачек.
   Боцман энергично поддержал ее:
   - Идемте, идемте, сударыня!  Наш  долг  подбодрить  паренька  перед
решительным боем. Ничто так не воодушевляет мужчину, как вид  красивых
женщин.
   Салли даже радостно взвизгнула от этих слов,  а  миссис  Аллан  тем
временем уже спускалась с трибуны. Она желала Томеку  победы  не  ради
больших денег, которые мог выиграть ее шурин, но  просто  потому,  что
храбрый юноша, спасший Салли  в  австралийском  буше, пришелся  ей  по
сердцу.
   И вот они уже обступили Томека, восхищаясь его эффектным нарядом  и
бравым  видом.  Томек   выслушивал   их   похвалы,   приглядываясь   к
мексиканским всадникам. Дон Педро сразу же  заметил  появление  шерифа
Аллана. Со злобной усмешкой указал он на белую кобылицу и, склонившись
к своим жокеям отдавал какие-то, судя по жестам, важные приказания.
   Томек, видя жестикулирующего мексиканца, вдруг почувствовал к  нему
непонятную неприязнь. Ему еще больше захотелось выиграть. А Салли  как
будто догадалась, что творится в его душе.
   - Томми, наклонись-ка, - шепнула она, поднимаясь на цыпочки,  чтобы
дотянуться до его уха. - Я буду держать большие пальцы в кулаке, чтобы
ты выиграл. Это тебе хоть немножко поможет?
   - Конечно поможет, дорогая, - ответил Томек и,  к  великой  радости
молодой приятельницы, крепко пожал ее маленькую ручку.
   Но  тут  Томек  заметил,  что  Красный  Орел  делает  ему  какие-то
таинственные знаки. Извинившись перед друзьями, он подошел  к  наваху.
Убедившись, что их никто не подслушивает, Красный Орел шепнул:
   - Вожди нашего племени прислали меня к белому брату с вестью.
   - Какие вожди прислали Красного Орла? - спросил Томек.
   - Сломанный Томагавк и Хитрый Лис. Мой  брат  их  не  заметил,  они
стоят на той стороне, среди наших.
   - Что за весть принес мне Красный Орел?
   - Вот слова вождя: "Поищи Нах'тах ни йез'зи и скажи ему, что только
одна лошадь дона Педро будет на самом деле  идти  на  приз.  Остальные
будут мешать соперникам".
   - Вот черт возьми! Это очень плохое известие! - встревожился Томек.
   - Слушай внимательно, что я скажу дальше,  -  перебил  его  Красный
Орел. - Хитрый Лис советует первые пять миль не отделяться  от  группы
индейских наездников.
   - Хорошо, а что потом? - живо спросил  Томек.  -  Разве  люди  дона
Педро изменят тактику?
   - Когда мой белый брат увидит флаг на повороте, он  и  сам  поймет,
почему Хитрый Лис советовал держаться индейских наездников.
   - Я сделаю так, как советует  Хитрый  Лис,  но  ничего  в  этом  не
понимаю.
   - Вождь Хитрый Лис хорошо советует, - горячо заверил Красный Орел.
   - Спасибо за предупреждение и дружеский совет, - ответил  Томек.  -
Мне пора идти к лошади. Участники уже становятся на старте.
   Встревоженный  словами  Красного  Орла,  Томек  подбежал  к   своим
друзьям.
   - Что у тебя за шашни с этим молодым индейцем? - заворчал боцман. -
Пора на своего одра садиться.
   Проницательный взгляд Салли сразу уловил тревогу на лице Томека.
   - Томми, Красный Орел передал тебе  что-то  неприятное?  -  шепнула
она.
   - Ты угадала, - тихо ответил Томек. - Крепко держи кулаки, хорошо?
   - Буду держать, Томми, буду!
   - Ну что ж, дружище,  пора!  -  воскликнул  шериф.  -  Уже  выводят
лошадей!
   Друзья поочередно крепко обняли Томека. Тот быстро вскочил в седло.
Два индейца повели кобылицу под уздцы. Когда они  уже  приближались  к
белой линии, индеец, шедший с правой стороны, сказал:
   - Мой белый брат знает, что я растил эту кобылицу с первых дней  ее
появления на свет. И объездил ее на индейский манер. Она не  переносит
хлыста и шпор. Как только мой брат захочет,  чтоб  она  поднатужилась,
пусть потреплет ее по шее и крикнет на нашем языке: "Ниль'хи", то есть
"ветер" на языке белых.  От  этого  Ниль'хи  станет  настоящим  ветром
прерий.
   - Спасибо, буду помнить. Впрочем, я не посмел  бы  ударить  хлыстом
или пришпорить столь благородного коня, - ответил юноша.
   Вскоре Томек уже стоял у  белой  линии  в  ряду  других  всадников.
Ниль'хи приплясывала, приседая и нервно мотая изящной белой головой.
   Некоторые юноши в кругу семьи или сверстников ведут себя  дерзко  и
притворяются храбрецами,  но  как  только  очутятся  среди  чужих  или
недоброжелательных людей, сразу же теряются и робеют. Томек к  ним  не
принадлежал. С малолетства приходилось ему самому управляться в  самых
разных переделках, так что он привык  быстро  взвешивать  и  оценивать
обстановку, чего так не хватает многим молодым людям. И  теперь,  едва
оставил своих друзей, он внимательно  присмотрелся  к  окружающим  его
наездникам. Вождь Хитрый Лис  советовал  сначала  держаться  индейских
всадников. Томек не намеревался пренебрегать советом  опытного  вождя,
хотя и не понимал, зачем это нужно. Ниль'хи пугал вид  чужих  людей  и
лошадей. Она приседала, норовила стать на дыбы, а  Томек,  делая  вид,
что не может с ней справиться, растерянно оглядывался по сторонам.  Но
это был  только  маневр.  Действуя  таким   образом,  Томеку   удалось
незаметно, работая коленями, переместить  лошадь  от  наездников  дона
Педро к индейским мустангам.
   Когда он очутился рядом  с  индейцами,  организаторы  скачек  стали
раздавать наездникам  номера,  написанные  на  кусках  полотна.  Томек
натянул поводья - Ниль'хи  послушно  протиснулась  и  встала  рядом  с
крайним индейским мустангом. Томеку достался пятнадцатый номер,  и  он
очутился в средине двадцати восьми всадников,  принимавших  участие  в
скачках. Наездники дона Педро получили первые номера - от  первого  до
пятого. Это было выгодно для них, так как они могли  с  самого  начала
держаться внутреннего края дорожки.
   Перед стартом огласили правила. Повороты обходить с правой  стороны
флажков, которыми размечена дистанция. На контрольных  пунктах,  через
каждые полмили, будут отмечаться номера проходящих наездников. Если на
двух соседних контрольных пунктах номер не  будет  отмечен,  наездника
дисквалифицируют.
   Всадники с трудом сдерживали лошадей.  Резвые  кони  били  копытами
оземь, приплясывали и рвались вперед. Наконец старт! Выстрел! Лошади с
места пошли галопом.
   Скакуны дона Педро  сразу  же  вырвались  вперед.  Идя  рядом,  они
навязали остальным убийственный темп. Раздраженная длительным стартом,
Ниль'хи скачками набирала  скорость,  но  Томек,  помня  совет  вождя,
сдерживал ее, чтобы не отдаляться от краснокожих наездников.
   Индейцы, казалось, вовсе не обращали внимания на вырвавшихся вперед
скакунов мексиканца, а только, припав к шеям мустангов, мерно  мчались
всей группой. Тем временем, лошади дона Педро ушли вперед  по  крайней
мере на двести метров. Сразу же за лошадьми дона Педро  шли  несколько
других коней. Эти наездники не жалели шпор и хлыстов,  пытаясь  обойти
передних.
   Уже через две мили всадники  вытянулись  длинной  цепью,  во  главе
которой  шли  скакуны  дона  Педро.  Сразу  за  ними  неслись   восемь
превосходных лошадей других ранчеро. Центр образовали индейцы и Томек,
а сзади них, поодиночке или группами, скакали остальные.
   Томек успел уже успокоиться после первого волнения.  С  восхищением
поглядывал он на индейцев. Только теперь понял их  тактику.  Наездники
дона Педро и соперники, сидящие у них на пятках, вели яростную  борьбу
за лидерство, а индейцы явно придерживали мустангов,  чтобы  приберечь
силы к решающему моменту. Первые две мили лидеры все удалялись, но  на
третьей миле индейцы уже не  позволили  увеличивать  расстояние  между
ними.
   На четвертой миле пошла ожесточенная борьба между  лидерами.  То  и
дело то один, то другой наездник пытался обойти  лошадей  дона  Педро.
Напрасно! Томек убедился в правоте Хитрого Лиса. Наездники  мексиканца
образовали  сплошную  стену,  сквозь  которую  никому   не   удавалось
пробиться. В конце концов, восемь всадников, идущих  за  ними,  просто
издергали лошадей, постоянно бросая их вперед, отчего  те  явно  стали
слабеть. Кое-кто уже отвалился и отставал.
   Как только индейцы заметили это, они издали дикий  крик  и  погнали
мустангов. Томек тоже стиснул коленями бока кобылицы. Ниль'хи  мотнула
белой головой и пошла быстрее. Томеку даже пришлось  придерживать  ее,
чтобы не обойти индейцев.
   Группа краснокожих вместе  с  Томеком  быстро  догоняла  всадников,
шедших за лидерами. Вот они обошли двоих. Потом еще троих, но трое еще
задержались впереди, в нескольких метрах. На пятой миле индейцы  пошли
еще быстрее. Томек отпустил поводья, и Ниль'хи сама  выдерживала  один
темп  с  мустангами.  До  поворота  осталось   не   больше   полумили.
Возвышающийся над другими шестами шест с  большим  флагом  Соединенных
Штатов, становился все ближе. Вдруг один из индейцев  издал  протяжный
гортанный возглас, остальные  подхватили  его  и  захлопали  хлыстами.
Полудикие скакуны лавой покатились по прерии. Томек подбодрил коленями
лошадь.
   Вскоре вся группа индейцев стала догонять лидеров.  Наездники  дона
Педро то и дело оглядывались. Поняв, что всем им не  удастся  уйти  от
краснокожих, они изменили тактику. Перед  самым  поворотом  из  группы
дона Педро вырвался вперед  вороной  скакун.  Низкий,  худой  наез