вами во многих
случаях, могла, по-моему, прекрасно скрыть цель нашей встречи в  Индии
от слишком любопытных ушей. К сожалению, известие, полученное в  Дели,
об ухудшении здоровья моего сводного брата, вынудило  меня  немедленно
выехать в Кими.  Поэтому  я  не  мог  ждать  вас  в  Алваре,  как  это
предполагал  раньше.  Извините  меня  за  эту,   возможно,   излишнюю,
осторожность и таинственность, но я был вынужден так  поступит,  чтобы
обеспечить вашу безопасность.
   Все приготовления в  дорогу  я  уже  закончил.  Однако  должен  вас
предупредить, что экспедиция будет чрезвычайно  рискованной,  и  я  не
обижусь, если вы откажетесь от участия в ней.
   Смуга стал набивать  табаком  трубку.  Вильмовский  первый  прервал
тягостное молчание:
   - После беседы с сэром Янгхазбендом в Лех, который расспрашивал нас
о русских  паспортах,  я  подумал,  что  ты  намерен  отправиться   на
территорию, принадлежащую России.  Мои  опасения  подтвердились;  это,
конечно, сумасшествие, Ян. Граница между Индией и Россией  превосходно
охраняется с обеих сторон. Мы попадем, как мыши в мышеловку.
   - Конечно, риск велик, хотя я постарался предугадать все опасности,
угрожающие экспедиции, - возразил Смуга. - Я даже предпринял некоторые
шаги. Они должны облегчить осуществление этого действительно безумного
путешествия.  Английские  власти  в  Индии  относятся   к   экспедиции
доброжелательно.
   - Они это делают бескорыстно? - спросил Вильмовский.
   - Англичане ничего не делают даром, - ответил  Смуга.  -  Их  очень
интересует все,  что  происходит  на  русском  Памире  и  в  китайском
Туркестане. Поэтому они согласились  облегчить  переход  из  Индии  на
Памир при условии, что нам  будет  сопутствовать  их  человек.  Пандит
Давасарман согласился добровольно стать  этим  человеком  и...  я  мог
принять это условие.
   - Если говорить  правду,  общество  английского  разведчика  только
усугубляет и без того огромную опасность, - сказал Вильмовский.
   - Это зависит лишь от  состава  экспедиции.  Все  участники  должны
появиться за границами Индии переодетыми. И  если  все  будут  держать
язык за  зубами,  опасность  не  будет  слишком  велика.  Движение  на
извечных путях паломников столь значительно, что пройти  незамеченными
тут нетрудно. А там, где  нет  дорог,  несколько  хорошо  вооруженных,
уверенных в своих силах людей  могут  ничего  не  бояться.  У  Пандита
Давасармана есть свои люди во многих местах Средней Азии. Он  взял  на
себя роль проводника экспедиции.
   - И нам надо будет ехать через горы? - спросил боцман.
   - Да, и притом еще через какие!
   Боцман опечалился и тяжело вздохнул.
   - Твое предложение,  Ян,  -  полнейшее  сумасбродство,  -  спокойно
сказал Вильмовский.
   - Не возражаю, но что стоит вся наша жизнь без таких  сумасбродств?
Мне совсем не нужно золото, однако я  должен  сдержать  слово,  данное
брату. А кроме того, разве все исследователи этих территорий  не  были
столь же безумны, как я? Во время экспедиции мы, возможно, очутимся  в
местах, где даже не ступала нога белого человека.  Это  меня  особенно
привлекает, и я готов пойти на самый большой риск.
   Взволнованный Томек не спускал глаз со Смуги. Он встал и  обратился
к отцу.
   - Конечно, экспедиция чрезвычайно опасна. И ты, папа, и  боцман  не
можете принять в ней участия, но мне русские власти ничего не сделают.
Я выехал из Польши вполне легально. Ты, папа, на меня не обижайся,  но
я иду с дядей  Смугой.  Ведь  я  всегда  мечтал  участвовать  в  такой
великолепной экспедиции!
   Вильмовский задумался. Потом посмотрел сыну прямо в глаза.
   - Я не могу тебе запретить, Томек. На твоем месте я поступил бы так
же.
   Обрадованный молодой человек бросился на шею отца,  обнимал  его  и
целовал. Боцман снова приложился к рюмке рома.
   - Горы, и притом высокие. Ну, да черт с  ними!  Вероятно,  придется
кое-кого  смазать  по  башке?  Я  тоже  иду  с  вами!  Когда   же   мы
отправляемся? - спросил он и весело засмеялся.
   - Значит, осталось только установить срок, когда  мы  отправимся  в
путь, - отозвался Вильмовский.
   - Как, папа, ты и в самом деле пойдешь с нами  в  эту  сумасбродную
экспедицию? - воскликнул удивленный Томек.
   - Если не считать Пандита Давасармана, я буду единственным разумным
человеком во всей вашей экспедиции. Думаю, что именно в этом  качестве
я пригожусь вам, - ответил Вильмовский с серьезным выражением на лице.
- Когда мы отправляемся, Ян?
   - Завтра на рассвете, если вы не очень устали, - ответил Смуга.
   - Значит, завтра, - согласился Вильмовский.
   - Разрешите мне поднять тост за успех  сумасбродной  экспедиции!  -
воскликнул боцман, наполняя рюмки ромом.


XIV

РАЗБОЙНИЧЬЕ ГНЕЗДО

   Участники "сумасбродной экспедиции" больше трех недель шли из  Кими
в Гилгит, самый северный английский  форт,  господствующий  над  всеми
перевалами в горах Гиндукуш.
   Описать  все  пережитые  нашими   путешественниками   трудности   и
опасности, которые встречались им в пути, почти невозможно.
   Сначала они ехали по дороге, по которой прибыли из Сринагара в Лех.
Миновав оазис Каргил, расположенный приблизительно  в  половине  пути,
они повернули к северу, на дорогу, ведущую в Гилгит.
   В записной  книжке  Томека  появились  названия  новых  местностей:
перевал Чорбат(*123), селение Гома Хану, города Чорбат, Лункха, Капалу
и Скарду, перевал Баннок и снова города: Астор и Гилгит.
   Весь участок этой дороги путешественники разделили на тридцать  два
изнурительных и опасных  дневных  перехода;  надо  было  пройти  свыше
пятисот километров.
   Один лишь вид с седловины  перевала  Чорбат  наполнил  мужественное
сердце боцмана Новицкого тревогой. За горными  ледниками,  сползающими
длинными языками в долины, а вверху переходящими в покрытые  трещинами
и засыпанные лавинами ледовые поля, высились каменные громады  высоких
гор. На севере грозно вздымался хребет  Каракорум  с  мощной  вершиной
К-2(*124), высота которой уступает только высочайшей  вершине  земного
шара - Маунт Эверест(*125) в Гималаях(*126). Горы  Каракорум  являются
естественным барьером между Балтистаном и  Китайским  Туркестаном.  За
перевалом Чорбат, в селении  Гома  Хану,  кончались  земли  буддистов.
Дальше простирался магометанский Балтистан, со всех сторон  окруженный
Гималаями, хребтами Гиндукуш, Каракорум и Тибетским нагорьем.
   Снежный и морозный Чорбат был,  казалось,  местом  зарождения  всех
злобных  ветров  мира.  Поэтому  путешественники  почувствовали   себя
значительно лучше лишь после того, как спустились с почти арктического
перевала  в  мягкую   по   климату   долину   реки   Шайок,   покрытую
субтропической зеленью.  Здесь  в  глубоких  и  теплых  долинах  цвели
абрикосы и черешни, рос грецкий орех. На склонах гор  зеленели  хлеба,
горох и люцерна. Когда путешественники  въезжали  в  селение,  женщины
прятались от них в домах с глинобитными стенами без окон, а  полунагие
дети и мужчины,  всегда  готовые  чем-либо  услужить,  с  любопытством
разглядывали незнакомцев.
   Поселения в Балтистане встречались очень редко. Вся страна  еще  не
оправилась от грабительских нападений воинственных  жителей  соседнего
Канджута и фанатических магометан из секты суннитов.
   Дороги, а вернее, горные тропы, вели через горячие пески  и  осыпи,
среди  обломков  скал.  Иногда   приходилось   обходить   препятствия,
взбираться на горные  склоны  или  переправляться  через  пропасти  по
мостам, подвешенным на скалах. Путешественникам не приходилось  терять
много времени на отдых.
   Погода постепенно ухудшалась и  могла  в  любой  момент  превратить
Балтистан в совершенно недоступную страну. Надо  было  спешить,  чтобы
избежать неприятных и даже опасных сюрпризов.
   Из долины реки Шайок путешественники снова перешли в долину Инда. В
Скарду переправились на противоположный берег  реки  на  гупсарах,  то
есть плотах из надутых воздухом козьих шкур,  покрытых  сверху  легким
деревянным  помостом.  Несколько  часов  путешественники  отдыхали   в
древней столице Балтистана. Это было маленькое селение, состоявшее  из
десятка  глинобитных  домиков  и  базара,  по  сравнению  с   которыми
построенный на скале  военный  форт,  окруженный  стенами  и  башнями,
выглядел как мощная крепость. Из селения путешественники направились к
перевалу Баннок. На склонах горного  хребта  зеленели  сосны,  вязы  и
можжевельник, но в горах и на перевале  их  встретила  снежная  вьюга.
Погода улучшилась только вблизи долины Астор, где они начали сходить с
гор к дороге, ведущей в Гилгит.  Боцман  Новицкий  заметно  повеселел,
когда закончился этот головоломный спуск. На ночлег задержались  почти
у порога широкой долины. Высоко в горах царила суровая зима, но здесь,
в долине, стояло жаркое лето. У подножия горных  склонов  цвели  розы,
орхидеи и множество других цветов.
   Время, оставшееся до заката солнца, путешественники провели  весьма
деятельно: они наполняли  бурдюки  свежей  водой,  собирали  корм  для
лошадей  и  хворост  для   костра,   потому   что   долина   Астор   в
действительности представляла из себя  каменистую,  бесплодную,  дикую
пустыню, негостеприимную как для людей, так и животных.
   Вечером все ушли в палатки на отдых. Ночь прошла спокойно.  Но  как
только   розовый   рассвет   спустился   в   долину,   вблизи   лагеря
путешественников раздались винтовочные выстрелы. Томек и его  спутники
моментально сорвались с постелей. С карабинами в руках они выбежали из
палаток.  Выстрелы  продолжали  раздаваться  в  горах.   Встревоженные
путешественники смотрели в том направлении, откуда доносилась  громкая
канонада.
   По крутому спуску с  перевала  верхом  на  лошади  мчался  одинокий
всадник. На расстоянии двухсот или трехсот метров за ним гнались  двое
других и, как только беглец показывался в их поле зрения, они стреляли
в него из винтовок.
   - Черт возьми, ведь его  же  убьют  эти  разбойники!  -  воскликнул
Вильмовский, наблюдая за неравной борьбой.
   - Вместо того, чтобы пялить глаза, давайте  поможем  слабейшему,  -
посоветовал боцман.
   - Выскочим наперерез и задержим нападающих, - лихорадочно  требовал
Томек.
   Пандит Давасарман молча рассматривал погоню в бинокль. Спрятав  его
в футляр, он, как всегда спокойно, сказал:
   - Мы должны прежде всего убедиться, на чьей стороне  закон.  Слабый
не всегда прав. Поэтому я предлагаю сначала задержать беглеца, а потом
вместе с ним подождать и погоню. Тогда мы легко узнаем правду.
   - Вы правы, уважаемый Пандит, - признал боцман.  -  Беремся  же  за
дело.
   Однако, прежде чем они смогли вмешаться  в  борьбу,  беглец  осадил
коня, спешился и, оперев ружье на обломок скалы, выстрелил.  Конь  под
одним из гнавшихся за ним всадников встал на дыбы, потом  свалился  на
бок и начал скатываться по склону горы. Незадачливому всаднику удалось
в последний момент соскочить на землю. Он избежал падения  в  пропасть
лишь благодаря валуну, торчавшему на краю тропинки.
   Преследуемый вскочил в седло и снова помчался к долине, то  и  дело
оглядываясь назад.
   - Ну и хитрец! - одобрительно заметил боцман. - Теперь он пожалуй и
сам справится с разбойниками.
   - Молодец парень, уйдет от погони, - согласился Томек.
   - Мы должны задержать его, - твердо сказал Смуга. -  Я  не  доверяю
людям, которые в этом  обширном,  диком  краю  убивают  под  всадником
лошадь.
   - А что ему оставалось делать? Их двое, а  он  один,  -  возмутился
Томек.
   - Благородный молодой  сагиб,  не  становись  заранее  на  чью-либо
сторону, - спокойно сказал Пандит Давасарман. - Мы  окружим  его  так,
что он от нас не уйдет.
   - Давайте бросимся лавой навстречу беглецу, - быстро решил Смуга. -
А я с боцманом поеду ему наперерез по склону горы. Если он  попытается
миновать вас, то попадет прямо в наши руки.
   Вскоре  предположение  Смуги  оправдалось.   Увидев   перед   собой
нескольких  вооруженных  мужчин,  всадник, не  колеблясь  ни   минуты,
направил своего коня вдоль  склона  горы.  Участники  погони,  заметив
происходящее в долине, начали стрелять в воздух, будто желая  обратить
на себя внимание неожиданных союзников.
   Как только Смуга это заметил, он обратился к ехавшему рядом  с  ним
моряку:
   - Боцман, этот парень не может уйти от нас! Если  он  не  послушает
нашего приказа остановиться, стреляй и... целься получше!
   -  Ах,  капитан!  Люблю  решительность  действий,   и   ты   можешь
рассчитывать на меня, - охотно ответил  боцман  и,  пришпорив  лошадь,
опередил своего товарища.
   Доскакав до подножья горы раньше беглеца, боцман спешился. Несмотря
на свой высокий рост, он был  легок,  как  серна,  и  сразу  преградил
беглецу путь, держа его на мушке ружья. Увидев  боцмана,  преследуемый
выстрелил по нему из винтовки и помчался вверх по склону.
   Пуля свистнула около головы боцмана.
   - Вот дрянь! Ты, однако, умеешь кусаться! - крикнул моряк.
   Он моментально прицелился. Раздался выстрел. Лошадь беглеца упала и
покатилась вниз по склону. Она потащила всадника за собой.
   Боцман подбежал к нему.
   Беглец успел высвободить ногу из стремени.  Ошеломленный  падением,
он медленно поднялся с земли и увидел боцмана. Падая, он  выпустил  из
рук винтовку, но у него еще осталось оружие.  Он  решительно  выхватил
из-за пояса длинный нож.
   Боцман остановился в нескольких шагах от беглеца и заметил  на  его
лице широкий шрам. Моряк немедленно направил винтовку  прямо  в  грудь
противника.
   - Бросай нож и лапы вверх! - громко приказал он.
   Возможно, беглец не послушался бы приказа, но в этот  момент  из-за
кустов показался Смуга.
   - Руки вверх, Абдул Махмуд, или я  стреляю,  -  твердо  предупредил
Смуга.
   После недолгого колебания Махмуд бросил нож на землю и поднял  руки
вверх.
   - Чего вы  хотите  от  меня?!  -  крикнул  он,  с  трудом  подавляя
бешенство.
   - Ты не узнаешь меня? - спросил Смуга, подходя к нему ближе.
   - Я не знаю тебя, проклятый гяур! - возразил Махмуд.
   - А моего брата ты тоже не знал?
   Прежде чем тот ответил, подбежали Пандит  Давасарман,  Вильмовский,
Томек и индийские солдаты. Пандит Давасарман жестом потребовал,  чтобы
все терпеливо подождали, пока подойдут участники  погони. Вскоре  они,
один верхом, второй  пешком,  приблизились  к  ним.  Они  сняли  белые
бурнусы с капюшонами, под которыми оказались мундиры  армии  магараджи
Кашмира. Солдаты остановились перед Пандитом  Давасарманом  по  стойке
"смирно".
   - Прекрасно... Птичка попала в  сеть,  а  ведь  нам  только  это  и
требовалось, - похвалил Пандит Давасарман. Что вы должны с ним делать?
Каков приказ сэра Янгхазбенда? Вы возьмете его с собой в Лех?
   - Мы накажем его по местному обычаю, - ответил один из солдат.
   - Правильно, на него жалко пули. Выполняйте свою повинность.
   Солдаты подошли к пойманному. Один из них сказал:
   - Абдул  Махмуд,  ты  арестован  за  убийство  в  Бомбее  работника
пароходства. Кроме того, ты украл собственность  присутствующих  здесь
сагибов. Верни украденное добровольно, прежде чем понесешь заслуженное
наказание.
   - Никогда вы не  получите  этого  золота,  проклятые...  -  гаркнул
Махмуд.
   - Обыщите его! - приказал Пандит Давасарман.
   Но солдаты ничего не нашли у  Махмуда.  Не  теряя  больше  времени,
Пандит Давасарман приказал связать его, и путешественники вернулись на
стоянку, пригласив к себе и неожиданных гостей.
   -  Что  они  с  ним  сделают?  -  спросил  Вильмовский  у   Пандита
Давасармана.
   - Ты вскоре увидишь  сам,  благородный  сагиб.  Будь  спокоен,  ему
воздадут по заслугам.
   Уже через полчаса они снова ехали по мрачной  долине  Астор.  Новая
дорога, построенная всего лишь несколько  лет  назад,  пролегла  между
двумя прежними тропами, на которых с  трудом  могла  разминуться  пара
мулов.  Летом  в  долине  царила  невыносимая  жара,  а  зимой  дороги
становились недоступными из-за внезапных холодных ветров, снежных бурь
и морозов. Таким образом, большую часть года  Гилгит  бывал  полностью
отрезан от Кашмира. Проезжая  через  опасную  долину  Астор,  караваны
должны были брать с собой воду,  корм  для  животных  и  топливо.  Что
опасность была нешуточной, можно было убедиться по разбросанным  вдоль
дороги человеческим костям и скелетам животных.
   Через несколько часов похода  Пандит  Давасарман  повел  караван  к
берегу Инда. Кашмирские солдаты надули воздухом один  из  гупсаров  и,
развязав  Махмуду  руки,  вынудили   его   погрузиться   с   гупсаром,
привязанным к веревке, в реку.
   Пандит Давасарман стоял на берегу, держа наготове винтовку. Посерев
лицом, Махмуд отчаянно боролся с ревущим потоком воды. Пользуясь  тем,
что гупсар был на веревке, Махмуду удалось избегнуть ударов об  острые
камни. Вскоре, донельзя измученный, Махмуд вышел  на  противоположный,
крутой берег. После этого солдаты притянули за веревку гупсар  обратно
к себе.
   Белые путешественники молча наблюдали необыкновенную сцену.  Махмуд
уселся на камне на другом берегу реки.
   - Что это значит, Пандит Давасарман? Вы оставляете  преступника  на
свободе?! И это наказание за подлое убийство? - удивился боцман.
   - Успокойся, благородный сагиб, - ответил Пандит Давасарман. -  Его
постигло более  жестокое  наказание,  чем  ты  думаешь.  По  извечному
местному обычаю, преступников приводят  сюда  и  оставляют  на  другом
берегу реки. Еще ни одному из них  не  удалось  уйти  оттуда.  В  этом
диком, недоступном и безжизненном краю преступник должен погибнуть  от
голода, или попасть в руки диких туземцев,  которые  либо  убьют  его,
либо продадут в рабство.
   - Ах, если так, то бог с ним! Он заслужил себе эту кару, -  буркнул
добродушный боцман и отвернулся, чтобы не смотреть на одинокую  фигуру
человека, сидевшего на противоположном берегу.
   Кашмирские солдаты,  которых  Смуга  наградил  деньгами,  получили,
кроме того, от Пандита Давасармана коня, вместо  убитого  Махмудом,  и
сразу же направились назад в Лех. Путешественники  продолжали  путь  в
глубину долины Астор. Вскоре они очутились в Дардистане, состоявшем из
двух доминионов магараджи Кашмира: Астора и  Гилгита,  двух  небольших
ханств хунзов и нагаров и независимой республики Яшин.
   По  дороге  Пандит  Давасарман  рассказал  спутникам,  как  удалось
обнаружить Абдула Махмуда. Сэр Янгхазбенд предполагал, что  убийца  не
удовлетворится украденной частью золота и считал, что жадность вынудит
Махмуда попытаться завладеть остальным золотом Смуги. Для этого Махмуд
должен будет следить за своей жертвой, чтобы напасть на Смугу в  дикой
пустыне. Поэтому сэр Янгхазбенд приказал двум опытным разведчикам идти
на некотором расстоянии за  караваном  путешественников.  Только  один
Пандит Давасарман был посвящен в план сэра Янгхазбенда, чтобы в нужный
момент прийти на помощь солдатам.
   По счастливому стечению обстоятельств, убийца был пойман и  жестоко
наказан.
   Несколько дней белые путешественники  находились  под  впечатлением
этого события. Чем ближе они знакомились с дикой страной,  чем  больше
узнавали о ее жителях, тем меньшую ненависть они чувствовали к  Абдулу
Махмуду - таинственному человеку со шрамом на лице.
   Гилгит  утопал  в  персиковых  садах  и  виноградниках.   Соседство
военного гарнизона позволяло жителям городка вести спокойную,  оседлую
жизнь. Мужчины выглядели здесь лучше, чем в других местах  Кашмира,  а
женщины не закрывали паранджой своих лиц и не чуждались иностранцев.
   Караван остановился  вблизи  английской  фактории,  находившейся  в
вилле, окруженной прекрасным парком.
   - Сто бочек гнилого китового жира! Я никак не ожидал,  что  в  этой
адской стране увижу такую идиллию, - отозвался  боцман,  соскакивая  с
седла.
   - За нами двадцать пять дней утомительного пути, - ответил Томек. -
Это порядочный кусок дороги.
   - Хорошее утешение, нечего сказать, - иронически заявил боцман.  Не
оглядывайся назад,  а  посмотри  лучше  вп