а улицах и даже камни мостовой  знают  их
ужасную тайну. Они думали только о бегстве. Разделив прибыль, которую им
принесло единственное плавание "Богатой невесты", они спрятали деньги  в
потайные карманы, послали свои сундучки по вымышленному  адресу  в  Бри-
танскую Колумбию и в тот же день уехали из Сан-Франциско в Лос-Анжелос.
   На следующее утро Картью уже отбыл в Англию, а остальные трое  отпра-
вились в Мексику.
 
 
   ЭПИЛОГ
   ПОСВЯЩАЕТСЯ УИЛЛУ ЛОУ
 
   Дорогой Лоу!
   Недавно на Манихики я имел удовольствие встретиться с Доддом. Мы про-
сидели около двух часов в маленькой, похожей на игрушку  церкви,  устав-
ленной скамьями на европейский манер и украшенной  перламутровой  мозаи-
кой. Вокруг, улыбаясь нам, толпились местные жители  -  по-моему,  самые
красивые люди на всем земном шаре. И там я задал Додду вопросы,  которые
давно меня интересовали.
   Сперва я спросил его, что случилось после той ночи в Барбизоне, когда
Картью рассказал ему свою историю, и как им удалось отделаться  от  Бэл-
лерса. Оказалось, что Додд сразу же напомнил своему новому другу об этом
опасном преследователе, но Картью ответил небрежно: "Он беден, а  я  бо-
гат. Мне не страшны его угрозы. Я просто уеду куда-нибудь подальше, куда
проезд стоит дорого. Например, в Персию. Это  очень  интересная  страна.
Хотите, поедем вместе?" И на другой день они уже отправились в  Констан-
тинополь и дальше в Тегеран. О Бэллерсе известно только (из газетной за-
метки), что он каким-то  образом  вернулся  в  Сан-Франциско  и  умер  в
больнице.
   - Еще один вопрос, - сказал я. - Вы уехали в Персию с миллионером, вы
были сами богаты, так каким же образом вы очутились здесь, в  Южных  Мо-
рях, суперкарго на торговой шхуне?
   Он с улыбкой ответил, что я еще не  слышал  о  последнем  банкротстве
Джима.
   - Я снова остался без гроша, - сказал он, - и тогда  Картью  построил
эту шхуну и поручил ее мне. Яхта его, а торговлю  веду  я.  А  поскольку
почти все расходы связаны с яхтой и командой, то я получаю неплохую при-
быль. И у Джима опять все хорошо - он ведет удачную  торговлю  фруктами,
кукурузой и земельными участками. К тому же он обзавелся  отличным  ком-
паньоном. Это Нейрс. Нейрс сумеет обуздать его порывы, он человек  дело-
вой. Они купили две виллы рядом на побережье, и я гостил у них, когда  в
последний раз был в СакФранциско. Джим теперь владелец газеты  (мне  ка-
жется, он подумывает о том, чтобы стать сенатором), и он хотел, чтобы  я
бросил шхуну и стал у него редактором. Они с Мэйми считают, что в  конс-
титуцию штата необходимо внести много изменений.
   - А что случилось с остальной командой "Богатой невесты"?  -  спросил
я.
   - Насколько мне известно, они несколько дней кутили в столице  Мекси-
ки, - ответил Додд, - а потом Хэдден с ирландцем отправились на  золотые
прииски в Венесуэле, а Уикс уехал в Вальпараисо. В чилийском флоте  слу-
жит некий капитан Керкап - во время последней тамошней войны я видел эту
фамилию в газетах. Хэддену скоро надоели прииски, и я недавно встретился
с ним в Сиднее. Он сообщил мне, что Мака убили  во  время  нападения  на
обоз с золотом. Значит, теперь их осталось трое - ведь Амалу не в  счет.
Он живет на своем родном острове Мауи. Канарейка Годдедааля попрежнему у
него, и, говорят, он бережет свои доллары, что среди гавайцев  редкость.
А получил он не только долю Хемстеда. Картью разделил причитавшиеся  ему
деньги поровну между ними всеми, считая и Мака.
   - Ну, и сколько же все это составило? - не удержался  я  от  вопроса,
вспомнив бесконечные вычисления, которые он приводил в своем рассказе.
   - Сто двадцать восемь фунтов девятнадцать шиллингов одиннадцать с по-
ловиной пенсов, - ответил Додд невозмутимо, - не считая той мелочи,  ко-
торую он выиграл в карты на Мидуэе. Для гавайца это немало.
   В эту минуту к нам подошел священник, и мы вынуждены были принять его
приглашение выпить у него в доме кокосового молока. Моя шхуна должна бы-
ла отплыть в тот же вечер, потому что Додд успел опередить нас и  скупил
все раковины на острове. Он уговаривал меня бросить мою шхуну и  поехать
с ним в Окленд, где его ждал Картью, но я отказался наотрез.
   Дело в том, что с тех пор, как я вместе с Хэвенсом и  Доддом  занялся
опубликованием истории жизни последнего, у меня нет ни малейшего желания
встречаться с Картью. Разумеется, человек я современный и считаю  вполне
благородным сообщать всему миру о чьих-то частных делах - по  стольку-то
за строчку. Тем, о ком идет речь, это нравится, а если нет, то им же ху-
же. Но какой-то голос шепчет мне, что это не всегда им будет  нравиться,
не всегда они будут это терпеть, а Картью, как  известно,  "стрелок  что
надо", вот почему в ближайшие годы я не собираюсь покидать Самоа.
   Итак, мы расстались с Доддом. Но он отвез меня на мою шхуну  в  своей
собственной роскошной шлюпке и развлекал по дороге описанием своего пос-
леднего посещения Бутаритари, куда он  отправился  по  поручению  Картью
посмотреть, как поживает Топлес, и в случае  необходимости  помочь  ему.
Однако оказалось, что дела Топлеса в цветущем состоянии.  Он  был  очень
любезен с Доддом и... ну... и обвел его вокруг пальца.
   - Картью будет доволен, - сказал Додд, - ведь когда  они  плавали  на
"Богатой невесте", то ободрали Топлеса самым  непозволительным  образом.
Теперь они квиты.
   Вот, пожалуй, и все новости, которые я узнал от моего друга  Лаудена,
и я хочу надеяться, что не упустил ни одного вопроса, ответ  на  который
вас интересовал. Но, я думаю, вам не терпится задать вопрос мне  самому.
А именно: с какой стати ваше имя появилось без всякого на то основания в
заключении нашей повести. Ведь, если вы и не родились  в  Аркадии,  ваши
помыслы влекут вас, к флейтам античного мира, к нарциссам и платанам,  к
бегущим нимфам - к изящному, трогательному и сухому искусству древности.
Так почему же мы решили посвятить вам  столь  современное  произведение,
отражающее варварские нравы и сомнительную мораль, где  все  сводится  к
погоне за деньгами и чуть ли не на каждой странице звенят  доллары;  где
нашла отражение беспокойная суета нашего века; где читатель  переносится
с континента на континент, с моря на море, так что эта книга не  столько
роман, сколько панорама, и где конец обагрен кровью? Но ведь вас интере-
суют все проблемы искусства, даже самого вульгарного.  Быть  может,  вам
будет интересно услышать, как зародилась и как создавалась книга "Потер-
певшие кораблекрушение". Как-то раз на борту шхуны "Экватор", неподалеку
от островов Джонстона (если кому-нибудь известно, где они находятся),  в
лунную ночь, когда жизнь - это радость, будущих авторов этой книги разв-
лекали рассказами о продаже судов, потерпевших крушение. Тема эта  пока-
залась им интересной, и они отошли в сторону, чтобы обсудить ее  возмож-
ности.
   - Какая была бы путаница, - сказал один, - если бы  на  борту  такого
корабля оказалась не та команда! Но каким образом это устроить?
   - Нашел! - воскликнул другой. - История капитана имярек.
   Дело в том, что незадолго до этого и неподалеку от того места, где мы
находились, некий английский шкипер поставил потерпевшим  крушение  анг-
лийским морякам примерно те же условия, что и капитан  Трент.  Когда  мы
отправились спать, сюжет уже был готов, но, как обычно, нам еще не  было
ясно, в какую форму он облечется. Надо сказать,  что  нас  уже  давно  и
привлекал и отталкивал современный жанр полицейского романа, когда расс-
каз начинается чем угодно, но только не началом, и кончается чем угодно,
но только не концом. В этом жанре нас привлекала возможность  заинтриго-
вать читателя, а также те трудности, которые надо преодолеть, чтобы дос-
тичь этой цели. Отталкивала же нас неотъемлемая от него лживость  и  по-
верхностность. Потому что читатель, думая только о скрытых уликах, восп-
ринимает жизнь в подобном произведении как сложный, но мертвый механизм,
который заслоняет от него реальную действительность. Поэтому книги тако-
го рода увлекательны, но не художественны и напоминают скорее  шахматную
задачу, а не произведение  искусства.  Нам  казалось,  что  отчасти  это
объясняется отсутствием предыстории героев и событий и что, если  разви-
вать сюжет постепенно, вводя некоторых действующих лиц  заранее,  короче
говоря, если начать эту книгу как роман нравов, то упомянутый недостаток
смягчится и наша тайна станет жизненно правдоподобной. Основой нашей  не
слишком дорогой ткани мы решили сделать дух  нашего  века,  его  стреми-
тельность, смешение всех племен и лассов в погоне за деньгами,  яростную
и по-своему романтичную борьбу за существование, с вечной сменой профес-
сий и стран, и особенно  подробно  обрисовать  два  типа:  американского
дельца и моряка американского торгового флота. Вот откуда появились отец
Додда, и Пинкертон, и Нейрс, и пикники "Дромадер", и работа на  железной
дороге в Новом Южном Уэльсе (надо сказать, что наша повесть была уже на-
половину написана, когда я увидел товарищей Картью, работающих под  дож-
дем на опасном участке железной дороги под Южным Клифтоном, и услышал от
инженера о "городском щеголе").
   После того, как мы, затратив много времени  и  сил,  придумали  такой
способ развития сюжета тайн, нам вдруг пришло в голову, что он  был  уже
изобретен до нас: ведь к этому приему прибегал в своих  поздних  романах
Чарльз Диккенс, хотя, конечно, результаты, которых он достигал с его по-
мощью, увы, сильно отличаются от того, чего удалось добиться нам.
   Я вижу ваш недоумевающий взгляд. Сколько  теоретических  рассуждении,
скажете вы, ради полицейского романа, и при этом никакого ответа на  ваш
вопрос. Что поделаешь, некоторым из нас нравится теория. И после  такого
большого тома практики можно уделить несколько страничек и ей. А  вот  и
ответ на ваш вопрос: мы решили, что ради контраста наш  герой-рассказчик
должен несколько отличаться от людей, которые его окружают, и  не  будет
простым охотником за долларами. Так Лауден Додд стал скульптором, а наша
повесть-путешественница навестила Париж и заглянула в  Барбизон.  И  вот
почему, мой дорогой Лоу, этот эпилог адресован вам.
   Потому что вы, как никто другой, сумеете понять то, что таится  между
строк, вы и еще один наш общий друг. Ведь вам известно,  что  скрывается
здесь за каждой маской; контракт на поставку статуй будет для вас воспо-
минанием далекого прошлого, и вам не в первый раз придется услышать, ка-
кую опасность таит в себе руссильонское вино. Пусть творцами этой  книги
станут для вас сухие листья Ва-Бро, отзвуки Лавеню и улицы Расина -  все
воспоминания о нашем общем прошлом.
   И, если вам не понравится эта повесть, все-таки я  думаю,  вам  будет
приятно вдохнуть воздух нашей юности.
 
 
   ПРИМЕЧАНИЯ
 
   1. Здравствуйте, принц! Не выпьете ли стакан пива? (франц.)
   2. Трампы - грузовые суда, плавающие не по определенным линиям,  а  в
зависимости от полученного фрахта.
   3. Сейчас время выпить (франц.).
   4. Международный кружок (франц.).
   5. Баратрия -  умышленное  уничтожение  застрахованного  имущества  с
целью получить страховую сумму.
   6. Маскегон - штат вымышленный.
   7. Оливер и Чарли Бейтс - действующие лица  романа  Диккенса  "Оливер
Твист". Под "академией" подразумевается воровской притон.
   8. "Дядя Сэм" (франц.).
   9. Что с ним? (фран.).
   10. Он слишком долго смотрел на вашу мазню, и его затошнило (франц.).
   11. Старший (франц.).
   12. Брат (франц.).
   13. "Какое варварство!" (франц.).
   14. Мой маленький (франц.).
   15. "Путешественник на Дальнем Западе" (франц.).
   16. "Кто спит, тот обедает" - французская поговорка.
   17. Еженедельные (греч.).